Испепеляющее пламя

Этот отрывок — из четырнадцатой главы Амулета, где мы видим столкновение Ната и Барта. Написан он был очень рано. В более поздних версиях этого отрывка Нат атакует Барта Направленным Ущемлением и Подхлестывающим Ободом, но здесь он идет дальше и использует самое мощное заклинание — Испепеляющее Пламя.

В этом эпизоде есть несколько чудных деталей. Например, Саймон Лавлейс носит имя (гораздо менее гламурное) Саймон Палмер. Сюжет тоже отличается: Палмер/Лавлейс уже наведался к Андервуду, чтобы вернуть Амулет; а когда Андервуд открыл шкаф, — Амулета не оказалось на месте. Нат думает, что Бартимеус спрятал драгоценность где-то в другом месте, вот почему он использует Испепеляющее Пламя. Но Барт невиновен, поэтому Пламя не срабатывает. Ни Нат, ни Барт не знают, кто забрал Амулет. (Ответом будет: Китти и Сопротивление!)

Сюжет становился слишком сложным, поэтому в конце концов я поменял его на существующую сейчас версию: Лавлейс приходит позже, находит Амулет сам и уничтожает дом Андервудов.

Внезапно его лицо просветлело.

— Испепеляющее пламя, — сказал он. — Оно тебя прикончит. Ты не сможешь отразить это заклинание и я избавлюсь от тебя навсегда, Бартимеус.

— Ой, мне так страшно! — язвительно отозвался я. — Глянь, аж весь дрожу.

Он принялся сверх меры старательно и громогласно читать нараспев пятидесятишестистрочное заклятие, порождающее ужасное Испепеляющее Пламя. Штука для волшебников непростая, поскольку состоит из пяти языков, при этом три из них — малоизвестные диалекты. Все должно произноситься точно и непогрешимо. Я сел, поудобнее устроился в своем пентакле и стал ждать: на все про все обычно уходит десять минут.

Что получился за спектакль! Мальчишка все читал и читал, величаво подняв глаза к небу и подчеркивая каждую строчку драматичными взмахами рук, как какой-нибудь пожилой актер из второсортного театра. Медленно, один за другим оглашались девятнадцать проклятий, составляющих Испепеляющее Пламя. В комнате становилось все жарче. Сгущался мрак. Пот струился по лицу мальчишки. Я постукивал пальцами по колену, наигрывая мелодию.

Мальчишка торжественно прокричал последнюю строчку и тут же крепко зажмурился, чтобы защитить глаза: сейчас, он знает, вспыхнет чудовищной силы пламя…

Ничего не произошло.

Мда, неловко вышло.

Я нарушил тишину громкой отрыжкой.

Паренек открыл один глаз, потом другой. Он увидел меня: я сидел, скрестив ноги, на полу и ухмылялся ему. Он ахнул, покачнулся и грохнулся на задницу. Мальчишка сидел, глядя на меня с недоверием, а пот все катился по его лицу. Выглядел он изнуренно. Я деликатно молчал.

— Что ж, — прервал я паузу. — Вот как.

— Я не понимаю… — сказал мальчик.

— Ну, не сработало.

— Должно было сработать! Я все сделал правильно.

— Всё, кроме самого важного.

— Чего именно?

— Разберись для начала с фактами.

Мальчишка уставился на меня недоуменно. Я над ним сжалился.

— Ты все очень хорошо произнес. Молодец, возьми пирожок с полки. Вот только ты не учел тот факт, что Испепеляющее Пламя уничтожит меня, если только я намеренно не подчинюсь приказу. Чего я не сделал. Я достал для тебя Амулет. Я спрятал его, куда ты мне сказал. Я вернулся, чтобы тебя найти, как было приказано. Не моя ведь вина, что я случайно услыхал твой маленький секрет, а? Так что, малый, Пламя не для меня.

Я все прекрасно растолковал, но мальчишку это не впечатлило. Он затряс головой.

— Нет. Ты как-то обманул меня.

— Хотел бы, но увы. Я лишь выполнил то, что ты заставил меня делать. Ни больше, ни меньше. Зови меня старомодным, но так оно и должно быть.

Мальчик нахмурился:

— Тогда кто взял Амулет?

— Не знаю. Да и пофиг. Удивлен, что ты не проследил за мной через это свое стекло.

Он устало пожал плечами.

— Я собирался, но этот гнусный бес все ныл о том, как устал. Потом он сказал, что будет бастовать. Потом упорно показывал мне вместо кабинета туалет на первом этаже и утверждал, что мой наставник сделал у себя перестановку. К тому времени, как я его переубедил, меня уже позвали вниз.

Я, скопировав его позу, тоже пожал плечами:

— Ну, можно сказать, тебе повезло. Ты выжил. Никто тебя не раскусил.

Он поморщился.

— Хуже и не придумаешь. И Андервуд, и Палмер все еще живы. Ни один не убил другого. Хорошо только то, что Палмер потерял Амулет. Это его должно ослабить.