...Удар. Боль в спине, ноги не чувствуют опоры.
— Мака, ты в порядке?! Говорил же, давай лучше я люстру протру... – Соус усадил еще не пришедшую в себя напарницу на диван. Потряс за плечи, заглядывая в лицо:
— Сильно болит?
Мака отбросила его руки от себя:
— Не прикасайся ко мне!
Эванс медленно выпрямился:
— Почему?.. – похоже, он что-то знал, но очень не хотел в это верить.
— Потому что! Я всё помню! Чертов предатель! – Мака забилась в самый угол дивана, отгородившись от парня подушкой, и теперь дрожала, глядя на него. Соул уселся в кресло напротив с видом «и чё?»
— И долго ты собираешься насиловать свой мозг всякой дурью? – незнакомым голосом поинтересовался он. Албан дернулась с дивана и убежала к себе в комнату, заметив напоследок кривую клыкастую ухмылку напарника. Заперла дверь.
Первым делом решила позвонить отцу, сказать: «Папа, забери меня отсюда!» И будь, что будет! Девушка схватилась за мобильник – разряжен. Зарядное устройство оставалось в гостиной, а выходить из комнаты никак нельзя – там Соул. Мака подняла трубку стационарного аппарата – тишина. Перерезанные провода? Нет. Наверно, в коридоре кто-то выдернул штепсель из розетки. Кто-то... Ну конечно же Соул, больше дома никого!
Оставался один выход. Мака дыхнула на оконное стекло и вывела: 42-42-564. По стеклу пробежали круговые волны, но никто не отвечал. Девушка подождала пять минут и обреченно стерла надпись.
Весь оставшийся день, а после вечер Мака просидела на кровати, игнорируя всякие попытки напарника с ней заговорить и не отзываясь на приглашения к столу. Когда настенные часы большой комнаты откукарекали полночь, Албан вышла из транса безрадостных раздумий. Свет в комнате не горел – в коридоре были выкручены пробки, чтобы у девушки не было доступа к Интернету.
В квартире стояла тишина. Албан жутко хотелось есть – неудивительно, просидеть весь день не жрамши! Она решила выждать еще часик, чтобы убедиться, что партнер спит, и пробраться на кухню.
В дверь постучались неожиданно: не было ни скрипа половиц, ни звука шагов, ни дыхания. Мака вздрогнула и автоматом посмотрела на часы. Полпервого.
— Ты, что, еще и спать не собираешься? Неужели ты меня так сильно боишься? – раздался голос Соула. В дверь снова постучали. – Я знаю, что ты не спишь. Неужели боишься? Ответь! А, трусишка? – голос скрипуче захихикал. В дверь поскреблись: — Ты утверждала, что помнишь. Что же ты помнишь, а? Расскажи-и... – хихиканье и скрежет усилились.
Девушка в ужасе затряслась, прижимая к себе подушку и оглядываясь на окно.
— Я всё помню!.. – слабо крикнула она в ответ. Скрежет прекратился на некоторое время, а затем возобновился с новой силой.
— Тогда открой! Поговорим про это... Открой!.. – визг. В дверь заскреблись так, будто за ней стоял не пацан, а по меньшей мере медведь. Или тигр. Мака заметалась по комнате в поисках укрытия. Створки окна не желали открываться, дверцы шифоньера – тоже.
Визгливые угрозы и скобление не прекращались. Девушка, уже совсем потеряв надежду на прекращение происходящего, выбрала последний вариант «спасения» — забилась под кровать и, почти не дыша, замерла там, вперившись взглядом в дверь.
Внезапно от той отвалился истончавший кусочек фанеры. Вся левая сторона его была изодрана так, словно о нее точили когти полчища кошек.
В образовавшуюся дыру заглянули: светящийся красный глаз, пульсирующий вертикальный зрачок. Потом голова отодвинулась – мелькнул нечеловеческий безумный оскал – и в отверстие просунулась рука. Она медленно, чтобы не ободрать кожу о взлохмаченные щепками края дыры, тянулась вниз.
Наконец, пальцы с длинными, острыми, черными когтями нащупали ручку. Довольное хихиканье, щелчок – и дверь открыта.
Мака из-под кровати не видела всего Соула – только ноги. Эти ноги в черных длинных шортах и серых носках остановились на пороге, словно удивившись опустевшей комнате, а потом неспешно двинулись к убежищу девушки. Остановились в трех шагах от постели. Мака от ужаса не дышала ужебог знает сколько времени и отчетливо слышала грохотание своего сердца. Несомненно, Соул тоже его слышал.
Ноги не двигались...
Вдруг прямо перед Макиным лицом свесилась морда Эванса с горящими глазами и оскалом до ушей. Ноги оставались неподвижными, видно было, что парень не наклонялся, но его голова...
Эта демоническая рожа стала последним видением в очередной жизни Маки.
Остановка сердца. От ужаса.
«Но я не хочу умирать!
Я всё помню!
Не умру, пока не узнаю правду!»

«...Мечтать не вредно...»