Всё началось с того, что Тони предложил Питеру провести летние каникулы на базе, и мальчишка с удовольствием согласился. Только тётя Мэй что-то недовольно пробурчала в ответ, но отпустила его с миром.

Самую первую ночь они с Тони провели в мастерской, что-то активно варя и собирая, обсуждая технические новинки и пожирая пиццу с тремя видами колбасы. Старк запивал её пивом, Питер же слегка обиженно хлебал холодную колу, от которой сводило зубы. Ближе к полуночи мальчишка, сладко зевнув, решил всего лишь на минутку закрыть глаза, чтобы восстановить силы, но стоило лишь устроиться на диване, как он тут же провалился в царство Морфея. Тони заметил это только спустя полчаса, когда на его реплики перестали отзываться.

Старк улыбнулся. Ему нравилось работать по ночам, это был пик его энергетической кривой, но вот парнишку тут же сморило. Он достал из-под стола старый плед и набросил на Питера, заткнув края под его бок. Слегка приглушил свет в мастерской, пригубил пиво из очередной бутылки и углубился в работу, что-то усиленно чертя на своём планшете.

Отвлёк его странный звук бьющихся друг об друга стеклянных бутылок за спиной. Тони удивлённо обернулся, мельком взглянув на часы. Прошло не больше часа, а Питер уже проснулся и теперь настойчиво убирался: собирал бутылки, разбросанные по полу крышки и смятые коробки из-под пиццы.

— Не утруждайся, я сам всё уберу, — махнул рукой Тони, отворачиваясь. — А ты лучше иди к себе в комнату спать. Наверняка всё тело затекло на этом диване.

Ему никто не ответил, Питер продолжил молча собирать мусор, и о том, что он подошёл к нему ближе, Тони понял, когда фигура подростка заслонила ему свет.

— Чего? Мусорка в углу, — и на этих словах Питер вывалил объедки ему на колени.

Бутылки посыпались на пол, одна умудрилась разбиться. Недопитое содержимое вылилось Старку на брюки, мгновенно пропитав их. Тони подпрыгнул и выругался, наступая босой ногой в ошмёток застывшего сыра.

— С ума сошёл?! Я тебе не урна, — Старк ткнул Питеру в грудь пальцем, но тот развернулся и молча вышел из комнаты, оставив Тони изумлённо пялиться ему вслед. У этого мальчонки точно не все дома.***

— Я сам вчера дошёл до кровати? — удивлялся на следующий день Питер, почёсывая колтун на затылке.

Тони кивнул, зевая и прихлёбывая кофе. Он в отличие от Паркера даже не ложился, от испачканных брюк всё ещё разило пивом. Питер собирался было что-то добавить, но как открыл рот, так и закрыл его, закусив щёку изнутри.

***

Ночи через две Тони всё же лёг, не дожидаясь рассвета, что с ним бывало довольно редко. Режим дня сбился ещё лет десять назад, и было сложно заставить себя лечь раньше полудня. Но Питер ушёл после часу ночи, зевая и потягиваясь, сонно дрожали его густые чёрные ресницы, и Тони быстро стало скучно. В мастерской воцарилась тишина, больше никто не задавал глупых вопросов, то и дело норовя засунуть палец в работающий механизм, рискуя остаться без кисти. И Тони пополз спать, на ходу раздеваясь и ныряя под одеяло в одних трусах.

Как ни странно, сон пришёл быстро, хотя Старк изначально был настроен проворочаться в постели как минимум часа три, не меньше. Разбудило его чужое дыхание на шее, и Тони сначала прислушивался к этому прерывистому сопению, спросонья решив, что это гудит кондиционер. Старк протянул руку, чтобы помассировать шею, как шлёпнул ладонью по чему-то мягкому и одновременному твёрдому. Едва не заорав от ужаса, Старк вскочил с кровати и, запутавшись в одеяле, чуть было не грохнулся на пол.

— Пятница, включи свет!

На постели с ногами восседал Питер, смирно сложив ладошки на коленях. Пижама у него была зеленая в белую полосочку, и почему-то этот факт вызвал у Тони неприятные ассоциации с психлечебницами.

— Ты до смерти меня напугал, паршивый мальчишка, — вздохнул Тони, подбирая с пола несчастное одеяло. — Что ты тут делаешь? Иди к себе.

Питер молчал, глупо моргая, и Старк долго вглядывался в его лицо, то и дело на разный лад его зазывая.

— Питер? Пити? Мистер Паркер? Паучок? Человек-Паук? Карапуз?

Парнишка не реагировал, за ту минуту, что Тони теребил его плечо, он так ни разу и не пошевелился, словно пригвожденный к постели. Старк провёл рукой у него перед глазами, но Питер даже не отшатнулся, глядя куда-то в одну точку. Взгляд у него был стеклянный, мутный и будто неживой. Тони на секунду даже успел испугаться, опустился на колени, чтобы заглянуть парнишке в глаза.

— Эй! — он чуть подтолкнул того в плечо, щёлкнул пальцами возле уха, а потом и вовсе громко хлопнул в ладоши, и Питер вдруг вздрогнул, крупно и испуганно.

Он осоловело моргнул и в ужасе оглянулся. Отскочил от Тони, когда его заметил, и сглотнул, пытаясь прийти в себя.

— Лунатим? — усмехнулся Тони, внезапно вспомнив, что резко будить таких нельзя, и Питер виновато опустил голову.

***

— И давно ты ходишь по ночам?

Питер вздохнул, грея руки о горячую кружку молока, сидя на кухне.

— С детства.

— А мне почему не сказал?

— Стеснялся, — хрипло признался он после долгой паузы, когда демонстративно пил молоко маленькими глоточками.

Тони фыркнул, чуть не ударив себя по лицу ладонью.

— Я-то думал, что ты обиделся на меня, когда вывалил мне на ноги кучу мусора. Или смерти моей хочешь, когда резко разбудил, напряжённо дыша мне в ухо.

Питер аж запунцовел, не зная, куда от стыда деть глаза, и Тони положил руку ему на плечо.

— Ты, должно быть, пьёшь таблетки?

Паркер интенсивно закивал.

— Тогда продолжай их пить, чтобы меня инфаркт не хватил.

— Простите, — прошептал Питер, — я не хотел вас напугать. Не знаю даже, зачем вообще пришёл к вам в спальню.

— Забудь, это всего лишь нелепое недоразумение. Какие ещё меры предосторожности стоит предпринять? Закрыть окна, двери? Убрать ножи подальше?

— Да, желательно. Я лет в двенадцать как-то уронил нож, когда ходил во сне, а потом наступил на него. Страшно было просыпаться от боли, а потом обнаруживать, что я стою на кухне в луже собственной крови. Ещё я часто открывал замки на двери и уходил в подъезд. Тётя за мной потом всю ночь по дому бегала. Ещё я натыкался на разные стеклянные предметы в доме: вазы, кофейные столики. Но чаще всего просто стоял и смотрел на спящих дядю и тётю.

Тони невольно вздрогнул, звучало уж больно жутко.

— А что говорит доктор? — осторожно поинтересовался он, и Питер стушевался.

— Что с возрастом это пройдёт. Но если вас это беспокоит, то я перееду обратно к тёте…

Тони жестом заставил его замолчать.

— Даже не обсуждается. Я не буду выгонять тебя с базы только потому, что ты ходишь во сне.

— Спасибо, — едва слышно прошептал Питер, сияя как начищенный медный таз, но при этом всё равно робко пряча глаза, кажется, от стыда.

— Не расстраивайся, это же не смертельно, — Тони приобнял его за плечи, пока тот допивал молоко.

***

Несмотря на то, что Старк не сильно придавал значение сомнамбулии Питера и был готов к трудностям, происходящее его всё же пугало. Было немного страшновато просыпаться в кромешной тьме, чувствуя на себе чужой взгляд. Питер подолгу стоял над его кроватью и просто смотрел на него, почти не моргая. Тони поначалу пытался с ним заговаривать, потому что мальчишка как-то предупредил его, что разговаривает во сне, но безуспешно. Потом Тони стал просто брать его за руку и вести обратно в комнату. Питер не сопротивлялся, послушно шёл следом и ложился в кровать, когда Старк устраивал его поудобнее.

— Спи, — бросал он, выключая свет в комнате и ещё долго стоял у дверей, боясь, что Питер встанет и снова пойдёт глазеть на спящего наставника.

Иногда Тони было невероятно лень вставать и тащить Питера обратно, что он просто отодвигался и хлопал ладонью по постели, приглашая. Парнишка почти никогда не реагировал, и Старку приходилось брать его за руку и укладывать под свой бок. Порой Питер вставал посреди ночи и уходил обратно, иногда просыпался утром и страшно пугался, замечая, что лежит в обнимку с Тони. Вскакивал и тут же убегал, на ходу извиняясь. Потом уже привык, лениво отбрасывал одеяло, смущённо замечая, что Старк всегда спит в одних боксерах. Потягивался и лишь потом пускался в извинения и уходил к себе.

Бывало, что Тони всё же не ложился на ночь, предпочитая заняться чем-нибудь полезным, и Питер приходил к нему в мастерскую. Долго стоял над душой, молча сопя, и частенько это слегка выбешивало. Но Старк никогда не предъявлял ему претензии. Мальчишка просто не виноват в том, что ходит по ночам.

Питер не всегда приходил полюбоваться на спящего Тони. Мог зависнуть в гостиной и довольно долго залипать в неработающий телевизор, а иногда даже включал его, как ни странно, на платных порно-каналах. И Старк заметил это не сразу. Только когда пришёл счёт за ТВ. Тони потом всё время улыбался, вгоняя в краску Питера, который ничего такого не помнил.

Всё поначалу было мило и невинно, а потом Тони перестал так легко к этому относиться. Потому что как-то раз Питер решил приготовить в три часа ночи завтрак и обжёгся об электрическую плитку. Старк скептически разглядывал потом яичницу, разбитую прямо над полом и сгоревшие до черноты тосты, щедро обмазанные сливочным маслом. Тони усадил на стул всё ещё спяще-бодрствующего Питера, который так и не проснулся после ожога, и обрабатывал ему покрасневшую ладонь. А потом отвёл спать и даже лёг рядом, боясь, что Питер снова встанет и пойдёт творить несусветную хрень.

Пятница стала частенько предупреждать Тони, что мальчишка снова ходит по ночам. Старк обнаруживал его на кухне, молча глядящего в светлое нутро холодильника. Питер мог часами так стоять, размораживая рефрижератор, а потом захлопывал его и шёл в кроватку. Однажды он притащил банку мороженого в мастерскую и опрокинул содержимое на голову Тони. Тот долго ругался и плевался, а Питер во сне хохотал. Глаза при этом у него были словно пуговицы, больные и стеклянные, и Тони это страшно пугало.

***

Те ночи, когда Питер натягивал на себя костюм и пытался выбраться из здания, были для Старка одними из самых беспокойных. Когда Тони хватал парнишку за плечо, тот начинал вести себя агрессивно. Сбрасывал чужие руки, уворачивался, пытался сбежать, бормоча себе что-то под нос. Глаза его мутно водили по потолку, что порой Старку казалось, что это настоящее сумасшествие. Он рисковал, будя Питера, потому что тот почти всегда пугался, обнаружив себя вне постели. И сердце его колотилось так громко под ладонью Тони, что, казалось, выпрыгнет прямо ему в руки. Иногда Старку удавалось его задержать, схватив сзади и заключив в объятия. Питер тут же утихомиривался и позволял увести себя в спальню. А однажды и вовсе запульнул в Старка паутиной и, пока тот кричал на него в надежде разбудить, Питер уже выбирался на крышу. Броня ловила его почти у самого края, когда Паркер только-только заносил ногу над пропастью, чтобы уже через секунду превратиться в бифштекс.

Как-то раз Тони обнаружил его всё на той же крыше в пижаме, уже другой — разномастных футболке и штанах, — свесившего ноги над бездной. Питер любовался ночным небом и, повернув голову к Старку, прошептал:

— Иди ко мне.

И Тони подошёл, ёжась под взглядом стеклянных глаз. Питер прильнул к нему, обнимая за плечи, и положил голову на его колени, что застало Старка врасплох. Он удивлённо глядел на его макушку с завитушками каштановых волос, а потом запустил пальцы в его шевелюру.

— Хорошо, — констатировал Питер, и только через пару минут Тони заметил, что мальчишка уснул.

Пришлось тащить его на руках до постели, ругаясь и умиляясь одновременно.

Впрочем, эта зачарованность длилась недолго. Питер вскоре перестал бродить по комнатам, включая везде свет и наводя порядок, складывая по алфавиту продукты в холодильнике. Теперь он будил Тони тем, что иногда натыкался коленками на углы кровати, или падал, споткнувшись, прямо на него, сладко спящего. И всё было бы ещё вполне нормально и прилично, если бы Питер не делал это в абсолютном неглиже. По ночам к спине Тони прижималось голое тело, и он просыпался от жара, удивлённо обнаруживая, что мальчишка во сне трогает себя за причинное место. Подолгу держит свой член в руках и засыпает, чтобы утром в ужасе и смущении заливаться краской и прятаться под одеялом.

Питер мог спокойно прийти к нему в мастерскую и начать раздеваться там, аккуратно складывая пижаму на диван, и Тони поначалу пытался ему помешать. Хватал за руки, не давая стянуть с себя футболку. Накидывал на него плед, когда Питер всё же избавлялся от своих голубых штанишек с бананами. А потом ему надоело и Тони в один прекрасный момент просто перестал обращать внимание на голого мальчишку у себя в доме. Что интересно, Питер умудрялся натянуть на себя пижаму в приступе лунатизма и лечь в кровать, чтобы утром проснуться и изумлённо хлопать глазами, когда Тони снова покажет ему видео, где он трясёт своим хозяйством на камеру.

— Я больше так не буду, — шептал Питер, в этот раз почти цвета бургунди, и они оба прекрасно понимали, что это неправда. Парнишка просто себя не контролировал, а таблетки мало помогали.

Тони готов был терпеть даже это, если бы в одну прекрасную ночь Питер не улёгся бы рядом и не схватил за член уже его самого. Старк тогда был настолько шокирован, что целых секунд десять ничего не предпринимал. Впрочем, как и Питер. Тот просто держал в кулаке его член, ничего особо не делая, лишь смотрел покрытыми дымкой глазами ему в лицо. Старк тогда грязно выругался, поняв, что от прикосновений чужих пальчиков у него встал. Он взашей вытолкал Питера из своей спальни и захлопнул перед ним дверь, разбудив. И Питер потом с минуту скрёбся к нему в дверь, пытаясь понять, почему Тони выгнал его и заперся.

— Я что-то сделал не так? Вот чёрт. Я же опять голый… Мистер Старк, простите!

***

Тони был слегка на грани, разрываясь между тем, чтобы выгнать Питера из дома, и оставить его ещё на пару недель хотя бы из любопытства. Как далеко он зайдёт в нелепых попытках соблазнения? То, что Питер бессознательно пытался соблазнить его, Тони понял уже давно. Когда ещё он в первый раз стянул с себя штаны, демонстрируя гениталии.

И хоть это было грязно и мерзко со стороны Тони умолчать обо всём этом, но интерес перевесил здравый смысл. Питер продолжал по ночам раздеваться перед ним, рыбкой нырял под одеяло, хватал левой рукой его за член, а в правой сжимал свой, и они так и лежали. Питер — умиротворённый, Тони — взбудораженный.

Через полчаса мальчишка либо уходил к себе, на ходу одеваясь, либо засыпал, уткнувшись носом ему в плечо или грудь. Утром устало чертыхался, прячась под одеялом словно черепашка в панцирь, и невольно радовался, что хотя бы Тони был в этот момент в трусах.

— Зачем? Ну зачем я всё это делаю? — сокрушался Питер, и Старку приходилось его утешать. В этот момент он чувствовал себя гаже обычного от того, что всё происходящее ему на самом деле нравилось.

Нравилось, когда Питер обнажал перед ним своё красивое молодое тело, когда ложился прямо на него, вдавливая своим весом в матрас. Когда его ручонка проскальзывала ему в боксеры и хватала вялый член своими длинными пальчиками и перебирала яички, заставляя застонать от удовольствия. Нравилось, что Питер сопел ему в плечо, размазывая слюни. Нравилось, как предательски розовели его щёчки, когда он обнаруживал себя голым в постели мужчины.

Но потом, когда Питер ночью вышел на улицу, — слава богу в этот раз в пижаме, — а Тони уже готов был выслать за ним целую армию своих Марков, стало ясно, что так больше продолжаться не может. Питер притащил с собой целую пачку презервативов и, улыбаясь во сне, протянул её Старку. Когда тот не смог выдавить из себя ничего вразумительного, а лишь глупо стоял и хлопал ресницами, мальчишка схватил его за футболку и резко потянул на себя, заставляя нагнуться. А потом лизнул его губы, проворный мокрый язычок коснулся зубов, прошёлся по ним липко и влажно, и Тони оттолкнул от себя Питера.

Вот это уже было слишком. Даже больше, чем сжимать в своих руках его член.

***

Утром Питер привычно краснел, разглядывая купленные им ночью резинки, и низко опускал голову, когда Тони сообщал ему, что пора бы сходить к доктору.

***

От новых таблеток Питеру явно стало легче, по крайней мере, он перестал наведываться к Старку по ночам. От этого Тони было грустно и печально, и он топил скуку, просиживая штаны в мастерской. Он то и дело оглядывался на дверь, в надежде, что на пороге уже раздевается Питер. Но там было пусто, как и у Старка на душе.

***

Сердце тут же ёкнуло, когда в одну из последних ночей летних каникул Питер привычно ударился коленкой об угол кровати и тем самым разбудил Тони. Мальчишка тут же потянулся к шнуркам на своих пижамных штанишках, как Старк схватил его за руку. Он тяжело вздохнул.

— Видимо, снова придётся менять тебе препараты.

— Почему?

— Потому что такие милые мальчики, как ты, не должны ночевать в кровати таких взрослых мальчиков, как я.

Питер моргнул, пребывая в каком-то гипнотическом трансе, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Тони грустно улыбнулся, и лицо мальчишки тут же разгладилось. Он весело подмигнул.

— И когда это ты успел сделать такие выводы? Кажется, ты не особо сопротивлялся, когда я хватал тебя за член.

Тони удивлённо приоткрыл рот, заметив, что некогда стеклянные глаза перестали таковыми быть.

— Ты действительно поверил, что я лунатик? — Питер хихикнул. — Значит, не зря я ходил в школьный драмкружок. Ты бы видел сейчас своё лицо.

— А таблетки? — прошептал Тони, едва узнавая собственный голос.

— Какие таблетки? Я в жизни их не принимал. И во сне я никогда не ходил.

— Но тогда к чему весь этот спектакль?

Питер улыбнулся и пристроил свою руку у Старка между ног, даже сквозь одеяло ощущая, как там всё налилось.

— Вот к чему.