— Эй, не делай этого! Прошу!..
Чего-чего, а услышать взволнованный девичий голос сейчас я не ожидал.
Неужели правило бумеранга таки работает?
Оборачиваюсь и, щурясь, ищу девушку глазами. Надеюсь, расплывчатое красное пятно, на которое я смотрю, и есть она или хотя бы находится достаточно близко, чтобы я не выглядел сумасшедшим, говорящим с воздухом.
— Зачем ты пытаешься отговорить меня, если сама собираешься сброситься?
Слова сами срываются с языка. Почему именно эти? Слишком хочу узнать ответ, который сам не смог найти? Или хочу, чтобы не одного меня терзали мысли по этому поводу?..
Возможно не стоило спрашивать, тем более так резко. Я на её месте, вероятно, сказал бы что-то грубое, но она ответила на удивление спокойно, пусть и слегка испугано:
— Я не собираюсь сбрасываться, — девушка медленно двинулась в мою сторону. Я не мог различить выражение её лица, но, судя по голосу, она была разбита. — По крайней мере пока.
Не было похоже на то, что она врёт, но зачем тогда вообще пришла сюда?
Она села рядом, свесив ноги над «пропастью».
— Я пришла сюда, надеясь подумать о своей жизни и хоть ненадолго скрыться от одного человека. — Голос на секунду затих, — А тут вдруг ты оказался…
Девушка неловко хмыкнула.
— От кого ты прячешься? — Я пытаюсь хоть немного сфокусировать взгляд, но терплю неудачу.
Мгновение она медлит, будто оценивает, стоит ли посвящать меня в её тайну, но потом отвечает:
— От моего парня, — её голос вздрагивает, — Джеймса… — Вдруг она встрепенулась и сбивчиво, словно оправдываясь, затараторила, — ты ничего не подумай… У нас всё хорошо… Я его люблю, и он меня любит… наверное любит…
Мы просто сидим в полуметре друг от друга и молчим, думая о чём-то своём. Кажется, она плачет. Тихо. Единственное, что её выдаёт, — едва различимые рваные вдохи.
Я больше не спрашиваю у неё ничего, хотя очень хочется. По своему опыту знаю, что в её состоянии говорить желания нет. Особенно с какими-то едва знакомыми тебе людьми.
— Знаешь, с каждым днём мне начинает всё больше казаться, что наши отношения какие-то неправильные… — Её голос вновь заставляет меня вздрогнуть. — Всё начиналось, как у всех, он был такой хороший… — Видимо, ей уже плевать, кто будет её слушать и будет ли вообще. Она просто хочет выговориться. Отпустить свои переживания.
— Но потом что-то будто изменилось, — всхлипы стали громче. — Он… он стал говорить мне с кем общаться, что носить, куда ходить… Ненавязчиво, но твёрдо и… я слушалась…
Я придвинулся немного ближе. Да, токсичные отношения не лучшая вещь…
— …а потом он начал бить меня… — И она опять молчит. — …н-но он не виноват. Это я виновата, что… что не могу быть такой, какой должна. Господи, я такая дура… — Она особенно громко всхлипывает и сжимается в комочек. (Или мне просто показалось?..)
Господи, она такая беспомощная… В каком-то смысле даже жалкая в своих заблуждениях… И почему-то она очень напоминает мне собственную мать.
Я снова придвигаюсь ближе. Она будто не замечает этого.
— Ай! — Она коротко вскрикивает и отдёргивается от меня. Почему? Я ведь просто положил руку ей на плечо?..
— Эм-м… прости?.. — Человек может разучиться сопереживать? Почему-то из-за этой ситуации я немного растерялся. Давно не возникало случая и желания сочувствовать человеку. Неужели мне жаль её только из-за той, кого она мне напомнила? — Я не хотел тебя напугать. И вообще наверное не стоило этого делать…
— Ничего, всё в порядке, прости, это мне не следовало… — Она перебивает меня испуганно-взволнованным голосом, — П-просто… вот…
Я слышу шорох скользящей по коже ткани. Она отбрасывает волосы со своего плеча и отворачивается, будто показывая мне что-то, чего сама не хочет видеть. Секунду я медлю, а потом вспоминаю, где оставил очки. Какое-то время мне пришлось искать их на ощупь. Всё-таки надев их, я вновь смотрю на девушку.
— О господи…
На её плече огромный тёмно фиолетовый синяк. Он резко выделяется на светлой коже, но почти сливается с её свитером. Видимо из-за этого я и не заметил его сразу.
— Это Джек сделал?..
— Джеймс, — она снова натягивает свитер на плечо и робко смотрит куда-то вниз. На её лицо так и норовят упасть пряди длинных каштановых волос, но она раз за разом отбрасывает их. На её ресницах подрагивают слёзы. Сейчас я вижу, что она очень красива, но, возможно, именно это и послужило началом этим ужасным отношениям. — Я пришла на полчаса позже, чем обычно, на автобус опоздала, а он был в плохом расположении духа и… немного подвыпивший… ну и вот… — и её голос снова дико ускорился, приобретая оправдывающиеся интонации, а взгляд направился на меня, — но такое бывает очень редко! Когда я сильно провинюсь или он сильно зол!..
Я молчу. Что я могу сказать ей?.. Если скажу, что такие отношения нужно пресекать, как только становится понятна их токсичность, не поможет. Она действительно его любит, если терпит всё это. Или просто не знает, что бывает по-другому…
— Пожалуйста… не делай этого… — Теперь уже она кладёт руку мне на плечо, прерывая мои мысли. Её глаза широко распахнуты и смотрят в самую душу. — Я… Я не знаю, что у тебя случилось… — Шёпот быстрее, она ближе. — Но пожалуйста… не прыгай…
«Ты не знаешь, что у меня случилось. В этом и суть. Вся моя жизнь — ошибка. Лучше ничего не будет. А теперь. Пожалуйста. Уйди. Я не хочу, чтобы ты смотрела на это.»
Я хотел ответить именно так, но что-то меня останавливает.
Да. Мне не показалось. Она очень похожа на Рейчел.
Такое чувство, будто именно она, а не знакомая мне пять минут девушка, просит меня не сбрасываться…
Я не хочу делать ей ещё больнее…
Я не могу сказать ей «нет»…
— Хорошо. — Я закрываю глаза. Не могу выдержать её взгляд. — Я не буду.
Кого я обманываю? Не сегодня, так завтра.
— Я Мария и… если захочешь встретиться… я завтра смогу вырваться сюда… наверное… — Она отводит взгляд. Почему она так цепляется за меня?.. Будто утопающий за соломинку. И, каким странным это не кажется, очень вероятно, что для неё я и есть эта самая соломинка. Единственный человек, который может не дать захлебнуться в проблемах и тоске, которому, как ей кажется, не плевать.
Кто знает, может, если бы у меня был такой, я бы и не решился на суицид…
— Александр, — Переворачиваюсь спиной к пропасти и надеваю кроссовки. Не могу находиться здесь. Только не сейчас. Уйти, как можно быстрее. Вот и всё, что мне сейчас нужно. Я хватаю кардиган и встаю, едва сдерживая себя, чтобы не броситься бежать. — Буду здесь в то же время.
Мария говорит что-то ещё, но я уже захлопнул дверь и бегу вниз. Когда ноги начинают подкашиваться от нагрузки и дышать становится почти невозможно, останавливаюсь и приваливаюсь к стене, чтобы не упасть прямо здесь.
Почему я сделал это?..
Неужто мне настолько жаль её, что я готов пожертвовать собственными целями? Или я сам точно такой же утопающий, цепляющийся за всё, лишь бы не утонуть?
Горько улыбаюсь собственным мыслям. Конечно… Прячу собственную нужду в поддержке за помощью другим, ничего кроме жалости не вызывающим… Всё что угодно, лишь бы не признавать собственную жалкость.
Эгоизм… Да… Всегда мной движет только он…
Но, возможно, я и правда смогу чем-то помочь ей. Пусть даже сам в это не верю.
Время покажет, выступлю я в роли собственного палача в этой истории или, вытаскивая из омута других, вытащу себя. Может, это пойдёт на пользу нам обоим.
Я не знаю, что будет дальше, но почему-то уверен, что завтра мы снова встретимся на этой крыше.