— Ну вот что это такое?! — воскликнула разъярённая Тсунаёши, потрясая злосчастной шоколадкой так, будто хотела скинуть Верде в лицо всё, что на этой плитке лежало. Того перспектива совершенно не радовала, и он поспешил отстраниться.
И вот дёрнул же его чёрт сказать, что ключи от машины в его комнате. Иначе бы она туда не зашла… ничего бы не нашла… и не стала бы сейчас вопить на весь дом из-за каких-то несущественных мелочей.
— Это шоколад. — спокойно ответил он.
— С червями!!!
— Дорогая, они называются опарыши.
— Ещё лучше!
Тсунаёши положила шоколадку на стол, осторожно, чтобы ни в коем случае не рассыпать опарышей, хотя будь её воля — кинула бы мужу в наглую его морду.
Верде вздохнул.
Два опарыша, до этого не обращавшие внимания на посторонние вопли, прекратили общаться между собой путём то ли обнюхивания, то ли облизывания, то ли целования — Верде биологом не был и понятия не имел, чего — и ну очень сочувственно посмотрели на него своими чёрными, довольно большими для тела глазами. Они вообще были очень приятные, даже красивые — бело-жёлтенькие, чистенькие, маленькие, жирненькие… тихие… И чего Тсуна бесится?
— Никогда раньше не видела, чтоб они шоколад пожирали, а у тебя даже с этим всё прекрасно, такой ты у нас гений!
— Дорогая, шоколадка с изюмом, его они и едят. Это абсолютно нормально.
— Я за них, нормальных таких, неимоверно рада. — мрачно сказала девушка. — Значит, так. Я сейчас уезжаю на встречу, и чтобы к моему приезду этих тварей здесь не было, равно как и всех остальных, а также пыли, грязи и всего этого дерьма, которое у тебя по всей комнате разбросано! Это не кабинет, это чистой воды коровник, который не убирали с позапрошлого века! Я вообще удивляюсь, как у тебя тут ещё змеи не ползают!
Тсунаёши развернулась, вышла из комнаты и хлопнула дверью. Через несколько секунд вновь вернулась, прицельно швырнулась в него шваброй и ведром с тряпками, ведром попала, шваброй — нет, снова хлопнула дверью и ушла уже насовсем — вскоре послышался хлопок входной двери и повороты ключа.
Верде повернулся и вновь грустно посмотрел на опарышей. Те ответили ему тем же. Из-за батареи выполз гревшийся там уж, разбуженный ураганом по имени Тсунаёши (ах вот почему все ураганы женскими именами называют…) и зашипел что-то явно сочувственное.
Говорил же Реборн не жениться на этой ненормальной…