— П-погоди, что ты сейчас сказал? — Ужаснулся Ючан, стоя посреди школьного коридора, наполненного учениками. Он не был готов к таким утренним новостям, которые соизволили до него дойти. Изначально он даже не поверил, ведь кто ему об этом сказал? Шутник Донхун.

— Я вызываю тебя на состязание. — Усмехнулся парень. — Если хочешь, могу повторить громче. ТЫ УЧАСТВУЕШЬ СО МНОЙ В ТАНЦЕВАЛЬНОМ СОСТЯЗАНИИ!

Такой расклад, на самом деле, был вполне ожидаем. Старший сразу, как только увидел невинного мальчишку, задумал оттяпать себе «лакомый кусочек». Поэтому принял решение вызвать его на состязание на следующий же день. Он прекрасно понимал, что кое-кому это будет не по нраву, но мало об этом беспокоился. Это его право. И его честное соревнование. Пусть и против слабого новичка, у которого уже изначально нет никаких шансов.

Новость о предстоящем состязании словно волной разнеслась по всей школе. Через несколько минут каждый знал о том, что двое танцоров будут соревноваться между собой. Компании учеников разбросались по всем уголкам и возбуждённо сплетничали. Учебное заведение превратилось в жужжащий улей. Даже в дальнем тёмном коридоре на четвёртом этаже, куда ходили только уборщицы за инвентарём, одна специфичная компания, состоявшая из пятерых парней, обсуждала горячую тему.

— А кто участвует? — Спрашивал младший с тёмными, как ночь, волосами и ярко-голубыми линзами. Его нижняя губа была проколота, а шею обтягивал ошейник с шипами, точно у злобного добермана.

— Говорят, Донхун. — Отвечал парень с крашенными в насыщенно-зелёный цвет волосами. В его ухе красовалось множество серьг, а на пальцах — куча серебряных колец. На скулы чёрной подводкой были нанесены шрамы в виде швов, что придавало немного пафосный вид их обладателю. — А что, Чану?

— Да так, Юнсэ… Просто спрашиваю.

— Эх… Я на Вау хотел поглядеть. — Разочарованно протянул третий с тонной косметики на лице и искусственными косами. На его плечах сидела латексная куртка, лоб закрывала чёрная бандана, а надпись «WARNING» на щеке привлекала к себе немалое внимание.

— Что, Кванбён, понравился? — Усмехнулся парень с леопардовым беретом на голове и в кожаном пальто, тянувшемся до самого пола. У него над бровью был пирсинг, а на запястьях — ряды из цветных браслетов.

— Да ну тебя, Хундон. — Отмахнулся Кванбён и слегка, как-то по-девчачьи ударил его ладошкой по плечу.

— А вы знали, что против него новичок?

— Новенький в клубе? — Послышался заинтересованный голос, похожий на змеиное шипение, — и парни обернулись в сторону говорившего. — Похоже, что в ближайшее время нас ждёт веселье. — Протягивая каждую гласную, говорил лидер с длиннющей серьгой в ухе, прилизанными волосами и в камуфляжном пиджаке серого оттенка. Он хищно ухмылялся, а в ледяных глазах читалось коварство. — Я уже чувствую сладкий вкус успеха команды Хиджуна.

Слабо светившаяся до этого момента лампочка внезапно погасла — и фигуры парней растаяли во мраке. Где-то там сверкнула волчья улыбка — и в то же мгновение по глухому коридору эхом разнёсся недобрый смех. Случайно проходивший неподалёку Сэюн уловил подозрительные звуки и остановился, вглядываясь в кромешную темноту. Он догадывался, кто там был. Но компанию и след простыл.

— Голодный доберман учуял цыплёнка. — Мрачно проговорил парень и, нахмурившись, зашагал в свою сторону.

В это же время Донхун довольствовался тем, как быстро распространились слухи. Он знал, что Ючан не сможет отказаться от состязания по двум весомым причинам. Во-первых, правила клуба просто-напросто не позволяли этого сделать. А во-вторых, будучи новеньким в школе, он хотел создать хорошую репутацию. Поэтому расклад очевидно был в пользу старшего, для которого всё это было лишь забавной игрой, где мальчик уже проиграл первый раунд.

— Ну так что, принимаешь вызов? Или сразу признаешь поражение? — Ехидно улыбался он, чувствуя своё превосходство. — Я бы предпочёл, чтобы ты выбрал второе. Тогда мне и стараться не надо будет.

Ючан ощущал себя мышкой, загнанной в ловушку. Он никак не ожидал, что практически сразу после того, как попадёт в группу, ему бросят вызов. Ситуация казалась несправедливой, однако никто не запрещал так делать. И всё же объявлять о состязании перед толпой любопытных ушей это, как минимум, нехорошо, а как максимум — подло. Все взгляды были устремлены на него. На кону стояла репутация и задетая гордость. От безысходности хотелось убежать, закрыться в комнате ото всех и втихую плакать. Но ведь ещё не всё было потеряно, верно?

— Сегодня после уроков. В спортивном зале. — С неожиданной твёрдостью и решимостью ответил мальчик, глядя Донхуну прямо в глаза. Того позабавила временная храбрость, и он, кокетливо улыбаясь, ушёл в своём направлении, пожелав удачи.

Ючан стоял, не шевелясь, и не верил, что только что принял вызов. Впервые в жизни, несмотря на то, что ему было очень страшно, он не убежал, словно дрожащая жертва. Хотя, по сути, бежать-то было некуда. Но у него же был крохотный шанс поставить заносчивого парня на место? Правда?..

***

Школьный спортивный зал, не уступающий своими размерами, казалось, олимпийским стадионам, уже давно служил местом проведения состязаний. Он, помимо типичных игровых площадок, имел вместительные зрительские балкончики, откуда можно было наблюдать за различными соревнованиями. Но, пожалуй, главным достоинством этого места являлась широкая сцена с кулисами, благодаря которой здесь и проводились практически все мероприятия.

Народ, желающий взглянуть на предстоящее состязание, потихоньку собирался в назначенном месте. Поскольку это было типичное соревнование двух участников из одной и той же группы, никакого грандиозного представления не ожидалось, поэтому основную массу зрителей составляли только лишь члены клуба танцоров и некоторые одноклассники. И всё же тот факт, что какие-никакие, а посторонние взгляды присутствовать будут, заставлял Ючана не слабо волноваться.

Мальчик мельком выглянул из-за кулисы и нервно сжал края своей рубашки. Столько любопытных глаз, что хотелось сглотнуть. Сейчас было трудно найти ту смелость, с которой он глядел на Донхуна, когда соглашался на всё это. Лицо его побледнело, и казалось, он готов был упасть в обморок. Но всё же его утешал и слегка обнадёживал тот факт, что он ранее уже принимал участие в танцевальных состязаниях. Вместе с этим, зрителей было не так уж и много, поэтому месту паники не нашлось. Пугающие мысли улетучились из головы, и спокойствие вернулось.

В дополнение ко всему, Ючану долю уверенности придавала та самая рубашка, которую он надевал только для особых случаев. Она была сшита из полупрозрачной серебристой ткани и покрыта блестящими звёздочками. Мальчик в ней напоминал маленького милого ангелочка. Ему нравилось то, как лёгкая ткань изящно обводила изгибы мышц, подчёркивая его немного спортивную форму, но дело было даже не в этом. Рубашка бы ничего не значила, если бы не была своеобразным талисманом, приносившим Ючану удачу на конкурсах. Поэтому сейчас она играла для него не последнюю роль.

— Эй, звёздочка! Смотри, не упади во время выступления. — В своей шутливой форме прокомментировал Донхун, подошедший к этому времени к закулисью. — Хотя… Если это случится, я смогу загадать одно очень хорошее желание. — В глазах мелькнула нехорошая искорка, а губы растянулись в ухмылочке.

Младший пропустил его слова мимо ушей и начал разминаться. Всё шло, как по маслу; мальчик был совершенно спокоен, но только до одного-единственного неловкого момента. В какую-то секунду четвёртая пуговица рубашки сама собой расстегнулась, и Ючан не сразу заметил, как пошло на него взглянул Донхун. Стоило только понять, в чём дело, краска ударила в щёки, а от мысли, что это был плохой знак, выросло напряжение.

— Алло, полиция? У нас тут извращенцы в зале! — Закричал в ладонь-телефон старший, привлекая ненужное внимание, и через секунду в зале послышался всеобщий смех.

Мальчик поспешил застегнуть рубашку, сильнее краснея от неловкости, отчего стал похож на спелую клубнику. К этому времени подошли двое судей — президент клуба танцоров и его главный помощник. Поскольку Ючан не знал их лично, часть переживаний отошла на второй план. Наверняка эти ребята являлись такими же любителями, как и он сам. Будь они профессионалами, мальчик сразу бы их узнал, поскольку у него была безупречная память на небезызвестных танцоров. Это побуждало его думать, что у него ещё оставалась возможность зацепить судей своей техникой. Но один маленький сюрприз заставил Ючана отказаться от подобных мыслей…

Такой неожиданностью оказалась госпожа Ма, в прошлом — одна из сильнейших танцоров города или даже страны. Мальчик слышал о ней многое: от неподражаемых соло-выступлений до участия в международных конкурсах. Не было похоже, что у этой женщины вдруг проснётся жалость к новичку. Да даже если и проснётся, его она не выберет.

И вот сейчас колени начали предательски подгибаться. Да так, будто были сделаны из ваты. На лбу выступил пот, а во рту пересохло.

Ведущий позвал участников, и это означало только одно — вот-вот начнётся состязание. Мальчик, преодолевая страх, вцепившийся в его спину, словно лев в газель, и нашёптывающий ужасные мысли, вышел перед кругом зрителей. Пока звучала вступительная речь, у него оставалось время собраться, что казалось невыполнимой задачей. Он мельком глянул на своего соперника — у того сияла уверенная улыбка, и ни один мускул лица не выдавал волнения.

— Ита-ак! — Громко объявил ведущий, создавая шум в зале. — Ли Донхун, третий год старшей школы, участник группы А.С.Е уже несколько лет, против Кан Ючана, третьего года средней школы, новичка группы А.С.Е.

Круг зааплодировал, предвкушая шоу, что надавило на разум мальчика. Он бегал взглядом по лицам собравшихся и, когда увидел среди серой массы Джунхи, Сэюна и Бёнквана, нервно закусил губу. Так не хотелось, чтобы ребята смотрели на него в данный момент.

— В этот раз судьи решили не ограничивать участников, поэтому сегодня — фристайл!

Методом жеребьёвки было решено, что Донхун танцует первым. Заиграла мелодия из небольшой колонки — и тот вышел вперёд. Он двигался точно в такт музыки, гармонично сливаясь с ней, будто именно она подстраивалась под него. Его стиль отдалённо напоминал смесь хип-хопа и локинга, и смотревшие в мгновение ока прониклись к нему симпатией. Хоть ещё не было ничего крышесносного, судьи уже отметили технику парня. Создавалось впечатление, словно каждый шаг по многу лет оттачивался до идеала. Ючан наблюдал за ним, и постепенно тело начало сковывать тонким холодом волнения.

Через какое-то время пришла его очередь. Несмотря на то, что мальчик уже имел опыт в таких соревнованиях, всё ещё не чувствовал себя в них до конца уверенным. Поэтому он начал с самых простых шагов и кача. Будто нащупывал почву. Потом появилось что-то поинтересней, отдалённо напоминавшее поппинг. С каждым движением Ючан обретал уверенность и ловкость, отчего, наконец, стал показывать более сложную технику. Зрители не могли оторвать от него глаз, а некоторые открывали рты, неприкрыто восхищаясь.

Мальчик закончил танцевать — и инициативу вновь взял Донхун. Было заметно, что он начал напирать более интенсивно, словно перестал сдерживаться, и демонстрировать более непростые элементы и комбинации, что заставило Ючана занервничать и засомневаться в собственных силах. Ребята из А.С.Е начали переживать за новичка, хоть и с удовлетворением наблюдали за тем, как выкладывался их друг. Прошло около минуты — и очередь снова перешла к мальчику.

Придумать что-то новое было трудно. Некоторые движения повторялись, что быстро подметили судьи. Ючан набирал темп вместе с музыкой, однако от этого становилось тяжелей. Вдруг промелькнула мысль остановиться, бросить это дело, ведь всё и так было ясно, но в какую-то секунду услышал чёткое: «Давай, малыш Ючан!» Он, мельком бросив взгляд на всеми силами поддерживавшего его Бёнквана, тут же взял себя в руки, будто его пробудили холодной водой. Сердце застучало в бешеном ритме, а дыхание участилось. Мальчик старался максимально гармонировать с музыкой, слиться с ней воедино. Приближалась кульминация, и Ючан за долю секунды придумал комбинацию, которая обязана была отпечататься в памяти зрителей. Одно движение, второе, третье, и он по инерции прыгает, словно взлетает в воздух. Время будто заморозили. Казалось, что можно было рассмотреть каждую мелкую деталь, от которых так веяло эстетикой. Ткань рубашки, чуть-чуть приоткрывшая живот. Рукава, обводящие линии рук. Развевающиеся красно-вишнёвые волосы. И сияющие карие глаза. Точно ангел. Это мгновение фотографией отобразилось у зрителей, судей и ребят из А.С.Е, в особенности у Донхуна, заворожённо глядевшего на Ючана. Лёгкое приземление, последние биты в музыке — и мальчик блестяще закончил своё выступление.

Он глубоко дышал, не веря, что всё это закончилось. Он был на седьмом небе от счастья, что ему удалось выдержать это испытание. Слышал бурные аплодисменты и видел, как ребята из группы широко улыбались ему, гордые за своего новичка. Даже холодный Сэюн совсем чуть-чуть, еле заметно, но приподнял уголки губ. Ощущение было неописуемое. Глаза сияли от радости, словно у ребёнка, а сердце трепетало от восторга.

Однако оставалось последнее — результат состязания. Госпожа Ма недолго перешёптывалась с остальными судьями, а после твёрдой походкой львицы подошла к ведущему. Чёткие шаги отголоском отражались в голове Ючана, и каждый последующий давил на разум сильнее предыдущего. Казалось, прошла вечность, пока женщина заговорила.

— Приятно видеть, что в нашу школу приходят талантливые люди. Мне понравились выступления обоих, соперники держались достойно. Но, к сожалению, без проигравшего нет победителя. А выбор, признаться, не самый лёгкий.

Весь зал окутала тяжёлая тишина. Каждый гадал, кого же выбрали судьи, и тихо шептал имя своего любимчика.

— Донхун.

— Ючан.

— Ючан.

— Донхун…

Что-то свинцовое грузом упало на плечи мальчика. Перед состязанием он, можно сказать, даже не боялся по сравнению с тем, как трясся сейчас. Сердце отбивало десять ударов в секунду, а с виска медленно скатывалась вязкая капля пота. Даже вздохнуть казалось невозможным, точно кто-то давил на грудную клетку. Воздух потяжелел, словно перед грозой, и мёртвая тишина повисла в зале. Все взгляды были направлены на госпожу Ма. Напряжение достигло своего пика, когда она зашептала имя победителя на ухо ведущему.

— И судьи выбрали-и… — Младший зажмурился и сжал кулаки, моля о последнем шансе. — Ученика старшей школы, Ли Донхуна!

Стекло надежды разбилось вдребезги, и его осколки больно расцарапали тонкую душу, словно шёлковое полотно. Ючан до последнего верил, что сумел отыграться. Он в ступоре глядел в одну точку, а тем временем ученики, поздравлявшие Донхуна, незаметно для него начали расходиться. Мальчик буквально ничего не слышал и не осознавал. Пелена непонимания накрыла с головой. Он заметил только, как Сэюн что-то говорил на ухо Джунхи, а потом и Бёнквану. Все трое выглядели напряжённо, будто у них резко возникла какая-то проблема.

— Советую тебе заняться подготовительными практиками. — Подошёл к нему сзади Донхун и с улыбочкой зашептал прямо в ухо. — В особенности бутылочно-седалищными. Только не перестарайся. Мне тоже оставь что-нибудь.

Довольный своей работой, парень ушёл к ребятам и совершенно проигнорировал, с каким недовольством на него смотрел Джунхи. Пока старший хвастался перед Бёнкваном с Сэюном, лидер подошёл к младшему, обнял его за плечо и немного прижал, пытаясь приободрить.

— Ты всё равно молодец. Донхун та ещё заноза в заднице. — Щёлкнул зубами он, и Ючан почувствовал, как чужая рука напряглась.

— Но он честно выиграл. — Ответил мальчик, глядя на Джунхи, словно выброшенный на улицу котёнок. — И… раз уж я проиграл, мне надо принять это поражение с достоинством. Ведь так, Джун? — Лидер убавил пыл от таких слов.

— Да… Именно так… — Он опустил потускневшие глаза и немного ослабил хватку. — Но я всё равно с ним поговорю.

Ючан остался один стоять в зале. И вот теперь ему правда стало страшно. Но всё же будет хорошо? Это окажется шуткой, которая затянулась. Ему не причинят зла. Его просто обнимут и успокоят, как мама, когда мальчик со слезами приходил домой после школы…

***

Ючан подходил к тренировочному классу А.С.Е, когда в школе уже почти никого не было. У входа стояли Джунхи, Сэюн и Бёнкван и о чём-то перешёптывались. При их виде тело съёжилось, ведь это означало, что скоро начнётся эта жестокая игра.

— Донхун ждёт внутри. — С еле заметным напряжением проговорил лидер.

Колени подгибались от страха при виде двери, казавшейся сейчас такой огромной. Противные мурашки забегали по спине, а живот скрутило, будто он съел что-то не то.

— Всё будет хорошо! — В своей весёлой манере сказал Бёнкван. — Ты только не бойся. — Конечно, Ючана это нисколько не успокоило, а наоборот, нагнало страху. Парень поджал губы от неловкости и предложил тому клубничную конфету. Как и прошлый раз, мальчик отказался.

Рука неуверенно коснулась холодного металла — и дверь противно скрипнула. Внутри комнаты царила непроглядная тьма, хоть глаз выколи. Всё внутри рефлекторно сжалось в крошечную точку, а бешеный стук сердца, казалось, могли услышать и ребята позади. Младший тормозил заходить, ведь до последнего надеялся, что это был просто розыгрыш. Что это нереально. Однако Сэюн, раздражаясь с его медлительности, толкнул его и закрыл за ним дверь на ключ.

Ючан подбежал к выходу и дёрнул за ручку, убеждаясь, что он был взаперти. На него накатила волна паники, а на мозг напала душераздирающая холодная тишина. Глаза долго привыкали к темноте, пока разум рисовал пугающие картинки. Отовсюду слышалось жадное, точно смерти, дыхание. Где-то у окна, через которое проникал блеклый свет луны, сверкнули искорки — и мальчик заметил чей-то силуэт.

— Д-донхун? — позвал он парня дрожащим голосом. Тот уже ощутил страх, исходивший от младшего. Сейчас был точно хищник, которому оставался всего один прыжок до добычи. Ючан, не осознавая, что старший находился совсем рядом, почуял непонятно откуда исходивший запах. Он был острый, жгучий, режущий ноздри. Точно красный перец чили.

— Я надеюсь, ты любишь пикантные блюда. — Прокрался горячий шёпот в ухо мальчика, а на плечи упали сильные руки.

На чувствительную шею жадно опустились губы — и младший опешил из-за «атаки» со спины. Он был сконфужен и не до конца понимал, что происходило. Хотел, но не мог пошевелиться, словно чужие губы парализовали. Цепочка влажных поцелуев вызвала волну мурашек не то от испуга, не то от приятных ощущений. Вроде бы и хотелось поддаться на ласки, но голос разума не давал этого сделать.

— Ты такой сладкий, Вишенка. — Пошло улыбнулся Донхун и потянул за собой Ючана, уложив того на диван и устроившись по обе стороны его бёдер. Рассеянный отблеск луны осветил лицо младшего, покрытое пунцовой краской, а в глазах отразился страх. — Ну что, готов?

Мальчик скукожился, поджимая под себя ноги, чем напоминал беспомощного щеночка. Не так он себе представлял ночь, когда потеряет девственность. В мечтах он всегда думал о романтике, взаимных трепетных чувствах, милой тёплой атмосфере. А тут на него уставились голодные похотливые глаза. Разум кричал, что нужно бежать, однако тело не поддавалось. Да и не мог Ючан сейчас нарушить правила, как бы не хотелось.

Донхун жадно облизнулся и опустил руки на его запястья, прижимая их к дивану. От страха неизбежного младший зажмурился, сдерживая подступающие слёзы, и сжал пальцы. Губы дрогнули, а дыхание похолодело. Мальчик смиренно ждал, когда парень продолжит то, что начал, однако никаких действий с его стороны не последовало.

Тогда он осторожно приподнял веки. Его продолжали рассматривать. Оба не шевелились. В какой-то момент Ючан заметил что-то непонятное, промелькнувшее в глазах напротив. И вдруг уже старший зажмурился, стискивая зубы.

— Чёрт! — Прошипел он, убирая руки с чужих запястий. — Не могу…

Острый запах развеялся, а угрожающая тень пропала. Мальчик опешил, не понимая, что случилось. Откуда вдруг появилась эта жалость во взгляде? Куда делся тот высокомерный и резкий парень, который всё время ставил себя выше всего существующего? Ему же вроде как было всё равно на чувства остальных. Во всяком случае, так выглядело… Или же просто… Ючан всё это время чего-то не замечал?

— Хён? — Растерянно прошептал он и встретился со взглядом, в котором промелькнуло нечто очень сильно напоминающее боль. — Что случилось?

— Когда ты так меня называешь, мне становится ещё тяжелей. — Грустно усмехнулся старший, натянув улыбку, уселся на диван и зарылся рукой в свои волосы. — Опять дал слабину. Жалкий неудачник. — Он отвернулся и замолчал, надеясь, что младший не заметил…

— О чём ты говоришь? — Спросил тот. — Хён? Почему ты отворачиваешься?

— Лучше не спрашивай, Вишенка. — Якобы безразлично ответил Донхун. — И не смотри на меня. Ненавижу, когда меня видят таким. — Мальчик совсем растерялся, не понимая, что случилось. Он немного наклонился, желая увидеть лицо старшего, но тот всё время косился в сторону.

— Хён? — Повторил Ючан и не смело протянул руку, решаясь коснуться, как вдруг его крепкой хваткой сжали за запястье и отстранили.

— Я же сказал, не смотри на меня! — Вырвалось из Донхуна, но стоило ему снова увидеть напуганный взгляд, как волна накативших эмоций осела и разум снова включился. Ючан вздрогнул, смотря совершенно непонимающе, а потом совсем робко и даже где-то виновато выговорил.

— П… Прости… — Донхун выдохнул, собрал остатки разума и разжал руку.

— Вот ведь чудик. Ещё и прощения просишь. — Усмехнулся он совсем горько и снова отвернулся. Мальчик помолчал немного, а затем придвинулся, шепча совсем рядом.

— Хён… Что с тобой такое? Ты сам на себя не похож. — В ответ ничего не последовало. Казалось, что Донхун решил просто игнорировать младшего. — Хён? — Опять никакой реакции, и мальчик в конце концов решил действовать конкретнее. Он осторожно коснулся чужого плеча, развернул парня в свою сторону, дотронулся до его щеки и повернул к себе, заставляя смотреть в глаза. — Если ты будешь молчать, то я не смогу тебе помочь. — Между ними повисла тишина, а после старший выдохнул.

— Глупенький ты у нас, Вишенка. Кто ж в твоём положении-то будет помощь предлагать? — Он улыбнулся уже совсем не натянуто, как до этого, а, кажется, со скрытым умилением и накрыл ладошку на своём лице рукой. — Лучше иди. Я не буду тебя трогать.

— Ты… передумал? — Удивился Ючан. — Почему? Что с тобой случилось? — Он замешкался, а потом попытался неуклюже отшутиться. — Я что, оказался для тебя слишком неопытным? — В ответ на него лишь посмотрели как-то разбито.

— Ты оказался для меня слишком… знакомым. — Сказал Донхун, и после этих слов мальчик перестал улыбаться. Он опустил руку и незаметно сжался изнутри. — Я не люблю говорить о себе, Вишенка. Иди домой. — Старший снова отвернулся и притих.

Для Ючана появился прекрасный шанс избежать того, чего он так боялся, но, несмотря на полное разрешение, его тело не двигалось с места. Он глядел на спину хёна и понимал, что не может. Сейчас уйти не может.

Он осторожно наклонился и положил голову на его плечо, прижимаясь совсем не смело. А потом тихо прошептал. Будто боялся собственных слов. Но Донхун их и так услышал.

— Расскажи… — Так просто, казалось бы. Но начать совсем не получалось.

— Знаешь, Вишенка, когда встречаешься с призраками прошлого, очень тяжело держать себя в руках. Так что прости, что накричал. — Сказал Донхун, поднял руку и слабо погладил ярко-вишнёвые волосы. Ючан немного вздрогнул, а потом постепенно растаял. — Просто, увидев тебя таким беззащитным, я невольно вспомнил те годы, когда сам был точно таким же.

— Что?.. — С придыханием произнёс мальчик. — Таким же?.. Подожди… То есть?..

— А что, по мне так не скажешь? — Усмехнулся старший, скрывая за улыбкой желание сжаться и обнять себя руками. — Да, Вишенка, всякое бывало. Я тоже не всегда был популярным и уверенным в себе. Долгие годы меня легко можно было назвать наивным и мягкосердечным размазнёй. Думаю, тебе знакомо это чувство, когда ты пытаешься всем вокруг помочь, но на твою доброту не отвечают взаимностью. И даже когда я просил, мои обидчики никогда не оставляли меня в покое. Надо мной издевались до тех пор, пока я не стал платить им той же монетой. И не поверишь… Издевательства прекратились. Поэтому я…

— Решил оставаться таким всегда? — Спросил Ючан — и оба притихли. Мальчик сам сейчас не понял, зачем сказал то, что так неосторожно слетело с губ, но после этого Донхун, наконец, развернулся к нему.

— Нет… — Вдруг ответил он, и Ючан обмер на месте, чувствуя ладонь на своей щеке. — Я так и остался тем наивным неудачником. Потому, что это совсем наивно было полагать, что у меня поднимется рука сделать с тобой что-то ужасное.

— Хён… — Выдавил из себя младший, чувствуя невыносимую тяжесть в горле. — Ты хоть понимаешь сам, о чём говоришь? — В ответ тишина. — Как же ты можешь называть себя неудачником, когда ты — один из А.С.Е? Знаешь, как долго я глядел на вас издалека? Знаешь ли, как мечтал о том, чтобы стать таким же, как вы? Вы всегда вдохновляли меня и множество других людей. Вам завидуют и пытаются на вас равняться. Так почему ты говоришь такие вещи? — Мальчик сам не заметил, как у него покатилась слеза. Он обратил на это внимание, только когда Донхун вытер её большим пальцем. Сейчас уже внутри всё совсем перемешалось, но кое-что Ючан точно для себя осознал — этого парня он больше не боится. — Хён… — Прошептал он и тоже накрыл чужую щёку ладонью, осторожно поглаживая. — Я хочу, чтобы ты был у меня первым. — Донхун замер и немного отстранился.

— Глупенький… Да ты же совсем запутался… — Сказал он, а в ответ к нему лишь нежно прижались, обнимая обеими руками.

— Не лишай меня возможности быть полноценным участником вашей команды. Если я хочу быть одним из вас, то рано или поздно это всё равно случится.

— Малыш… — Проговорил старший и погладил мальчика по спине. — Я не умею быть терпеливым и нежным. — Ючан сжался, задумываясь над этими словами, но потом выдохнул и решительно ответил.

— Я доверяю тебе. — Донхун бы сдержался, но, когда лёгкий запах вишни с нотками горячего шоколада так приятно ласкает обоняние, а эти руки сами тянутся за прикосновениями, сказать «стоп» уже не получается.

— Раз ты так просишь… — Прозвучало уже совсем по-другому, и в глазах старшего загорелись огни. — Отказать я не могу.

Донхун накрыл пухлые губы своими и начал немного грубо сминать их. Пока тёплая ладонь гладила бедро, зубы беспощадно оттягивали и покусывали нижнюю. Ючан позволил себе расслабиться и уже через несколько секунд тихонько мычал от ранее неизвестного удовольствия. Страх, не покидавший его ещё с утра, постепенно уходил. Он забывался, не обращая внимания на мысли, которые весь день не давали ему покоя. Руки старшего гладили аккуратные плечи, а затем стали опускаться вниз к пуговицам рубашки. Ловкие пальцы быстро справились с одеждой — и глаза Донхуна засияли при виде открытой кожи.

Приятная дрожь прошлась по телу, когда шею накрыла цепочка мокрых поцелуев, за которыми последовали засосы. Из-за новых ощущений Ючан простонал на высокой ноте, но тут же прикрыл рот ладонью, смутившись.

— Хм… Красиво. — Усмехнулся старший. — Не сдерживайся.

Ючан сильнее прежнего покраснел, но тут же со звуком вздохнул, когда губы вновь оставили мокрый поцелуй. Донхуну это понравилось. Но ещё больше, когда он нашёл чувствительную точку — прямо за ухом. Ухмыльнувшись, он принялся дразнить мальчика, игриво лаская в том месте.

— Хён… — Проскулил тот, когда по эрогенной зоне прошёлся горячий язык. Зубы слегка прикусили хрящик, вызвав волну возбуждения, и опасная струнка внизу живота начала натягиваться. Мальчик испугался этих ощущений и подскочил с места. — Хён, мне страшно.

— Не бойся. — Промурлыкал Донхун, укладывая его обратно на спину. — Скоро тебе будет очень хорошо.

Старший медленно перешёл с шеи на грудь. Уши ловили мелодичные стоны, когда на чистой коже стали появляться лёгкие укусы и засосы. Вообще, парня можно было считать мастером страстных меток, которые распускались алыми бутонами, будто нарисованные акварелью на белом полотне. Он умело дразнил приятной болью, зная, когда стоило оставить влажный след, а мальчик сходил с ума, чувствуя эти жадные прикосновения.

Ючан дышал рвано, часто… Но получал наслаждения не меньше, чем старший. Его доминирование рождало противоречивые, но приятные ощущения. Теперь всё было по-другому. Донхун больше не был тем эгоистичным и жестоким парнем, который вселял лишь страх. Ючан не мог сказать, что влюбился, однако уже не боялся отдаться ему. Он доверился, как можно было довериться, наверное, только родному человеку.

Старший приблизился к потемневшему соску и стал играться языком, изредка покусывая его, в то время как другой поглаживали и слегка сжимали пальцы, вызывая протяжный стон у Ючана. У обоих росло возбуждение, которое было сложно игнорировать. Парень был бы рад продлить прелюдии, однако не хотел мучить ни мальчика, который уже жалобно скулил, ни себя. Он мимолётно прошёлся мокрой дорожкой по еле заметным кубикам пресса и не очень быстро, чтобы не напугать младшего, стянул с ног всю одежду.

Ючан всё ещё немного побаивался того, что должно было произойти дальше, но старался быть максимально раскованным. Он неловко потянулся губами к Донхуну и, пока целовался, помогал расстёгивать его рубашку, хотя из-за подрагивающих пальцев, скорее, только мешал. Как только ткань упала с плеч, послышался звон пряжки ремня, и старший снял с себя лишнюю одежду. Нависнув над мальчиком, он стал всматриваться в его воистину красивое и милое лицо, по-доброму улыбаясь.

— Ещё не поздно одуматься, Вишенка. — Прошептал он возле уха и прикусил за мочку.

— Ну перестань издеваться… — Захныкал Ючан, вновь заплывая краской. — Ты же знаешь, что я не передумаю.

Эти слова стали для парня зелёным светом. Он вцепился в сладкие губы, пока рука гуляла по внутренней стороне бедра от колена до паха, вызывая новую волну мурашек. Ладони младшего сжались в кулаки — и костяшки побелели от напряжения. Донхун, решив не тянуть, достал приготовленную смазку, растёр её между ладонями, опустился к заветной дырочке и начал активно массировать колечко мышц. На его великое удивление, мальчик быстро расслабился, благодаря чему палец легко вошёл.

— Я смотрю, ты подготовился. — Усмехнулся он и аккуратно добавил второй. Ючан внезапно зашипел — и старший притормозил.

— Ты бы знал, как внутри жгло от геля. — С поддельным смешком ответил младший и стиснул зубы.

Неприятная боль распространилась по всему телу, и мышцы рефлекторно напряглись. Донхун понимал, что для первого раза подготовка может быть немного болезненной, но не ожидал, что мальчик окажется настолько чувствительным. Он медленно двигал пальцами и обводил стенки, ожидая в итоге лёгких вздохов и стонов наслаждения. Однако вместо них до ушей долетали только сдерживаемое шипение и жалобный скулёж. Парень не мог понять, что делает не так, и аккуратно вытащил пальцы. Только в этот момент, когда он почувствовал запах шоколада — до одури приятный, но подозрительно сильный, — исходивший от Ючана, до него дошло, что было не так.

— Какой ты гель использовал? — Прищурился он, строго смотря на младшего.

Ючан не понимал, почему Донхун задал этот вопрос. Разве всё не должно было так происходить? Ему не было ясно, из-за чего тот остановился. От твёрдого взгляда стало немного страшно, и мальчик чуть-чуть сжался.

— Д-д-для душа. — Виновато ответил он.

— Вот оно что. — Прошептал Донхун, вскидывая брови.

Ючан заволновался, решив, что он сделал что-то не так. Может, он сильно зажимался? Может, сказал что-то не то или, наоборот, недосказал?

— Всё в порядке? — Робко поинтересовался он у старшего, который отошёл куда-то в сторону. Через секунду что-то звякнуло — и в руках показалась бутылка.

— Я хочу помочь тебе больше расслабиться. Не могу слышать, как ты стонешь от боли. — Ответил парень. Он наполнил стакан и дал его Ючану. — Пей.

Мальчик, помедлив, взял предложенный напиток в руки и принюхался. Запах был терпкий и не очень приятный, будто горчил. Он какое-то время глядел на прозрачную жидкость, колеблясь. Взглянув на старшего и получив от него кивок, собрался духом и залпом осушил ёмкость. Горло тут же загорелось, а живот скрутило от нового неприятного вкуса. Пока Донхун подливал ещё, младший начал обрывисто дышать, пытаясь избавиться от обжигающего ощущения во рту и глотке.

— Что это? — Спросил он.

— То, что поможет тебе раскрепоститься. — Ответил старший и поднёс наполненный стакан к лицу Ючана. — Давай-давай.

Тот корчил лицо, не желая вновь это глотать, однако желание закончить дело было сильней, и младший в одно мгновение выпил ненавистный напиток. Немного погодя сознание поплыло, в глазах помутнело, а звуки заглушились, как будто он ударился головой. Хотя кое-что действительно его ударило в голову, о чём Донхун говорить не собирался. Парень давал ему новую порцию, пока мальчик не выпил всё. Осознание происходящего уже улетело куда-то в отпуск. Свинцовые веки упали на помутневшие глаза, и Ючан расслышал единственное слово от старшего:

— Прости.