Шин очень долго собирался с силами, чтобы признаться Томе в своих чувствах. Как никак, они знакомы с детства, и кто знает, сможет ли старший хоть когда-нибудь испытать влечение к тому, кого видел новорождённым, но буря в душе Шина кидала его амбразурой на этот безумный шаг.
Кидать-то кидала, но не докинула, потому как вместо своего признания он в один из дней очнулся, запертым в клетке. Апартаменты выглядели слишком знакомо, но Шин напрягся всем телом, в любой момент готовый вступить в драку с похитителем. Паинькой он быть точно не собирался.
Вошедший в комнату Тома стал полнейшей неожиданностью для заточённого.
— Что за херня?
— Ну-ну, потише, Шин, — примирительно поднял руки Тома.
— С хера ли я должен быть потише, сидя в, мать его, клетке?! — мягко говоря, негодовал Шин.
— Пойми, это для твоей же безопасности, — нежный голос Томы стал ещё мягче, будто он разговаривал с диким зверем. Впрочем, так оно и было.
— Чего, блять? И для этого я сижу в клетке, как какая-то псина? — зарычал Шин не хуже зверя.
— Как ты угадал, что она предназначена для собак? — искреннее удивление лишь больше взбесило парня.
— Ублюдок, ты еще смеешь веселиться?! — Шин ударил с размаху по прутьям клетки.
Послышался скрежет, и стена в месте удара выпала с петель, упав на пол. Парни казались глубоко удивлёнными.
— Ой, а ведь они уверяли в качестве… — задумчиво пробормотал Тома.
— Ну, сейчас мы посмеёмся, — разминая кулаки, зловеще произнёс Шин.
Тома нервно сглотнул, отползая подальше от угрожающей ауры своего ранее пленника.
— Ш-Шин, давай спокойно поговорим, — нервно попросил Тома, зная, что из драки ничего хорошего не выйдет. В лучшем случае — в больнице окажутся оба, в худшем — в полицейском участке по вызову от соседей.
— Попробуй убедить меня, чтобы я не начистил твою смазливую рожу, — Томе на секунду померещились злобные тени и вихри вокруг головы младшего, совсем, как в мультиках.
Пару минут витала напряжённая тишина, пока два парня смотрели друг другу в глаза. Затем Тома вздохнул и медленно поднялся с пола.
— Думаю, ни одно оправдание не поможет. И ты меня уж точно за такое не простишь… так что давай быстрее разберёмся с этим. Бей, — Тома прикрыл глаза и подставил лицо.
Шин внимательно посмотрел на изображающего всем своим видом покорность друга.
— Не буду я тебя бить, идиот, — вздохнул спустя минуту парень, скрещивая руки на груди. — Но не думай, что я так легко забуду этот кретинский поступок.
— Да, я понимаю… — улыбка на лице Томы отражала многие чувства, но не раскаяние. Шин недовольно цыкнул, поняв, что тот ни капли не жалеет о своём поступке и повторно поступил бы также.
— Я домой, идиот.
—…пока-пока, Шин, — продолжал грустно улыбаться Тома, стоя посреди комнаты.
***
Размеренный и уже привычный скрип с побрякиванием тарелок, чашек и прочей кухонной утвари успокаивал накалённые до предела нервы Шина. После вчерашних событий выйти на работу оказалось бы подобно подарку с небес. Если бы не совпавшие смены с главным идиотом среди официантов их небольшого заведения.
— Шии-ин, между вами с Томой что-то случилось? — недовольная показательным игнором лучших друзей в отношении друг друга, спросила Лим.
— Что может случиться у меня с тем идиотом? — недовольно буркнул Шин, взбивая сливки для следующего блюда. Настроение резко пошло на убыль.
— Слишком очевидно, когда вы ссоритесь. Я что, по-твоему, совсем дура? — покачала головой девушка, одетая в пёструю форму классической горничной.
— Ага, — усмехнулся Шин на взрывную реакцию подруги, последовавшую за его ответом.
— Я же серьёзно!
— Так я тоже, — не отвлекаясь от блюда, вновь хмыкнул Шин.
— Ладно уж. Не хочешь — не говори. Просто ты выглядишь сильно загруженным, я волнуюсь, — заметно расстроилась девушка, всем своим видом олицетворяя беспокойство.
Ещё раз тяжело вздохнув, она, будто на крылышках, полетела обслуживать любимого клиента — Укио. А Шин нахмурился сильнее, размышляя о вчерашней ситуации.
«Да, Тома кретин, но он не делает ничего со злым умыслом. Это просто не в его характере. Значит, он узнал о моей проблеме. Неудивительно. Он же обожает совать нос в мои дела. Да и… эта его дурацкая забота… в каком-то смысле тоже мила…»
Оставшийся день прошёл в размеренном вихре обыденности.
— Давайте сходим куда-нибудь всем коллективом! — пропела Минэ, аккуратно прикрывая рот рукавом и слегка выглядывающими из него пальчиками с прекрасным маникюром.
Шин бы поспорил, ведь проводить вечер в компании идиота, на которого всё ещё вроде бы злишься, как-то не по его правилам, но Вака быстро уладил ситуацию, прокричав что-то про «укрепление связей между бойцами для эффективных военных действий», и никто открыть рот не решился, только для того, чтобы хорошо проскандировать «есть, сэр!».
— Вы продолжаете вести себя, как малые дети? Честное слово, столько лет прошло, а вы всё также отворачиваетесь друг от друга, когда ссоритесь! — отпивая немного холодного чая в кафе неподалёку, причитала Лим.
— Что ты такое говоришь? Мы немного поспорили, но совсем скоро помиримся! Да ведь, Шин? — глаза Тома так и кричали «подыграй мне, иначе от нас не отстанут».
Шин тяжело вздохнул и слегка развернулся корпусом к другу.
— Всё так. Ничего страшного не произошло, — с привычным непробиваемым лицом подтвердил Шин.
— Целесообразнее будет обсудить проблему, нежели врать всем присутствующим. Тем более так бездарно, — вставил свои пять копеек Кент, делая глоток горячего кофе.
— Вот именно. Я знаю, как долго вы можете капризничать, так что пошлите! — Лим буквально выпрыгнула из объятий Савы, в которых до этого довольно нежилась, и потащила парней из-за стола.
Попросив знакомую одолжить им кладовку, она закинула их, как котят, туда (женская сила поистине неведомая по природе происхождения вещь) и, улыбнувшись самой благожелательной из всех возможных улыбок, кинула напоследок:
— Если вы не обговорите ситуацию сейчас же, то я натравлю на вас Ваку-сана с базовой тренировкой, а потом устрою персональный ад каждому, — и ушла.
Пару минут парни стояли в разных углах небольшой по размеру коморки в полной тишине. Тома не решался начать разговор, всё-таки он был «виноватой стороной», а Шин не хотел прощать тот не очень умный поступок слишком быстро.
— Думаю, нам нужно поговорить об этом? Не хотелось бы попасть к Лим на стол для препарирования, — слегка криво улыбнулся Тома, потирая шею.
— Я так понимаю, ты узнал о моей маленькой проблеме, — сурово произнёс Шин, скрестив руки на груди.
— Случайно услышал от Лим и Кента… — отвёл взгляд Тома.
— Ну конечно. Знаю я твоё «случайно». Небось выпытывал всё до последней детали, — закатил глаза Шин.
— Прости, я просто хотел помочь тебе… После того, как ты прикрывал Лим перед тем сталкером, притворяясь её парнем, этот чокнутый стал тебя преследовать и не раз угрожал. Я не мог сидеть, сложа руки! — отчаянно выкрикнул Тома, ловя чужой взгляд.
— По-твоему, я настолько слабый, что нуждаюсь в твоей защите? — отрезал Шин. Тома дёрнулся, как от удара.
— Да… ты прав, прости… — парень сдулся, подобно шарику, напоровшемуся на иглу.
Шин смотрел на осунувшегося друга какое-то время. В глаза бросались тёмные круги под глазами из-за бессонных ночей над отчётами и явным волнением за него самого; ссутуленные плечи от той ноши, которую он взвалил на себя; и яркие волосы, будто выцветшие из-за вины.
— Ну что с тобой поделаешь, — выдохнул Шин и сократил между ними дистанцию в пару шагов. — Ты всё ещё виноват, и мы не раз поговорим о твоих методах решения проблем, — после этих слов парень прижал чужое тело своим к стене и, посмотрев в солнечные глаза, поцеловал.
Тома вытянулся и напрягся, подобно струне. Даже его дыхание прервалось на какое-то мгновение. Однако, Шина это не сильно смущало — он, удобно расположив ладонь на твёрдом бедре, другой рукой удерживал чужой затылок и самозабвенно целовал друга детства.
Через несколько минут ненасытного поцелуя парень, своим образом олицетворяющий карту червей, отстранился и с придыханием произнёс:
— Ты должен сопротивляться, чтобы я понял, когда следует остановиться, иначе я решу, что ты не против, и не смогу оторваться ещё долгое время.
Тома как-то слишком растерянно хлопал глазами, но упрямо молчал.
— Что ж, думаю, я могу сделать свои выводы из того, что узнал, — Шин говорил размеренно, в его глазах всё ещё светилось удовольствие от недавнего поцелуя, но можно было ощутить от его тона нетерпеливость в желании поскорее дотронуться до чужих губ вновь. — Ты хочешь защитить меня настолько, что не побрезговал засунуть в идиотскую клетку. Всё время вертишься рядом. Не против поцелуя со мной. А ещё ревнуешь к Лим, — перечислил все собранные данные Шин.
— Я не ревную тебя к Лим! — ухватился за единственный факт, который мог отрицать, Тома, слегка краснея щеками, что сильно контрастировало на фоне бледной кожи.
— Всё остальное, значит, признаёшь? — ухмыльнулся Шин. Он знал, насколько не любит врать его названный брат, поэтому легко воспользовался этой слабостью.
Тома отвёл взгляд, боясь признаться в своих мыслях, хотя всё почти уже было озвучено.
— Ладно, я сам скажу. Всё равно собирался признаться тебе, — пожал плечами Шин и снова, в этот раз коротко, поцеловал блондина. — Я люблю тебя. Не знаю, насколько это очевидно, но это так. Я достаточно дерьмово скрываю свои чувства, — хмыкнул с досадой парень. — Я хочу быть рядом, если ты позволишь. Я мог бы держать твою руку у зубного, которого ты боишься больше всего на свете, или гладить голову после кипы отчётов, на которые тратишь почти всё своё время. Главное — я мог бы стать твоей опорой и поддержкой. Так что поскорее согласись на моё признание, идиот, — закончил он свою речь смущённым бурчанием.
Тома, на удивление, стал очень немногословным, постепенно краснея всё сильнее. Когда стадия кипения достигла максимума, он резко выдохнул весь копившийся воздух и пробормотал:
— Чёрт, почему ты такой крутой… я хотел таким выглядеть… думал зажму тебя также и предложу встречаться.
— И когда же ты намеревался такое сотворить? Пока я в клетке бы у тебя сидел? Сомневаюсь, что дождался бы решительных действий от человека, который других усыпляет и сажает за решётку только, чтобы не признаваться в своих чувствах, — без капли злобы и с кучей сарказма в голосе проговорил Шин.
— Прошу, хватит уже—
Не успел Тома досказать эту фразу, как дверь резко отворилась и в проёме показалась голова их миловидной подруги, в данный момент больше похожая на нечто из ужастиков, нежели на саму себя.
— Надеюсь, вы поговорили, мальчики, а то Вака-сан у меня на быстром крике, — Лим в данный момент олицетворяла собой всё зло в этом гнилом мире.
На самом деле девушка просто устала от того, как эти слепые идиоты совершенно не замечают чужих чувств, с головой закопавшись в нытьё и самобичевание, плачась постоянно именно ей. Все пьяные звонки в стиле «он такой классный, почему я его старший брат?» или «этот кретин сегодня флиртовал с Кентом, что, показалось? я точно видел!» доставались именно ей, и это порядком подбешивало, особенно в три-пять часов утра.
Как самый настоящий друг, Лим жертвовала сном в объятиях своей горячей девушки, чтобы выслушать очередную душещипательную историю, однако она просто хотела, чтобы те уже открыли свои глаза и, наконец, посмотрели дальше собственного носа.
— Всё хорошо, Лим! — уверил её Тома, быстро проскальзывая мимо и направляясь к их столику.
— Надеюсь, ты его завалил, потому как второй раз я повторять этот опасный трюк отказываюсь! — глядя на не до конца остывшего Тому, который оправдывался перед компанией коллег, произнесла девушка.
— Ты была неподражаема, дурочка, — усмехнулся Шин, также глядя на своего солнечного мальчика. — Спасибо тебе.
Лим, приятно удивлённая этими словами, ткнула его в бок и игриво улыбнулась.
— Обращайся!
Глядя на то, как Шин, светящийся от счастья, садится ближе обычного к Томе, Лим довольно думала о том, что без неё они бы совсем пропали.
И строила планы на ещё одних слепых идиотов.