"Танго" - "держитесь от меня в стороне". 

Полное имя так и не полюбил. Стирал, перечёркивал царапинами, как будто случайно. Случайно - не получалось, буквы на упрямом металле в сколах тонули медленно, неохотно. Первую оставлял как подарок, на память. Имя, которое терпел ради. 

Совет и просьба на будущее.

"Сьерра-Хотел-Индиа-Ромео-Оушен..."

"Оушен" вместо "Оскара", чтобы не путать. Кажется, Оскаром звали одного из связистов. Кажется, он же первым стал говорить просто "Широ" не только в эфире.

Буквы привык читать пальцами. Буквами привык помнить. 

Парня, который улыбался. Парня, который любил скорость и ветер в лицо. Парня, которому нужен был воздух, которому хотелось дышать, что рёбра бы пальцами раздвигал. Который был дурной, рассудительный и упрямый, тем и жил. 

Парня, который не Чемпион. 

"Гольф-Альфа" - "я не могу продолжать поиск".

Оплавленная выемка вместо, его удача. 

Выемка до дыры протёрлась, за все разы, когда повезло выжить. Понял, что ищет только тогда.

Поймёт, что искал, когда жетон пополам разломится от той бреши. 

Тепла и непокоя.

"Новембер-Эхо" - "вам следует идти с особой осторожностью". 

Напутствие. Думал, не про него - куда уж осторожнее. Думал, если будет нужно - справится, как иначе. Думал - другим. 
Про себя вспомнил, когда от "Эхо" осталось "Чарли". 

"Сьерра-Хотел-Индиа-Ромео-Оушен!" -  слышал, и внутри огонь вспыхивал, издалека теплом наливался, крыльями складывался. Наверняка, на веру, каждым взмахом на маяк шел, домой. 

Голоса знакомые.

Руки горячие на плечах.

Цепочка прочная промятым следом на шее.

Металлические пластинки - целая и отколовшаяся.

Буквы шершавые под пальцами.

Когда вернулся, "Танго" стёр.