Лекарство от одиночества

Был тихий летний вечер, пропитавшийся запахами скошенной травы и влажного асфальта, присыпанного каплями недавнего легкого дождя. Вечер этот был так хорош и приятен, что выманил на улицу не только любителей поздних прогулок, но даже и простых обывателей уютных домашних стен. Так что тенистые дорожки и скамейки в сквере были полны парочками самых разных типов, небольшими компаниями и отдыхающими от шума одиночками.

Тереза Лисбон, проходя мимо многочисленных соседей, не испытала желания к ним присоединиться. Она поспешила подняться на крылечко своего новоприобретенного дома, отпереть дверь и проскользнуть внутрь. Ее встретили абсолютная тишина и вечерний полумрак, так что Тереза, на ощупь отыскав непривычный еще для руки выключатель, быстро щелкнула им. Просторную гостиную залил желтовато-оранжевый свет. Он придал помещению чуть более уютный вид, но Тереза всё равно боязливо повела плечами: как-то странно тут было, слишком уж одиноко. Она ночевала в новом доме одна и прежде, но настолько некомфортно ей еще ни разу не было. Стараясь избавиться от неприятного тревожащего чувства, Лисбон бросила на кофейный столик сумку с вещами и прошла в душевую. Она только-только вернулась из Бейрута, и смыть с себя запахи, вкусы, звуки и ощущения чужой страны было бы очень кстати. Поездка была неожиданной и не самой радужной: она повстречалась и была вынуждена работать с Эрикой Флинн — женщиной очень скользкой, как думалось Терезе. Миловидная и даже привлекательная внешне, но хитрая и верткая, самого Джейна вокруг носа когда-то обвела, сбежав от него. А еще урвала один его поцелуй. И пусть Тереза умом прекрасно понимала, что эта история — в прошлом, и больше Патрика с этой соблазнительницей ничего не связывает… Да и разве имеет она право обижаться за поцелуй, случившийся в те времена, когда никакого романа между ней и Джейном еще не существовало? Но доводы разума не могли помешать маленькой, чуть капризной и беспомощной девочке внутри Терезы обижаться и ревновать. Несмотря на то, что потом они обсудили всё произошедшее в прошлом и настоящем, несмотря даже на искренние извинения Патрика и его любящий взгляд…

А ведь была еще и Лорелия Мартинс — тоже крайне симпатичная особа, а еще пособница Кровавого Джона. История с ней была в менее далеком прошлом и, как казалось Лисбон, вызывала у Джейна намного больше эмоций — он даже говорить о ней отказывался. Как нежны были черты ее лица, как мягок веселый голосок… Куда уж ничем не примечательной, самой обыкновенной Лисбон до нее? И снова глас разума был слишком тих, чтобы заглушить глупую, ненужную, необоснованную ревность.

Тереза вышла из душа, так и не ощутив себя посвежевшей и более счастливой. Внутри нее уверенно и прочно поселилось странное чувство тревоги и печали: как будто совсем недавно что-то сильно ее разочаровало, а она никак не может припомнить, что именно. Однако даже при тщательной мысленной разведке причин для грусти не находилось. Всё ведь наконец-то хорошо: она вступила на тот замечательный путь, о котором давно мечтала, под руку с тем человеком, которого любит всем сердцем… И скрывать свои чувства наконец-то не нужно, и в проявлениях нежности нет ничего противоестественного, и Джейн так ласков и внимателен к ней… Что же тогда не так, откуда это ощущение беспокойства, страха и даже отчаяния? Тереза знала, что так случается иногда: тоскливое и беспричинное чувство накатывает, и никак от него не избавиться, только ждать, пока само пройдет. Но от понимания радостнее не становилось.

Накинув бежевый махровый халат и расчесав влажные и оттого кажущиеся совсем темными волосы, Тереза включила на кухне чайник. Часы на стене будто с неохотой показали половину двенадцатого, и Лисбон подумала о том, что она, должно быть, очень устала. Однако спать не хотелось. Не было, впрочем, и желания бодрствовать. Оставаться же в неспящем агрегатном состоянии оказалось заметно проще, чем подниматься в пустынную, не до конца еще обустроенную спальню, и мучительными часами пытаться погрузиться в сон. Так что Лисбон заварила пакетик черного чая, походила немного по комнате, ища для себя удобное местечко и заодно продолжая попытки разобраться в причинах спонтанно возникшей внутри нее тревоги. Не отыскав ни места, ни причин, Тереза вздохнула и тут же испуганно вздрогнула от звука, эхом отразившегося от не заставленных пока шкафчиками и полками стен. Оставаться в пустынном и оттого жутковатом доме и дальше было невыносимо. Тереза оставила чашку с чаем на кухне и отправилась на поиски какого-нибудь пледа и забытого где-то в комнате телефона.

Отыскав мобильник в сумке, набрала короткую SMS-ку и тут же отправила, чтобы не успеть одуматься: «Так одиноко. Жаль, что ты не можешь приехать». Джейн, действительно, не мог. Из аэропорта, едва проводив ее до такси, он тут же уехал то ли к себе домой, то ли по каким-нибудь неведомым Терезе делам… В любом случае, Патрик, как бы сильно ни хотелось видеть его сейчас рядом, был где-то весьма далеко. И от этой мысли Терезе становилось еще печальнее: а как найдет он там себе еще одну Лорелию… Пусть идея и была абсурдной, но из головы уходить упрямо не желала, и Тереза чувствовала себя не только одинокой, но еще и брошенной.

Мягкий плед нашелся в одной из неразобранных коробок с вещами. Лисбон выудила его оттуда, забросила на плечо и, прихватив с кухни чашку, вышла на крыльцо. Если дома так пусто и тоскливо — почему бы ей не провести ночь на улице, любуясь звездами и размышляя о чем-нибудь невообразимо далеком… Пока Тереза куталась в плед и усаживалась на ступени, у нее не было возможности поднять голову и взглянуть наверх. А когда она всё-таки посмотрела…

Лучезарная улыбка самого родного человека тут же бросилась ей в глаза, буквально ослепив Терезу. Она раскрыла рот от удивления и еще несколько секунд не могла вымолвить ни слова. А Джейн стоял перед ней, и его прищуренные в искренней улыбке глаза, казалось, источали свет. Он был, как обычно, в элегантном костюме, а в руках держал пластиковую коробку с вполне знакомыми очертаниями.

— Патрик! — Терезе наконец-то удалось победить внезапно напавшую на нее немоту. — Что… что ты здесь делаешь? Как?!

— Ты ведь написала, что тебе одиноко и ты хочешь, чтобы я приехал, — хитро прищурился Джейн. — Что, ошиблась адресатом?

— Но… не за пять же минут! — воскликнула Тереза, продолжая смотреть на него с таким удивлением, точно он был пришельцем из приземлившейся неподалеку летающей тарелки. — Как это возможно?

Патрик, продолжая посмеиваться, устроился рядом с ней на ступеньке и приобнял Лисбон одной рукой.

— Волшебство, да и только, — лукаво улыбнулся он после мимолетного поцелуя. Но, заметив стремительно нахмурившиеся брови Терезы, тотчас передумал скрытничать: — Ладно, ладно, не смотри ты на меня цербером. Я просто ехал к тебе, чтобы сделать маленький сюрприз, а тут вдруг твоя SMS-ка. Оно случайно так вышло, честное слово.

— Знаю я твои честные слова! — Лисбон попыталась продолжить гневно хмуриться, но вскоре сдалась чарам обаятельной улыбки Джейна и рассмеялась в ответ. — На самом деле, я очень рада, что ты приехал. Тут как-то… совсем одиноко без тебя.

Произносить столь искренние, почти интимные фразы, не пытаясь маскировать возникающие эмоции под будничное равнодушие, всё еще было нелегко. Но они договорились о том, что оба будут меняться в лучшую сторону. И, к тому же, Патрик не раз за последнее время показал ей, что ему можно доверять: Тереза может сказать какую угодно свою мысль, и он ни за что не посмеется над ней, не осудит, не сделает поспешных выводов. Она поверила — и не зря.

— Там как-то тоже, — хмыкнул Джейн и махнул рукой в неопределенном направлении, придвигаясь к ней ближе. — О, какая ты мокрая. Тебе было так грустно потому, что над тобой прошел персональный дождик с привкусом абрикосового шампуня? Смотри-ка, что я тебе привез. Не то чтобы он был заказан у шеф-повара в самом шикарном ресторане города… но выглядит вкусно, да?

Он положил Терезе на колени пластиковую коробку. Теперь, когда она пригляделась, не оставалось никаких сомнений: внутри лежал весьма аппетитный торт с целым букетом роз из крема в центре и вишенками по краям. У Лисбон успела промелькнуть в голове мысль: а ведь ей как раз чего-нибудь сладкого не хватало! Радостная улыбка осветила ее лицо, обрамленное слипшимися прядями постепенно высыхающих волос:

— Патрик, ты просто чудо!

— Так и думал, что тебе понравится.

Джейн, придерживая одной рукой торт, другой аккуратно приподнял подбородок Лисбон и накрыл ее прохладные губы долгим, чувственным, нежным поцелуем. Тереза мгновенно ответила, оплела замерзшими, несмотря на тепло летней ночи, пальцами его шею, потянулась всем своим естеством к тому, кто точно по волшебству явился на ее отчаянный зов. Когда они отстранились друг от друга, Патрик с радостным удивлением отметил:

— О, ты и чай для меня приготовила! Что за прелесть, а? Не женщина, а мечта. Ну что, идем на кухню резать наше лекарство от одиночества? Тереза, радость моя, со мной можешь не бояться затаившихся в твоем доме монстров переезда и демонов бардака. Я тебя ото всех защищу, — он лукаво подмигнул. И вдруг продолжил всё таким же будничным тоном: — Кстати, пока ты тут грустила, ты постоянно думала о том, что не так красива, как Эрика или Лорелия, я угадал? И это значит, что я могу тебя разлюбить. О, милая Тереза, мне что, начинать многочасовую лекцию о том, почему для меня ты — самая прекрасная женщина на свете?..

Они стали возвращаться в дом, и Патрик нес всё еще упакованный торт и чашку заваренного, вообще-то, вовсе не для него чая, а Терезе остался ее мягкий плед, в который она уткнулась лицом, чтобы не показывать Джейну мигом ставшие пунцовыми — под цвет роз на торте — щеки. Пока она на ощупь пробиралась через гостиную, коварный Джейн успел отнести свою ношу на кухню, вернуться и самым подлым образом подхватить запутавшуюся в пледе Терезу на руки. Осыпая ее всю, смущенную и неуклюже вырывающуюся, поцелуями и шепча на ухо такие непривычные нежности, Патрик изгнал все остатки одиночества из этого дома.