Этот элсен не очень любит свою работу.

Точно так же можно сказать и об остальных рабочих Первой Зоны, но вряд ли найдётся любой другой элсен, который что-то ждёт за старание, трудолюбие и умение не высовываться, когда не просят.

Хотя, его вообще никогда ни о чём не просят. Только, пожалуй стоять у обусловленного места… и вытаскивать металлические валуны из коров. Они, как говорят некоторые, сделаны не из металла, а из того, что Дедан зовёт «говном». То есть из останков подобных элсену, если говорить проще — из трупов.

Элсен понятия не имеет, как они туда попадают, но он не задаёт никаких вопросов. Не его ума дело — всё по замыслу некоего «Хьюго»… Или ещё какого-нибудь ушлёпка, по вине которого элсен здесь и оказывается.

В любом случае, это намного лучше, чем сгореть, превратиться в сахар и быть съеденным собственными бывшими товарищами по несчастью. Однако, это не отменяет того факта, что такая судьба после смерти лишь чуть получше, чем в Третьей Зоне — там ты будешь съеден хотя бы себе подобным.

Однако, это всё равно не отменяет всего того, что сопровождает не самую лучшую работу изо дня в день.

Руки пачкаются в крови, в ушах раздаётся неприятное бульканье от погружения конечностей во внутренности, а нос постоянно морщится от пренеприятнейшего запаха медленно разлагающихся на воздухе трупов убитых им же коров.

Возможно, это и есть та самая причина, по которой элсенам крайне не рекомендуется привязываться к животным. Впрочем, ему плевать. В порыве одиночества он не рискнёт перекинуться словом-другим с коровой — ему вообще не следует быть там, где этих коров пасут. Ему просто приводят очередную зверюгу, а дальше он должен махнуть по ней топором, желательно так, чтобы разрубить её тушу на две равные половины.

К сожалению, когда веки запачканы кровью, довольно трудно увидеть, насколько успешно это удаётся. Это приходится выяснять уже во время работы, в зависимости от погружения дрожащих от брезгливости и вечного страха пальцев в пока ещё свежую плоть.

А чего боятся элсену?.. Уж точно не того, что корова оживёт и нападёт на него — хотя в этом до абсурдности прогнившем, как плоть мире может произойти и это. Но элсен не стремится забить голову и этим иррациональным страхом — тем более, если учесть, что совсем неподалёку, в Альме, имеется куда более реальная причина для дрожи.

Его зовут…

Впрочем, элсен боится не то что говорить его имя вслух, но даже произносить его мысленно.

Впрочем, он в очередной раз отвлекается. Его руки снова нащупывают металлический шарик, судя по всему, последний.

Судя по всему, остатки от этой коровы будут сброшены в кровавую реку в Альме. Элсен не собирается её провожать, тем более, что через пять минут ему вот вот выдадут новую. А пока о его существовании ненадолго забывают, он может расслабиться под иссушающими лучами солнца.

Дождь почти не помогает: он только оставляет ещё больше кровавых разводов, так, что лицо элсена снова похоже на окровавленный фарш. Как тот самый, в котором он должен копаться изо дня в день.

Размышления прерывает прощальное мычание очередной коровы.