Примечание
Диппер трет глаза здоровой рукой и пытается криво завязать повязку на прокушенной ладони. Тролль попался больно изворотливый и хитрый, работать с такими одно удовольствие, только, конечно, если они не пытаются тебя сожрать. А таких, судя по шрамам на руках, куда больше.
В подземелье темно, немного сыро, и Диппер не может точно сказать, когда в последний раз видел настоящее солнце, кажется, он тут уже неделю сидит, изучает всякую нечисть и питается тем, что приносит ему сестра. На столе собралась стопка исписанных листов и свитков, под глазами у него синяки, а в голове — шум и собственный голос, просящий отдыха. Он потягивается и падает на стул, тяжело вздыхая. Никто не просит его так убиваться, но это необходимо.
Она приходит как всегда в одно и то же время, оставляет стражу за тяжелыми дверьми и уверенным шагом идет мимо клеток с различными тварями. Уже не боится и не отпрыгивает в отвращении, как делала это раньше, еще пару лет назад, когда первый раз пришла с проверкой, чем же занимается тут придворный ученый. Диппер слабо усмехается, переводя на нее усталый взгляд. Принцесса, а ведет себя уже как королева.
— Сколько ты уже не спал? — вместо приветствия говорит она и строго смотрит на исписанные листы, капли крови на полу и на красную повязку на его ладони.
— Дня четыре, наверное… — зевает Диппер, почему-то наслаждаясь тем, как она хмурится и забавно морщит нос. И как он раньше ее ненавидел и мечтал увидеть на плахе?..
Диппер прекрасно помнит, как она пришла в первый раз, нахально и без стука ворвавшись в его подземелье, прошла к столу, цокая изящными каблуками по каменному полу, и потребовала доклада. И ему пришлось все рассказывать и объяснять, кидая ненавистные взгляды на охрану за ее спиной, что готовы были по одному щелчку пальцами отсечь ему голову. Сколько же раз она так приходила… Где-то раз в неделю, и каждый чертов раз ему хотелось отпереть клетку с каким-нибудь опасным гоблином, чтобы белокурую нахалку зажевали в один присест.
— Ну и чего ты хихикаешь? — упирает руки в бока Принцесса, а Диппер продолжает улыбаться себе под нос. — Ты невыносим.
— Вы тоже, принцесса… — усмехается Диппер, встает и смотрит на нее уже сверху вниз. — Ах да, прости. Не принцесса. Пасифика.
И она мгновенно теряет весь свой строгий вид, тычет пальцем ему в грудь и говорит тихое «правильно». Позволяет себя обнять, и сама зарывается носом в его воротник, впервые за день чувствуя себя живой и нужной. Хоть кому-то нужной по-настоящему, а не в качестве куклы, которой можно похвастаться перед кем-то. Не в качестве первой принцессы, а в качестве любимой кем-то девушки.
Диппер появился в замке два года назад, в цепях и с огнем в глазах, готовый умереть за свою свободу, но Пасифика знает, почему он согласился работать на ее родителей и почему он просто не сбежит, хотя это в его силах, он может обойти охрану за пару секунд, ему не составляет труда неожиданно появляться в ее спальне несколько раз в месяц. Он часто остается с ней, пока она не засыпает, ложится поверх дорогого одеяла и гладит ее по голове, рассказывая истории о своих приключениях. Иногда такие ночи перерастают в нечто большее, и Пасифика безумно любит водить пальцами по его шрамам на спине и плечах, прикасаться к ним губами, спрашивать, откуда, а Диппер помнит про каждый, и каждый раз рассказывает.
Но никогда не остается до утра, исчезает с рассветом, стоит ей прикорнуть на его плече, а потом находится, снова погрызанный какой-нибудь тварью у себя в подземелье, с той же самой виноватой ухмылочкой.
Принцесса, влюбленная в придворного экзорциста. Курам на смех.
Пасифика вдыхает уже ставший родным запах его кожаной куртки и прижимается к нему крепче. Он своенравный и наглый, его совершенно не волнует, что она — принцесса, что шутить над ней, а тем более над цветом ее прекрасных волос — нельзя. Он отчитывался перед ней так, будто был готов спустить на нее всех адских псов, которых смог бы поймать. А потом… А что произошло потом, она и не помнит. Они просто разговорились однажды, сидели, как идиоты, всю ночь, обсуждая возможность приручения гноллов для пользы армии, и поняли, что могут стать хотя бы собеседниками. Через пару таких разговоров Диппер передумал скармливать ее гоблинам, и даже когда один из них вырвался из клетки — подставил руку, так, что острые зубы твари едва не оттяпали ему несколько пальцев. Пасифика лично приносила ему новые бинты и следила, чтобы он поправился.
— Как там Мэйбл? — спрашивает Пасифика, и Диппер ощутимо вздрагивает, вздыхая.
— Скоро будет лучше всех.
Пасифика грустно улыбается и тихо шепчет, что все будет в порядке.
Мэйбл — причина, по которой Диппер еще тут, в замке, служит королевской семье преданным слугой. Мэйбл, которая для Диппера — сокровище, потому что единственная родная душа в мире.
Мэйбл, у которой проклятие и дар одновременно. Исцелять людей прикосновениями, дарить им ощущение легкости и радости жизни, такие люди рождаются раз в тысячелетие. И конечно же, сразу же становятся всем нужны. Прознав про «чудесную девушку», Нортвесты сразу же возжелали ее во дворец, как раз тогда, когда Диппера рядом не было, а когда он вернулся, увидел обломки вместо дома — пришел в бешенство и попытался отбить ее назад.
Только ничего не вышло, потому что он опоздал, и Король с Королевой, будь они прокляты, уже навесили на нее чары, из-за которых она шагу за территорию дворца сделать не может, а у него выбор — он остается и служит, имея возможность видеться с сестрой, или отправляется на плаху и умирает, как последний предатель. И так было ясно, что он выберет. А Мэйбл… А Мэйбл продолжила улыбаться и навещать его в подземельях, приносить ему что-то с кухни, чтобы не умер с голоду и шутить про то, что роль рыцаря подходит ему лучше, чем бунтаря.
Пасифика грустно усмехается себе под нос. Какая же мерзкая у нее семья. Сколько же крови было пролито века назад, чтобы они сейчас правили. Сколько же людей было казнено просто так. И она чуть было не стала такой же, как ее мать, презрительно дающая отмашку, значащую только «повесить» или «отрубить голову». По настроению.
А Мэйбл, она ведь такая замечательная, Пасифика как-то с ней сталкивалась в коридорах и сразу же понимала, какие они разные. Мэйбл бы на волю, куда-то далеко-далеко, помогать людям и лечить детей, а не по первому требованию избавлять толстых и отвратительных министров от изжоги. Это ей, Пасифике, в принципе неплохо в ее замке, где все есть, а Мэйбл, она уверена, променяла бы свою аккуратную комнату на стог сена в чистом поле.
Диппер устало зевает и зарывается носом в светлые волосы Принцессы. Он работал столько времени не просто так. Скоро, уже скоро, может быть уже даже завтра ему удастся сломать заклятие, удерживающее его сестру в чертовом замке, как в темнице, пусть даже с отдельной слугой и комнатой. Он трудится уже два с лишним года, копит силы, договаривается с демонами и мечтает, чтобы Нортвесты за все поплатились. За разрушенный дом и украденную спокойную жизнь. Не все Нортвесты, конечно, Принцессу можно и пожалеть, Принцесса приносит ему еду с кухни и ласково обнимает по вечерам, зная, что это вызовет неодобрение родителей. Ее все равно уже с кем-то сосватали еще до рождения, ей все равно через месяц или чуть меньше замуж за принца или кого-то еще. Дипперу совершенно наплевать. Пока она у него в руках, так тепло улыбается и доказывает, что любит, никому он ее не отдаст, пусть только кто-то попробует к ней притронуться. У него за спиной монстры, а в душе — демоны.
Диппер осторожно отодвигает Принцессу от себя и серьезно смотрит ей в глаза, мягко сжимая плечи.
— Пасифика… — начинает он, пытаясь подобрать слова и собрать уставшие мысли в кучу. Перед глазами круги, от чертового привкуса кофе во рту тошнит и мутит. — Ты ведь знаешь, что мы с Мэйбл скоро… Сбежим.
Он знает, что никому ее не отдаст. Но нужен ли он ей самой, нужна ли ей такая жизнь, какой жили они с сестрой, довольствуясь старой хижиной родственников и безграничной свободой, жесткими кроватями и бесконечно синим небом над головой?
Если она прикажет ему остаться, он останется. Освободит Мэйбл и преклонит колени снова, только на этот раз — добровольно. И если бы раньше он бы лучше сам себе накинул на шею петлю, сейчас Диппер уверен — не сможет. Не сможет отказаться от ее рук и глаз, от запаха волос и ощущения какого-то детского, почти наивного доверия к нему. Он усмехается и смотрит в сторону — да уж, два придурка, доверились друг другу, как никому другому, а теперь разгребайте это.
— Знаю, — спокойно отвечает Пасифика, кладя ладони ему на грудь. — Не волнуйся, я не побегу рассказывать это папочке с мамочкой, — она забавно морщится, и Диппер не может удержаться от улыбки, но потом она нахмуривается и его сердце падает. — Диппер, а я…
Странно, что за все время, что она знает о их тайне, они ни разу об этом не говорили. Ни серьезно, ни в шутку, никак. Даже когда сидели близко-близко в ее комнате, даже когда он шептал ей, что всегда будет рядом и не отдаст замуж за какого-то придурка. Даже тогда эту тему как-то старательно обходили стороной, а теперь уже подошло время решения. Пасифике кажется, что все слишком быстро. Что она еще не готова к каким-то решительным шагам, но она смотрит на Диппера, готового сорваться прямо сейчас, и неуверенность в ней медленно тает. Пасифика глубже вдыхает и дрожащим голосом говорит:
— Я знаю, что не могу такого просить, но… Может быть я могу отправиться с вами?
Дипперу кажется, что она шутит. Он смотрит на нее недоверчиво и даже брови вскидывает.
— С нами? А как же Королевство?
Пасифика прижимается лбом к его груди и сжимает пальцами его куртку.
— Да гори огнем такое Королевство, где хорошие люди не могут быть свободны.
Дипперу думает, что ее желание вполне может исполниться.
— Ты же понимаешь, что если ты пойдешь с нами, замку и твоим родителям придется не сладко, а Королевству вообще могут объявить войну из-за того, что ты не вышла замуж на их принца?
— Знаю. И я пойму, если ты захочешь, чтобы я осталась, просто…
Пасифика не договаривает, потому что Диппер отодвигает ее от себя, наклоняется и мимолетно целует, а затем припадает на одно колено и берет ее руки в свои.
— Я сильно постараюсь, моя Принцесса, чтобы вы не пожалели о своем решении.
И Принцессе хочется расплакаться от счастья.
***
Из замка доносятся крики и звуки битвы, чей-то крик, из окон вылетают магия, огонь, а иногда и люди. Пасифика кутается в теплый платок и сжимает в ладони корзинку с самыми важными и нужными вещами. Она вздрагивает, когда позади раздается треск, но расслабленно выдыхает, слыша счастливый смех и веселое «эх, я бы им показала, как правильно надо драться с оборотнями!».
У него получилось. Он добился своего и сегодня наконец распахнул все клетки, включая ту, в которой была заточена Мэйбл. Сегодня они снова станут свободны.
— Ну что, Принцесса, вы готовы? — с улыбкой говорит Диппер и протягивает ей руку. Мэйбл забегает вперед, говоря на ходу, что им еще надо добраться до города, а Пасифика кидает последний взгляд на замок и вкладывает ладонь в ладонь Диппера.
Она понятия не имеет, что ее там ждет. Но ей очень хочется попытаться.
А больше всего — наконец проснуться утром и увидеть его рядом.