Кайло знает, какой бывает Рей. Стоит ему закрыть глаза, и он видит её.
Рей бывает разочарованной.
— Зачем ты убил своего отца? — спрашивает она с надрывом, сквозь слезы, и эхо их связи отражается в наступающем сумраке.
Он не сразу понимает, что ей ответить. Каждый раз, когда он видит ее такой, все силы уходят на то, чтобы держать себя в руках. Он должен был уничтожить её сразу, не углубляясь в осознание того, что она связана с ним, и это что-то да значит. Он её ненавидит, и одновременно чувствует что-то, не дающее спать спокойно. Он чувствует ее мощь, Силу, дающую ей способности, и силу духа, воина, вызывающую уважение. Она — как ценнейший ресурс, только что найденный, еще ничем и никем не обработанный, который в нужных руках станет или оружием или спасением. А пока она никто.
— Прошлое должно умереть, — говорит он ей и сам себе не верит. Ведь именно прошлое калечит его, никак не отпускает. Он совершенно не понимает, кто она такая, что из себя представляет и почему так хочется следовать за ней. Если то, что их толкает друг к другу, их же и разъединяет. — Убей его, если нужно.
Рей бывает агрессивной.
— Ты недооцениваешь Сопротивление, Бена Соло и меня, — говорит она Сноуку в тронном зале. Верховный лидер лишь смеется, а вокруг Рей клубиться ненависть, открывая дорогу во Тьму, которая, помогает притянуть красный нестабильный клинок Рена и угрожать своему врагу.
Не сдается ни на секунду, каждое её резкое движение лишь приближает развязку. Нападает, но проигрывает более сильному Сноуку и вот уже скованная, неподвижная, она плывет по воздуху, будто сам Верховный Лидер делает Кайло Рену подарок в виде той, что грезится молодому воину.
Лишь на секунду в глазах Рей мелькает страх, и вот уже руки Кайло вступают в игру, медленно двигаясь, пока он смотрит на ту, чья агрессия скрывает его истинные намерения. Его кисть делает едва заметные пассы, выпрямляются пальцы, и внезапно активируется меч, разрубая угрозу.
Это занимает доли секунд, и их теперь общая враждебность затапливает все вокруг, сметая на пути все преграды. Кайло Рену нравится агрессивная Рей, она завораживает его.
Рей бывает печальной.
Когда ее глаза наполнены слезами, и она не хочет, чтобы они капали на щеки, но они все равно капают, и он не может оторвать взгляда от этих прозрачных капель. Он всматривается в ее лицо до рези, так, что глаза становятся сухими и влага наворачивается на них сама собой. Он смотрит на нее сквозь галактику, не опуская взгляда до тех пор, пока голова не начинает кружиться и пока не ощущает тянущуюся к нему грубоватую заскорузлую ладошку с дрожащими пальцами.
Всматривается, едва переводя дыхание после жестокой битвы, и снова тонет в океане не пролитых слез.
— Пожалуйста, не становись на этот путь… — хрипло шепчет она.
Но он уже полностью погряз в этом болоте. Свернуть — значит, признать свои ошибки. Значит, вообще признать, что они были. Он не может этого сделать, и видеть печальную Рей ему доводится все чаще. У нее дрожат губы, она с трудом сглатывает, еле проталкивая слюну в горло, и так хочется стереть всю эту печаль из её облика, ставшего предельно важным. Он хочет, чтобы она снова стала резкой, отбросила условности, забыла об обещаниях, данных не тем людям. Кто знает, какой путь на самом деле правильный? Почему она решила, что именно тот, к которому она подталкивает его?
— Я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне, — Кайло протягивает ей руку, но ее печальный взгляд уже сказал ему обо всем.
Рей бывает импульсивной.
Он видит, что ей трудно думать иногда. Чувства поглощают ее с неудержимой силой, и она становится способна на такие вещи, которые слегка пугают даже его самого. Но ему нравится импульсивная Рей. Когда она перестает думать — становится настоящей, той, что действительно нужна ему.
Протянутая рука с подрагивающими пальцами, осторожное касание одними подушечками, три таких нужных слова, и вот она уже летит к нему, а он смотрит в темную бездну, считая минуты до ее появления.
Кайло Рен закрывает глаза и снова видит, как она убегает от него на Такодане, наивно полагая, что сможет скрыться или убить его своим дурацким бластером. Прикованная к креслу для допросов, выкрикивает ему заведомо обидные слова, заставляя все переворачиваться где-то внутри. Отбивается в снежном лесу у базы Старкиллер и вдруг притягивает к себе меч. Всегда — самая настоящая, когда позволяет своей импульсивности взять верх.
Рей бывает напуганной.
Он видел ее такой буквально однажды, и это видение не может его отпустить. Рей трудно напугать, легче, скорее, обескуражить, но тогда, в лесу на Такондане, ему удалось это сделать. Она замерла, скованная его Силой, на лице отразились все эмоции, в том числе и страх, хотя на тот момент у него в планах не было ее пугать.
Но увидев, как она испугалась, он почувствовал необъяснимую власть над ней, с тех пор вожделенную и такую необходимую, но более недоступную для него. Сколько он ни пытался, она больше не боялась Кайло Рена. Никогда.
Рей бывает мягкой.
— Бен, — тихо зовет она, и он вздрагивает, как от удара. Как от толчка в грудь.
Он переводит на нее свой взгляд, сначала не поворачивая головы, и она идет к нему, медленно и осторожно, словно боясь спугнуть. Подходит все ближе, и он не сводит с нее глаз, стараясь рассмотреть то, что ему открылось, когда их пальцы соприкоснулись. Внутри все колотится, будто что-то пытается вырваться из кокона, но внешне нельзя показывать свою слабость, и он старается дышать через раз, чтобы не выдать своего волнения.
— Я помогу тебе, — шепчут ее губы, а он не может оторвать от них взгляда. Магия, куда более сильная, чем Великая Сила, притягивает его к ней. Магия ее мягкости, нежности и очарования. Той, от которой всего этого не ждешь, той, которая умеет быть агрессивной, импульсивной, жесткой. Ее мягкость сейчас светится во взгляде, ласкающем, таком глубоком, что там легко утонуть, и он тонет, как в самом сладком омуте, и тугой узел скручивается в груди, сжимает горло, не дает вдохнуть.
Она ласкает его теплым взглядом, полном надежды и понимания, и ему так хочется быть к ней ближе, еще ближе, чтобы убедиться, что все это не сон. Он чувствует мягкость ее волос, что темным шелком падают ей на плечи, изящную линию шеи, где в бархатном углублении бьется маленькая жилка, плавный перекат плеча, чем-то поцарапанный или просто испачканный, и немедленно хочется удалить это несовершенство, чтобы ощутить манящую эластичность ее кожи…
И он уже готов поддаться, и поддается, и ненавидит себя за эту податливость, и ненавидит ее за то, что она заставляет его это чувствовать. И рушит в одно мгновение всю магию ее мягкости:
— Это ты будешь со мной.
И он верит, что однажды так и будет. Потому что знает, что…
…Рей может быть страстной.
Сколько раз он прикрыв глаза видел, что все может быть иначе.
Она не испугалась его на Такодане.
Она не обвинила его в убийстве.
Она пришла к нему не для того, чтобы вернуть.
Она боролась вместе с ним против Сноука, и после потянулась к нему не для того, чтобы вырвать меч.
Она вложила ладонь в его руку, а он резко притянул ее к себе, и она обняла его, когда он чуть склонившись позволил ей это. Обняла, прижалась, так сильно и доверительно, будто всегда этого ждала. А он подхватил её, такую хрупкую по сравнению с ним, и ощутил что это именно то, что ему так не хватало все эти годы. Закрыл глаза, чтобы ощутить все до самого последнего мгновения, её — живую, гибкую. Его. И отстранившись, Рей всего лишь на мгновение глянула бы ему в глаза и вся открылась, подалась навстречу, а он коснулся бы ее губ, ощущая одновременно все ее оттенки — от мягкости до агрессии.
И тогда две Силы сплелись бы воедино, и возможно, все могло бы стать по-другому…