Примечание
«Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Тэхён задерживает дыхание, а Чонгук оборачивается и смотрит, смотрит, смотрит. Семь секунд, — чтобы вновь влюбиться. Семь секунд, — чтобы понять, что всё не зря. Семь секунд — это что-то хрупкое и важное только между ними»*.
Что такое время? Простой вопрос со стандартной формулировкой, на который пытаются ответить люди разных специальностей: от философов до физиков. Почему нет консенсуса? Ответ ещё проще: все воспринимают время по-своему. Для кого-то это обычный ток жизни, исчисляемый суточным ритмом; для кого-то же часть бытия и чего-то великого, несоизмеримого. Странная это штука, в общем. Для Тэхёна время своеобразно и не поддаётся исчислению и всякого рода объяснениям. Для него оно подобно песчинкам песка, но не в стеклянной колбе часов. Это не та вещь, которая может зависеть от гравитации и ширины проёма в приборе. Для Тэхёна время — такое же своевольное и обжигающее, как песок в пустыне: он может попасть куда захочет, и путешествие затягивается на большие расстояния. Вот только у Тэ это путешествие осуществляется только с ним.
Без Чонгука Ким не дышит, а если пытается, то обжигается тем самым раскалённым песком из Сахары, который раздражает лёгкие. Самая большая ошибка человечества — измерять своё время другим человеком. Чужой внутренний мир ведь на то и чужой: он подобен чёрной дыре, которая поглощает тебя всего, без остатка.
Некоторые учёные полагают, что внутри чёрных дыр время течёт по-другому**.
Поэтому мы и теряем счёт времени рядом с близкими людьми, рядом с любимыми.
Мы просто вязнем в чёрной астрономической материи, которая имеет свой счётчик-датчик, называйте как хотите. Тэхён так и потерялся, не знает пути обратно и заблудился в чужой бесконечности без карты и компаса. Он влюбился в Чонгука за семь секунд, — а ведь знает: считал, — и больше не находился. Чона душа где-то внутри, в районе сердца, а рука не сжимает чужую в ответ: не может.
«Раз. Пьяные поцелуи на одной из вечеринок, и оба утром обязательно вспомнят, разбив все сценарии. Обязательно повторят ещё тысячу, тысячу и тысячу раз»*.
Тэхён плачет, не по-мужски, но больше не может. Первая секунда всегда даётся больно, но не больнее седьмой. Вечеринка, каких пруд-пруди в студенческие годы. Шумный студент-первокурсник с экономического факультета, с зелёной чёлкой и квадратной улыбкой, которая сходила в крайне печальных случаях — таков был Тэхён. И брутальным молчаливым брюнетом был Чон Чонгук. Вся боль в том, что они «были» таковым. Этого не вернуть.
Игра в бутылочку и воля случая. Тэхён крутил, горлышко указало на Гука, и тут мир остановился. «Просто один поцелуй и ничего не изменится», — думалось тогда обоим. Но за тот вечер он был не один. Проснуться на утро в одной кровати они явно не ожидали, но хуже стало то, что ещё и ничего не забыто. В порыве смущения и страха оба подрываются и выбегают со скоростью истребителя подальше друг от друга, но пережитые эмоции сильнее. На следующее утро Чонгук вылавливает Тэхёна в университете. Заводит за угол и целует, нежно и плавно, а потом со своей кроличьей улыбкой спрашивает: «Пойдём на свидание, хён?». И мир Тэхёна рухнул с чердака на первый этаж хрустальной вазой после, впервые скромного, «да».
«Два. Их тайное место. Место, о котором знают только они. Здесь весь город как на ладони, а их едва ли можно разглядеть, даже если очень постараться. Здесь проблемы уменьшаются до маленькой незначительной точки. Здесь оба снимают маски. Их чувства оголены и жгут сердца обоих»*.
Тэхён чувствует себя натянутой струной. Он больше не может рыдать: глаза опухли, дышать тяжело и слова Юнги: «будь сильным, ради него» заставляют соскребать себя с пола. Ким должен, рука прижимает чужую к губам, которые уже устали нашёптывать такие стандартные и не успокаивающие: «Всё будет хорошо. Мы справимся, Кукки». Никто не справится. С таким невозможно. Невозможно смириться с тем, что твой мир в другом человеке, который рядом, но лишь физически.
До той самой второй секунды они шли полгода и имя ей — доверие. Безоговорочное и прямое. Отношения без ревности и страха за потерю выглядят идеальными и таковыми они были на самом деле. Ссоры были, но мало кто считал серьёзными разногласия вроде: комедия или ужасы; кофе или чай; кактус или фиалка. Но заканчивалось всё всегда поцелуем и просмотром какого-то комедийного шоу, за сюжетом которого никто не следил: любоваться друг другом всегда лучше. А Чонгуку вдвойне приятно лежать на коленях своего парня, пока тот путается пальцами в его волосах.
Тэхён чётко помнит, что потерялся на второй секунде. На той самой крыше отеля семейства Чон. Как выяснилось, отец Гука владеет сетью гостиниц, и его сын учится на факультете менеджмента, чтобы позже перенять семейный бизнес.
Ким панически боится высоты, но рядом с Чонгуком ему было не страшно. «Рядом с ним и с крыши сигануть без страховки можно», — глупые мысли в молодой голове, одурманенной чужим присутствием.
Они молоды, красивы и полны сил. Гормоны бушуют и атмосфера с ясным звёздным небом располагает к признаниям и обезбашенным поступкам. Чонгук на эмоциях говорит тихое: «кажется, я тебя люблю» и надеется, что Тэ его не услышит. Но он услышал, но не ответил потому, что не привык о таком разговаривать.
И эта ночь только для них, это небо только для них. И плевать, что Тэхён опоздал в общежитие, с Гуком он хочет встретить рассвет.
«Три. „Трус, трус, трус“, — проносится в голове у Чонгука, пока Тэхён уходит. Признать себе, что он в Тэхёна сильно — сродни поражению, а Чон проигрывать не привык. Но почему, смотря вслед парню, Чонгуку будто грудь вспороли? Он волком выть готов, лишь бы не было так больно»*.
Отношения у них начались странно и, с какой-то стороны, не удивительно, что им настал конец. Пара разошлась по разные полюса экватора, но без скандалов и под одним предлогом: «не хочу остепеняться так рано». Только Чонгук говорил на полном серьёзе, а Тэхён лишь не хотел выглядеть жалким.
Каждый человек — чёрная дыра, но глупость обоих засасывает их в мрачную и непроглядную бездну. Чона можно понять: он просто испугался того, что могло быть дальше, он элементарно не готов.
А Тэхён просто не втоптал свою гордость в грязь ради уговоров остаться. Тэхён просто уходит, обнимет своего уже бывшего парня и уходит домой готовиться к тесту.
Он не бесчувственный, наоборот, грань его эмоциональности слишком тонка. Держать маску спокойствия перед предметом своего воздыхания долго не получалось и маленький ребёнок внутри Тэхёна велел ему бежать, пока не расклеился окончательно. Успокаивающая фраза из его же уст: «Давай останемся друзьями», была самой лживой из всех. Нельзя просто дружить с Чонгуком. Он не сможет.
И сам Чон это прекрасно понимает. Смотреть в спину уходящего Тэхёна слишком сложно и в голове проскакивает ужасающая третья секунда — секунда осознания, насколько Тэхён льётся по его сосудам и впитался запахом под кожей.
«Четыре. Тэхён до кислотной злости в венах, пока Чонгука за руку держит очередной „НеТэхён“, делая вид, что Ким, сидящий в углу, что смотрит волком, прожигает спину, ему безразличен. Чонгук до скрежета зубов, пока Тэхён игнорирует сотни его звонков с различных номеров»*.
А чего они ожидали друг от друга? Неужели Тэхён надеялся превозмочь свою гордыню и забыть всё, что было? А Чонгук искренне верил, что сможет вернуть кинутые в бездну отношения? Смешно, однако. Сами отвернулись и ушли, а потом, осознав всю ту всепоглощающую дыру внутри, решили залатать её шёлковой нитью. Не так это делается.
Чонгук честно пытается утонуть в ком-то, но никто не улыбается, как Тэхён, никто не чавкает так, как Тэхён. Все пытаются произвести хорошее впечатление и понравиться, а Тэ не пытался, он всегда был таким — идеальным.
Сам же «предел мечтаний» каждого Чонгука не может нормально есть, пить, да и жить, как раньше уже не может. Без него всё не то.
Юнги приходит каждый день и расшатывает Кима до похода в душ и хотя бы нескольких ложек риса, а то пропадёт горе луковое. Мин заставляет Тэхёна хоть иногда улыбаться, и тогда это была маленькая, но победа.
От чувств не убежать, но их можно заглушить и Тэ действительно пытался это сделать.
«Пять. Чонгук стучит в окно Тэхёна долго и настойчиво, пытаясь его разбудить, но всё напрасно. Тэхён во сне в Чонгуке тонет и просыпаться не желает. Тэхён найдёт его утром, спящим у кровати, обязательно сделает фото, чтобы грело сердце, перед тем, как разбудить своего „горе-Ромео“»*.
На пять у Кима что-то ёкает в груди, сжимается и разжиматься не хочет. Чем дальше, тем тяжелее, но он у нас мазохист и продолжает до седьмой секунды.
Тэхён тогда очень устал от Чонгука и его звонков, устал, что тот пытается напомнить о себе и ходит по пятам. «Отпустил, так отпусти полностью. Не делай мне больно, Чон Чонгук», — думалось тогда Киму.
Но ведь сам не отпускал.
И не отпустит.
Полночи Чонгук провёл киданием камушков в окно и попытками докричаться до Тэхёна, который заснул в наушниках. Ким не слышал, но слышали соседи и консьерж общежития, который несчастного Ромео всё-таки впустил к своей любви на третьем этаже.
По приходу Чон увидел милую картинку котёночка, свернувшегося калачиком и не смог разбудить. Просто невесомо поцеловал в лоб и заснул у кровати. А на утро Тэ решил, что хватит с него этой погони непонятно за кем и непонятно от кого и с фотографией сонного кролика-Чонгука решил начать всё сначала.
Чувства можно притупить, но не убежать.
«Шесть. Тэхён в Чонгука сильно, до звёзд в глазах, до бабочек в животе. — Я тебя… — Тихо… Не нужно ничего говорить. Молчи, хорошо? Слова ничего не значат, помнишь? Положи свою руку мне вот сюда. Я чувствую, а ты ко мне чувствуешь?»
И Тэхён действительно чувствует, но не то, что хотелось бы. Сейчас бы сломаться, как новогодняя стеклянная игрушка и чтоб никто не склеил. Духовно Тэ в таком состоянии, а ему хочется физической боли, чтобы как-то затмить свои страдания.
После перемирия всё было снова хорошо. Каждую ночь они опять ходят на ту самую крышу. Как выяснилось, Гук так и не нашёл кого-то кроме Тэхёна, кого бы смог сюда привести. Тэхён был и будет единственным во всех смыслах для Чонгука. Ведь теперь для него мир разделился на этапы «сТэ» и «безсмысла».
Есть люди, с которыми чёрная дыра внутри затягивается. С такими хочется провести вечность и не одну.
Вы знали, что внутри чёрных дыр время течёт по-другому? **
Влюблённые являются друг для друга своего рода временными рамками. Смешно, правда? Но ведь мы все знаем, что без близких людей время тянется вечность, а с ними бежит неимоверно быстро.
Чонгуку до ломки в грудной клетке мало Тэхёна. И сейчас до безумия хочется накричать на законы физики и попросить Земной шар остановиться.
Наконец-то он с тем, с кем должен быть.
«Семь. Чонгук в Тэхёна до бессонных ночей, пачки выкуренных сигарет за ночь и бесконечных кругов вокруг его дома. Он закрывает глаза. Считает. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Кивает. И в этом жесте Тэхён видит столько „я тебя люблю“, что готов тонуть в Чонгуке вечно»*.
Чонгук действительно закрывает глаза после вспышки. Действительно считает, пока сбегаются люди вокруг погрома. Но Тэхён уже исключительно в его голове. Хотя, для Чона, Тэхён везде: даже в осколках раздробленного автомобиля.
Параллельный отчёт с двух сторон. Это были их семь секунд. Тэхён не представляет как ему заполнять пустоту внутри себя, не может жить с такой ношей, как: «Я когда-то знал Чон Чонгука, когда-то я его любил». И последнее звучит страшно. Он никогда не скажет «любил». Тэхён Чонгука любит и будет любить.
Без него уже не будет тех семи секунд, они улетают с пронзительным писком аппарата в палате.
Чонгука больше нет.
А у Тэхёна угольки катаются по душе и воспламеняют её, сжигают Кима заживо. Сколько времени они потеряли на побег от самих себя? Много. А сейчас конец.
Тихое: «Я люблю тебя, Чон Чонгук» прозвучало в палате. Гук не услышал эти слова раньше и не услышит уже никогда.
Некоторые учёные полагают, что внутри чёрных дыр время течёт по-другому. Поэтому, когда нашему миру придёт конец, человечество может укрыться внутри одной из таких чёрных дыр. **
Миру Тэхёна пришёл конец и больше нет того человека-чёрной дыры, в которой он мог бы укрыться.