Зависимость

За окном было слишком солнечно, слишком ярко, улица будто бы умылась только что закончившимся дождем, небо рассекала радуга… Идеальный летний денек. Сейчас бы пойти прогуляться, вдыхать свежий воздух и наслаждаться видами вокруг. Но Чимину было совсем не до того. Пока шел дождь, он чувствовал, что мир поддерживает его в плохом настроении, словно бы соглашаясь: да, ты имеешь право расстраиваться и грустить. А потом дождь закончился, а настроение Чимина так и осталось отвратительным. Каким и было последние месяцы на самом деле, хотя он очень убедительно притворялся, что все отлично и не о чем волноваться. 

Сидящий рядом с ним Чонгук вообще не обращал внимания на погоду за окном. Для него центром всего был мобильный, в котором он обновлял странички, переключаясь с фейсбука на твиттер, а оттуда на инстаграм. Медитативное такое занятие, но Чимину хотелось вырвать телефон из рук Чонгука и выкинуть его в мусорку. Конечно, младший с криками и воплями бросился бы за телефоном, достал его из картофельных очистков, потом отчитал бы своего хена за неуважительное отношение к технике, за которую Гук до сих пор отдает кредит… Но он хотя бы обратил бы внимание на Чимина. 

— Тебе не кажется, что все же не стоит сталкерить за ним? — нарушил тишину комнаты Чимин. 

— Я ему чем-то мешаю? — уточнил Гук, не отрываясь от телефона. 

— Вряд ли. Он же не знает, что ты за ним следишь. 

— Ну вот и все, — сказал, как отрезал. 

Чимин подполз по дивану поближе к младшему и заглянул ему через плечо. Со страницы инстаграма на него взирали два парня. Один серьезно смотрел в камеру, а второй широко улыбался, обнимая первого за плечи. Чимин глубоко вздохнул и снова свалился на свою часть дивана: 

— Ты мазохист, Гуки. 

— Если я не буду смотреть на него, мне будет гораздо больнее. 

— Это зависимость, ты в курсе? — пробормотал Чимин, уткнувшись носом в подушку, от которой пахло его собственным одеколоном. 

— Он мой соулмейт. Это естественно… 

Запнувшись на последнем слове, Чонгук замолчал на несколько секунд, а потом все же отложил телефон на компьютерный стол и улегся поверх Чимина, совершенно не обращая внимания на его стоны по поводу тяжести гуковского тела. 

— Почему у нас все не как у людей? — спросил он, все же скатываясь со старшего и укладываясь сбоку от него. 

— Потому что мы особенные, Гуки. В следующей жизни нам отсыпят удачи и счастья за две жизни сразу, — ответил Чимин привычными словами и поцеловал младшего в губы. Поцелуй вышел вымученным и горьким, не таким, какой хотелось бы дарить любимому человеку. Их поцелуи были поддержкой друг другу. Знаком, что они не одни. Что они кому-то все еще нужны. Что их жизнь не закончилась в тот момент, когда их соулмейты выбрали не их. Хотя зачем врать? Закончилась именно в ту секунду, когда на лицах самых родных — несмотря ни на что — людей при виде них отразилось смятение, разочарование, грусть… И радости так и не появилось. 

— Ты врешь, Чимин, — устало произнес Чонгук, зарываясь в шею старшего холодным носом. 

— Хен. Я тебе хен. 

— Может и хен, но самый глупый на свете, — пробормотал Чонгук сонно. 

Спустя пару минут его дыхание стало спокойным и медленным, а сам он погрузился в сон. Тогда Чимин достал свой мобильный и проверил аккаунт Мин Юнги во всех доступных ему соцсетях. Он всегда говорил, что Чонгук мается ерундой, но никогда бы не признался ему, что сам занимается точно тем же. Что пытается быть ближе к тому, кто его отверг, подпитывается иллюзией участия в жизни своего соулмейта. У него даже есть специальные аккаунты для этого, на случай, если он случайно лайкнет ту или иную запись. Они, конечно, закрытые, на фотографиях стоят рандомные люди из интернета, а ники каждый раз разные. Мастер конспирации Пак Чимин. Узнал бы кто-нибудь — долго бы смеялся. Но Чимин не мог прийти на страницу своего соулмейта под своим именем. Не после того, как услышал от него беспощадное «Ты мне не нужен». 

— Ты мне не нужен. 

— П-почему? Мы же соулмейты, мы идеально дополняем друг друга… 

— У меня уже есть любимый человек, и я счастлив с ним. 

— Но он никогда не будет для тебя лучшей парой, чем я… 

— А я и не считаю, что партнеры должны друг друга дополнять, Пак Чимин. Я считаю, что у них должны быть общие интересы и общие стремления. Ты кто? Продавец цветов? Хорошо, флорист, если тебе так приятнее. А мы оба занимаемся созданием музыки. Он великий композитор. Я восхищаюсь им. Я готов следовать за ним, потому что уверен, что он добьется успеха. Я люблю его с первой минуты нашего разговора. А тебя мне всего лишь жаль. И я чувствую, что тяга к тебе у меня гораздо слабее, чем тяга к нему. Понимаешь? Не реви. Ненавижу, когда кто-то ревет. Особенно парни. 

— Х-хорошо… Я понял… Прости, пожалуйста… 

— Надеюсь, я тебя больше не увижу. Заверни мне, пожалуйста, вон те розы, все, что есть. 

Больше Мин Юнги никогда не заходил в магазин цветов, где работал Чимин. А Чимин нашел Юнги в соцсетях и сразу же понял, в кого влюблен его соулмейт. Восходящая звезда, песни на чью музыку исполняли мэтры эстрады и начинающие певцы, Ким Намджун. Действительно, по мнению многих Чимин проиграл бы ему во всем. Но сам он считал, что их просто нельзя было сравнивать. Слишком разные люди. Как и Чимин с Юнги, судя по всему. 

Несмотря на это, Чимин не смог окончательно забыть своего соулмейта и пытался следить за его жизнью. Вскоре друзья стали замечать, что с ним что-то происходит, и ему пришлось надеть на себя маску веселости и показного счастья, пряча под длинными рукавами и пластырем метку, как и делал это раньше. 

Чонгука он знал с самого детства — тот был младшим братом его школьного друга. И он никогда бы не подумал, что найдет его за входной дверью собственной квартиры однажды ночью. Его рассказ был короток. Оказалось, что он нашел своего соулмейта, но тот его не замечал, а у Чонгука не хватало духа, чтобы признаться. Он наблюдал за тем, кто предназначен ему судьбой, влюблялся в него с каждым днем все сильнее, узнавал о нем как можно больше. И видел, что тот встречается с парнем на несколько лет старше. И когда они были вместе, всем вокруг становилось словно бы теплее. Двое улыбчивых, излучавших счастье парней. Именно из-за этого тандема Чонгук и не решался объявиться, хотя и верил, что с его появлением Тэхен позабудет о Хосоке. Не позабыл. Вместо того, чтобы радостно броситься на шею Чонгука, он подозвал к ним Хосока. И они оба жалели бедного мальчика, которому ну никак не могут помочь. А эта жалость ему совершенно не была нужна. Ему нужен был Тэхен. Всецело и всеобъемлюще. И без довеска в качестве Хосока. Чонгук ушел с вечеринки, так ничего и не ответив на объяснения Хосока о том, что те друг друга любят, жить друг без друга не могут, поэтому Чонгук совсем не в тему. 

И пришел Чонгук почему-то к Чимину, даже не подозревая о том, что проблемы у них абсолютно идентичные. Чимин пытался его успокоить, пробовал отпаивать чаем с ромашкой и заставлять принимать прохладный душ, но лучше всего помогла пощечина и горячий монолог о том, что Чонгуку еще повезло, к нему хотя бы отнеслись по-человечески. 

Они сошлись на фоне ненужности своим соулмейтам, они просто пытались почувствовать себя желанными. Чимин не помнил, кто поцеловал первым, а кто — утянул на кровать. Это было не важно, потому что до сих пор, несмотря на то, что они жили вместе, они не могли сказать друг другу, что любят. Привыкли друг к другу, научились понимать и принимать… Любили они всегда только своих соулмейтов, которые о них даже не вспоминали. Которым было хорошо и без них. 

— Тэ… — простонал тихонько Чонгук в шею Чимина, а тот легонько кивнул головой — никто и никогда не заменит младшему его соулмейта. Как и ему Юнги. Но с Чонгуком было лучше, чем совсем одному. 

Чимин прижался губами ко лбу Чонгука, оставляя легкий поцелуй, а потом откинулся на подушку и прикрыл глаза. Сон всегда помогал забыть о плохом, пусть даже он был дневным. И Чимин надеялся, что проснувшись ближе к вечеру, он хотя бы на минутку забудет о Юнги. 

Надежды Чимина всегда умирали последними.