То утро было поистине чудесным.

Или чудовищным, кто знает. Но Бельфегору то утро казалось восхитительнейшим из всех утр: он бегал по всей варийской базе в пижаме и охотился на безграничное множество иллюзорных лягушек. Конечно, не особо приятным был факт иллюзорности всех его жертв, но с другой стороны, если бы лягушка была настоящая, она была бы всего одна.

Ещё одним отличным элементом этого великолепного утра было то, что никто не ругал Бельфегора за беганье в пижаме и раскидывание ножей по жилым помещениям: все остальные также занимались охотой на квакшей, и тоже в пижамах. И выглядели они все просто уморительно, Бельфегору так нравилось смотреть на их нелепую бытовую одежду, которая и в сравнение не шла с изящным ночным одеянием принца, состоявшим из украденной у жабы кемовой футболки и очаровательнейших штанишек с космическим принтом.

Бельфегор бегал по базе с восторгом. Остальные бегали скорее с раздражением. Скуало скорее не бегал, а ходил и рационально пытался решить проблему, не впадая в эмоции (но время от времени орал на всю Италию). Занзас тоже не принимал участия в лягушачьих салочках. Потому что чтобы за кем-то гоняться, надо поднять жопу с кресла, а его эго ему такого простить не могло. Так что он просто сидел в своём кабинете, величественный и грозный даже в пижаме, и недовольно попивал виски, размышляя, как ответственный лидер, с чего всё это безумие вообще началось.

🐸🐸🐸

Если смотреть относительно издалека, то началось всё с того, что однажды во время их миссии пошёл дождь. Тупая акула промочила свои длиннющие патлы и ещё долго не могла высохнуть, бегая целый день на холодном осеннем ветру. И после этого Скуало сильно простудился и больше недели Занзас не мог его пинать, измываться над ним и слушать его прекрасные недовольные верещания. Поскольку навестить больного капитана боссу не позволяла гордость и неисправимо-мусорная натура, Занзас заскучал и решил, что повторение подобной ситуации недопустимо.

Чтобы предотвратить последующее промокание волос Скуало, он выдумал два способа: подстричь акулу или добавить к акулей форме капюшон. О том, чтобы стричь Скуало и речи быть не могло: это навсегда перечеркнуло бы мечту Занзаса однажды заплести тому косички (Занзас, разумеется, заплетать косички не умел, но сам себе клялся, что как только акулья голова будет в его распоряжении, он обязательно научится). Добавление лично Скуало капюшона тоже не представлялось возможным: слишком уж много заботы об этой тупой акуле проявлять Занзасу не хотелось. Так что лучшим решением проблемы промокаемости Скуало была полная замена всей варийской формы. Так никто не заметил бы его беспокойства о тупой акуле, но у акулы появился бы капюшон.

Из-за этого и произошла смена варийского стиля. Новая форма была прекрасна, модна и современна, и изящные бежевые вставки делали варийцев очень запоминающимися на фоне других убийц, которые все как под копирку носили лаконично-чёрное. Великолепие их новой формы подчёркивало могущество и неординарность Варии как лучшей группы убийц на свете. И самое главное, у новой формы был капюшон из особо непромокаемой ткани и с очаровательной меховой оборкой, которая так мило и тепло обнимала акулье личико. И ещё новая форма безмерно шла тупой акуле, подчёркивала его статную фигуру и изящные ножки. Это была идеальная форма. Занзас был невероятно рад и даже решил больше работать, чтобы чаще видеть прекрасного Скуало в этой прекрасной форме (спойлер: больше работать он не стал).

Все в Варии, разумеется, были в восторге от новой формы и восхваляли гениальность своего босса. Ну, может быть, кроме Луссурии, который жаловался, что к двуцветной форме сложнее подбирать другую одежду. И Бельфегора, который ныл, что теперь его белые королевские сапожки не будут так выигрышно смотреться. И Скуало, который возмущался, что нет смысла так много внимания уделять шмоткам, и лучше бы окружающие озаботились своими боевыми навыками и идеальным выполнением заданий.

Фран тоже не был рад новой форме. И не рад он тоже не был. Как и обычно, он был холодно-безразличен и лишь то, насколько внимательно он осмотрел новое пальто, показывало, что ему есть дело до новой формы.

А дальше…

А дальше, по мнению варийского босса, не происходило ничего, что могло бы привести к событиям описываемого мною утра. Но на самом деле он просто не заметил происходящего, потому что всё время тратил на то, чтобы гоняться за Скуало и насильно надевать тому капюшон (потому что недовольный Скуало, ах, так мило выглядел, злобно зыркая из-под меховой капюшонной завесы).

🐸

А пока Занзас отвлёкся от контролирования Варии и попутно отвлёк от этого Скуало, Фран выкрал все лоскутки ткани, оставшиеся после пошива новой формы. Вооружившись иголкой и нитками, он засел в одной из комнат и начал нашивать карманы. За всем этим наблюдали Луссурия, который не мог позволить наивному мальчику испортить такое милое пальто, и Бельфегор, который просто не мог отойти от Франа, как принц, должен был контролировать действия своего лягушьего слуги.

— Ну-ну, Фран, зачем же тебе так страдать, — проворковал Луссурия. — Если тебе надо носить предметы, не обязательно мучиться с карманами, такому милому кохаю, как ты, я могу подарить какую-нибудь славную сумочку.

— Верно, верно, — поддакивал Бель, жамкая лягушачью шапку. — Хватит притворяться, что умеешь шить.

— Но я умею шить. Это важный навык, чтобы однажды зашить ваш болтливый рот, семпай, — невозмутимо отвечал Фран, игнорируя Бельфегоровые ножи.

Он просто продолжал свою работу, незаинтересованно перекидываясь с коллегами язвительными фразочками, и продолжал кромсать и сшивать кусочки ткани, и к вечеру на его пальто красовались кармашки. Фран очень гордился своей работой и даже немного улыбался, и отводил руки чуть назад, чтобы все вокруг видели его чудесные расчудесные кармашки.

— На пальто всегда должны быть кармашки, — пояснил он свои действия Бельфегору. — Пальто без кармашков — это злостное нарушение естественного порядка вещей.

— Пф-ф-ф-ф! — Бель совершенно не звучал впечатлённым. — А принцам карманы не нужны, за меня всё носят слуги.

Он полез и насильно запихнул несколько конфет в новый лягуший карман:

— Вот видишь! Моя лягушка будет носить всё за меня.

Лицо Франа было безразлично, когда он достал принцеву конфету и положил в рот:

— Карманы нужны для соблюдения природного порядка, а не для переноса вещей. Но за конфеты спасибо.

Бельфегор изъял ножи, и Фран убежал развлекать принца игрой в поиски лягушки.

Всё было мирно. Всё было хорошо.

Но на следующее утро у Франа кармашков уже не было. Теперь кармашки были у Бельфегора.

— Просто утром мы перепутали пальто, — пояснял всем Бельфегор за завтраком.

— Он всё врёт, — вставил своё слово Фран. — Он специально проснулся раньше меня и надел моё пальто. Он тоже хочет кармашки, но не признаётся.

За свою дерзкую клевету лягушка получила вилку в шапку и недовольное королевское шипение.

— Бедные мальчики, вы постоянно путаете одежду друг друга, — нежно поругался Луссурия. — Надо хорошо всё складывать и всегда всё убирать на место, тогда ничего не попутается.

— Как они вообще могут путать одежду друг друга, если живут в разных комнатах? — недовольствовал Скуало. Он всегда недовольствовал. — Может, хватит устраивать цирк с самого утра?

— Ничего бы не устраивалось, если бы у пальто были кармашки… — пробормотал Фран, опуская взгляд, пока Бельфегор вовсю шишишикал и шишишикал.

— ДА ХВАТИТ УЖЕ ГОВОРИТЬ О ШМОТКАХ, ДОСТАЛИ, — заорал Скуало, окончательно стряхивая с себя остатки утренней лени и возвращаясь в привычное нервное состояние.

Но несмотря на все возмущения командира, разговоры о шмотках не прекратились, и Скуало оставалось только сидеть и тихо (громко) беситься тупости своих коллег.

В тот день Фран опять цапнул лоскутков ткани и иголок, и направился на то же место шить новые кармашки, на этот раз на бельфегорово пальто. Бельфегор во франовом пальто точил ножики рядом, очень довольный, и даже угостил лягушку своими сладостями. Франу эта бельфегорова радость была очень понятна. Кто угодно станет радостнее, когда наденет пальто с кармашками.

К вечеру и у Франа, и у Бельфегора были кармашки. Они шли, как крутые кармашковые подружки, и в воображении Бельфегора все стены и вся мебель в восхищении отвешивали им реверансы. Просто они не могут шевелиться, так что их реверансы видны только гениальному принцу.

Вскоре на пути окарманленных товарищей появился Леви, который прошёл мимо, не одарив даже мимолётным взглядом великолепные кармашки. Это жуть как взбесило Бельфегора. Всё в этом здании восхищается его кармашками, значит и все должны это делать!

— Эй, Леви! — окликнул Бельфегор этот слепой угрюмый шкаф. Шкаф оглянулся. — Леви, посмотри, у моей лягушки кармашки!

Бельфегор радостно развернул лягушку к Леви, открывая тому всё кармашковое великолепие.

По какой-то причине Леви не проникся карманным великолепием. Скорее, он стал выглядеть ещё более хмурым.

Он недовольно вздохнул:

— И всё же это не дело, что вы делаете.

Такого отношения принц терпеть уже не планировал. Улыбка резко сошла с его лица, и он был готов вступить в драку.

— Хи. Ши-ши. Ши-ши-ши-ши-ши. Что это ты имеешь в виду?

Леви отвечал не сразу, долго подбирая слова и размышляя, стоит ли ему вообще в это ввязываться. Но в конце концов он решился:

— Все эти ваши карманы. Босс задумал форму без карманов. Босс задумал идеальнейшую и максимально прекрасную форму! Вам не стоит менять её просто потому, что так хочется.

— Что-о? Ты оспариваешь всю восхитительность моих решений и моих карманов! Эти карманы идеальны, потому что созданы мной! — Бельфегор вовсю бесился и изымал свои ножи. Леви тоже принял боевую стойку и потянулся за оружием.

— Но семпа-а-а-ай, — вмешался Фран. — Это мои кармашки, мною придуманные и сшитые. Не наглейте, семпа-ай.

— Замолчи, лягушка, всё созданное подданными принца — заслуга принца.

— Ну семпа-ай.

Бельфегор и Леви всё сильнее распалялись.

— Не важно, кто всё это придумал, вы оба недостаточно уважаете решения босса, раз позволяете себе такое.

— Какой же ты дурак, терпеть тебя не могу. Просто признай великолепие моих карманов, и я, быть может, сохраню тебе жизнь.

Они уже начали обмениваться ударами, когда снова встрял Фран:

— Семпа-ай, вы всё ещё в моём пальто. Не дери-итесь в нём, вы его попо-ортите.

В ответ Бельфегор лишь швырнул в кохая ножей:

— Заткнись, тупая лягушатина.

Фран вздохнул и поспешил отойти от этих дерущихся остолопов, издалека тоскливо наблюдая, как портят его пальто.

Бельфегор с Леви махались и громили коридор ещё какое-то время, пока на шум не прибежал Скуало в который раз разнимать безмозглых проблемных коллег.

Воюющие разошлись в разные стороны, и Скуало устало вздохнул. Как же его уже достал этот коллектив.

Фран тоже вздохнул, облегчённо, поскольку его пальто успели порвать только в паре мест, и даже почти не запачкали.

Бельфегор подбежал к нему, на ходу снимая пальто:

— Тупая лягушка. Хочу меняться назад.

— Ну уж не-ет, семпа-ай.

— Тц, ну и ладно. Однажды я покараю тебя за это.

Сказав это, Бельфегор бросил лягушке рваное пальто и ушёл.

Фран в принципе был доволен исходом. Однажды он обязательно покарает тупого принца. Но не сегодня. Сегодня он только немножечко его побесит. Всё потому, что у Франа назревал план, и ссора с Белем в его план не входила.

В итоге ночью того дня Фран сидел у Бельфегора в комнате и зашивал там своё пальто с включённым светом. Бель ныл и шипел, но особо не сопротивлялся. Ему в принципе было весело, и ему нравилась идея заснуть рядом со штопающим лягушонком. В конце концов, не каждый день представляется подобная возможность, а от жизни надо брать всё. Так что он лежал на своей заваленной хламом постели, ворочаясь во всевозможные непонятные позы, и обнимал украденную у Франа лягушачью шапку. Смотрел, как спокойно и сосредоточенно лягушонок в Бельфегоровой пижаме штопает пальто.

— Однажды, если будешь хорошо себя вести, я найму тебя королевской швеёй, будешь штопать мне носки, — весело заговорил Бельфегор.

— Отста-аньте, семпай. Я, в отличие от вас, де-елом занят.

Бельфегор закопался под одеяло:

— М-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м! Тупая лягушка! Мне надоело. Выключи свет! Или ложись спать! Или развлеки меня как-нибудь!

— Вы сами виноваты, семпай, не надо было рвать моё пальто.

— Это был не я, это был Леви!

Лягушонок не отвечал, так что принцу пришлось вынырнуть из-под одеяла. Фран был на месте, и его лягушачьи пальчики всё так же умело и неторопливо зашивали пальто. Окарманленное пальто. Бельфегору нравилась идея иметь карманы на пальто. Потому что это бесит Леви. Потому что они получены в результате эксплуатации лягушки. Просто потому что.

Мысли о карманах успокоили Бельфегора, и вскоре он уснул, несмотря на то, что до этого тысячу раз ныл, что не может спать со светом.

Спящий Бельфегор очень даже милый. Он во сне сворачивается в клубочек и обнимает всё, что попадётся на пути, и лицо его расслабляется и не выглядит безумным или жестоким. А ещё иногда он сдуру затаскивает всё одеяло себе на голову, оставляя ноги мёрзнуть.

Это всё бесконечно очаровательно и забавно, но все, кроме лягушонка, кому не посчастливилось увидеть спящего Бельфегора, уже давно мертвы.

Впрочем, лягушонок, видно, любит испытывать своё безграничное везение, поскольку как только он закончил с пальто, он начал тревожить принца.

— Семпа-ай. Сампа-а-а-ай. Семпай, — звал он много-много раз до тех пор, пока среди накроватного хлама не зашевелилась златоволосая голова.

Бельфегор недовольно закряхтел и отвернулся на другой бок, подальше от лягушки.

— Семпай. Ну семпа-ай. Семпа-ай, я же вижу, что вы просну-улись, — настаивал Фран. Бельфегор игнорировал. Это могло бы продолжаться очень долго, если бы Фран не сменил метод.

— О прекраснейший принц, уделите мне немного вашего внимания и выслушайте, как я хочу поиздеваться над Леви.

После этого принц сел в постели. И кинул во Франа валяющейся на кровати печенькой:

— Тупая мерзкая лягушка, ни стыда, ни совести, всю ночь мешаешь своему принцу спать, давай поиздеваемся над Леви.

Фран был доволен тем, что Бель проснулся. И особенно он был доволен тем, что всю ночь мешает принцу спать.

Лягушонок кинул своё зашитое пальто куда-то в сторону, выключил свет и сел на кровать, скинув предварительно часть хлама на пол. Бельфегор не возражал, он очень хотел послушать лягушачий план. Ну, и ещё хлам на то и хлам, чтобы разбрасывать его повсюду. Фран вернул себе из объятий принца свою лягушачью шапку, положил себе на плечи какой-то местный плед и только тогда начал говорить, пугающе монотонно:

— Я хочу пришить ему кармашки. Я хочу им всем пришить кармашки.

Заслышав это, Бельфегор оживился. Ему нравились кармашки. Ему нравилась идея нашивания кармашков тем, кто против кармашков.

— Всем? И тупой акуле? И тупому боссу? И петушаре? — весело выпытывал Бель.

— Всем, — отвечал монононнее обычного Фран. — Совсе-ем всем. Абсолю-ютно всем в Варии.

— Всем? — вопрошал Бельфегор. — И всяким бесполезным рядовым смердам?

— Все-е-е-ем, — кивал Фран. — Всем-всем-все-ем.

И Фран поведал принцу свой план, и принц пришёл в восторг. Он пищал от восторга и катался по кровати, представляя, как повеселится завтра.

Франа такая реакция очень даже устраивала, так что он улёгся спать в обнимку со своей лягушачьей шляпой. Он уже изрядно устал, а завтра надо быть на высоте.

Бельфегор, заметив, что лягушка затихла, тоже успокоился и начал засыпать. И поскольку лягушачью шапку от него отобрали, он решил во сне обнимать лягушонка. Тот, конечно, не такой круглый и мягкий, как шапка, но зато тёплый и забавно дёргается, если начать его душить.

🐸

Наутро Бельфегор снова проснулся первый и пошёл в хламовник выбирать себе самую хорошую пижаму. Он проверил качество взъерошенности своих волос и нацепил в золотистый хаос свою чудесную диадему, прежде чем разбудить лягушонка.

Фран очень недовольно и эмоционально открывал глаза, пока Бель жамкал его щёчки и носик.

— Ну, как тебе? Как? — спрашивал Бель.

— Что как? — спросонья не понимал лягушонок.

— Как тебе мой прикид только что проснувшегося человека, разумеется!

Фран осмотрел принца. Принц был в старой кемовой футболке, украденной из лягушьих запасов, и совершенно очаровательно лохматый.

Так что Фран не стал отвечать на вопрос и только отвернулся от принца. Не будет же он вслух говорить, что принц очень милый.

— Вы могли так рано не просыпаться, семпай, — перевёл он тему. — Начало плана я проверну в одиночку.

Бельфегор и не заметил съезжания с темы, поскольку и без всяких ответов он знал, что безумно хорош в любой одежде и с любой причёской. Так что он лишь презрительно махнул рукой и объяснился:

— Пф-ф, я и не собирался тебе помогать. Просто я не могу начать издеваться над окружающими, не позавтракав. А ты иди работай, глупая лягушка.

Сказав это, Бельфегор несдержимо зашишишикал и нацепил Франу на голову шапку-лягушку.

— Ах, какая красота, — насладился он своей работой.

Фран же всё это проигнорировал и ушёл через окно воплощать свой чудесный план в действительность, даже не подумав переодеть пижаму на что-то приличное. Раз уж сегодня по его планам у Варии всеобщая пижамная вечеринка, зачем ему отрываться от коллектива.

Бельфегор собирал себе из содержимого хламовника бутерброды. Слишком уж много бутербродов. Когда Фран вернулся спустя час, наворовав форму всех варийцев, которые находились в здании, Бель попивал чай и смотрел на окно крайне задумчивым взглядом.

Принц улыбнулся своей лягушке и даже подскочил его встречать, но был проигнорирован. Фран скинул добычу на пол и посмотрел на кучу задумчивым взглядом.

Бель тоже посмотрел на кучу:

— Как же много кармашков тебе придётся сотворить…

Фран не слишком уж разделял его беспокойства:

— Все пальто будут окарманлены. Все существующие и все, что появятся потом.

— Ну, как знаешь, — с сомнением хмыкнул принц.

— Знаю.

Принц несколько растерялся такому ответу (растерялся бы, если бы не был гениальным всезнающим принцем!) и неловко пошишишикал. И пошёл заваривать лягушке чай. Это, разумеется, совершенно нереально, чтобы сам принц заботился о тупой лягушке, но он же принц, кто ему запретит. Так что, несмотря на все возмущения несносной лягушатины, Бель всё же усадил того пить чай с бутербродами. И сидел напротив, внимательно смотрел, чтобы лягушка хорошо кушала.

Когда Белю это надоело, он спросил:

— Скоро все проснутся и начнётся весёлый хаос. Как мы поймём, что всё началось и пора присоединяться? — голос Бельфегора был полон нетерпения, он уже поскорее хотел пойти веселиться.

Фран вздохнул и оторвался от чая:

— Ну, когда капитан Скуало заметит пропажу своей одежды, мы услышим. А до этого нет смысла и начинать.

Бельфегору такой ответ не понравился, он хотел поскорее ввязаться в суматоху. От нечего делать он катался по полу и издавал страдальческие звуки, пока хладнокровный Фран доедал бутерброды и размышлял над дальнейшими действиями.

Впрочем, ждать им долго не пришлось: не прошло и пятнадцати минут, как крики Скуало разбудили всех в здании. Заслышав отдалённые врои, Бель встрепенулся и с широченной улыбкой посмотрел на лягушку. Лягушка особо признаков радости не выказывала, но Белю было всё равно: он и за двоих порадоваться может.

Принц уже рванул к двери, но в последний момент остановился. Развернулся и посмотрел на лягушку. Подумал. Швырнул лягушонка на кровать и закрыл балдахином.

— Так тебя никто не найдёт, — пояснил Бельфегор. — Сиди здесь тихонько и рукодельничай, пока твой принц будет на охоте.

— Какой же вы доставучий, семпа-ай, уходите, — проныл Фран, пытаясь вытолкнуть принца с кровати.

— Не смей прогонять меня из моей же комнаты, — обиделся Бель и коварно чмокнул лягушку в носик.

После такого Фран всё же вытолкнул Бельфегора.

— Глупый принц. Будете много целоваться, и я прекращу быть лягушкой, — пожаловался он.

Бель фыркнул и покинул комнату.

Фран глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и начал творить иллюзии. Иллюзорные лягушки наполнили все коридоры варийской базы, и, заметив их, Бельфегор весело зашишишикал в коридоре и начал швыряться ножиками. Он резво бежал в сторону акульих криков, чтобы порадовать капитана новостями.

В конце концов акула и принц столкнулись в одном из холлов.

— ВРО-О-О-О-О-О-ОЙ, БЕЛЬ, ТЫ ЗНАЕШЬ, КУДА ДЕЛИСЬ МОИ ШМОТКИ??

Скуало выглядел нелепо с растрёпанной косичкой и десятком разноцветных заколочек. Особо гнев столь милой акулы не пугал, так что Бель и не испугался.

Он пошишишикал и пожал плечами:

— Кто знает, капитан, быть может, вы так много говорили про неважность шмоток, что ваша одежда решила от вас сбежать к более благодарному владельцу?

После этого ярость Скуало наросла и теперь уже стала пугать принца.

— Ладно, ладно, это не я, это всё он, — сдался принц и швырнул ножиком в ненастоящего Франа.

— ВРОЙ, ФРАН, КАКОГО ЧЕРТА??

Фран загадочно улыбнулся и начал уходить, а после и вовсе растворился в воздухе после попадания парочки ножей.

— Вот видите, тупая лягушка опять что-то устроила и теперь скрывается, — пояснил Бельфегор. — И заполнила всё вокруг своими иллюзиями, чтобы мы его не нашли.

Скуало немного подуспокоился, обдумывая полученную информацию.

— Значит, необходимо найти Франа… — размышлял он поначалу спокойно, но потом понял, что поиски проводить придётся в пижаме с русалочкой, и снова разгневался. — НУ ПОЧЕМУ НИ ОДИН ДЕНЬ НЕ МОЖЕТ ПРОЙТИ БЕЗ ЧЁРТОВЫХ ПРОИСШЕСТВИЙ??

Бель пожал плечами и убежал нашпиговывать ножиками толпы ненастоящих лягушек.

🐸 🐸 🐸

Вскоре вся Вария проснулась и была введена в суть происходящего. Даже босс вылез из постели, заслышав, что там злобный Скуало носится в пижаме. Но решать проблему босс отказался до тех пор, пока Скуало не принесёт ему лично завтрак, а это не произойдёт никогда.

Так и получилось.

Вария злобно охотилась на лягушек. Бельфегор охотился на лягушек радостно. Скуало страдал от того, что снова ему всякую чушь разбирать приходится. Фран был надёжно спрятан в королевской спальне и творил иллюзии.

Всё шло по плану.

За час обстановка накалилась, а Занзас уже устал гордо сидеть в своём кабинете, и лишь отдалённые акульи крики помогали ему бороться с тоской и раздражением. Как же его уже достало, что его Вария плохо себя ведёт!

Тогда-то Фран и приступил к следующему этапу плана.

Он завёл свою иллюзию в кабинет босса для переговоров.

Заметив вошедшего Франа, Занзас сильно озлобился и атаковал нарушителя всеобщего спокойствия недовольным взглядом. Хотел бы, конечно, атаковать и какой-нибудь атакой, но для этого надо шевелиться. А шевеления ради лягушки, тем более иллюзорной, эго Занзаса точно не позволяло.

Так что Занзас выбрал стратегию игнорирования незваного гостя. Фран вполне ожидал подобного.

— Босс. Бо-о-о-о-о-осс, — заговорил Фран. — Бо-осс, как вам наш капитан с косичкой и зако-олочками?

Занзасовы щёчки слегка порозовели, а сам Занзас посмотрел на лягушонка с усиленной злобой. Но лягушонка таким не сломить, он всё так же стоял и отрешённо глядел сквозь собеседника, так что Занзасу пришлось отвечать.

— Тупая акула. Его пижама ожидаемо тупая.

— Ваша пижама тоже очень тупая, босс, — ответил Фран. Пижама босса и вправду выглядела очень тупо, потому что была без нелепого принта, в отличие от всех остальных варийских пижам.

Занзас проигнорировал это. У него не было настроения говорить с тупыми лягушками. Такой фигнёй вообще-то должен бы заниматься Скуало.

— Босс, — вновь подал голос Фран. — А вы не собираетесь спросить меня что-нибудь о том, зачем я украл у всех одежду?

Занзас не собирался разговаривать о чём-либо, кроме тупой акулы, так что не стал отвечать. Какое ему дело до того, зачем беспорядок был устроен, если можно будет просто наказать нарушителя.

Так что Фран продолжал:

— Всё затем, босс, что новая форма была неправильной. В пальто не было кармашков. А в пальто всегда должны быть кармашки. Я требую введения в варийские пальто кармашков.

Занзас был шокирован наглостью подобного высказывания. Как эта лягушка смела что-то от него требовать? И, более того, как смела лягушка цепляться к новым пальто? У них были капюшоны – и это всё, что имеет значение.

— Заткнись и проваливай, — злобно подал голос Занзас.

Фран ожидал такого ответа.

— Ну, ничего, я уверен, мы ещё сможем договориться.

После этого Фран замолчал, а Занзас злобно сидел и злобно попивал злобный виски.

Тем временем в коридоре послышались нарастающие акульи крики. Заслышав приближение Скуало, Занзас даже вскинул голову и откинул скучающее выражение лица.

Скуало агрессивно вломился в кабинет.

— ВРОЙ, БЕЛЬ СКАЗАЛ, ЭТОТ МЕРЗКИЙ ФРАН ТУТ ОБЪЯВИЛСЯ!!

Занзас поднял на акулу озлобленный взгляд. Ах, как обидно ему было, что Скуало пришёл не к нему, а к тупой лягухе.

— Нет, — сухо ответил варийский босс. — Эта жаба тоже иллюзия.

Фран пожал плечами:

— Семпай как обычно ошибся.

Скуало задумчиво потыкал в местного Франа мечом. Франу было в принципе побоку.

— Тогда где настоящий? — задумчиво пробормотал Скуало и, собравшись с мыслями, снова заорал. — ЭЙ, ФРАН, ОТВЕЧАЙ, ГДЕ ТЫ ПРЯЧЕШЬСЯ?

Фран спокойно отвёл взгляд от рычащей акулы и мысленно улыбнулся.

— А я вам не скажу-у. Вы ругаться бу-удете.

— ЕСТЕСТВЕННО, Я БУДУ РУГАТЬСЯ! ЧТО ЗА ЕРУНДУ ТЫ ТУТ ВООБЩЕ УСТРОИЛ??

Скуало ещё долго и громко ругался разнообразными выражениями. Фран игнорировал его, глядя в стену. Занзас смотрел с теплом и радостью на эту очаровательную активную акулу и даже почти заулыбался тому, как нежно выглядел Скуало в мягком утреннем свете. С этими растрёпанными светлыми волосами. В этой нелепой русалочьей футболке.

Занзас почти заулыбался. А улыбаться в присутствии людей он точно уж себе позволить не мог.

Так что он решил прийти в ярость.

— Тупой мусор, хватит уже орать в моём кабинете! Иди делай что-нибудь полезное или принеси мне пожрать!

После этого Занзас швырнул в Скуало бокалом с виски. Скуало, разумеется, уклонился, но бокал разбился о стену над ним и облил акулу вонючим алкоголем. Именно так, как Занзас и задумывал. Недаром же он босс лучшей группировки убийц. От его удара никто не уйдёт.

Атакованная акула затихла, хотя злобный взгляд её продолжал орать пуще прежнего. А осознание того, что теперь придётся мыть голову, чтобы избавиться от вони виски, злило его больше, чем все остальные события сегодняшнего дня вместе взятые.

Скуало хотел высказать своему мусорному боссу всё, что о нём думает, но не мог. Ему было так злобно и так обидно, что ни один крик не мог бы выразить всю его ярость. Так что он лишь рыкнул и покинул кабинет, хлопнув дверью так сильно, что с потолка отлетело несколько кусочков штукатурки.

Занзас злился тоже. Ему было так обидно, что очаровательная акула ушла. И теперь наверняка будет ещё долго на него дуться. Какие же все вокруг чувствительные и совершенно без чувства юмора! Не могут нормально относится к характеру своего замечательного босса.

Занзас вздохнул. Какие же все вокруг него проблемные (один он золотце).

— Э-эй, босс, — в этот раз Франов голос раздался из-за спины Занзаса, так что тот даже слегка обернулся. Второй лягушонок тоже был лишь иллюзией, так что больше реагировать на это варийский лидер не собирался.

Второй Фран переместился в пространстве так, чтобы босс его видел, и с коварной улыбкой погрузил в карман мобильник.

— Бо-осс, а я сфотографировал капитана Скуало.

Взгляд Занзаса стал слегка более заинтересованным, но он всё прекрасно понимал и не собирался потакать лягушачьим желаниям.

— И ты думаешь, что сможешь этим на меня повлиять? — спокойно спросил Занзас.— Когда мы найдём настоящего тебя, я просто заберу эти фотографии силой.

Лягушонок деланно обиделся. Он, разумеется, знал, что это босса так просто ни в чём не убедит.

— Не полу-учится, если вы не согласитесь, я их тут же удалю.

Занзас был поставлен этим в тупик. Действительно, тупая лягушка может. А Занзас вдруг понял, что ему жизненно необходимы фото тупой акулы в пижаме. Но и подминаться под лягуху он не собирался.

Ситуация была сложной и неоднозначной.

— Соглаша-айтесь. Ну, пожа-алуйста. Я вам ещё подарю книжку по адекватному флирту, вам пригодится.

На это Занзас даже обиделся. В смысле, по адекватному флирту, зачем ему такое?

— Ну, соглаша-айтесь. Мы можем добавить кармашки на ваших условиях. Можно добавить скрытые кармашки, и дизайн формы не изменится совсе-ем.

Занзас уже стал выглядеть куда менее непреклонным.

— Соглаша-а-а-айтесь. Я научу вас незаметно фотографировать людей. Соглаша-айтесь.

Занзас подумал. Подумал. И решил согласиться. Но, разумеется, на своих условиях. Не мог же он позволить людям узнать, что тупая лягушка его уломала на кармашки.

Фран с Занзасом подробно обсудили все условия их соглашения, расположение всех будущих кармашков и то, как боссу не упасть в болотную грязь лицом, согласившись на лягушачьи условия.

Фран отправил боссу все фоточки с акулой и начал волноваться. Конечно, их босс не настолько мусор, чтобы нарушать данное слово. Но всё же. Всё же от мусора можно чего угодно ожидать, так что Фран сразу начал планировать, как бы в случае чего унести ноги.

Занзас покинул свой кабинет и неторопливо зашагал по коридорам базы. Пояснил встреченному Скуало, что ему надоел этот цирк и он решит проблему. Скуало был удивлён. Приятно удивлён, что босс всё же решил поднять свою жопу и что-нибудь сделать.

К (почти) всеобщему удивлению, Занзас очень быстро отыскал настоящего лягушонка и изъял вместе с ворованными шмотками из комнаты Беля. И потом, как ответственный босс, начал всем вокруг капать на мозги, что они все полный мусор и ничего не могут сделать самостоятельно. Ни у кого не было сил беситься на босса. Они были слишком уж удивлены ситуацией.

Многие хотели порешать лягушонка за неподобающее поведение, но босс сказал, что лягушонок будет убит только тогда, когда на замену ему найдут лучшего иллюзиониста. Также Занзас сообщил, что дабы подобное больше не повторялось, на пальто добавятся кармашки (и, разумеется, уточнил, что он задумывал там кармашки изначально, просто тупые портные ничего нормально сделать не могли).

Разобравшись со всем, Занзас гордо ушёл от этого мусора. Столько всего переделал и всё ещё не позавтракал, какой ужас!

Фран был очень доволен исходом. Остальные в принципе тоже были рады, что утренняя клоунада закончилась.

Разум Скуало успокоился. Проблема была решена. Никто не умер, и не надо опять ломать голову в поисках иллюзиониста. Тупой босс пошевелил жопой и показал, что не является бесполезным куском мусора. Даже что-то предпринял, чтобы избежать подобных ситуаций в будущем. Это хорошо.

Разум Скуало успокоился, но дух Скуало всё ещё орал. Варийский капитан немного рассеянно водил глазами по окружению, ища на что бы поорать. Ему не верилось, что всё кончилось, А ОН ВСЁ ЕЩЁ НЕ ВЫОРАЛ ВЕСЬ СВОЙ ОР. Остановился взглядом на ухахатывающемся Беле и решил поорать на него: какого это чёрта Бель не заметил лягушонка в своей комнате.

Бель прекратил хохотать и пожал плечами:

— Кто знает, слишком уж гармонично тупая лягуха вписывается в мою комнату.

Скуало ответ не устроил, ЕМУ НАДО БЫЛО ЕЩЁ НЕМНОГО ПООРАТЬ. Он ещё немного поорал. Никто особо не переживал об этом, они давно привыкли к акульим крикам. Все просто разобрали свои шмотки и постарались тихонечко ускользнуть. Со временем и Скуало успокоился. Прекратил орать и ушёл раздражённо отмываться от виски, которым мусорный босс его облил.

Фран оделся, утянул из Бельфегоровой комнаты книжку по адекватному флирту и направился учить тупого босса незаметно фотографировать.

Все разошлись, а Бель ещё долго хихикал и валялся на полу коридора. Ему было грустно. Он бы хотел охотиться на лягушек ещё как минимум… месяц? Год? Два года? Но в конце концов и ему пришлось смириться с реальностью. Как минимум потому, что если бы он продолжил валяться на полу, он пропустил бы обед, а Бель не хотел пропускать обед.

Через неделю уже все варийские пальто были окарманлены. Внешние кармашки были совсем незаметны, но кроме них ещё появились кармашки внутренние.

Франа всё устраивало, и он тихо радовался жизни.