— Проходи, садись, — велел Антону прекрасно знакомый ему худощавый мужчина, не отрываясь от разглядывания глянцевых страниц в дорогом журнале. На его ногах, небрежно закинутых на полированную дубовую столешницу прямо поверх разбросанных по ней бумаг, сверкали в косых солнечных лучах неестественно яркие золотые кеды, странно сочетавшиеся с остальной одеждой: почти классическим почти официальным черным костюмом и светлой рубашкой, правда, без намека на галстук и с расстегнутыми верхними пуговицами. Антон задержался на блестящих кедах долгим взглядом, осторожно отодвинул себе стул и медленно сел, настороженно хмурясь.

— Апостол Павел… — начал он с вежливым и серьезным кивком приветствие, но мужчина только с раздражением отмахнулся, быстро касаясь языком пальца, чтобы перевернуть страницу.

— Просто «Паша» будет достаточно, Анафаэль, — не глядя оборвал его мужчина с едва заметной скукой, — я здесь уже второй месяц, почти освоился. Не разбрасывайся всякими апостолами, еще не хватало, чтобы тебя секретарша услышала, мигом в психушку отправишься.

Отлично, секретарша не из Них — и то неплохой шанс уйти после этого разговора тихо и спокойно.

— Я Антон, — коротко поправил его серафим, начиная неосознанно крутить кольца на руках. — Чем обязан… Паш?

Это был достаточно внушительный и серьезный офис какой-то, по-видимому, крупной компании — хотя, вполне возможно, видимость эта только создавалась с целью отпугнуть незадачливых людей и даже демонов. Антона вызвали сюда письмом на e-mail; секретарша ничуть не удивилась его приходу, только сухо сообщила, что «Павел Алексеевич уже двадцать минут ожидает в своем кабинете» его появления.

— Тем, что даже на Небесах умеют учиться на своих ошибках, — как-то нарочито беспечно ответил ему «Павел Алексеевич», продолжая сверкать яркими кедами и пялиться в журнал. — А игнорировать поведение Азирафаэля среди людей, безусловно, было ошибкой. К счастью, ее допустил не наш отдел.

Он бросил журнал на стопку бумаг, большая часть из которых, как сильно подозревал Антон, даже не несла никакого смысла, крутанулся на своем дорогом черном кресле и устроил руки на груди, задумчиво складывая пальцы.

— Наверху недовольны моей работой? — без обиняков поинтересовался Антон, ненавидящий долгие пережевывания одного и того же. Переходить сразу к делу было как-то проще. — Меня хотят заменить?

— Мы надеемся, что до этого не дойдет, — вздохнул Павел. — Но я здесь, чтобы разобраться в ситуации. — И в целом, твоя работа всех устраивает. По крайней мере, ее результаты. Ситуация значительно улучшилась по сравнению с девяностыми, здесь не поспорить.

— Тогда зачем ты здесь?

— Затем, что мне тут нравится, — саркастично заявил ему апостол. — Не был на Земле с нулевых.

— Только что были нулевые, — моргнул Антон.

— Нулевых, Шастун, — значительно повторил Павел, и до ангела запоздало дошел смысл фразы; он глубокомысленно выдал «О» и уткнулся взглядом в руки. — К слову сказать, что это вообще за фамилия? Откуда ты ее взял?

— От одного друга, — Антон дернул плечом, поднимая голову и, морщась, выпрямил плечи. — Он был немножечко с Украины. Классный парень. Для человека.

— Если ты взял себе фамилию друга, то у меня плохие новости касательно твоей сексуальной ориентации, — пробормотал босс, изучая текст, напечатанный над одном из листов. Антона не покидало ощущение, что тот просто рисуется, создавая образ занятого и очень важного бизнесмена — правда, в золотых кедах на закинутых на стол ногах. Ангел громко фыркнул, поджимая губы.

— У ангелов нет сексуальной ориентации, мы беспо…

— Да заткнись, Шастун, это шутка, — раздраженно отмахнулся апостол. — А вот те маленькие слухи, что у тебя шпили-вили с неким демоном, уже на шутку похожи мало, — он наконец убрал ноги со стола, опираясь на столешницу локтями и наклоняясь вперед. Антон замер, скованный внезапным холодом.

— Это говорят… очень глупые люди, — возразил он максимально нейтральным тоном. — Зачем мне…

— Ты стал слишком человечным тут, на Земле, Антон, — проницательно сообщил апостол, глядя на напряженного серафима перед собой. — Я не могу винить тебя, нет! Я сам попробовал клубнику, например, зефирки на костре, сигареты, пиво… женщин. Тут одна гимнастка была… — он покачал головой с восхищением в глазах, но оборвал себя. — Это все очень вдохновляет, не спорю. Ты не думай, что я тут целый месяц твое дерьмо разгребал, у меня куча вещей поважнее было. Но не будем отвлекаться от темы, лучше послушай меня внимательно. Нам Наверху совершенно до лампочки, сколько ты берешь грехов на это тело — как ангел, ты не можешь нарушить белизну своей души. Даже если вдруг начнется суд, то всегда можно просто сказать, что ты принимал человеческие грехи на себя, чтобы оградить бедных-несчастных людишек, или любую другую бредятину, бумага все стерпит. Но связь с демоном, каким бы симпатичным он ни был, Антон, это опасно.

— Почему ты так уверен, что у меня есть эта связь? — коротко поинтересовался Антон, глядя вниз.

— Давай не будем бессмысленно спорить и сэкономим время тебе и мне, — оборвал его апостол, перекладывая стопки и папки на столе из одного места в другое. — Как тут говорят? Время — деньги.

— А деньги — зло, — не удержался Антон, и Паша громко фыркнул на эту шпильку.

— А ты соображаешь, Шастун. Послушай, — он встал из-за стола, неторопливо обошел его и встал рядом с Антоном, опираясь задней частью бедер о столешницу и складывая руки на груди. — Наш «православный» отдел небесной канцелярии, — он изобразил пальцами в воздухе кавычки, — очень ловко избежал всей этой волокиты, связанной с не случившимся Армагеддоном двадцатипятилетней давности, тем, что нас лишили чести участвовать в его подготовке. Теперь же у нас на руках вполне реальное преимущество в лице тебя и твоей работы, и я очень прошу тебя, Ана… Антон, не проеби. Петр тыщу лет ждал повода выебнуться перед архангелом Гавриилом.

— Тогда почему разговаривать отправил тебя?

— Я отвечаю за земные дела, он руководит Наверху, у нас разделение властей, не тупи. Ты совсем тут отстал от жизни, — он нетерпеливо вздохнул и побарабанил пальцами по краю столешницы. — Понимаешь, я бы рад прикрывать глаза на все твои мелкие прегрешения, Анафаэль, но ты даже по списку подверженности смертным грехам из наших стоишь первый. Причем лично у тебя на первом месте Чревоугодие, потом Гнев, потом Похоть. Потом… Уныние, кажется, сам можешь характеристику запросить, они быстро отправляют, вопрос пары лет. Ты перебарщиваешь. Неужели тебе так необходимо постоянно набивать себе желудок всякой дрянью?

Антон вздохнул и закинул голову назад, пялясь в потолок, словно школьник, которого занудно отчитывают ничего не понимающие взрослые.

— Я не понимаю смысл и ужас этих Семи, если честно, — в конце концов признался он, постоянно дергая кольца на руках. — Люди могут творить куда более страшную хуйню, чем хороший обед или хороший секс. Мне казалось, что необходимость аскетизма — это куда более человеческая придирка и переработка, если честно, церковь много чего придумывать любит — вот помнишь эти индульгенции?

— Помню, — мрачно кивнул Паша. — Столько ора тогда на Суде постоянно было. «Но мне обещали, что мне простят убийство пятерых людей и собаки и тот факт, что я злой завистливый мудак, только потому, что я отсыпал церкви денежек!» Тьфу.

— Вот и я о том, церковь сильно сбилась с курса. Я вообще к чему? Над всем всегда стояло же Золотое правило морали, верно? — Антон прокрутил кольцо на указательном пальце и приподнял бровь. — «Не делай другим того, чего не желал бы себе», или как-то так. Вот на чем строятся все эти… законы добра и зла, и вот на чем основан Суд над душами. Паш, я нигде не слышал, чтобы где-то затерялось Второе главное правило из разряда… ну, «не давай себе того, чего пожелал бы всем», знаешь. Тогда почему на этой хуйне половина запретов строится?

— Ты много думаешь, Шастун, — недовольно и настороженно покачал головой Павел. — Даже слишком.

— Это тоже уже к грехам относится? — огрызнулся ангел, и апостол вздохнул.

— Нет, но за такую привычку много кто сменил цвет крыльев в былые времена.

— Вот именно, что в былые, — буркнул Антон. — Ну серьезно, Паш, когда последний раз кто-то падал?

Тот открыл рот, чтобы ответить, но внезапно нахмурился и задумался. Антон выразительно шевельнул бровями и продолжил:

— И тебе не кажется подозрительным, что и наших, и их сейчас поровну и всегда было поровну? По десять миллионов, если не ошибаюсь? Ровно половина подняла Восстание и была наказана за это? Но в итоге эта неудачная половина сама наказывает грешников, а значит, точно так же служит Нашей цели? Ты не думаешь, что это все всего лишь… закономерная часть Ее Непостижимого плана, потому что важнее всего в нем не наши бумажки и законы, не чья-то победа, а только люди с их тупыми выборами и постоянными ошибками?

На потолке электрически моргнула и погасла лампочка, хотя Антон даже не замечал, что она горела: солнце еще не село, и в электричестве не было смысла. Это было даже в какой-то степени неэтично со стороны апостола — так наплевательски относиться к экономии и экологии. Из окна, стоявшего на проветривании, неожиданно вырвался ветер, сдувая несколько бумажек со стола, и в принципе стало как-то прохладнее и темнее.

— Все, хватит, — мотнул головой Павел. — Ты парень неглупый, но голову забиваешь всякой херней, — он немного помолчал, хмурясь, но потом лицо его разгладилось, и он устало провел рукой по волосам. — Возможно, это закономерный итог жизни среди людей.

— Ну, а что я должен делать по-другому? — Антон посмотрел в сторону. — Ты же апостол, значит, ты сам был учеником Христа, не? Давай, объясни мне, где я ошибаюсь и как правильно.

— Учи историю, Шастун, — фыркнул Паша. — Я не принадлежал к числу двенадцати учеников, я был причислен к апостолам после Воскрешения; занимался на Земле немного другими делами, план был сложный, тем более, люди потом все опять перепутали. Они почему-то все решили, что мы были одними из них, из смертных, в то время как все последователи из смертных никогда не были в числе приближенных к Иисусу. Я имею в виду, Она никогда бы не позволила любимому ребенку гулять в одиночестве среди людей, вот и прислала последить за ним. Апостолы всегда были из Наших. Правда, потом все в любом случае по пизде пошло. И как после этого людей любить?

— А знаешь, — задумчиво протянул Антон, — люди всегда говорят о Всевышней, как о ком-то мужского пола — Отец, Он, все дела. В принципе, Она с ними напрямую давно не говорила, так что это простительно. Но я подумал, что у них есть причина так думать по крайней мере из-за Девы Марии и Иисуса, потому что… Ну, Отец и Мать логичнее, чем Мать и Мать. А Арс меня еще пытался как-то убедить, что гей-парады — заслуга их стороны, бля…

Антон от этой идеи совершенно развеселился, начиная смеяться, и Паша тоже не удержался, присоединяясь к смеху. Секундой позже ангел понял, что ляпнул лишнего, но было уже поздно.

— Не дури, Антох, никто не оплодотворял яйцеклетки Девы Марии чудесным образом, — фыркнул апостол, не заметив проеба Антона. — Иисус едва ли по природе своей больше человек, чем я или ты, он скорее посланник, хотя он и был создан гораздо позже всех нас; еще он был сильнее привязан к человеческому телу, чем любой из нас, потому что был создан с ним вместе, как человек, и взрослел и учился с ним вместе — он не осознал себя сразу эфирным, а был помещен зародышем в живот Девы Марии.

— То есть, непорочное зачатие — это всего лишь первое в истории искусственное оплодотворение? А Дева Мария — первая суррогатная мать? — широко ухмыльнулся Антон.

— Да, вроде того, — дернул уголком губ Паша. — Но болтать не по теме у тебя прекрасно получается, как я погляжу. Может, все-таки вернемся к проблеме?

— А в чем проблема? — осторожно вильнул под дурачка Антон.

— В… Арсе, если я правильно запомнил, — тяжелый взгляд апостола смотрел так внимательно, что, казалось, просвечивал ему кости рентгеновским лучом. — Этот демон для тебя опасен.

Антон снова напрягся.

— Я так не думаю.

— Антон, ты ничего о нем не знаешь, у него отвратительное чувство юмора и он несет ответственность по меньшей мере за половину местных войн и междоусобиц, — Паша сморщился, будто не понимая, как можно не осознавать очевидного.

— У него классное чувство юмора, — из принципа возразил Антон. — И почему это…

— Классное? Ты вообще помнишь эту херню с Лжедмитриями?

— Это было охуенно смешно, Паш, — Антон мотнул головой, плотно сжимая губы, — я два дня ржал прежде, чем смог с ним серьезно разговаривать, это было очень тупо, да, но не говори, что ты тоже не смеялся — это же Арсений.

— Ты над чем угодно смеяться будешь, — уже не так напористо и уверенно возразил Паша, глядя вбок. — И ты все еще очень плохо его знаешь.

— Уже получше тебя, — буркнул Антон.

— В этом и проблема! — Паша сжал виски пальцами, на мгновение замолкая. — Он держит тебя на расстоянии удара, всего тебя изучил, и тебе кажется, что ты тоже все уже выучил, а ты даже имени его не знаешь, по сути — как ты его изгонишь в случае чего, если у тебя нет настоящего имени? Чем он занимался в Аду? Чем он занимался до Ада?

— Он помогал с расстановкой звезд, — спокойно и негромко ответил Антон, предпочитая держать прочие секреты Арса при себе, как и сам демон когда-то.

— И это все? — Антон промолчал. — А каков его истинный облик? Чего он вообще добивается своим присутствием здесь? С кем из Ада он связан?

Ангел только помотал головой на все эти вопросы, не желая их слушать. Ему не хотелось признавать, как много он знает, тем более — как-то раскрывать доверенные ему, но не принадлежащие ему тайны. Антон не мог спорить с тем, что Арс был пиздец скрытным, особенно поначалу, но был вполне уверен, что и тогда скрывался демон не со зла и уж точно не желал его, Антона, подставить или развоплотить.

— Чего от меня хотят Наверху? — устало поинтересовался он.

— Того, чтобы ты продолжал работать и хотя бы создавал видимость хорошего агента, — Паша вздохнул и снова развернулся к своим бумажкам. — Нам бы очень не хотелось, чтобы ты все бросил и постарался свалить в подполье, прячась от нас со своим дружком. Я говорю, Небо больше не допустит подобных ошибок, как с небезызвестным Азирафаэлем. Вряд ли ты успел нагулять себе сопротивляемость Адскому Пламени здесь, верно?

— Это угроза? — тихо и мрачно переспросил Антон.

— Ей-богу, нет! Всего лишь осторожный совет. Не забывай об обязанностях, и тогда мы, так и быть, забудем про твой странный фетиш на хвостатых чертей. Я тоже пока остаюсь среди смертных, но у меня немного другая сфера действий и влияния. Антон… — он снова глубоко вздохнул, — не проеби.

*

Тускло светила одинокая лампочка на потолке, электрически подмигивая теням, ползущим по ободранным стенам. Арс брезгливо переступил сырой порог, беспокоясь о состоянии новых кед.

— Арсений, дорогой мой искуситель, — обманчиво радостно распахнул руки ему навстречу бледный мужчина с короткими черными волосами. Его глаза были совершенно чернильными, без разделения на радужку и зрачок, но это единственное, что выдавало в нем демона, поэтому Арсу потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать начальника в непривычном облике.

— Князь Саргатанас, — согнулся он в легком поклоне, но тот на него судорожно зашикал, прикладывая палец к губам. Незнакомая Арсению девушка с завязанными в низкий хвост русыми волосами, сидевшая рядом на шаткой табуретке, молчала и быстро что-то записывала в блокнот.

— Просто Стас, Арсюх, обойдемся без настоящих имен, мы и так рискуем, встречаясь на общей сфере влияния, на Земле, я хочу сказать. Нас в любой момент могут подслушивать агенты оппозиции.

— Стас, значит, — Арс пнул носком кусок отвалившейся штукатурки и покосился на незнакомку. Он не чувствовал от нее типичного для демонов запаха и не замечал хоть намека на черную ауру. — Странно, что не какой-нибудь Эдвард.

Это замечание повергло князя тьмы в ступор.

— Мы… Мы же на территории России, верно? Здесь…

Арс закатил глаза и махнул рукой.

— «Эдвард Руки-Ножницы», это фильм, — невнятно объяснил он. — Ну, я про все эти лезвия, обычно торчащие у тебя из всех частей тела… Про метку. Я без нее едва тебя узнал, — он снова ковырнул пол. — Какое-то особое поручение? Откуда такая честь?

— Всего лишь хотел справиться, как ты тут держишься среди людей, — масляно улыбнулся Стас. Арсений ему не поверил.

— Хорошо держусь, спасибо за заботу, — кивнул он, избегая взгляда в глаза. — Следующий отчет через полтора месяца. Впрочем, кое-какие успехи у меня здесь уже были, не находишь?

Стас проигнорировал это замечание и пристально на него уставился.

— Я, вообще, хотел спросить об Антоне.

Арс напрягся, дергая кончиком хвоста, и сжал плотнее кулак, впиваясь ногтями в кожу, но ничем другим себя не выдал, старательно сохраняя хладнокровный вид.

— Котором? — скучающе уточнил он. — Я знаю как минимум трех. Или четырех?.. Я знаю Антона-демона, знаю Антона-человека — даже не одного, наверное — ну и Антона…

— Ангела, — завершил за него Стас.

— Ну да, и о неком ангельском агенте по имени Антон тоже слышал, — максимально равнодушно согласился Арсений, пихая руки в карманы узких обтягивающих джинсов. — Говорю, минимум трое.

— И со всеми из них ты спишь? — неожиданно весело, хотя и с проскользнувшими нотками смущения, поинтересовалась сидящая на табуретке девчонка, поднимая голову. У нее были большие пухлые губы, ясные светлые глаза и милое лицо. Арс резко стушевался.

— Что? — на самом деле, ее замечание было справедливым; секс с демоном, правда, казался Арсению довольно отвратительным и бесполезным, поэтому настолько близко с Антоном-бесом Арс никогда не общался — хотя они и сидели несколько раз в его кислотном бассейне вдвоем и никогда друг друга не стеснялись. В отношении и человека, и ангела все было куда более однозначно. — Я бы не сказал…

— Я говорю про оппозицию, Арсений, — вздохнул Стас, — про ангела. И у нас достаточно конкретные сведения о тебе и этом ангеле. Ты знаешь, что произошло последний раз, когда ангел сошелся с демоном?

— Они предотвратили Армагеддон и спасли человечество? — предположил Арсений, довольно нагло поднимая глаза. — А потом жили долго и счастливо, и никто их не трогал?

— В том-то и дело Арс, что их очень даже трогали, — терпеливо и спокойно возразил Стас. — Им повезло — они нашли способ изменить сущности и избежать наказания. А ты вот уже пробовал искупаться в святой воде?

— Да как-то не тянет, — нарочито равнодушно ответил Арсений, внимательно следя за происходящим вокруг, готовый в любой момент сорваться и сбежать, прячась в любой точке Земли. Он знал, что это случится — рано или поздно — но все равно едва ли был готов.

— И совершенно правильно, — радостно подтвердил Стас. — Потому что мы тебя проверяли — ты на сто процентов демон. Некачественный, конечно, добренький, забивающий себе голову чепухой, но демон.

— Вы хотите уничтожить меня и заменить? — тихо и мрачно спросил Арс, глядя исподлобья. Черные круги под его голубыми глазами очертились заметнее и темнее.

— Это были бы крайние меры, — заметил Стас. — Не хотелось бы до них доходить. Тем более, нам нравится думать, что наперекосяк тут всегда все шло благодаря тебе, что делает тебя очень ценным сотрудником.

— Тогда, может, запишете совращение ангела мне в достижения? — предположил Арс, просчитывая в голове вероятность как можно более незаметно шагнуть назад, ближе к выходу. — Зачем думать, что это косяк?

— А кто из вас кого совратил? — снова влезла с неуместным комментарием девчонка, и Арсений раздраженно на нее глянул.

— Кто она вообще такая? — поинтересовался он у Стаса. Тот спохватился.

— О, я вас не представил? Это Оксана, наш замечательный агент, менеджер, администратор, помощник — абсолютно незаменимый человек.

Оксана с улыбкой помахала рукой, и Арсений вдруг понял, хоть и не поверил до конца.

— Человек? — повторил он, не до конца веря.

— Да, она смертная, — подтвердил Стас. — Это и делает ее незаменимой. Она помогает нам с условием, что если после смерти ее отправят к нам, то ее не бросят вариться в котле, а позволят ей заниматься нашей канцелярией. Получит должность. Станет одной из Наших — конечно, вариант не совсем легальный, но нам подходит. Вполне возможно, — значительно добавил он, — что ее даже вернут на Землю, потому что она как раз замечательно понимает, как все устроено в этом веке. Большинство наших несколько…

— Отстали, — подсказал Арс.

— Да, отстали, — согласился князь. — Ты, конечно, исключение, но ты стал опасным. Понимаешь ли, Арс, человечество стало очень подозрительным из-за неудачного Армагеддона двадцать пять лет назад. Они снова перестали так сильно доверять своей науке, начали куда чаще верить в оккультных и эфирных существ вроде нас и оппозиции. С одной стороны, это плюс. Но с другой — у них есть современное оружие, есть святая вода в церквях, и есть очень много огня. Ты же знаешь про эти атомные бомбы, да?

— А если из святой воды получить святой водород — а они такое уже умеют — то, в теории, можно создать святую водородную бомбу? — негромко и задумчиво продолжил Арсений, даже не смеясь с абсурдности фразы. — Если выделить святой кислород, то можно отравить воздух для любого из нас? Даже простые детские водяные пистолеты будут опасны, но они могут использовать и все свои химические опыты, и даже простой пар… Если догадаются, конечно.

— Вот именно, солнышко, — кивнул Стас. — Даже Оксана нас нашла, и нам повезло, что она на нашей стороне. Твои шашни с оппозицией — это проблема, конечно, но довольно мелкая. А вот то, что вы из-за этих шашней становитесь очень уж неосторожными — это другой вопрос. Если люди поймут, откуда пришли все беды двадцать с лишним лет назад, если догадаются, где корень зла…

— То и нам, и ангелам может наступить конец, — закончил мысль Арс, неожиданно понимая всю серьезность проблемы. — И тогда Армагеддон будет уже человеческой инициативой. Как и все в этом мире.

— Очень многие стремились понять Непостижимый план, Арс, — улыбнулся Стас. — Иногда нам почти кажется, что мы преуспели. Пусть пернатые начищают свои полы до блеска и живут среди золота, но нам по крайней мере не запрещают думать.

— Вы ей доверяете? — неожиданно мотнул головой в сторону Оксаны Арс.

— Демоны никому не доверяют, — сообщил Стас.

— А ей?

— А ей — да, — признался князь тьмы. — Не до конца, конечно.

— Эй! — фыркнула Оксана. — Я все еще здесь, мальчики! И я против создания святых водородных бомб, если это то, чего вы боитесь.

Стас ласково кивнул ей и снова посмотрел на Арса, немного щурясь.

— Мне не нравится твоя связь с ангелом. Вы оба становитесь идиотами из-за нее. Всего несколько лет назад — что это за новости про огнедышащего черного голубя-мутанта с крестом на груди? Половина населения снова переполошилась. Будь осторожнее и действуй… тише. Пока это только разговор, Арс, но потом пойдут действия. Оставляю тебя Оксане. Она будет за тобой присматривать.

И князь тьмы исчез в забурлившем под его ногами грязном полу.

*

Арсений пристально смотрел в телефон. Этим он занимался последние восемь часов подряд, и еще четырнадцать до этого — его отвлекло пришедшее из Ада задание, с которым он справился минут за сорок. В Инстаграме не происходило ничего нового, поэтому Арсений рассматривал фотки Антона, лайкая даже самые старые, скучающе качал ногой и разнообразия ради смотрел какие-то сериалы. Оксана не выглядела так, как будто устала от его бездействия. Она была занята примерно тем же, за исключением того, что иногда созванивалась с какими-то друзьями и вроде как обсуждала предстоящие встречи: Арс надеялся, что если она отвлечется на эти встречи, то он сможет от нее сбежать.

Он и так мог сбежать хоть прямо сейчас, но тогда предупреждением его проблемы не ограничатся. А вот если виновата будет халатность в надзоре Окс, сам Арс окажется совершенно не при чем.

Оксана вздохнула и покачала головой.

— Знаешь, Арс, ты доебал уже, — как-то обиженно протянула она, хотя Арс целые сутки с ней не разговаривал.

— Прошу прощения? — не понял он. Девушка поднялась на ноги, оправляя на себе мягкую темно-зеленую толстовку-оверсайз, устало глянула на демона и мотнула головой в сторону выхода.

— Пошли.

Все еще не улавливая сути недовольства, Арсений пошел за ней, запихнув телефон в задний карман, спустился в лифте, глядя, как она раздраженно постукивает ногой по полу, и приподнял бровь, когда она привела его к его же машине (одной из четырех; Арс водить не любил, но имел их для статуса и внешнего удобства) и выжидающе на него уставилась.

Арс с вопросительным видом достал ключи и разблокировал двери. Оксана обошла авто и плюхнулась на пассажирское сидение. Демон осторожно занял водительское и снова уставился на девчонку.

— Мы куда-то собираемся? — соизволил уточнить Арсений, прикидывая, что же такого ему мог подкинуть дражайший «Стас», и пытаясь понять, что же в целом не так было с поведением Оксаны. Она снова посмотрела на него, как на распоследнего идиота, что было даже несколько оскорбительно: в конце концов, сколько лет было Арсу и сколько этой крохотной девчонке?

— Давай уже, — она махнула вперед рукой все с тем же видом, который обычно используют лишь с максимально туго соображающими индивидуумами. — Езжай к своему ангелу. Я ничего не собираюсь докладывать Стасу, — пояснила она снова так, как будто это было очевидно, а Арс не понимал детских истин.

— И с чего бы мне тебе верить? — осторожно поинтересовался Арс, забыв про то, что по официальной версии и не должно существовать никакого «его» ангела.

— С того, что еще хоть час твоей недовольной рожи и я пойду за святой водой, — совершенно не зло, но с тем же раздражением объяснила ему Оксана. — Косится он на меня, будто я корень зла, а у самого глаза, как у несчастного влюбленного щеночка, которого разлучили с любовью всей его жизни.

— Ничего я не… — смущенно и потерянно попытался возразить Арсений, не понимая, как эта смертная сумела постичь его самую страшную тайну, но она только закатила глаза.

— Влюбленный щеночек, — убедительно повторила Оксана, забросила ноги на приборную панель, максимально откинув свое кресло назад, и кивнула на дорогу. — Езжай. И лайкни мне последнюю фотку в Инсте.

*

— Окс? — наполовину удивленно, наполовину обрадованно воскликнул Антон, когда девушка проскользнула перед Арсением на порог одной из квартир ангела, и тут же заключил ее в крепкие объятия, улыбаясь, как кот, которому дали сливок. Она едва доставала ему до груди и тоже довольно жмурилась, обхватывая тонкими ручками его талию. Они так и замерли посреди коридора.

Арсений обиженно уронил челюсть.

— Кхм-кхм? — старательно обратил он на себя внимание, когда ноги Оксаны оторвались от пола, потому что Антон решил ее приподнять в приступе нежности.

— Арс, а что ты с Окс делаешь? — соизволил заметить его Антон, немного отстраняясь от, судя по всему, подруги. Арс действительно надеялся, что подруги.

— Боюсь спросить, откуда ее знаешь ты, — мрачновато заметил Арс. Оксана посмотрела на них обоих раздражающе жалостливым взглядом и цокнула языком.

— Пойду налью чай, — решила она, удаляясь на кухню.

Антон немного добродушно, немного растерянно глянул на Арса. Они пялились друг на друга несколько секунд, пока ангел пытался просканировать волны недовольства от демона, но потом Шастун вдруг рассмеялся. Сердце Арса против его воли незамедлительно начало таять.

— Я никогда не спал с ней, Боже упаси! — продолжил бессмысленно ржать Антон. — Чтоб я и… Оксана! Арс, ты пиздец, конечно, — добавил он с улыбкой в голосе, качая головой. Арсений опустил взгляд, не находя слов — Антон читал его, как детскую книгу с яркими картинками и буквами на пол-листа, хотя демон потратил половину своей долгой жизни, чтобы научиться прятать внутри все свои секреты. — Пошли хоть в комнату, встал тоже.

Антон глубоко и шумно вздохнул, проходя в комнату и падая в кресло. Арс проследовал за ним, огляделся и присел на подлокотник дивана, внимательно следя за ангелом и все еще не совсем доверяя всей этой непонятной ситуации. Хвост, снова свернутый вокруг тела, снова ныл и напрягался в бессильном раздражении и невозможности нормально выплеснуть нервозность и усталость.

— Оксана мне помогает очень сильно последние пару лет, — ангел почесал в затылке. — Она потрясающе успевает следить за всем подряд в мире, постоянно в телефоне, ты заметил, наверное… Ну и, бля, сливает мне информацию, если что. Сама как-то выяснила, что есть и ангелы, и демоны, вся наша хуйня. Если она к нам попадет, то я замолвлю перед ребятами за нее словечко, в Раю же скучно шо пиздец всем этим якобы счастливым душам — ну не Диснейленд же им устраивать? — а тут ей хоть какое-нибудь дело интересное достанется.

— Она работает на мое начальство, — коротко сообщил Арс, ища удивление, шок и разочарование в зеленых глазах ангела, но тот только понятливо кивнул, изогнув уголки губ. — Поставляет им информацию обо всем. С ними у нее такое же соглашение, как с тобой, — он выразительно шевельнул бровями, борясь с желанием спрятать лицо в ладонях — все, от чего он прятался на Земле, стало его снова настигать.

— Она неплохо на двух стульях устроилась, да? — широко усмехнулся Антон. Арс нахмурился, окончательно закипая.

— Она сдала нас, ангел! Нас и все наши отношения, и теперь мы оба под угрозой! — Арс бессильно взмахнул рукой, не понимая, почему Антон так спокоен.

— Не она.

— А кто, блядь, если…

— Это была не она, Арс, — ровно, убедительно и уверенно повторил Антон, наклоняясь вперед и дотягиваясь до руки Арсения своими в попытке его успокоить. Арс кинул на него взвинченный взгляд исподлобья. Антон глубоко вздохнул, поднялся с кресла и шагнул к демону вперед, по-хозяйски задирая футболку на его теле прежде, чем тот успел возмутиться. Быстрые тонкие пальцы — тяжелое кольцо было только одно (с черным агатом на мизинце) — привычными уверенными движениями дернули вниз модные брюки, и так сидевшие чуть выше бедер. Антон неодобрительно покосился на след от ремня, перетянутого слишком туго, и, несмотря на короткий протестующий стон демона, завел руку за спину Арсения, перехватил хвост и длинным слитным движением выправил его наружу, проходясь пальцами от основания до кончика. Арсений выгнулся и тихо заскулил в его руках, помня об Оксане на кухне.

— Шаст, блядь! — прошипел он, хватая его за запястья. Он не понимал, куда ему метнуться — подтягивать штаны на место, укладывать обратно наконец-то свободный хвост или просто дернуть обнаглевшего ангела на себя, затыкая довольно изогнутые в улыбке губы злым поцелуем.

— Ну лучше же? — тихо поинтересовался Антон и, не давая Арсу определиться с выбором, мягко и коротко чмокнул его в губы, высвободил круговым движением запястий руки и снова шагнул назад, падая в кресло.

 — До высших кругов Рая эта новость тоже дошла, им она точно не могла настучать, — продолжил ангел как ни в чем ни бывало. Арс судорожно вздохнул, пытаясь заставить себя снова думать о теме разговора и своей злости, а не о пальцах и губах Антона. Его хвост так же судорожно заметался из стороны в сторону. — Поверь, Высшие и Низшие инстанции сами втайне держат контакт, и шпионские сети у них тоже налажены. Вроде как сотрудничество с давними врагами. Нам такого не позволяют, чтобы ситуация с теми двумя не повторилась, а сами козни уже строят. Это была не Оксана.

— Тебе уже угрожали? — тихо поинтересовался Арсений, снова ощущая внутри кипучую злость. Если кто-то когда-то хоть немного посмеет…

— Ну, типа того, — Антон дернул плечом и снова наклонился вперед, беря руку Арса в свои ладони. — Предупредили, чтобы был осторожнее.

— Наши боятся войны с человечеством, — негромко сообщил Арс, глядя на красивые длинные пальцы Антона, поглаживающие его запястье. Ангел нахмурился, и в его зеленых глазах мелькнуло замешательство и мрачная тень.

— Я пока ничего об этом не слышал, — он покачал головой. — Дураков на улицах, конечно, полно, но вряд ли это дело может принять серьезный оборот. Ты сам подумай, ну как это будет звучать? «Два миллиарда рублей было выделено на разработку оружия по борьбе с демонами?» — передразнил он голос корреспондента, сдерживая улыбку, расползающуюся морщинками у глаз. Арсений облегченно выдохнул, глядя на него.

— Да, вряд ли, конечно, — согласился Арс и покачал головой. — Но все-таки… Секретные правительственные проекты никто не отменял, а люди действительно вряд ли забыли о том не случившемся Армагеддоне. Особенно те, что погибли, а утром очнулись в своих кроватях. Они попытались это выдать за массовые галлюцинации и помешательство, болтали про какие-то токсины… Но это правда может быть опасно, а СМИ никогда не отражает всей картины.

В дверях возникла Оксана с двумя чашками чая.

— Вы уже обсудили свои игрушки, ребят? — она прошла к ним и села на диван возле Арса. — К вам уже можно приближаться?

Кажется, ее не смущал ни хвост, ни немного взвинченный вид Арсения.

— Рискни здоровьем, — фыркнул Антон и протянул руку к одной из принесенных ею чашек, после чего по этой самой руке получил. Арсений не выдержал и рассмеялся от удивленно-обиженного лица Антона, вытянувшегося очень мультяшно.

— Это мой! — гневно заявила Окс растерянному ангелу.

— А…? — он взглядом указал на вторую чашку, слишком удивленный, чтобы внятно формулировать выражения.

— И это мой, поэтому убрали от меня свои нечеловеческие лапы, оба, — Оксана мотнула подбородком, ультимативно отпивая сначала из одной чашки, потом из другой.

— Зачем тебе две чашки? — со смешком спросил Арсений, поглядывая на нее со своего подлокотника сверху вниз уже более доверчиво и добро.

— Потому что я люблю чай, — пояснила она все с тем же раздражением человека, у которого постоянно спрашивают очевидные вещи. — Себе сами делайте. Или как минимум вежливо попросите.

В притворном гневе Оксана выдержала еще несколько секунд, потом смешливо глянула на Антона сквозь светлые пушистые ресницы и расхохоталась, зеркаля смех неожиданно развеселившегося ангела.

— Да бери, если так хочется, но я принципиально не собиралась таскать вам чай, — более миролюбиво пробормотала она.

— ЧуднАя она у тебя, — Арсений дернул уголком губ вверх, поглядывая на Антона.

— Ну, или чУдная, — ангел качнул головой, на что девушка вполне мило улыбнулась, с видом победителя отпивая чай поочередно из обеих немаленьких чашек. — Какие планы на вечер, Оксан?

— Хотите меня сплавить? — смешливо спросила она, и ее взгляд стремительно скользнул по полуспущенным штанам Арсения и вернулся обратно к лицу Антона. — Могу и уйти, но на этом диване я тогда сидеть больше не буду в жизни, знаю я вас.

Она знала Арса буквально сутки, и эти сутки она с ним даже почти не разговаривала, но говорила так авторитетно, что демон даже поверил, что она действительно знает их с ангелом лет так пятьсот, не меньше.

— Не, ну вдруг тебя Серый наконец позвал на свиданку, — Антон откинулся назад в кресло. Арс совсем потерял нить разговора, неожиданно чувствуя обиду, что у его ангела очевидно была какая-то своя постоянная и близкая компания, о которой Арс даже не был в курсе.

— Да ты затрахал в самом деле, Антон, — очень возмущенно заявила Оксана, но Арсений уловил изменение в воздухе, и ангел, судя по его ни разу не верящим глазам, что-то ощутил тоже. — Ну при чем тут Сережа, а?

Антон указал на нее взглядом Арсу, будто тот и сам не догадался посмотреть на нее сквозь призму. Оксана существовала в коконе из сияющих белым цветом, оплетающихся вокруг нее линий, все тянулись к ней со всех сторон, как мотыльки к лампе. Оксана выглядела так, словно ее любили много и сильно — у Арса даже немного заболели глаза.

Наверное, и вышеупомянутый Сережа не устоял.

Тем более, страсть Арсений улавливал куда ловчее.

— Что, все мнется? — весело поинтересовался Антон, и Оксана снова раздраженно фыркнула.

— Бесит он меня. В прошлый раз собрались когда компанией на Байкал слетать — он паспорт забыл. Пришел он, блядь, в аэропорт без паспорта. В кино как-то ходили — опоздал на час. На час! Фильм шел полтора! И одевается как долбоеб в простыню какую-то постоянно, как будто обосрался, ну. Почему ты вечно думаешь, что у меня с ним что-то есть? И парень твой хвостатый ржет теперь надо мной! — она больно ткнула ржущего Арсения в ребра, и тот охнул, хватаясь за бок, но смеяться не прекратил.

— Оксан, — очень ласково спросил Антон, улыбаясь.

— Ну?

— Толстовка на тебе ща чья, а?

Оксана опустила глаза на здоровую мужскую темно-зеленую толстовку, в которой она очень уютно устроилась, возмущенно вздохнула, набрала в легкие воздуха… и промолчала, сердито отпивая чай из двух кружек. Арс отбил Антону пять, мягко опуская хвост на подлокотник — в груди разливалось что-то домашнее и спокойное. Может, и не так все было плохо, как он успел придумать.

***

Оксана, как и обещала, больше не садилась на тот диван.