Умирать в восемнадцать в планы Луз никогда не входило. В ее планах было жить долго и счастливо на Кипящих островах, иногда наведываясь домой к матери, стать лучшей и сильнейшей ведьмой, чтобы Ида ей гордилась, и доказать всем, что Белос — лживый правитель и не достоин трона. Она никогда не думала, что за последний пункт придется расплачиваться остальными.
Зато, усмехается Луз, с усилием поворачивая голову, все как в чертовых сказках — победили зло и умерли в один день.
Умирать рядом с любовью всей ее жизни тоже не входило в ее планы, но Эмити отказалась отпускать ее одну. Эмити прыгнула за ней в самое пекло, помогла уничтожить Белоса, превратить его в пыль и развеять по ветру. Острова снова свободны, но какой ценой?
Луз растягивает губы еще шире, вспоминая отличную фразу из фильма, которой могла бы ответить на этот вопрос, и заходится в смехе-кашле, выплевывая на песок сгусток липкой крови. Эмити закатывает глаза, лежа в нескольких сантиметрах от Луз, почти касаясь ее плечом, в таком же состоянии, что и сама Луз, не чувствуя ничего, кроме подбирающегося холода. Белос не мог уйти по-хорошему, и до последнего сопротивлялся, практически уничтожив все в радиусе нескольких метров. Никакие глифы и щиты не спасли от ужасающей мощи бывшего императора.
— Чего ты смеешься? — шепотом спрашивает Эмити, поворачивая голову чтобы взглянуть на Луз. Покрытая множеством ран и ушибов, в крови и пепле, Луз улыбается той самой невинной детской улыбкой, как тогда, когда ей было четырнадцать и она только что поступила в Хексайд.
— Вспомнила кое-что… — хрипит в ответ Луз, пытаясь придвинуться чуть ближе, но тело не слушается, позволяя едва пошевелить пальцами. Холод уже подобрался к ногам, встать не получится, да и не нужно: помощь прийти не успеет и вряд ли кто-то сможет залечить такие раны. — Я подсмотрела одно заклинание у Иды в книге… В одной из книг с надписью «нелегальные и точно небезопасные заклинания»… Авторством некой И.К…
Усилием воли и упорства Луз заставляет руку шевелиться и медленно достает из набедренного кармана джинс сложенный вчетверо глиф.
— Я не уверена, что правильно его срисовала, и не знаю, подействует он или нет…
Луз сжимает бумажку в руке. Глиф моментально пропитывается кровью, чернила размываются, превращая рисунок в черно-красное пятно, но Луз это не волнует. Она смотрит в золотые глаза Эмити, наполненные слезами, и безумно хочет сказать ей, что все будет хорошо, а затем подхватить на руки и сцеловать каждую слезинку, но слова поддержки застревают в горле, а поднять хотя бы руку — уже адское испытание, и Луз просто улыбается, потому что улыбаться — единственное, что ей осталось и что может хоть как-то помочь.
— Заклинание обещает нам с тобой обязательно встретиться в следующей жизни… Может быть это и глупо… И таких заклинаний не существует… Но книга так заманчиво лежала вчера вечером на столе с закладкой на этом месте… Может быть Ида намекала на то, чтобы я попробовала… Мы попробовали… Если ты, конечно, хочешь терпеть меня еще в одной жизни…
Эмити хочет взять Луз за плечи и хорошенько встряхнуть, а затем крепко-крепко обнять и уткнуться в плечо, поднявшись на носочки, потому что уже даже каблуки на сапогах на помогают, Луз вымахала за четыре года, но сил нет, их хватает только на движение рукой, чтобы взять Луз за ладонь. Глиф моментально впитывает кровь с ее пальцев, и Эмити чувствует легкое покалывание, на которое ей наплевать. Ладонь Луз едва теплая, и она сжимает пальцы насколько это возможно, не понимая, получилось ли это у нее или чувствительность совсем пропала.
— Конечно хочу, глупый ты человек… — фирменным снисходительным тоном отвечает Эмити смотря Луз в глаза, ловя остатки искорок, которые однажды растопили ее сердце, а затем разожгли огонь у всего народа Островов, заставив восстать за свою свободу. Четыре года битв и сражений принесли, наконец, желанную победу. — Этой жизни было недостаточно. Если у меня есть шанс встретить тебя снова, я хочу им воспользоваться.
— Тогда решено… — почти неслышно говорит Луз, собирая остатки сил. Может быть ничего не получится, но размокший листок бумаги между их ладонями придает какой-то уверенности, заставляет сморгнуть слезы и поверить в чудо.
Вера в чудо однажды привела ее на Острова, в Совиный Дом и в объятия Эмити Блайт, так почему бы не довериться этой вере еще один последний раз.
— Я клянусь тебе, Эмити Блайт, что мы обязательно встретимся в следующей жизни. Несмотря ни на что.
Глиф между их ладонями загорается светло-лавандовым и растворяется, проходя теплой волной по телу, и на секунду им кажется, что никаких ран нет, что они могут встать и броситься друг другу в объятия, но это чувство мимолетно и после него на них обрушивается невероятный холод.
— Буду ждать, — шепчет Эмити, закрывая глаза и делая последний вдох.
— Спокойной ночи, — закрывает глаза Луз.
***
С последним вдохом Луз просыпается.
Она видит этот сон не в первый раз, и каждый раз все одно и то же, картинки невероятно яркие, а привкус крови во рту остается даже после пробуждения.
— Умирать во сне — к долгой жизни… — бурчит Луз, оглядываясь вокруг. Она прилегла всего на пять минут, на самой скучной части лекции, а сон будто длился целую вечность, и теперь невероятно хочется пить, а еще лучше — залезть в душ под горячую воду и стереть с себя весь пепел, который ощущается на коже и которого на самом деле нет.
Она запускает пальцы в волосы, почесывая затылок и морщась, понимая, что выбритые месяц назад виски начали уже отрастать. Нужно выбрать время для похода к парикмахеру, нужно выбрать время, чтобы взять у кого-нибудь все лекции, на которых она спала, нужно досмотреть все начатые сериалы (последний пункт никогда не был возможен с учетом того, как много их выходит каждую неделю). Луз мотает головой, прогоняя остатки сна.
С кем они там бились?.. Вроде изгоняли какого-то императора… Может быть, она видела это в каком-то фильме или какой-то игре, и теперь мозг играет с ней злую шутку, подсовывая эти образы во снах? У нее даже никогда не было девушки или подруги с именем на Э. Эмили, кажется?.. Луз вздыхает и снова ложится на парту, утыкаясь в нее лбом. Она наверняка перечитала фанфиков по Азуре, иначе с чего ей видеть сны про какую-то зеленоволосую ведьму, вместе с которой они побеждают зло?
Пора взрослеть, говорит она себе, тебе уже восемнадцать.
Вера в магию должна была остаться в прошлом. В старых книгах про добрую ведьму, о которых все уже позабыли, в детских мечтах о параллельных мирах.
Луз тяжело вздыхает, поглядывая в окно. Серые тучи не предвещают ничего хорошего. Зонтик она, конечно же, не взяла, кому нужен зонтик, когда есть теплая худи с хорошим капюшоном и кошачьими ушами. Зонтики для слабаков с хорошей памятью.
Дождь начинается, стоит ей ступить за порог университета. Некоторое время она радуется ему: ей нравятся первые капли воды, попадающие на кожу, на нос и на ладони, и они помогают избавиться от мерзкого ощущения запекшейся крови на теле. Сегодня сон был куда более реалистичным, и Луз ежится, надеясь, что он не пророческий. Умирать в восемнадцать в ее планы не входит.
Дождь усиливается спустя пару минут, превращаясь в самый настоящий ливень. Обычно она ходит домой пешком, благо умудрилась найти недорогую квартиру рядом с университетом, но капли падают стеной, и Луз кажется, что она едва видит дорогу. Так немудрено и под машину попасть.
Холод из сна пробирается ей под худи и Луз заворачивает на автобусную остановку, становясь под навес. Лучше переждать.
Телефон подсказывает ей, что дождь будет идти до самой ночи, но Луз надеется, что он ослабнет и можно будет дойти без особого страха за свою жизнь, или хотя бы без страха подхватить простуду, и в тот момент, как она радуется тому, что не сильно промокла, проезжающий мимо автобус окатывает ее с ног до головы водой из лужи.
Длинные ругательства на испанском водитель не слышит.
— Придурок… — скрипит зубами Луз, выжимая толстовку на землю. — Если я замерзну и умру, я вселюсь в его автобус и буду третировать его пассажиров каждый день.
Рядом раздается смешок и Луз подпрыгивает, едва не роняя худи в лужу, которую только что из нее отжала.
— Ох, — выдыхает она, выпрямляясь и делая шаг назад. — Ты тоже застряла?
Девушка перед ней одета куда теплее: милый шарф, легкая осенняя шапка, подходящие по погоде сапожки на невысоком каблуке. Луз смотрит на свои кеды, вымокшие насквозь, и усмехается. Кажется, простуды не миновать.
— Автобус, что тебя облил, должен был остановиться, но, как видишь… Следующий только через час. Думаю, подожду тут, что поделать.
Луз посылает ей обнадеживающую улыбку.
— Что ж, добро пожаловать на «остановку ожидания». Я жду, пока дождь немного стихнет.
Девушка отвечает молчаливым кивком.
— Зонтик был бы кстати, — говорит она спустя пару минут, поглядывая на всплески воды в лужах возле дороги. — Я планировала вернуться домой до темноты.
— Далеко ехать? — спрашивает Луз, тщетно пытаясь выжать из толстовки всю воду: ткань все равно остается влажной. Луз надевает ее и тут же стягивает обратно. Холодно. Чертовски холодно.
Девушка странно и немного грустно усмехается, теребя в пальцах прядь мокрых каштановых волос.
— Далеко.
Будь у нее зеленые волосы, я бы подумала, что это за мной, смеется Луз сама себе, падая на скамейку и скрещивая ноги по-турецки.
— Что ж, я думаю немного подсушить свою худи, так что, кажется, тебе придется меня немного потерпеть.
Девушка садится на другой конец скамейки, аккуратно распрямив подол розовой юбки.
— Ничего. Не погода, а… Мерзость какая-то.
— Мерзость, — эхом отзывается Луз.
Мерзость, встань.
Фраза всплывает у нее в голове, и она хмурится. Наверняка слышала в какой-то игре. Этот день вообще какой-то богатый на случайные и непонятные воспоминания.
Чтобы отвлечь себя, Луз украдкой смотрит на свою подругу по несчастью. На сумочке у той висит брелок с деревянной совой, и Луз улыбается. Ей всю жизнь нравились совы, однажды она чуть не сделала себе татуировку с маленьким сычом. Выяснилось, что, если тебе нет восемнадцати, нужно разрешение от родителей, а они ни за что не разрешили бы. Они всегда были чертовски отрешенными, будто она вообще не была им дочерью, но Луз старалась не обращать на это внимание. Родителей ведь не выбирают, она же может просто пойти и найти себе новую мать, верно?
— М?
Луз поднимает глаза на девушку и встречается с ней взглядами. У девушки красивые глаза, отливающие золотом и грустью.
Внутри что-то непонятно колет.
— Т-твой брелок, — говорит Луз. — Я тоже люблю сов.
— Ох, — выдыхает девушка, нежно поглаживая деревянного филина пальцем. — Одна старая леди подарила его мне, когда я была маленькая. Она сказала, что он принесет мне удачу, и, что ж, она была права. Я называю его Оулберт.
Оулберт, ты в порядке!
— Хорошее имя, — кивает Луз, снова смотря девушке в глаза.
Девушка сразу отводит взгляд и Луз неловко отворачивается, потирая затылок.
— Прости, — произносит она. — Сегодня такой странный день.
— Понимаю.
Они сидят по разные стороны скамейки долгое время, молча, не смея друг на друга взглянуть, но Луз чувствует, что очень хочет снова посмотреть на нее, что-то в этой девушке притягивает к себе, как магнит, но Луз одергивает себя. Не время для фантазий про любовь с первого взгляда. Это же такое забитое клише: двое на остановке, под дождем, должны разговориться и влюбиться, но они молчат, и Луз уверена, что ее собеседнице совсем не нравятся девушки. А даже если и нравятся, то не такие, как она, мокрые с ног до головы, в хлюпающих кедах.
— Угх… — ворчит девушка, глядя в телефон. — Я думала этот день не может стать хуже… Зарядка почти села…
Луз вздрагивает.
— Хорошо хоть автобус уже подъезжает.
Нет, подожди, хочет сказать Луз.
Я бы хотела еще поболтать, думает она.
Я бы хотела узнать тебя получше, пусть это чертово клише сработает.
Но вместо этого она говорит:
— Приятно было подождать его с тобой… Эм…
— Эмити, — улыбается девушка. — Блайт. Эмити Блайт. Приятно было познакомиться, чело- В смысле…
— Луз! — выпаливает Луз, перекрикивая шум подъехавшего автобуса. — Носеда. Луз. Увидимся.
Они еще раз встречаются взглядами и Эмити отворачивается, чтобы поставить ногу на ступеньку.
Эмити Блайт.
Вы так просто не уйдете! Мерзость, взять!
Ох, это… Ты.
У людей нет магического потенциала, но вряд ли тебя это остановит.
Просто оставь меня в покое!
Пока это останется секретным клубом, окей?
Ты выглядишь мило, странно, но мило.
…мечтай.
Отойди от нее!
Я могу помочь тебе с учебой, если хочешь.
Ты правда хочешь пойти против Императора?
Я не хочу выбирать.
К черту ковен.
Ты важнее.
Я хочу быть рядом с тобой.
Я пойду с тобой.
Этой жизни было недостаточно.
Буду ждать…
— Стой!
Выбегая из-под козырька под дождь, Луз хватает ее за ладонь и тянет на себя, возвращая со ступенек автобуса обратно, и автобус закрывает двери и уезжает, оставляя их одних.
— Чт-
Эмити хмурится и пытается шагнуть назад, но Луз все равно крепко прижимает ее к себе, наплевав на дождь, потому что внутри разливается тепло. Потому что перед ней Эмити Блайт.
— Эмити, — надрывно шепчет Луз, и Эмити замирает в ее руках, переставая отпираться. — Это я. Я вспомнила. Заклинание сработало!
Эмити дергается и чувствует, как покалывает в ладони, и незнакомая человеческая девушка перестает быть таковой.
Я клянусь тебе, Эмити Блайт, что мы обязательно встретимся в следующей жизни. Несмотря ни на что.
Ей требуется всего несколько секунд, прежде чем тепло Луз добирается до нее.
— Луз…
Эмити отстраняется, только чтобы положить ладони на щеки Луз и заглянуть ей в лицо, наконец-то узнать и вспомнить.
— Это правда ты.
А потом привстать на носочки и поцеловать, прижавшись как можно ближе. Ладони Луз скользят по ее щекам, пальцами забираясь под шапку, касаясь спрятанных остроконечных ушей, и Луз улыбается в поцелуй, не в силах сдержать шепот «ты все еще ведьма». Эмити делает вид, что не слышала, прижимается лбом ко лбу и смотрит глаза в глаза, не понимая, как не узнала раньше.
— Ты, видимо, что-то напутала с глифом, — хрипло говорит она, растягивая губы в улыбке. — Нам понадобился целый час, чтобы друг друга узнать.
Луз смеется, чувствуя, как дождь смывает слезы радости, навернувшиеся на глаза.
— Я чувствовала, что ты особенная.
Она чуть наклоняется и завлекает Эмити в еще один поцелуй, а затем еще один, и еще. Дождь не стихает, но Луз не обращает на него внимания, пока какая-то из машин не обдает их водой, но они смеются и еще крепче друг к другу прижимаются, и Луз накрывает их своей толстовкой, что плохо работает вместо зонта, но позволяет добраться до квартиры.
Квартира небольшая, даже тесная, но невероятно уютная и теплая, и Луз на ходу стаскивает с себя мокрые вещи, бросая их в корзину в ванной, не важно, высохнут они так или нет, наплевать. В два прыжка она оказывается рядом со шкафом, чтобы достать что-то для Эмити, чтобы та больше не мерзла, и ей приходится отвернуться, потому что о господи Эмити Блайт переодевается в простую человеческую одежду, от такого можно словить удар. Луз путается в футболке, надевая ее сначала навыворот, а затем задом наперед, и Эмити тихо смеется, помогая ей, а затем целует в нос и крепко обнимает.
— Я все не могла понять, почему меня так тянет в человеческий мир… — шепчет она, и Луз подхватывает ее на руки, легко и непринужденно, как делала десятки раз раньше. Эмити обвивает руками ее шею и не отпускает ни на секунду. Луз кутает их в одеяло на своем узком диване, который на самом деле раскладной, но сломанный, но сейчас чинить его нет никакого желания, хочется быть как можно ближе, чувствовать тепло друг друга и наслаждаться им, ведь когда они видели друг друга в последний раз вокруг был только мертвый холод.
Дождь барабанит за окном еще много часов, не прекращаясь даже когда заходит солнце, и Эмити запускает под потолок десяток разноцветных шариков света, и Луз может поклясться, что умеет так же, но не может, потому что она здесь, а не там, но она обязательно там окажется. Обязательно познакомится со всеми, кого забыла, обязательно выучит заново все, что знала. Позже, не сегодня и не завтра.
Они проводят остаток дня под одеялом, едва ли из-под него выбираясь, разговаривают часами и сколько же молчат, занятые долгими поцелуями и объятиями, будто пытаясь наверстать все те года, что пришлось пережить порознь. Луз боится засыпать, в прошлый раз ее сон затянулся на долгие восемнадцать лет, но организм берет свое.
— Ты ведь будешь тут, когда я проснусь, верно?
Эмити мягко целует ее, проводя ладонью по щеке, и утыкается носом в шею, крепко обнимая.
— Конечно буду.
Луз не видит снов впервые за много ночей, и, просыпаясь в одиночестве, не придает этому значения, но место рядом с ней почему-то очень теплое. Почему-то на душе очень легко и тепло, и ощущение пустоты, тяготившее ее всю жизнь, куда-то пропало.
Ответ на это приходит довольно быстро.
Эмити Блайт появляется в дверном проеме спальни с кружкой кофе и улыбается фирменной улыбкой, будто говоря «уже столько времени, а ты еще спишь», и Луз знает эту улыбку, узнает ее из тысячи других.
Эмити Блайт, с растрепанными каштановыми волосами и в дурацкой футболке с котиками.
— Доброе утро, — говорит она, смотря на Луз, как на самое дорогое, что может быть в жизни.
Луз не помнит, откуда узнала заклинание перерождения, но намерена вспомнить, чтобы поблагодарить кого бы то ни было за то, что Эмити Блайт снова оказалась в ее жизни.
— Доброе утро.