— Последний школьный день до Спортивного Фестиваля, — сказал Всемогущий. — Как самочувствие?

У Изуку было слишком много ответов на этот вопрос. В конце концов мозг настолько переполнился выражениями, что его рот молниеносно выдал:

— Очень хочу есть.

Не его вина, что Всемогущий подхватил его для разговора прямо перед обедом, но ничего не поделаешь.

Прежде чем у Изуку появился шанс почувствовать стыд, Всемогущий добродушно засмеялся, что вернуло его прошлое состояние.

— Похоже, не очень подходящий вопрос, моя вина, — сказал он. — Не волнуйся, я не задержу тебя надолго.

— Ну, я… нервничаю, наверное? — попытался заговорить парень снова. — Я честно готовлю себя к завтрашнему дню, но и не хочу занимать этим всю голову.

— Не надо сбегать от своих мыслей слишком сильно, мой мальчик, — говорит герой. — Без хорошей моральной подготовки это только усугубит твои нервы, когда ты встретишься с проблемой.

Закусив губу, Изуку издал бессловесный звук и постарался проигнорировать мерзкое, холодное чувство внутри. Обычно страх легко игнорировать. Но при долгом размышлении о Фестивале ментальные когти будто разрывали его изнутри.

— Я видел тебя на тренировках, — сказал Всемогущий. — Ты и твоя реакция стали намного быстрее, хочу сказать.

В словах его наставника чувствовалась гордость и теплота, растопившие лед в крови Мидории. На зло себе парень поднял голову, заметив в фирменной улыбке Всемогущего одобрение.

— Я тренировался, — сказал Мидория, прежде чем смог все обдумать.

— Да? — герой выглядел заинтересованным, и Изуку мысленно дал себе леща, потому что теперь у него появилась лишняя экстремальная проблема. Недалеко от него Шимура-сан остановилась на половине своего полета, дала парню подбадривающую улыбку и показала палец вверх, что не очень помогало ситуации.

— Одна из знакомых моей матери раньше была инструктором по йоге, — медленно сказал он. — Этот инструктор также знает кое-каких знакомых фитнес-тренеров, и они помогли мне с моей тренировкой по самообороне, — он коротко взглянул на Шимуру-сан. — Я понял, что мое тело сильно и без Одного За Всех, так что я просто… воспользовался возможностью, — вранье проще говорить, когда в нем есть части правды.

— Отличная идея, — улыбка Всемогущего расширилась. На секунду Изуку даже стало неудобно. — Я уже думал о твоей возможной силе — и, похоже, не прогадал.

Женщина-призрак вдруг перестала улыбаться, смущенно поменяв свою позицию. Парень моргнул, смотря на нее, надеясь показать свое беспокойство, не привлекая внимание Всемогущего.

— Это хорошо, — продолжил герой, совершенно ни о чем не подозревая. — Но, на самом деле, я никогда не думал о том, чтобы потренироваться с тобой один на один, — его брови задумчиво нахмурились. — Хмм. У меня были сомнения насчет нашей силовой разницы, особенно учитывая твою неопытность в Одном За Всех. Но я приму меры. Я буду сидеть на трибунах во время Фестиваля и посмотрю, какое у тебя состояние, как его можно совершенствовать и в каком направлении двигать тренировки.

Изуку переступал с пятки на пятку, чувствуя неприятный колючий стыд в кишках. Он мог вполне попросить помощи у Всемогущего раньше. Но он был так охвачен восторгом, что вместо этого оставил своего собственного учителя в тени. Ему сейчас только остается показать все, на что он способен,  на Спортивном Фестивале.

Одна мысль вдруг всплыла в уме.

— Сколько у Вас сейчас времени? — спросил он. — Вы сказали, что Ваш лимит снизился после ОСН.

— Нет причин волноваться, — заверил Всемогущий. — Вот почему я все время провожу в комнате отдыха — я вышел только для того, чтобы обсудить с тобой подготовку к Фестивалю.

— Это все еще 50 минут, да? — Изуку не мог не пройти мимо этого вопроса. — Оно истекает так быстро…

Шимура-сан появилась возле него.

— Пацан Тодороки идет, — предупредила она, рот Изуку рефлекторно закрылся на замок, пока сам парень поворачивался в ту сторону, где появилась призрак.

В следующий же момент его одноклассник и правда появился из-за угла, останавливаясь на полушаге, заметив их двоих. Его глаза удивленно расширились и… Изуку вдруг стало стыдно, что он никогда не знал цвета его глаз. Они были разноцветными: правый был коричневым, почти черным, а левый бледно-голубым. Как же он не замечал этого?

…Наверное потому, что они раньше никогда не разговаривали. И это не было сюрпризом; на своей памяти Тодороки в принципе ни с кем никогда не говорил.

— Добрый день, юный Тодороки, — поприветствовал его Всемогущий. Изуку, все еще чувствуя нервозность от его внезапного появления, просто стыдливо помахал ему рукой и выдавил кривую улыбку.

Выражение лица Тодороки не изменилось — честно говоря, каждый раз, когда Мидория смотрел в его сторону, лицо одноклассника было неизменным — и он вежливо кивнул в ответ, прежде чем продолжить свой путь.

— Он ушел, — сказала Шимура-сан, пробуждая в уме Мидории еще одно заключение.

— Мне придется с ним драться, не так ли, — это был не вопрос.

— Не фокусируйся на одном противнике, мой мальчик, — поправил герой. — Каждый ученик твоего класса будет на Фестивале. У тебя и так достаточно соперников.

Это никак не помогало ситуации. Изуку глубоко вдохнул и выдохнул, зажмурившись.

— Сейчас не время чувствовать неуверенность, юный Мидория, — слегка хлопнул его по плечу Всемогущий. Пофиг на ограниченное время, даже это могло его сбить с ног. — Если, конечно, ты не чувствуешь себя готовым?

Нет, он не чувствовал. Будь у него даже месяцы на подготовку, он все равно не был бы готовым. У него была причуда, которая могла его убить, и одноклассники, которые ради победы также справятся с этим не хуже. Но…

— Я делаю все, чтобы подготовить себя, — пробормотал он, по большей части себе. — Я вообще не уверен, что смогу сейчас что-то поменять.

— Значит нет смысла так нервничать, а? — сказал Всемогущий. — Попробуй довериться себе.

Изуку снова глубоко вздохнул и через мгновение резко выдохнул.

— Похоже, мне придется.

***

День Фестиваля наступил. Рей разбудила Изуку щекоткой за нос, после чего он оделся и, с привычным трудом, добрался до ванной, съел завтрак и тепло обнял свою мать на прощание.

— Я буду смотреть Фестиваль по телевизору, — прошептала она ему на ухо. — Удачи, солнце.

— Спасибо, Мам, — пробормотал он в ответ и вышел из дома. Изуку удивился, что Рей не сразу за ним последовала, но это его не взволновало. Он опоздает, если не придет вовремя, а призрак в любом случае догонит его. Она всегда догоняла.

Он проводил свой путь в ментальном тумане. Туман был лучше навязчивых нервов и нарастающей паники — просто спокойный, глухой гул в голове и ничего более. Не в первый раз Мидория желал, чтобы его мать была на Фестивале вместе с ним, но неразглашение информации о молодых героях включает еще и их родителей, к тому же места предназначаются больше для важных персон и героев, чем обычных людей. Да и, честно говоря, сейчас она такая же нервная и взволнованная, как Изуку; если мероприятие пойдет именно в то русло, которое подозревает парень, то ей действительно лучше оставаться дома.

Было бы неплохо также иметь рядом Рей для внутреннего спокойствия. Чем же она так занята?

Когда он вышел к стадиону, его взор даже не мог полностью охватить картину внутренней стороны огромного спортивного комплекса. Нет, даже не так — он был просто гигантским. Толпа садилась на свои места, про-герои выслеживали каждого возбужденного студента возле входа для сбора. Изуку взглянул на них расширенными удивленными глазами и попытался отойти к другому, более тихому входу. От одной мысли встретить кого-то из класса 1-Б Мидория боязно напрягся. Или того парня из Общеобразовательного факультета. Как там его звали? Шинсо, точно.

Всемогущий был прав; у него было достаточно противников, готовых побить его в лепешку.

Волосы по всему телу встали дыбом. Он остановил шаг, удивившись. Что это была за дрожь? Ему было страшно? Нервы?

Нет. Ну, то есть да. Он боялся, конечно же боялся. Было просто невозможно не бояться. Но все же…

Он был в восторге.

— Эй, Мидория!

— Деку!

Туман вокруг его головы постепенно рассеялся, когда рядом послышались голоса Киришимы и Урараки. Его одноклассники шли к нему с другого пути, приветливо махая руками, и он двинулся в их направлении с теми же намерениями.

Урарака улыбалась, но не той её типичной бодрой улыбкой. Она ухмылялась так, будто готовилась ударить кого-то в зубы.

— Ты готов к сегодняшнему, Деку? — спросила она.

Мидория попытался улыбнуться таким же образом, но парень не был уверен, что его лицо вообще способно на такое выражение. (Хотя он точно знал, что мог улыбнуться так, будто хотел съесть ребенка заживо.)

— Готов, как никогда.

— Я просто заражен решимостью! — Киришима сжал руки в кулаки для акцента. — Я был рожден готовым. Покажите мне все, на что способны!

Изуку неожиданно для себя смеется, и определенные петли беспокойства в его животе окончательно рвутся. Было трудно не чувствовать себя комфортно рядом с Киришимой.

— Разве это не делает нас врагами на сегодня?

— Какая разница! — Урарака сотрясла кулаком воздух. — Можно быть и врагами, и друзьями одновременно!

— Я… думаю да… — Изуку не совсем специализирован в области поиска друзей, так что он не мог это как-то прокомментировать.

— Боже, Урарака, да ты, походу, шизанулась этим по полной, — засмеялся Киришима. — А как ты, Мидория?

— А, ну, наверное…

Спасибо громкому, дребезжащему звуку, он не успел закончить свое предложение до конца. Первое, что пришло ему в голову, было призрак, но, слава богу, Изуку не опозорился перед всеми из-за того, что «беспричинно» остановился на половине предложения. Киришима оглядывался вокруг в растерянности, Урарака была словно в оцепенении. Она посмотрела за свое плечо, её глаза широко раскрылись в удивлении. Мидория последовал за ее взглядом и его челюсть отсоединилась от верхних зубов.

Рей наконец-то пришла. Она прорыскала через вход учеников, хоть ступни и не касались земли. Рядом с её ногами, с дрожью колокольчика, бежала Мика, издающая еще один энергичный «мяу». Когда она подбежала к компании, первым же делом кошка потерлась об лодыжку Изуку.

— Мика, что… — Мидория присел и поднял ее на руки. Она забодала его подбородок своим пушистым лбом. — З а ч е м? — задал он немой вопрос Рей своим взглядом.

Она очень хотела прийти, прожестикулировала девочка с нераскаявшейся улыбкой.

— Мидория, это что, твоя? — спросил Киришима. Он был готов рассмеяться в любую секунду.

Изуку, с мурлыкающим пушистым существом в руках, беспомощно взглянул на друзей.

— Я не… Она, похоже, как-то выбежала за мной.

— Какая она милая! — проворковала Урарака. Она вытянула руку, чтобы ее погладить, и Мика с удовольствием подтянулась к ней, принимая почесывания за ушком. — Как её зовут, еще раз?

— М-Мика, — ох, как же не вовремя это свалилось на его голову. Ему и так хватало нервов, добавка была лишней. И что теперь прикажете делать с Микой, когда он будет на соревновании? Уже было поздно возвращаться домой.

— Приветули, Мика! — Киришима тоже воспользовался возможностью её погладить. — О-о, какая же ты лапа! Вижу, у тебя тут боевой шрам, да?

— Нам лучше уже начинать выдвигаться, — сказала Урарака, но все еще чесала за ушком Мику.

— Что же мне делать? — Изуку не сказать, что паниковал, но он был явно на грани. — Я не могу взять её на Фестиваль, мне нужно участвовать, и…

— Её вполне можно оставить в комнате отдыха, — сказал Киришима. — А между состязаниями ты можешь проверять, как она. Если ты так об этом волнуешься.

— Спасибо, — сказал он сухо.

— Все, нам пора, — вставила Урарака. — Решим все, когда придем. Кстати, а твоя мать не может приехать и забрать её домой?

— Неа, — вздохнул Мидория. — Слишком далеко, да и у нее нет машины.

— Не повезло, значит, — пробормотал Киришима. — Ну, как и сказала Урарака, посмотрим, что будет в комнате. Может, кто-то присмотрит за ней. Исцеляющая Девочка, например?

— Не думаю, что ей пригодится кот под ногами в лазарете во время работы с пациентами, — забеспокоился Изуку еще сильнее, пока Мика продолжала мурчать, совершенно не заботясь о происходящем в этом грешном мире.

— Еще можно попросить Коду поговорить с ней, например. Подождать тебя в комнате ожидания и никуда не уходить, — предложила Урарака. — Это не так плохо, как ты думаешь.

— Обычно это даже хуже, — неохотно последовал за парочкой Мидория, дав Рей осуждающий взгляд. Он не мог поверить своему «везению». Парень провел последние две недели, избегая какого-либо контакта с нависшим над ним облаком тревоги, и теперь, из-за кое-какой кошки, оно накрывает его с головой.

К счастью, в коридорах участвующих было намного тише, чем у главного входа, так что они встретили мало людей на своем пути. Живых, точнее говоря. Пока он шел, было много призраков, летающих сквозь и вдоль коридоров.

…Больше, чем он ожидал, говоря честно.

Их была масса, всех возрастов, форм и видов, женщин и мужчин, даже детей, постоянно движущихся по своим делам и разговаривающих между собой. Несколько пар белых глаз наблюдали за Изуку, пока он продвигался к своему пункту назначения, и не только за ним. Некоторые подлетали поближе, но рычащая Рей заставляла их смущенно отлетать в другую сторону.

Ему понадобилась пара минут ходьбы и наблюдения, чтобы понять, в чем дело. Дело было не в том, что их много, а в том, что они словно были… неспокойными. Они почти никогда не задерживались на одном месте, постоянно передвигаясь сквозь стены в разные стороны извне, что давало ощущение их большого количества.

Они уже почти добрались до комнаты класса 1-А, как вдруг Мидория заметил очень знакомое лицо. Китаяма-сан заметила его фигуру в конце коридора и поспешила на встречу.

— О, Мидория, мы искали тебя.

— Мы? — спросил тихо он.

— Ты что-то сказал, Деку? — взглянула на него Урарака.

— Ничего. Просто разговаривал с собой.

— Со мной еще Нарита, — сказала женщина. — Мы просто хотели по-быстрому кое-что рассказать тебе, — Изуку на этот раз просто качнул головой вместо слов. — Мы были здесь с самого утра, ждали Сотриголову, и тогда все было более-менее спокойно. Но потом что-то пошло не так. Возможно, какая-то беспокойная душа залетела сюда, но я не очень в этом уверена. Или куда-то еще, по крайней мере, — она запнулась, сделав беспокойное выражение. — Кто бы это ни был, или что, все здесь из-за этого сидят на иголках.

Брови Изуку поднялись в задумчивости. Такое не редкость; грубо говоря, единственная вещь, способная ранить призрака — другой призрак. Когда усопший теряет над собой самообладание, он часто начинает набрасываться на все, что и кого угодно. Этого хватает, чтобы другие мертвые сторонились такого призрака.

А если учитывать размеры этого места… Либо такая душа находится очень близко, либо она очень, очень зла.

Шикарно, подумал Изуку, пока Рей тихо шипела сзади. Еще одна вещь, за которую надо волноваться.

Он зашел в комнату отдыха со своей одноглазой кошкой, рыскающей у его ног, и увидел большую часть класса…

…вместе с Айзавой.

Изуку замер, словно статуя, пока скрипящая дверь медленно захлопнулась позади него. Его учитель глянул на него, внимательно оглядел, пока глаза не наткнулись на пушистое создание, трущееся об лодыжку Мидории, совершенно бессловесно.

Изуку задался вопросом, почему пол все еще не открылся и не засосал его в центр планеты.

— Я могу все объяснить, — сказал он.

— Это твой кот, Мидория? — спросил Айзава, подходя ближе для лучшего обзора. Его лицо все еще было укутано в бинты, но это не делало его менее пугающим.

Глаза всех людей комнаты сейчас были устремлены на него, и знание этого никак не помогало ситуации.

— Ах, д-да, н-но клянусь, я не брал её с собой специально. Она выбежала из дома и следовала за мной всю дорогу, и я заметил это только когда пришел, и было слишком поздно идти домой… так что… — его голос резко прервался.

— Ты такая милая, — голос Хагакуре заставил его вздрогнуть; он не заметил, как она подошла. Сейчас она сидела на корточках и… гладила Мику, наверное. Было трудно сказать только по положению её одежды. — Мидория, как её зовут?

— Эм, Мика, но…

— Привет, малышка, — сказала Хагакуре, полностью очарованная, пока еще несколько детей подошли к кошке.

Ашидо выскочила вперед, хлопая по плечу Хагакуре.

— О, о, дай мне тоже её погладить!

Взгляд Айзавы можно было охарактеризовать, как многострадальческий, из-за чего Изуку хотел умереть на месте — ну, совсем немножко. Рей, Урарака и Киришима совершенно не помогали своим смехом.

— Какая же ты милашка! — Ашидо снова вскинула руку, чтобы почесать мордашку Мики. — Мидория, что случилось с её глазом?

— На самом деле, я не знаю, — Изуку нервно дернулся. — Она была такой, когда я её нашел. Мику никто не брал, когда я отнес её в приют, поэтому я решил вернуться, и…

Его слова заставили девочек умилиться с соответствующим звуком, что также сделали еще и пару парней.

— Тогда понятно, почему она тебя так любит! — добавила Урарака, из-за чего Мидория закрыл свое лицо двумя руками.

Тяжелый и уставший вздох послышался над Мидорией, после чего он поднял взгляд именно в тот момент, когда Айзава наклонился и поднял кошку одной рукой. Она тут же влюбилась в его белый шарф, игриво ударяя лапкой по ткани. Учитель слегка сдвинул от себя кошку, давая ей сесть более комфортно на своей груди, а свободной рукой достал какое-то лакомство из своего кармана и дал это Мике.

В памяти всплыла фраза, произнесенная Всемогущим. Айзава спонсирует приюты для котов.

— До первого соревнования у вас осталось меньше двадцати минут, — ровно сказал Айзава. — У вас не будет большого перерыва до второго, но будет между… — Мика прерывает его самым мелодичным и музыкальным мяу, который Изуку когда-либо от нее слышал. Как только Айзава предпринимает попытку продолжить, Мика подтянулась к его лицу, и, на виду у всего класса, сделала мягкий тычок по его носу своей лапой.

Мидория осознал, насколько его питомец огромная подлиза.

— …между вторым и третьим, — закончил мужчина так, будто ничего не произошло. — Тогда сможешь взять своего кота.

Изуку, каким-то образом, вспомнил про свой дар речи.

— Что я буду делать с ней во время третьего соревнования? — осторожно спросил он.

— Тебе следует думать об этом в последнюю очередь, Мидория, — его слова никак не впечатлили Айзаву.

— Ага, — пол снова привлек внимание парня, и до того, как он смог ответить, сэнсэй уже выходил из комнаты с мурчащей и довольной Микой в своих руках.

Его одноклассники не выдержали и засмеялись во все легкие. Мидория вдруг подумал о том, сколько в их дни стоит искусственная кома.

— Видишь? — Урарака дружественно похлопала того по плечу. Она все еще хихикала, совсем немножко. — Говорила же, что сработает!

— Урарака, — отрешенно сказал Изуку.

— Да, Деку?

— Пожалуйста, запусти меня на солнце.

Девушка только рассмеялась еще громче.

Чудесным образом все в комнате вернулись к своим разговорам о финальных приготовлениях к Фестивалю. Все были в спортивной униформе; из-за того, что абсолютно все факультеты участвовали в соревновании, не только геройский, геройские костюмы и экипировка были запрещены. Постепенно, с наступлением последних минут, пришли и остальные ученики. Изуку ретируется в край комнаты, чтобы обменяться последними словами с Рей.

Прошу, просто наблюдай за мной с краю, сказал он девочке, лелея надежду, что его жесты покажутся для остальных просто нервным тиком перед выходом.

Рей надулась. Почему?

Всё будет хорошо, настаивал он, нахмурившись. Если я буду против него, это будет просто тренировочным боем. Я в безопасности, тебе не нужно защищать меня.

Рей мрачно оскалилась. Если задира ранит тебя, я напугаю его до смерти.

Я буду в порядке, сказал он. Просто смотри и поддерживай меня.

Хорошо, сказала она, недовольная. Но если я увижу что-то, что мне не понравится, я остановлю это, неважно, что ты скажешь. Ну, это было лучшее, что он смог попросить её сделать.

— Мидория.

Изуку не смог узнать обращавшийся к нему голос, пока не поднял взгляд на говорящего и не узнал шрамированое лицо с разноцветными глазами. Где-то в уме его инстинкт дерись-или-беги легонько подтолкнул парня локтём.

— Ах, как дела, Тодороки? — было сложно разговаривать со сжавшимися голосовыми связками, так что он силой заставил слова выходить из своих уст. Это была не его вина; Юэй была намного лучше его средней школы, и было прекрасно почувствовать дружбу и товарищество вокруг себя, но когда одноклассник с пугающе мощной причудой замечает его существование, обычно это плохо заканчивается.

Первое, что Тодороки Шото сказал ему в тот день, это…

— По существу, я думаю, что мои силы намного превышают твои, если смотреть с практичной стороны.

На мгновение Изуку глядел на Тодороки так, будто тот вдруг заговорил на чистом уэльском языке. Когда он, все же, приобрел контроль над голосом, парень мог только заикаться на каждом слове.

— Ну, я не знаю, то есть, я думаю я… да. Фактически, ты прав.

— У тебя получилось обратить на себя внимание Всемогущего, так? — сказал его одноклассник.

Изуку подавился воздухом и, в тот же момент, постарался не показывать этого. Он мог чувствовать хватку Рей на своей майке.

— Я не буду любопытствовать, — продолжил Тодороки. Его глаза ни разу не покидали взора Мидории, однако, впервые за последнее время, Изуку вообще не смог понять, что Шото думает о нём. Он не видел зла, не видел какой-либо враждебности, даже решимости как таковой. Он был просто… холоден. Всё было в нём холодным, от глаз до лица, от его голоса до смысла слов. — Но знай — я одержу победу над тобой.

Внутри Изуку словно что-то упало.

— Воу-воу-воу! — возгласил Каминари за соседним столом. — Похоже, наш сильнейший пацан в классе только что бросил вызов!

Почему пол никогда не открывается по его нужде? Даже Киришима вдруг вступился за него, странный ужас всплыл в его внутренностях.

— Что с тобой такое, чувак? — сказал Киришима, достаточно резко встряхивая плечо Тодороки. — Ты не можешь просто так бросаться на него до начала. Вообще не мужественно.

— Я здесь не для того, чтобы заводить друзей, но всё равно, — сказал Шото с той же безэмоциональностью.

— Это потому, что я случайно ударил тебя локтем в тот раз? — выдал необдуманно Изуку. — Я же извинился.

— Нет, — Тодороки сухо взглянул на него.

— Ох. Окей. Эм. Хорошо, — на секунду он не мог правильно пользоваться речью. Все опасения накрыли Мидорию, как волна — после двух недель волнений и страха, парень, который едва говорил с ним и смотрел на него с самого начала учебы, вдруг решил утоптать его в грязь своим превосходством. Это было нечестно. Что он сделал ему?

В ту секунду Рей двинулась вперёд. Всё ещё держась за ткань майки, она высунула язык в направлении Тодороки и сделала самое громкое фырканье, которое ему удосужилось от нее слышать.

Изуку вдруг понял, что совершенно не волновался о возможном ударе в зубы от Тодороки — он был слишком занят попытками не засмеяться. Он закусил губу, чтобы перестать ухмыляться при виде Рей — его личной верной черлидерши — делающей разные грубые и злые жесты в сторону Шото.

Его разум будто сделал очень глубокий вздох и выдохнул все переживания. Хоть он всё ещё нервничал, без этого никак, но чувствовал себя… спокойней.

— Я не знаю точно, что именно ты этим хотел сказать, — тягуче произнёс он, отрывая взгляд от Рей обратно к лицу Тодороки. — Я совершенно не знаю тебя и твои претензии ко мне, но, думаю, это не важно, ибо я особо с этим ничего не сделаю. Мне всего лишь, возможно, придётся с тобой сразиться. Возможно.

— Немножко пессимистично, Мидория, — пробормотал Киришима.

Изуку лишь пожал плечами.

— Я все равно это собирался сделать. Так что, если ты действительно собирался использовать со мной всю свою силу, то, надеюсь, ты готов к ответному удару, — потом Мидория попытался сделать то, что у него хорошо получалось. Он сфокусировал всю огромную кучу своих переживаний, дурных мыслей и застоявшихся страхов внутри в одной точке, слегка качнул головой в сторону и лениво улыбнулся Тодороки. — Мы посмотрим, кто действительно сильнее.

Часть людей в комнате издала громкий хор из «ооооох», включая, не в последнюю очередь, Киришиму, Урараку, Серо и Каминари. На мгновение холодная маска Тодороки пошатнулась.

— Похоже, теперь я поняла, как это выглядит, — Изуку смог расслышать шепот Урараки, адресованный Тсую. — Улыбка пожирателя детей. Просто шикарно.

— Знаю, правда? — Тсую ухмыльнулась.

Время на разговоры кончилось. Их класс держал путь наружу, а Изуку и Иида оказались в возглавляющей части, выходя в свет солнца и фонарей стадиона. Сердце гулом забилось в его груди, но не из-за нервов или страха.

Впервые в жизни он был окружён людьми, не считавшими его легкой целью. Они хотели победить его, да. Все они хотели победить. Но они не смотрели на Мидорию свысока, вешая на него ярлык слабейшего — теперь он был с ними с глазу на глаз, как враги, как противники, как угроза друг для друга. Он был не тем, через кого можно было переступить, а тем, кого надо было сокрушить.

Мать наблюдала за ним из дома, его учитель — его кумир — смотрел именно на него с мест стадиона, как и его лучший друг, глядевший с краёв.

Он никогда не испытывал это чувство.

И он точно мог с ним свыкнуться.