Примечание
Он не верил в то, что его брат умер, даже не смотря на то, что имел неоспоримое на то доказательство — запись с прямого эфира, в котором Тео Галаван лично вонзил нож в шею Джерома Валески и объявил о том, что теперь Готэм свободен от зла. От Джерома Валески уж точно.
Джеремайя внимательно следил за делами Готэма и прекрасно был осведомлен о том, что некоторые мертвецы временами имеют тенденцию оживать. Поэтому он сделал все, чтобы этого не произошло. Ему даже пришлось выбраться из своей норы и удостоверится, что в гробу действительно лежит тело его брата. Одно маленькое устройство, и — взрыв под землей разрушил все надежды безумцев вернуть к жизни своего бога. Никаких воскрешений больше, обойдемся без антихристов.
И все равно он не верил и продолжал жить в томительном ожидании, прячась все глубже внутрь себя и не желая никак контактировать с внешним миром. Конечно, иногда приходилось разговаривать со своими коллегами или клиентами, но личные встречи Джеремайя сократил до минимума, всегда отправляя вместо себя свою помощницу.
Экко. Она была рядом всегда, сколько он себя помнил. Безукоризненно выполняет все приказы, никогда не опаздывает и не подводит. Все ее нахваливают и говорят, как приятно иметь с ней дело. В ней явно присутствует деловая хватка, но она не пользуется своими способностями, чтобы открыть собственный бизнес, к примеру. Джеремайя уже не может представить своей жизни без нее. И, хотя они об этом ни разу не говорили, он знает, что и она тоже.
Иногда, отвлекаясь от работы, он пытался понять, что именно держит ее рядом. Любая другая уже давно завела бы свою семью и ушла. Но время шло, а она все не уходила. Ее, казалось, вообще никто не интересовал. Он ни разу не видел, чтобы она пыталась одеться поярче. Вид у нее всегда был какой-то строгий, деловой. Она не кокетничала, не лезла с пустой болтовней и всегда оказывалась рядом, когда это было нужно.
Через какое-то время Джеремайя понял, что она была идеальной девушкой.
Года пролетали слишком быстро и незаметно. Джером все не появлялся, что заставляло думать, что он и правда мертв. Паранойю можно было отставить в сторону. Не пора ли выбраться на волю и начать дышать полной грудью? Джеремайя задумался, много ли он потерял, закрывшись ото всех в своем бункере. Нормальный человек уже давно завел бы свою семью, а он так и сидел один над своими разработками.
В детстве он думал, что выберется из западни под названием цирк, станет знаменитым архитектором, будет получать много денег и сможет надолго обеспечить свою жену и детей. Жена ему представлялась смутно — какая-нибудь милая девушка с красивеньким личиком, которая никогда не будет ему перечить и вмешиваться в его дела. Дети почему-то походили на маленького Джерома, и это пугало. Поэтому он на долгий срок решил отказаться от детей, но не от идеи их завести.
Теперь он — взрослый, состоятельный мужчина, который действительно стал знаменитым архитектором. Знаменитым, правда, в своих кругах. А еще он был изобретателем, но об этом мало кто знал, да и получал он за свое «хобби» не много. Только Джеремайя не мог представить, как он выйдет в «свет» и будет знакомиться с девушками. Ведь сами девушки его не интересовали, только сомнительная идея завести семью, как делали это многие мужчины до него.
Экко была на несколько лет старше него. Когда ей исполнилось тридцать, он понял, что пора. Его помощница медленно, но верно выходила из детородного возраста, и позже могли начаться проблемы как с зачатием, так и с развитием самого плода. Джеремайя хотел, чтобы у него был здоровый ребенок.
Оставалось только как-то донести это до Экко.
Он не боялся, что она откажет ему, нет. Экко была преданна ему во всем и делала вещи потяжелее и пострашнее, чем вытолкнуть из себя нового человека. Но Джеремайя не представлял, как в принципе подойти к ней с этой темой. Дожили, даже с помощницей своей разучился разговаривать.
Джеремайя вызвал ее в свой кабинет и предложил кофе. Она не отказалась и грациозно села на стул, пока он пытался поухаживать за ней и налить ей напиток из кофейника, стоящего неподалеку. Руки у него немного подрагивали, и он чуть все не разлил. Экко вздернула брови, пытаясь понять, что его так взволновало.
Люди его брата давно не показывали носа. Она все проверила. Новый клиент пока не собирался расторгать контракт. Ну, а если соберется, Экко с ним хорошенько поговорит. Так поговорит, что он до конца своей жизни будет извиняться только из-за одной мысли, что можно перейти от мистера К. Уайльда к его конкурентам. Все дела ее босса были в порядке. За этим она тоже следила. Тогда почему он так встревожен?
Она, поблагодарив, взяла чашку из его рук и сделала маленький глоток, давая ему время собраться с мыслями. Что бы это ни было, она уверена, что сможет быстро и действенно решить проблему.
— Экко, — начал он и откашлялся. — Ты работаешь на меня больше десяти лет. Нет человека, которому я мог бы доверять так, как тебе. Ты ни разу не совершила ни одной ошибки и не предала меня. К тому же — ты единственная девушка, с которой я общаюсь так долго.
Она поставила чашку на стол, не до конца понимая, к чему он ведет. Хочет вручить ей премию? Или повысить зарплату? Да, немного денег не помешало бы, а то в ее квартире проблема с проводкой. Лучше бы ее полностью поменять…
Джеремайя скрестил руки, пряча ладони под мышками. Попытался принять равнодушный вид, как будто не собирался сказать ничего такого особенного, но сам же сдал себя с головой.
— Словом… Экко, не согласишься ли ты родить для меня ребенка? Я пойму, если ты откажешься.
Экко так растерялась, что даже не смогла сразу подобрать слов. Определенно, это было самое странное предложение из всех, которые он когда-либо ей делал. На признание в вечной любви не похоже, хотя его-то она уже давно не ждала.
У Экко были мужчины. Много мужчин, если учесть, сколько лет прошло с тех пор, как она узнала о том, что люди занимаются сексом. Но ни один ей по-настоящему не понравился. Сначала она говорила себе, что ее босс не одобрит отношения на стороне. Потом, что она просто не может вот так взять и бросить его. Никто не знал Джеремайю так, как она, и никто не справился бы с ее работой лучше нее. В последние несколько лет она начала всерьез задумываться, а не влюблена ли она в него, но пока так и не смогла найти ответ на этот вопрос.
— Я согласна, — спокойно ответила она, зная, что это именно то, что он хочет услышать.
Он сразу засиял, перестав так волноваться.
— Я знал, что могу на тебя положиться! — сказал он с облегчением. — Я тут рассчитал, что, как и когда нужно сделать…
Он полез в офисный шкаф за бумагами, которые с деловым видом положил перед ней. В основном это были расчеты по типу того, в каком месяце лучше зачать ребенка. Джеремайя даже составил рацион питания для будущей мамы, чтобы его чадо получило все необходимые витамины. Экко внимательно просматривала все, что он ей предоставил, пытаясь понять, как она упустила из виду его желание создать семью. Знала бы она, что он этого хотел, была бы понастойчивее. Тогда ему не пришлось бы составлять все эти дурацкие списки.
Пока она пыталась вникнуть в огромное количество новой информации, Джеремайя смотрел на нее в счастливом волнении и уже представлял, каким будет его ребенок. Таким же умным, как отец, да, он определенно будет маленьким гением… А умение улаживать любые вопросы он возьмет от матери. Это совершенно точно будет мальчик, без обсуждений. Экко —умница, она сделает все правильно.
Оставалось решить пару вопросов. Например, обязательно им жениться или можно без этого обойтись. Джеремайя с самого начала понимал, что его маленькая семья будет особенной, не такой, как у других. Они с Экко не любили друг друга. Он вообще сомневался, что смог бы кого-то полюбить. Да и кому нужны эти чувства? Они только все портят.
Вот, предположим, влюбился бы он в какую-нибудь умницу-красавицу. А она была бы капризной, не хотела бы рожать ему детей, а может, вообще интересовалась бы только его деньгами. Экко работала на Джеремайю слишком давно, чтобы подозревать в ней преданность лишь его деньгам. Бывали и худшие дни, когда он не мог выплатить ей ничего, и она сама платила за все из тех средств, что успела скопить на подобные случаи. Нет, Экко была идеальным помощником, и лучше нее невозможно было никого найти.
Но жениться он на ней не хотел. Это все-таки было уже слишком.
Он внимательно наблюдал за тем, как Экко принялась читать договор об отказе от всяких прав на ребенка, и как по мере чтения менялось ее лицо. Конечно, в случае его смерти опекуном становилась она, как биологическая мать, но он уж позаботится о том, чтобы этого не случилось. Умирать он пока не собирался, чувствуя себя мужчиной в полном расцвете сил. Джеремайя хотел, чтобы Экко смотрела на это просто как на очередную услугу, которую он попросил ее выполнить. Он даже был готов оплатить это, пусть она только назовет цену.
Экко как-то подозрительно притихла, хотя никогда и не проявляла открыто своих чувств. Может, он перегнул палку?
— Кто будет его воспитывать? — ровным голосом произнесла она, стараясь прозвучать так, чтобы босс не услышал боли.
— Я, — не задумываясь, ответил он. Но это, кажется, было недостаточно, поэтому Джеремайя уточнил: — И няня. Потом я найму ему учителей. Не волнуйся, ребенок не будет тебе мешать. Ты все так же будешь оставаться моей помощницей.
Экко наградила Джеремайю долгим, тяжелым взглядом, но он не заметил этого, пребывая в своих грезах.
— Хорошо, — холодно ответила она и равнодушным росчерком поставила свою подпись.
— Да и… — он снова смутился, не зная, как деликатно коснуться данной темы. — Что ты предпочтешь? Естественное оплодотворение или искусственное?
Ну раз уж представился шанс переспать со своим боссом, Экко не хотела его упускать. Не очень приятно засыпать в окружении проводов, а потом просыпаться уже беременной. Это было даже… мерзко как-то. Как будто она всего лишь инкубатор без чувств и души.
— Естественное, — тихо произнесла Экко, на этот раз прекрасно понимая, что он предпочел бы другой ответ. Хорошо, что он оставил ей выбор хотя бы в этом вопросе.
— Хм, — Джеремайя перевел задумчивый взгляд куда-то ей за спину, пытаясь понять, как ему это осуществить. Он-то надеялся, что ему не придется с ней… Ну что ж, надо же когда-то начинать.
***
Им обоим пришлось обойти всех врачей, чтобы удостовериться, что они абсолютно здоровы, а главное, способны зачать ребенка. Джеремайя чувствовал себя в больнице неуютно, и все время торопился, желая оказаться как можно дальше от этого адского места. Слишком много людей, слишком много света, а самое ужасное — у него несколько раз брали кровь.
Экко пришлось его успокаивать. Со стороны они и впрямь выглядели как парочка. Им даже пришлось посетить семейного психолога и выслушать множество лекций о том, как растить и воспитывать детей. Поведали им и о том, что происходит во время беременности и как все это пережить. Джеремайя морщился и был на грани того, чтобы отказаться от всей этой затеи. Однако он все подробно записывал в толстый блокнот, боясь упустить что-то важное.
Экко, глядя на все его старания и страдания, смягчилась. Возможно, он будет замечательным отцом. Не может же она лишить его такого удовольствия. Джеремайя прекрасно понимал всю ответственность, но все равно не сдавался. Много ли будущих отцов так готовилось к своему отцовству, как он?
Приближался август. Джеремайя взял импровизированный отпуск и отправился вместе с Экко к морю. Они сняли небольшой домик прямо у берега и с наслаждением купались в солнечных лучах. Он никогда не думал о том, что ему может быть хорошо и спокойно где-то помимо его бункера. Никто не названивает, никто ничего не требует. Нет никакой необходимости прятаться — никто его здесь не знает.
Они ели много ягод, овощей, фруктов и морепродуктов. Казалось бы, что еще нужно для счастья. Их времяпровождение можно было назвать медовым месяцем, вот только свадьбы у них не было. И не будет.
Экко разглядывала своего начальника, тело которого полностью было покрыто забавными веснушками. Джеремайя спал на лежаке, положив на лицо книжку про архитектуру городка, в котором они остановились, и не замечал голодных взглядов, которые она на него бросала.
Это было несправедливо. Ей достался привлекательный мужчина, который совершенно не хотел ее. И вообще кого бы то ни было. Если бы не священный долг породить на свет наследника, он бы, может, вообще никогда не решился бы на подобное.
Она перевела взгляд на парня, который загорал неподалеку. Милый, симпатичный и так завлекательно улыбался… Как жаль, что им было не по пути. На этот раз она не может позволить себе короткий, ни к чему не обязывающий роман. Что поделать, работа.
Джеремайя зашевелился. По неосторожности смахнул книгу в песок и захлопал глазами, привыкая к яркому свету. Солнце потихоньку садилось, а это значит, что приближался тот самый момент. Сколько бы Джеремайя к нему не готовился, он все равно не чувствовал себя достаточно уверенно. Это его даже в некоторой степени злило. Делают же это как-то другие люди?
Зря Экко не согласилась на искусственное… Было бы все гораздо проще. Тот же пляж, тот же отдых, просто поехали бы потом в одну клинику и — вуаля! — дело сделано. Почти без всякого его участия. А тут еще надо было постараться.
Он поднялся, медленно потянулся и решил поплавать еще разок. Экко, разумеется, последовала за ним. Вещи можно было оставлять без присмотра хоть на весь день — здесь не крали. Джеремайя очень тщательно выбирал это место.
Очки пришлось оставить на лежаке. Джеремайя не любил, когда вода била в лицо и заливала стекла. Уж лучше плохо видеть и наслаждаться процессом, чем видеть хорошо и проклинать набегающие волны.
Это был закрытый пляж — только для тех, кто снимал домики. Соседей немного, и все они неназойливые. Не пытались завести беседу или как-то подружиться. Просто отдыхали от городской суеты. Кажется, они и сами не стремились с кем-то общаться.
Джеремайя перевернулся на спину, медленно перебирая в воде ногами, и смотрел на кристально-чистое голубое небо без единого облачка. Ветер загонял воду в уши, но мужчина не обращал на это внимания. Плеск волн так успокаивал… Как бы снова не заснуть.
Экко с улыбкой подплыла поближе и начала наливать воду на его оголенный живот. Видя, что он никак не реагирует на ее баловство, она нырнула, исчезая из поля зрения. А затем Джеремайя почувствовал, как ее руки схватили его и с усилием потянули вниз. Когда он полностью ушел под воду, она сразу же отпустила его и отплыла на такое расстояние, чтобы он не смог ее достать. Отплевываясь, он вынырнул и начал усиленно крутить головой, пытаясь понять, в какую сторону нужно направить обиженный взгляд.
— Ты как маленькая девочка прямо! — воскликнул он, наконец, найдя ее. Она улыбалась еще шире и, хотя он едва различал черты ее лица, ему показалось, что он никогда в жизни не видел ее такой счастливой. Да и часто ли она улыбалась вот так, искренне, показывая все зубы?
Он просто никогда не давал ей повода вот так улыбаться. А сейчас даже пожалел об этом. Она всегда была так добра к нему… Обязательно нужно увеличить ей зарплату. Тогда она сможет чаще вот так ездить отдыхать, правда, уже без него. Ничего, он проживет пару месяцев без помощницы, не умрет. Да и когда сын родится, не до этого будет…
Сына еще нужно было сделать.
Джеремайя поплыл по направлению к берегу, и Экко поплыла следом, пытаясь понять, не обиделся ли он на ее шалость. Она ведь не сделала ничего плохого, просто хотела немного его развеселить. А то он вечно ходил с ужасно серьезным лицом, как будто вот-вот должен был умчаться на какое-нибудь собрание.
— Пошли домой, — предложил он, наскоро вытеревшись полотенцем и вернув очки на законное место.
Все такой же серьезный. Может, и правда обиделся?
До своего домика они дошли в молчании. Джеремайя великодушно пропустил Экко вперед и, пока она принимала душ, пролистывал книгу, в которой подробно для таких, как он, объяснялось, что и как надо делать. От Экко эту книжечку он обычно прятал, хоть и не сомневался, что она знала о ней.
Домик этот мало чем отличался от обычного. В нем был и водопровод, и электричество. Спальни было две — он на этом настоял. Все это время они спали в отдельных комнатах, и Джеремайя никогда не позволял себе перешагнуть за порог ее обители. Экко это приводило в недоумение. К чему ему прятаться, если они должны были привыкнуть друг к другу? А он даже на пляж выходил с трудом. Ему не нравилось, что так много участков его кожи оставалось открытыми. Его воля, он бы всегда сидел в костюме или хотя бы в полотенце. Но ему не хотелось казаться странным, так что пришлось наступить своему стеснению на горло.
Ему не нравилось, как он выглядит, но Экко всегда смотрела на него с немым обожанием. Иногда от ее взглядов хотелось закрыться, и тогда она тактично отворачивалась, делая вид, что ее заинтересовало что-то другое.
Идеальность ее тела он оценить не мог. Да, теперь он видел ее в открытом купальнике чуть ли не каждый день, что сильно резонировало с той одеждой, в которой она ходила раньше. Когда она подставляла свою кожу под лучики солнца, он мог разглядеть каждую родинку, каждую ложбинку. Он видел, как другие смотрели на нее — и находили ее привлекательной. Экко не выглядела на свой возраст, ей едва можно было дать двадцать пять. Немало парней были бы не прочь поухлестывать за ней. Вместо них ей достался он, Джеремайя.
Он ее не держал. Будет, конечно, грустно, если такая хорошая помощница покинет его, но он и так слишком много от нее просил. Должна же у нее была и своя жизнь начаться, в конце концов.
Когда Экко вышла из душа, книга уже была надежно спрятана, а Джеремайя незаметно протиснулся мимо нее и закрыл за собой дверь. Она неопределенно хмыкнула. В каких состояниях она только не видела своего начальника. Сколько времени они уже провели вместе, и он все равно от нее прятался. Ей было этого не понять.
Относительно этой и следующих ночей Экко никаких иллюзий не питала. В предстоящем акте не будет ни грамма нежности или любви. У нее так и стояли в ушах его слова, которые, как он думал, ее совсем не обидят: «Я не буду заниматься любовью с тобой, я буду заниматься оплодотворением тебя. Это разные вещи». Знал бы он, чего стоило ей сдержаться и не заехать как следует по его спокойному лицу.
О подобных вещах просто нельзя говорить в таком тоне. Как будто она свиноматка какая-то. Как будто ее нельзя любить. Чего ему стоило хотя бы на несколько минут изобразить чувства? Не обязательно правдоподобно, она бы и так поверила. Как он не понимает, что она живой человек?
Она открыла чемодан и достала полупрозрачный кружевной красный халатик. Конечно, Джеремайя не оценит ее труды — он попросту не замечает такие вещи. Она давно уже поняла, что как девушка она его совершенно не интересовала. Но тут даже обижаться было бессмысленно. Его в принципе никак не интересовали девушки.
Экко не стала надевать под халатик белье. Все равно в эту ночь оно ей не понадобится.
Джеремайя вышел из душа в одном лишь обернутом вокруг бедер полотенце. Обычно он предпочитал одеваться прямо там, чтобы не разгуливать голым по дому. Но сейчас одежда на нем и не требовалась. Пришлось смириться с этим фактом.
Мокрые волосы торчали во все стороны, делая его похожим на взъерошенного пыжика. Экко всегда находила это милым.
Девушка обнаружилась в его комнате. Она лежала на его постели, неторопливо листая журнал о моде. Невооруженным глазом было видно, что мода ее совершенно не интересовала. Экко просто пыталась сгладить возможную неловкость таким образом. Джеремайя очень ценил это.
Он сходил на кухню и вернулся с двумя стаканами, наполненными явно не водой, и двумя таблетками. Осторожно присел на край кровати и протянул ей ее часть.
— Что это? — спросила она, недоуменно смотря на таблетки в его протянутой ладони.
— Силденафил, — ответил Джеремайя, поморщившись. — Это должно помочь.
Заминка Экко продлилась всего несколько секунд, но за это время она успела продумать несколько различных вариантов, как отреагировать на подобный поступок. Она сама прекрасно справилась бы с тем, чтобы возбудить и его, и себя, и для этого ей не нужны были никакие лекарственные препараты. Должен же он был хоть что-то полезное вычитать в той книжке… но нет.
Внутренне возмущаясь, внешне Экко оставалось спокойной и молча приняла предложенную таблетку. В стакане оказалось вино. Кто-то сказал Джеремайе, что если перед половым актом выпить его, ребенок обязательно будет мальчиком. Экко не особо в это верила, но ей в принципе было все равно, что пить. Ее лишь расстраивало, что ее временный партнер не разлил напиток по бокалам, как того требовала винная эстетика.
Джеремайя включил телевизор, стоявший ровно напротив кровати. Выключил весь свет и, избавившись от полотенца, быстро нырнул под тонкое покрывало. Экко на все его манипуляции смотрела с ленивым любопытством. То есть по его задумке она его голым увидеть вообще не должна? Довольно проблематично ему будет вечно от нее скрываться.
Пока она решила не торопить события. Оставалось только ждать, пока средство подействует.
По телевизору шла какая-то комедия, но никто из них ее не смотрел. Они глядели пустыми взглядами и прислушивались к дыханию друг друга. Это было даже в некоторой степени пугающе, будто они ждали, что вскоре один из них умрет.
Экко первая почувствовала это. Ее тело наполнялось теплом, которое постепенно скапливалось в одной точке и начинало жечь. Она чуть поерзала.
Джеремайя никак не отреагировал.
Тогда Экко незаметно просунула пальцы в эпицентр жара и начала подготавливать себя. Легкий стон все-таки сорвался с ее губ, что привлекло внимание Джеремайи, и она остановилась. Он просто молча смотрел на нее, ничего не говоря. В освещении телевизора его взгляд казался осуждающим.
Какого черта?
Она пододвинулась к нему и начала водить рукой по его телу. К счастью, он не сопротивлялся, доверившись ей, иначе мог вызвать много проблем. Она медленно провела пальчиками по шее, груди, животу, пока не спустилась ниже… Джеремайя вздрогнул, когда ее проворные пальчики сомкнулись вокруг его члена и начали умело надрачивать. Его дыхание начало сбиваться, а плоть наполняться кровью, пока, наконец, мужчина не остановил руку своей партнерши.
Она все поняла правильно.
Девушка легла на спину, широко расставив ноги, и начала смотреть в потолок. Потолок привлекательностью не отличался и мог порадовать только несколькими слоями облупившейся краски. Ее партнер в это время тоже особой привлекательностью не отличался, пытаясь понять, как ему лучше пристроиться. Вот угораздило же, а.
Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он понял, куда нужно войти. С нетерпеливым стоном она полностью насадилась на его, пытаясь подсчитать, сколько времени прошло с ее предыдущего мужчины. Но быстро сбилась, предположив, что много.
Джеремайя двигался слишком медленно, как считала Экко. За это вполне можно было его убить. Но все равно нельзя — босс же. И на кой черт она действительно на это согласилась? Сделали бы ЭКО — и никаких проблем… А теперь ее раздирало от желания уложить Джеремайю на лопатки и хорошенько так усесться верхом. И скакать до звездочек в глазах.
На ее несчастье, он разрядился слишком быстро. И это был единственный интимный момент за весь половой акт, потому что он впервые вплотную прижался к ней, как будто пытался залезть под кожу, и долго лежал так, уткнувшись ей в шею. Член он еще долго не вынимал, видимо, боясь, что драгоценные капли его семени не дойдут куда надо.
Экко было тяжело удерживать его вес, но она терпела. На ум почему-то пришла мерзкая ассоциация кабеля, который сцепился со своей сучкой. Она только надеялась, что Джеремайя не окажется настоящим кобелем и не будет на ней лежать так до скончания времен. Она, между прочим, все еще не была удовлетворена.
Первый раз оказался не очень удачным. Впереди ждало еще как минимум два, чтобы уж наверняка. А дальше — по желанию.
Желанием Экко было разделаться с этим как можно скорее. Он наконец слез с нее, и она тут же упорхнула в направлении ванны. Плевать, что он хотел, чтобы она какое-то время полежала так. Ей необходимо было удовлетворить себя. Лучше бы он сам выпил обе таблетки, а не пичкал ее ими, раз не мог довести дело до конца. Мастурбируя под струями прохладной воды, она громко стонала, чтобы у него не было никаких сомнений в том, чем она там занималась.
Все оказалось именно так, как он и говорил. Просто спаривание во имя зачатия и ничего больше. Экко предпочла бы какой угодно грязный секс этому «чистому» совокуплению.
Спали они как обычно в разных комнатах. По его сопению она слышала, что его организм был бы не против устроить еще один заход. Вот только хозяин этому организму достался не самый хороший. Поэтому организм терпел и надеялся, что во второй раз хозяин не будет таким неудачником.
Экко молила всех богов о том же самом. Иначе ей придется сорваться и заглянуть на ночь к одному красавчику с пляжа… С огромной пачкой презервативов, разумеется, а то босс не переживет, если она после всех его мучений родит ребенка от кого-то другого.
Джеремайя смотрел все на тот же потолок, на который до него глядела его личная помощница, и думал о том, что он, в принципе, не так уж и плохо справился. Птенец был в гнезде, пуля в барабане, молоко в холодильнике… Последние ассоциации показались ему странными, и с этой мыслью он заснул.
Во второй раз Джеремайя сжалился и протянул Экко только половину таблетки. Прямого приказа она ослушаться не могла даже в отпуске, поэтому пришлось выпить ее. Начало было похожим: они лежали и не смотрели включенный телевизор.
Экко решила взять ситуацию в свои руки. Она отобрала у Джеремайи пульт, выключив раздражающий звук и, сев на босса — пока что просто сев — начала с жаром его целовать. Увы, он не ответил ей, а когда она чуть отстранилась, он осторожно снял ее с себя и молча вернул звук на телевизоре. Так они и лежали, не смотря друг на друга, пока лекарство не начало действовать.
Пытаясь хоть как-то спасти ситуацию, Экко взяла руки Джеремайи и положила их себе на грудь. Даже засмотрелась на это зрелище: ее грудь и его руки словно были созданы друг для друга. Только Джеремайя почему-то все никак не мог этого понять и отдернул их. На Экко он даже и не смотрел.
— Зачем ты это делаешь? — строго спросил он. Экко захотелось рассмеяться от интонации в его голосе, но нельзя. Необходимо всегда держать лицо каменным, чтобы ни взглядом, ни краешком губ не оскорбить.
— Потому что это поможет мне расслабиться. Это называется стимуляцией. Вам она тоже не помешает.
— Мы прекрасно справимся без нее, — заявил Джеремайя.
На это Экко нечего было ответить. Она тихо вздохнула — так, чтобы он ее не услышал, — и приняла привычную позу. Только мотыльки не спешили лететь на огонек.
— Я тут все обдумал, — услышала она сверху голос своего босса. — Вчера вышло немного не так, как я рассчитывал. Может, дело в… позе?
Экко молча перевернулась и встала на колени, пошире расставив ноги. Какая уже разница, в конце концов? Главное, чтобы был результат.
Во второй раз и впрямь вышло немного лучше. Во-первых, Джеремайя уже не так сильно боялся к ней прикоснуться. Во-вторых, уже чуть-чуть разбирался, как дела делаются, и вставил с первого раза куда надо и, самое главное, как надо. Экко даже прогнулась в истоме и предположила, что еще не все потеряно. Она сжималась и разжималась внутри вокруг его плоти, пытаясь выстроить ритм, который подошел бы им обоим, заодно пытаясь сделать так, чтобы он не кончил в первые же две минуты. У нее почти получилось. По крайней мере, на пару минут он продержался дольше, чем в прошлый раз, и ей не так уж сильно пришлось поработать после этого в душе.
Он заснул, не выключив телевизор. Сон в принципе был его защитной реакцией, и Экко даже завидовала ему в этом. Она засыпала не так легко, думая о… всяком разном.
Она сказала себе, что просто выключит телевизор и уйдет. Подкралась к спящему Джеремайе, чтобы вытащить из его руки пульт и… застыла, разглядывая его безмятежное лицо. Слабо подсвеченное экраном телевизора, оно казалось таким бледным и открытым. Россыпь веснушек, растрепанные рыжие волосы… Она наклонилась и легонько поцеловала его в нос.
— Чего не спишь? — поморщился он, не открывая глаз.
— Да так… — она пожала плечами, присаживаясь на край кровати, и снова наклонилась, осторожно поцеловав его в щеку. — Любуюсь.
— Экко, — чуть настойчивее проговорил он, показывая, что ему не нравится то, что она делает.
Она прижалась к нему грудью и поцеловала в губы. Смирившись, он все-таки решил ей ответить, подумав, что тогда она отстанет. Но Экко была настойчива и забралась на него, одновременно играясь с его верхней губой и поглаживая волосы.
Она почувствовала, как он неуверенно провел руками по ее талии и скрестил их у нее за спиной.
— Мы уже закончили, — напомнил Джеремайя, прерывая поцелуй. А то вдруг она подумала, что наступила уже третья ночь?
В ответ он услышал тихий смешок. Это совсем было на нее не похоже. Он все-таки открыл глаза и увидел перед собой хитро улыбающуюся Экко. Она потерлась о его член, и тот, реагируя, поднялся. О да, она прекрасно его чувствовала, и их разделяла лишь тонкая ткань покрывала.
— Не думаю, — ответила она. — Босс, Ваше тело дает вполне однозначные сигналы. Позвольте мне Вам немного помочь.
И она снова призывно потерлась, дразня. Он вздохнул и отвел глаза, надеясь, что если он будет игнорировать, она уйдет. Но Экко даже не думала уходить. Она забралась к нему под одеяло, наваливаясь сверху своим телом, и больше ничто их уже не разделяло. Было всего два слова, которые могли разрешить эту ситуацию: это слова «да» и «нет». Джеремайя решил использовать их оба, но только в обратном порядке.
— Нет… — выдохнул он, как будто специально подставляя губы под поцелуй. И Экко приняла приглашение, стараясь поцеловать как можно нежнее и глубже. Одной рукой она дотянулась до его члена и, направив его в нужную сторону, насадилась на самый кончик, дразня еще сильнее. — Да… — отреагировал Джеремайя, а дальше ему оставалось только придерживать Экко руками и стонать.
Его глаза были широко открыты, как будто он был безумно удивлен всем происходящим, но при этом ему это самое происходящее очень даже нравилось. Только она чувствовала, что он готов к разрядке, сразу соскальзывала с него и ждала, когда его возбуждение немного поутихнет.
— Мне тоже нужно кончить, босс, — заметила она. Каждый раз он одаривал ее щенячим взглядом, и каждый раз она целовала его в губы, в веки, в кончики ресниц, и она видела, как сильно ему нравятся такие незатейливые ласки.
Когда она поняла, что тоже готова, то ускорилась, уже не сдерживая его, и сильно выгнулась, насаживаясь до конца. Оргазм накрыл их обоих, и на этот раз это ощущалось иначе. Как будто они слились воедино и стали одним существом, перемешивая свои мысли, чувства, ощущения… Она осторожно и устало легла на него, не отпуская. Он прижал ее к себе, чувствуя запах ее волос, и подумал, каким же он все-таки был идиотом. Все это время совсем не думал о ней, считая, что просто кончить в нее достаточно, ведь в этом и был весь смысл.
Смысл оплодотворения — может быть. Смысл самого секса определенно состоит в другом. И Джеремайя совершенно точно хотел его выяснить.
Он не стал прогонять Экко. Она так мило и доверчиво устроилась под боком, что это было бы слишком отвратительно с его стороны. В конце концов, она мать его будущего ребенка. А может, и детей, но Джеремайя надеялся, что у них не выйдут близнецы. Если одного воспитывать так тяжело, как наговорили психологи и все те, кто разбирался в этой теме, то двоих — еще тяжелее. Он не был уверен, что подобное ему под силу. Да и вынашивать их нелегко.
Экко тихо и довольно сопела ему в бок, улыбаясь во сне.
Хотя те самые сакральные «три раза» уже прошли, Джеремайя решил считать не разы, а ночи. Он попытался реабилитироваться и больше не тащил никаких таблеток, только вино. Разлитое — как было правильно, — по бокалам. Никакого мешающего телевизора, только свет прикроватного светильника.
Они сидели на кровати, глядя друг на друга. Экко подняла его руку и, поцеловав запястье, устроила ладонь на своей щеке и прикрыла глаза, когда он начал осторожно поглаживать ее бархатистую кожу. Ее лицо не было холодным и отстраненным, каким он привык его видеть. Девушка улыбалась, и в глазах ее скрывалось так много нежности, что было удивительно, как ей удавалось так долго ее скрывать.
Теперь он сам потянулся к ее губам, сначала касаясь их невесомо, затем углубляясь. Она позволяла ему вести, отвечая, и вот он начал медленно спускаться вниз, все так же невесомо касаясь ее кожи. Она тяжело дышала, позволяя его рукам и губам гулять по ее телу.
Внезапно он остановился, прижавшись к ее животу. Он как будто пытался услышать, есть ли кто там внутри, но таким способом этого точно не понять. Экко запустила пальцы в его волосы, играясь с ними, и смотрела, как свет ночника переливается в его рыжих прядях. Интересно, ребенок тоже будет рыжим?
— Сегодня — последний раз, — заметил Джеремайя, обращаясь к ее животу. — Надеюсь, маленький Уайльд уже здесь.
— Вы точно хотите дать ему эту фамилию? — с любопытством уточнила Экко.
— Разумеется. Разве есть еще варианты? — грубовато ответил он, поднимая на нее взгляд. Девушка пожала плечами.
— Валеска. Это ведь ваша настоящая фамилия.
Джеремайя не ответил, поэтому она вновь поцеловала его, требуя продолжить. Не так уж и важно, как он в итоге назовет ребенка. Главное, чтобы они оба в итоге были счастливы. А она… Она постоит в сторонке. Все-таки Экко никогда не считала, что может стать хорошей матерью. Может, даже и рожать бы не стала, если бы он не попросил. А так — хоть одного, хоть двух, хоть трех… Столько, сколько захочет.
Может, она все-таки любила его.
***
С тех пор он ни разу к ней не притронулся. И даже не выглядел заинтересованным. Он словно держал ее на расстоянии, боясь чего-то. Они продолжили правильно питаться, бегать по утреннему пляжу и плескаться в воде, пока отпуск не подошел к концу, и не пришла пора возвращаться.
Когда тест выдал ожидаемые две полоски, он сдержанно поцеловал ее в лоб и положил руку ей на живот. Он постоянно так делал — мог подойти в любое время и положить руку. Она всегда была такая большая и теплая, и Экко хотелось прижаться к ее обладателю и просить, чтобы он никогда ее не отпускал. Но это было бы невозможно.
Иногда он разговаривал с ребенком или включал ему классическую музыку. Следил, чтобы мама не напрягалась и не давал ей тяжелых поручений. В одном из его блокнотов вы могли бы найти две фотографии, скрепленные скрепкой. На одной — Джеремайя, приобнимающий за плечи Экко, которая на тот момент была уже на седьмом месяце беременности. На втором снимке было нечто маленькое в окружении черно-белого пространства. Врач утверждал, что это ребенок, и он полностью здоров.
На странице, к которой были прикреплены эти фотографии, женской рукой было написано следующее: «Экко, Майя и их сын».