— Вы уверенны? Вы ведь, я думаю, знаете, что я, Говард Линк, являюсь лучшим из специального подразделения «Вороны». — на самом деле, оное светило тёмной стороны церковных благ и понятия не имело, насколько подобная самохарактеристика способна произвести впечатление на недружественно настроенного собрата по разуму, но похвастаться было жизненно (или смертельно?) необходимо. — Малькольм Левилье отдал меня в ваше полное распоряжение, зачем вам избавляться от того, что может принести пользу? — добавил он вишенку на тортике похвальбы бесплатного сыра, специально ради его ноевской персоны умаршировавшего из мышеловки в закат.
— Лучший?.. — задумчиво переспросил Четырнадцатый, клюнув на золотую удочку современного маркетинга.
Только вот взгляд его золотисто-жёлтых глаз, как и у всей его семьи, больших, красивых и отчего-то женских, Линку не понравился. И отнюдь не нежной женственностью. Такой взгляд он раньше видел всего один раз, давно, но с тех пор прекрасно помнил — эти глаза, как и их обладателя, забыть не было возможно и при всём желании. Казалось бы, этот взгляд должен был принадлежать самому коварному, самому ехидному существу с самыми садистскими наклонностями мира сего, но… с таким лицом Мариан Кросс спихивал долги на очередного первого встречного и отправлялся покорять очередных прекрасных дам.
— Исключительный. — подтвердил Линк, уже чувствуя медленные шаги приключений, рассматривающих издалека (вроде-бы-пока-ещё) некоторую немаловажную часть его тела.
Но ведь ради этой встречи и этой миссии Левилье заставил старого мастера отдать ему последние крупицы своих сил. Но ради этого он поступился своими принципами. «Краеугольный камень войны»… ведь ради этой миссии стоит пойти на всё, ведь верно?
Да и что такого он может ему приказать? Драться — уже его миссия… В строго рациональную голову наивной лани по имени Говард Линк не приходило совсем ничего хоть чуточку неприятного. Ну не кукарекать же под столом, честное слово. Хотя и вся их семейка на голову двинутая, но не настолько же! Да и вообще, Четырнадцатый — отступник, перебил уже однажды кучу своих родственников и продолжает это благое дело. Должны же у него быть не такие извращённые мозги.
— Это хорошо. — улыбнулся Четырнадцатый улыбкой всё той же рыжей незабудочки, не дай же ж Бог букет таких цветочков, и у Линка возник вопрос, кто от кого понабрался во время совместного… даже подумать страшно, чего. — Готовить умеешь?
— Да. — отрапортовал Ворон прежде, чем сообразил, что, собственно, спросили.
— Стирать, убирать?
— Да. — Линку внезапно вспоминаются рассказы Аллена Уолкера о его детстве в компании генерала Кросса.
— Деньги зарабатывать сможешь?
— Да… — Аллен Уолкер становится всё отчётливее, тем более, что вот он, здесь, только с золотоглазым паразитом внутри своего безгрешного тела.
— Вот и отлично! — улыбка а-ля гроза всея бюджета Ордена сменяется самой обыкновенной, даже счастливой, почти как у Аллена, но всё же не его. — Живи. Пошли. — Неа кидает своей новоиспечённой домохозяйке (ну, ничего, главное, чтоб не жене. А остальное — пустяк, ведь правда же?) свою сумку, поворачивается и уходит, предлагая ему либо идти следом, либо швыряться перьями и печатями, чего бы так хотелось… но, увы, хотеть не вредно, вредно претворять свои хотелки в жизнь.
Линк опять вспоминает светлого, доброго, нежного мальчика Аллена Уолкера и думает, что, была бы его воля, он причислил бы его к лику святых. Потому, что нянчиться с одним из этих… этих — ещё ладно… но терпеть их обоих попеременно!