Нью-Йорк похож на огромный театр. Или, возможно, на гладиаторскую арену. Вопрос лишь в том, какое место ты в нем занимаешь: вальяжно наблюдаешь за жизнью из окна небоскреба самого дорогого района Манхэттена, или сводишь концы с концами где-нибудь в Бронксе. Все того же Манхэттена. 

— Черт бы тебя побрал! — молодой парень нервно пытался прокрутить ключ в замочной скважине. — Да закрывайся ты уже! 

Он каждую секунду поглядывал на наручные часы в слепой надежде, что у него ещё осталось полчаса в запасе. Увы, они лишь упорно кричали о том, что парень уже опоздал на лекцию, наверное, к самому мерзкому профессору по философии в своей жизни. Сэми ещё несколько раз дёрнул ключ, пытаясь вытащить его, но, сдавшись, ослабил давление, и тот легко поддался. 

Щелчок. 

— Дьявол! 
 

Закинув проклятую железку в карман пальто, шатен вылетел из дома и резким шагом направился в сторону университета. Он глубоко вдыхает отголоски осеннего воздуха, пытаясь немного успокоиться, но единственное, что удаётся уловить — ужасная вонь, исходящая от мусорных пакетов, раскиданных вдоль дороги. 

      Сэми ненавидел этот город всей душой, однако это был его единственный шанс вырваться из-под железной руки отца и в то же время получить относительно хорошее образование. Если бы однажды кто-то узнал, что он променял жизнь в Лондоне на это большое недоразумение, вероятно, посчитал бы его полнейшим идиотом. Пожалуй, Сэми бы и сам с ними согласился. 

      Ещё раз взглянув на дисплей и приняв неизбежное, парень поправил выбившуюся прядь волос за ухо и в спокойном темпе направился в сторону любимой кофейни, которая пусть и не могла похвастаться блестящей обстановкой, но кофе там готовили, он уверен, самый лучший в этом районе. Она всегда помогала скрасить время перед парами и немного расслабиться, потому что вымотанный за двадцать лет организм Сэми, будем честны, уже ничего не спасало, и «чашка двойного» по утрам была уже формальностью. 

      Неприятности часто сваливаются как снег на голову. Сегодня на Сэми упал целый снежный ком. 

«R.I.P. Burbon», — гласили девять букв, криво нарисованные какой-то вонючей кислотной краской поверх старых роллет. Лицо само собой кривится в злобной и недовольной гримасе, а с пасмурного неба начинают падать первые капли промозглого ливня, вместе с ледяным потоком ветра унося остатки хорошего настроения туда же, где сейчас находилась любимая кофейня. 

— Да вы издеваетесь?!

***

— Так-так, — брюнетка лениво потягивала пряный тыквенный латте, оставшийся после громкого празднования Хэллоуина, и просматривала новостную ленту, — ты у нас по гороскопу рак или лев? — на девушку осуждающе смотрели два зелёных глаза. — Хе-хе, купился.

      Хорошо, когда утро начинается в девять. Или десять. Ещё лучше, когда вместо долгой дороги под проливным дождем и потоковой лекции по философии у самого ненавистного преподавателя университета, ты можешь выпить приторно-сладкий кофе, приготовленный лучшим другом. Мими, как думает он — Богом одарённая актриса, которая за секунду способна завоевать внимание публики. Сногсшибательная, открытая, дружелюбная. Отчего-то затерявшаяся среди педантичных, алчных и лицемерных экономистов. Ей к лицу Бродвей. 

— «Вы чувствуете апатию из-за повседневной рутины. Не замыкайтесь в себе, верный друг всегда будет рядом и поможет вам…», — она хлюпает трубочкой, жадно втягивая остатки сливок. — «…Общение с людьми и новые знакомства могут возникнуть неожиданно. В вашей жизни начинается время больших перемен. Сегодня есть возможность встретить любовь, однако придётся поработать смекалкой, чтобы получить ответную реакцию от партнёра...» 

— Мими, умоляю… 

— «…Заинтригуйте его, иначе ваше знакомство так и останется мимолетным», — брюнетка почти переваливается за стойку и со всем энтузиазмом, на который только способна, заглядывает в глаза рыжему парню. — Ади, ты понимаешь, что звёзды сегодня на твоей стороне?! 

— А прочитай мой, — подаёт голос Вики — студентка Школы изобразительных искусств (SVA), чудом не сошедшая с ума от нескончаемого потока дедлайнов и цен на художественные материалы. 
 

      Блондинка нервно перебирает пальцами конспекты и учебные зарисовки, пытаясь найти в них что-то необычное, интересное и обязательно безумное. К сожалению, все сводится к жестким рамкам академизма, от которых её, откровенно сказать, уже тошнит. 

— У меня горит проект по современному. Может, фортуна повернётся ко мне лицом? 

Или всё-таки сошедшая. 

— Только не говорите мне, милые, что верите в это, — готовя кофемашину к работе, бариста расслабленно провёл рукой по шее. — Не существует никакой судьбы и звёзды, — он изобразил воздушные кавычки, — ничего не решают. Это просто огоньки на небе. 

— Бе-бе-бе, «Это просто огоньки на небе, свет от которых долетает до нас за очень долгое время. Смотрите все, я Ади и мне восемьдесят лет», — Мими скорчила недовольную гримасу и начала кривляться, отчего Вики прыснула в ладонь. — Земля подает сигнал SOS лейтенанту Андреас, — брюнетка пару раз щёлкнула перед его носом, будто бы выводя парня из транса. — И куда подевался твой романтик? 

— Сгнил в красоте этого города. 

— Душнила. 
 

      Брюнетка хмыкнула, скрестив руки на груди, и картинно отвернулась. Ну, конечно! Она битые полгода пытается наладить его личную жизнь. Две недели назад, к примеру, он расстался с какой-то надоедливой истеричкой, которая обкидала окна их квартиры тухлыми яйцами, а месяцем ранее другая юная особа помогла ему уволиться из престижного ресторана. Это если не брать в расчёт его школьные похождения. 

— Сегодня кто-то из Нью-Йоркского* устраивает вечеринку в «Le baiser de l’ange»**, — Мими упала на стойку и вполоборота окинула полупустую кофейню скучающим взглядом. — Ади, пошли! Мы так давно никуда не ходили. 

— Ты не ходила. Я прекрасно отгулял два дня назад в Бушвике***, — парень ловко поставил бутылку с сиропом на своё место и, закрыв небольшой пластиковый стаканчик крышкой, протянул его высокому брюнету. — С вас четыре двадцать. 

      Кофейня утопала в своём привычном мире. Из небольших колонок под потолком по помещению растекался расслабляющий джаз, плавно растворяясь в звоне небольшого колокольчика и барабанящим по крыше каплям. Голоса посетителей смешивались между собой, задавая этому месту особую атмосферу. И Ади любил ее всей душой. Ему нравилось наблюдать за случайными посетителями, неловкими туристами, постоянными клиентами с их вечными проблемами и неизменными заказами. Ади, в конце концов, просто нравилось варить кофе.

      Минуту умиротворения нарушил вой сирены и последовавший за ним звон дверного колокольчика. Мими лениво повернула голову в сторону шума и резко вернула обратно, приняв натянутое положение. Девушка поспешила отвести взгляд, попутно развернувшись и прикрывшись рукой, старательно делая вид, что новогодние имбирные человечки в тортовницах заслужили всё её внимание. 

      На пороге кофейни появился парень. Оглядевшись, он зарылся в мокрые волосы рукой, медленно зачесывая пряди назад, и не спеша подошёл к стойке. Ади отложил телефон, искоса поглядывая на Мими, которая будто бы и не здесь была. Или, по крайней мере, пыталась быть (не) здесь. 

— Доброе утро, — бариста, не отрывая взгляда от нового клиента, который, к слову, находился не в лучшем расположении духа, скользнул по стойке к подруге и едва слышно прошептал, — Если ты думаешь, что не видя других другие не видят тебя, то у меня плохие новости. 

— Заткнись, — кажется, её серые глаза на секунду вспыхнули красным оттенком. 

Вошедший уставшим взглядом изучал меню, криво написанное на огромной меловой доске и разрисованное корявыми изображениями животных. 

— Апельсиновый кофе и штрудель, — хриплым голосом протянул шатен. 

— Имя? 

— Обойдёшься.

      Вики, слушающая все в пол уха, внезапно оторвалась от хаотичного перебирания огрызков с набросками и конспектами, останавливая свой взгляд на неидеальном, с точки зрения современных стандартов, профиле парня, отмечая про себя, что у того все-таки были интересные черты лица. Прямой нос, на первый взгляд продолжающий линию лба — почти идеальный греческий профиль, слегка загорелая кожа и каштановые волосы, вьющиеся и торчащие в разные стороны из-за влаги. Белый свитер висел на парне мокрой грязной тряпкой. Шатен тщетно пытался согреть покрасневшие руки, оценивающим взглядом рассматривая кофейню, и брезгливо сморщился, стоило Ади подать ему заказ: рыжие волосы, конопатое лицо и огонь в глазах не внушали и йоты доверия. 

— Ну и чё ты нос воротишь? Тебе помои подали? 

И он мысленно стукнул себя по лбу, в очередной раз подтверждая, что семья была права, когда говорила об американцах. Но вслух этого, конечно же, никогда не признает. 

— Еще раз себе такое позволишь, — даже носом не ведёт, — и я позабочусь, чтобы в лучшем случае на работу ты ездил в Нью-Джерси****, — шатен смерил бариста раздражённым взглядом и, схватив бумажный пакетик и стаканчик, резко развернулся, направившись к выходу. 

      Ади на секунду опешил. От дьявольского, ни на что не похожего желания выплеснуть напиток на грудь высокомерному парню так, чтобы его белый свитер медленно пропитывался насыщенным кофейным оттенком, а сам наглец рвано хватал ртом воздух от возмущения, его останавливало, во-первых, наличие камеры прямо над стойкой и огромное нежелание потерять работу во-вторых. Он и так полгода жил на птичьих правах у Мими. 

      К слову о последней: брюнетка резко крутанулась на барном стуле, на ходу набрасывая пальто, и, поцеловав Вики и Ади в щёки, сверкнула голливудской улыбкой, с характерным прощальным жестом скрываясь в разношёрстном людском потоке. 

Буквально через пару минут телефон в кармане брюк рыжего завибрировал, оповещая о новых сообщениях.

Мими 10:15 д.п. 
Вечер. Поцелуй ангела. Ничего не знаю. 

Мими 10:16 д.п. 
скажи мне что звёзды врут >:) 

Ади смахнул уведомления, саркастично усмехаясь. Да с таким успехом он сам может сидеть в каком-нибудь «Elle Girl», плевать в потолок и с задумчивым лицом строчить гороскопы! 

Звёзды не врут… скажете ещё.