О том, что происходило после казни, я знаю лишь из рассказов тех, кто был рядом со мной тогда. Пока я стояла, застыв в своём ужасе словно скульптура, хаос вокруг стал нарастать с новой силой.

Сэм, увидев, что со мной происходит, мигом запрыгнула на помост.

— Всем выстроиться в шеренгу и держать строй! — скомандовала она стражникам.

— Но рубиновые... — тут же начал кто-то.

— Нам важно сейчас не допустить новых жертв и махать оружием для этого не обязательно, — тут же парировала Сэм. — Так что заткнулся и выполняй команду!

К ней неохотой подтянулся доверенный ей отряд.

Обычно она так не разговаривала, но сейчас нужно было избежать любых разногласий. На неё и так косо поглядывали, а с тех пор, как капитан Якоби назначил её ответственной за дисциплину в отряде, и вовсе перешёптывались за спиной. Приходилось быть более жёсткой, чем обычно.

Стражники с неохотой выстроились в линию у помоста.

— Потихоньку отходим назад, — скомандовала Сэм, опуская забрало. — Стараемся окружить луидору и стоящих рядом...

Она не успела закончить свою фразу; неожиданно кто-то бросил в их отряд пару склянок со взрывным зельем. Дым окружил стражников и проник под их забрала, от чего некоторые из них зашлись в кашле.

— Держать строй! — кричала Сэм, но её голос терялся на фоне остального шума.

Позже она рассказывала мне, что произошло с ней в тот день. От дыма её голова кружилась, кто-то рядом удивленно кричал о том, что рубиновые такими штучками не пользуются: все знали, что среди них было не так уж много чародеев, а оттого они предпочитали оружие ближнего боя. В строю тут и там было слышно удивлëнное "Диверсия!".

Но только Сэм сама откашлялась и хотела выкрикнуть очередной приказ, как вдруг на неë набросился человек в грязном плаще, которого мы видели утром рядом с капитаном. Его лицо всё также было скрыто капюшоном. Девушка пыталась стряхнуть с себя его руки, но тот лишь вцепился крепче, разразившись безумным хохотом.

— Вот ты и попалась, Лероукс! — от звука этого так знакомого голоса внутри у Сэм все сжалось. — Попалась, как безмозглая птичка в клетку!

В отчаянии, та шибанула ногой куда-то между ног парня, но и это его не остановило. В ответ он нанёс удар по шлему с такой силой, что в ушах у неё зазвенело, и она медленно опала на землю. Парень присел рядом с ней, сдёрнув с еë головы шлем и отбросил в сторону. Затем он скинул назад свой капюшон, и сквозь дым проступили черты его лица.

Джоусс Хэнс, тот самый парень, которого капитан брал на "подготовку", улыбнулся ей самой уродливой на свете улыбкой.

— Я бы с радостью показал тебе, чему научился у милорда капитана, — его взгляд хищно скользнул вниз, но тут же взметнулся обратно, — однако сейчас не время для этого. Я отведу тебя к нему, и пусть он сам решает, что с тобой делать!

Не давая девушке шанса подняться на ноги, Хэнс схватил её за волосы и грубо потащил её за собой, сквозь пелену дыма.

Капитан Якоби, находившийся в тот момент в пункте координации — простой палатке, поставленной на грязь — уже получил вести о происходящем на площади. Когда Хэнс, не спросив разрешения войти, вбежал внутрь палатки, волоча упирающуюся Сэм за собой, капитан, по её словам, выглядел так, словно вот-вот взорвётся от гнева.

— Милорд капитан! — парень буквально светился от счастья. — Я схватил её, милорд капитан! Схватил эту предательницу!

Капитан же радости этой не разделял.

— Хэнс, — его глаза были холодны, — чему, во имя святого Аттолия, ты радуешься?

— Она ослушалась приказа, милорд капитан, и велела страже просто стоять и удерживать толпу, — сбивчиво объяснял Хэнс. — Она защищала рубиновых!

Капитан прерывисто вздохнул, потерев переносицу двумя пальцами.

— И с какого перепугу ты, Ренард тебя обхитри, решил, что приказ о простой "стенке" равен переходу на сторону бунтовщиков? — взревел он.

— Но ведь... — начал было Хэнс, и тут же замолчал. После паузы, он продолжил говорить, но в голосе его уже не было уверенности. — Она наверняка может знать что-то о них.

От этих слов по спине Сэм пробежали мурашки, словно дыханием мертвеца из Онморта продуло.

— Я следил за ней, — продолжал Хэнс, — я видел, как она заходит в те места, куда позже входили рубиновые. Может, она заранее сговорилась с ними, что её отряд будет только сдерживать, не атаковать. Её можно отправить на допрос, вдруг что-то выяснится, что-то должно выясниться...

Позднее, когда всё давно уже было позади, Сэм призналась мне: она действительно работала с рубиновыми, и что заявить о подобном было равносильно государственной измене. Но тем же занимались и стражники, и даже многие влиятельные злодеи и герои; все они, условно стоявшие по разные стороны, считали Армию устаревшей системой власти, которой нужно было положить конец. Действовать им приходилось тайно, пересекаясь в тех местах, где мало кто обратит на них внимание. С Марией она была знакома благодаря сотрудничеству с рубиновыми, и иногда встречалась с ней без меня в "Золотом Единороге". Когда у Марии начали возникать ко мне чувства, она просила Сэм не говорить мне о её связи с бунтовщиками, потому что боялась за меня больше, чем за себя.

Сэм тоже было страшно не за себя; она боялась за тех, кто доверял ей. Она боялась за нас.

— Может, нам её связать, чтобы она не скрылась среди мятежников? — Хэнс так сильно стиснул незакрытые бронëй запястья Сэм, что от боли та едва не закричала.

— Отпусти её, Хэнс, — приказал капитан, но юноша его будто не слышал.

— Можем даже выберем какую-нибудь из Ваших любимых пыток, милорд капитан, — продолжал Хэнс, а в его глазах загорелся недобрый огонëк. — Может, даже снимем с неё латы, и как следует...

— Я сказал, отпусти её немедленно! — рявкнул на него что есть силы капитан.

Как потом рассказывала Сэм, Хэнс и так выглядел кошмарно, с его бешеным взглядом и дрожащими руками, но в тот момент он, казалось, совсем сломался. Он с большой неохотой отпустил девушку, и она сразу же сделала шаг в сторону, желая быть подальше от него.

— Но милорд капитан... — Парень медленно направился в сторону Якоби. — Я же так старался ради Вас. Выполнял все Ваши приказы, терпел все наказания...

Он упал перед капитаном на колени, прямо в грязь.

— Я просто хотел, чтобы Вы полюбили меня так же, как я люблю Вас!

Лицо капитана исказилось гримасой отвращения. Не глядя на Хэнса, он вытащил из кобуры свой пистоль и выстрелил юноше прямо в голову. Тот, с крайне удивлённым выражением лица, упал на землю, заливая всё вокруг кровью.

— Что-то этот пёс совсем взбесился, — процедил капитан Якоби.

Сэм хотелось закричать что есть силы, хотелось убежать как можно дальше и не возвращаться, но тогда капитан одержал бы победу над ней. Вместо этого она так и осталась стоять на месте, дрожа от страха и ярости одновременно.

Тем временем шум на площади нарастал с новой силой. Отдельные слова сливались в песню, которую подхватывало всё больше голосов. Из стоявшего на столе телефона — небольшой коробки с воронкой, подпитываемой солларским кристаллом — полился мягкий жёлтый свет.

— Милорд капитан, толпа начинает бунтовать, и среди них полно рубиновых! — раздался из телефона голос. — Что прикажете предпринять?

— Значит, уже началось, — капитан убрал пистолет. Он оглянулся на Сэм, поднял трубку и коротко ответил. — Приступайте к тому, о чëм я вам говорил. Окружайте и нейтрализуйте рубиновых и всех, кто будет им помогать.

От этого у Сэм снова словно холодным дыханием прошлись по спине. 

— Милорд капитан, вы уверены? — переспросил неизвестный голос, так же неуверенный в этом решении.

— Я сказал приступайте, — прорычал капитан Якоби. — И передайте остальным, что я лично приду проверить.

— Слушаюсь, милорд капитан. К вашему приходу площадь будет готова.

Кристалл перестал сиять.

— Ты знала, что Хэнс происходит из знатного охотничьего рода из Долины Лоупсов? — как бы невзначай спросил капитан, повернувшись к Сэм. Девушка медленно покачала головой. — Я тоже был удивлён поначалу. Пришлось постараться, чтобы добыть эту информацию. Как понимаешь, семья не слишком гордилась своим отпрыском.

Капитан выдержал паузу и брезгливо перевернул носком сапога остывающее тело на спину. В глазах Хэнса застыл немой вопрос: "За что?". От взгляда на него к горлу Сэм подступила тошнота, и она перевела взгляд на капитана Якоби.

— Наверное, ты не понимаешь, зачем я так с ним поступил. Я ведь прав?

По словам Сэм, капитан выглядел спокойно, но в глазах его горел тёмный огонь, от которого внутри всё сжималось, хотелось спрятаться в каком-нибудь тёмном углу.

— Всё очень просто, Лероукс. Я ещё тогда не поверил твоим словам, поэтому мне нужен был цепной пёс, чтобы тот приглядывал за тобой. Хэнс завидовал вашим с Анжеликой успехам, и это было видно невооружённым взглядом, так что приручить его было легко, — он выделил слово "приручить" так, будто ему это доставляло удовольствие. — Его даже почти не пришлось спаивать "Жидкой Харизмой". Слежка за тобой помогла мне удостовериться в том, что рубиновые готовят мятеж. И этот мятеж станет их концом. Они будут раздавлены мною. А что до тех, кто попадётся под руку, — он указал на мёртвого Хэнса, — что ж, без жертв не добиться победы.

— Зачем Вы мне это рассказываете? — наконец решилась спросить его Сэм.

— Потому что ты видела, что происходит с теми, кто встаёт на моём пути, — тут же ответил капитан. — И судя по выражению на твоём лице, вопросов больше нет, не так ли, Лероукс?

С таким аргументом, как лежавший перед тобой труп, трудно было поспорить.

— Больше нет, — пробормотала Сэм.

Такой ответ явно не понравился Питеру Якоби.

— Забыла, как следует отвечать мне?! — рявкнул он на девушку.

— Вопросов больше нет, милорд капитан! — гаркнула Сэм. Якоби улыбнулся.

— Снять нагрудник и набедренники, — коротко приказал он девушке. Сэм, стараясь не выдавать волнения, подчинилась приказу и сложила броню рядом с Хэнсом. На ней остались лишь дассерийская кольчуга и тёплая рубашка; пускай они и защитили бы от удара мечом, но не от пули.

— А теперь, Лероукс, — прохрипел Питер Якоби, — изволь сопроводить меня к месту казни. И ты прекрасно знаешь, что будет, если ты не подчинишься мне.

Он похлопал по кобуре, в которой снова лежал его пистоль. Сэм ничего больше не оставалось, кроме как отправиться с ним обратно на площадь, покинув палатку. Хэнс всё так же лежал на спине, грязный, в луже собственной крови, с застывшим навечно удивлëнным взглядом, холодный.

На самой площади не я одна была шокирована случившимся. Лишь гул ветра, развевающий остатки дыма, да щебетание птиц нарушало тишину.

— Это не то, о чём нам говорила Элен... — наконец подал голос кто-то из рубиновых. Народ тоже начал о чём-то перешукиваться между собой; в основном все друг друга спрашивали "и что теперь?" и "а стража что-нибудь будет делать или как?". Стражники, получившие приказ от свои коммодоров, тоже будто очнулись от сна и начали доставать оружие. Для некоторых это был настоящий праздник — столько рубиновых в одном месте ещё не было никогда, причём на кое-кого в своё время была объявлена хорошая награда. Для них это было самое подходящее время, чтобы выслужиться перед капитаном и получить свой билет в лучшую жизнь!

На площади началась буквальная охота на людей. Рубиновых гоняли по площади как диких животных; дубины летели во всех, кто был слишком медленный или просто попадался под горячую руку. Некоторых женщин сразу же оттащили в темницы и боюсь даже представить, что с ними было дальше. Кто-то кричал "Караул, людей убивают!", но их голоса вскоре обрывались.

— Ну же, Анжелика, очнись, — Мария трясла меня за плечи. — Нам нужно уходить, сейчас же!

Марию эта "охота" тоже не обошла стороной. Трое ребят из городской стражи, противно ухмыляясь, направились в её сторону. Один из них, посмелее, схватил Марию за плечо. Её маленькая рука вывернулась, она схватила мешочек со своего пояса и в лицо солдата полетела горсть песка; тот, взвизгнув, отступил назад. Пока тот осыпал девушку ругательствами, два других стражника сообразили опустить подобие забрала, бывшее у городской дружины на их шлемах и грубо схватили Марию под руки, оттаскивая её от меня.

— Отпустите меня! — кричала Мария, отбиваясь изо всех сил. — Анжелика, да очнись ты уже! Нам нужно бежать!

— А ну, отпустили её немедленно! — раздался вскрик, и к ней начал прорываться какой-то парень, откидывая ребят мощными толчками плечом. Это был мой брат, который уже стоял рядом, заслонив меня собой (что было немного глупо, так как я была чуть повыше) и встал в стойку, вскидывая кулаки.

— Я всё видел, — сказал он. — Надо поскорее уводить Анжи, пока чего страшного не случилось. Ты её за одну руку веди, я за другую.

Я не могла пошевелиться, все звуки я слышала будто сквозь толщу воды. Но я как бы понимала: взяв меня под руки, мой брат и Мария потихоньку начали протискиваться сквозь дерущихся рубиновых и стражников. Впрочем, далеко уйти не удалось, стражники выскочили на нас из толпы; закрыв меня своими телами, мои спутники снова вступили в бой, отбиваясь как могли. Похоже, все вокруг уже забыли про оружие; в ход пошли кулаки, камни и зубы.

— Меня Максвелл зовут, кстати, — представился во время драки Марии мой брат. — Для друзей просто Макс.

— Что ж, приятно познакомиться, Макс, — Мария пнула в живот одного из стражников, прежде чем ответить. — А я просто Мария.

— А я про тебя знаю, — Макс улыбнулся ей через плечо, впечатывая кулак в лицо рябого стражника, — Анжи много чего о тебе рассказывала.

Вокруг началась настоящая давка. Новоприбывшие горожане бросались на стражу — с магией, оружием или вообще без ничего — отбивая у них пленников, не обращая внимания, кто это был. В это же время кто-то пробился к луидоре и подбежал к голове ведуна, чтобы смочить платок в его крови.

— Она рубиновая! — кричал он. — Рубиновая, как и у всех нас!

Кто-то что-то закричал и стража начала сильнее отпихивать налезавших на них людей, но в толпе уже начали напевать песню, бывшую у рубиновых вроде гимна:

"У всех у нас течёт рубиновая кровь

И с зарождения времён мы все равны

Пускай считают днём нас подобием шутов,

О мире распрекрасном видим ночью сны..."

Один голос, второй, третий подхватывали слова песни. Через несколько мгновений уже почти все люди на площади пели, распрямляя плечи, поднимая головы, воодушевляясь. Их действия становились менее хаотичными, более собранными; оружие выбивали из рук стражников, солдаты падали на землю. В переполохе кто-то пытался умыкнуть голову ведуна себе по неизвестным причинам.

— Я знала, что они нас слушали, — прошептала Мария, — истина на нашей стороне. Истина всё это время была на нашей стороне!

До сих пор неясно, как именно появились рубиновые. Возможно, пламенные речи Странника действительно открыли людям глаза и дали почувствовать, какой может быть их жизнь, начни они бороться за свою свободу, а может, ещё до его появления угнетённый народ уже втайне строил планы против деспотического порядка Армии. Можно точно сказать только одно: смерть Игниса стала той последней каплей в переполненной чаще терпения народа. После того, как голова ведуна упала вниз, бурю уже было не остановить. Стражникам не оставалось ничего, кроме как отступать, шаг за шагом...

И тут, как гром среди ясного неба, раздался выстрел.

Именно он наконец привёл меня в чувство, но я всё так же держала Макса с Марией за руки вспотевшими от страха ладонями. Борьба вокруг утихла. Все уставились на фигуру в тёмных доспехах, шествующую сквозь толпу.

Капитан Питер Якоби был явно доволен вниманием, что привлёк его пистоль. Он приближался к нам, перезаряжая оружие и пытаясь поднять заклинившее забрало своего шлема. В конце концов он мощным движением сорвал его с головы и швырнул в толпу. За Якоби — и тут моё сердце ушло в пятки — хромала Сэм с опущенной головой и сложенными за спиной руками. Она была беззащитна: на ней не было брони. Я поняла, что придётся повиноваться Якоби, чего бы тот не пожелал, ведь жизнь Сэм теперь стояла на кону.

Капитан остановился в десятке шагов от нас. Краем глаза я заметила валяющуюся в грязи голову ведуна, которую некто выронил в пылу сражения. Якоби поднял правую ладонь в жесте, требующим тишины. Казалось, в этот момент всё живое обратилось во внимание, даже пойманные перестали брыкаться в руках стражников. При виде капитана стражники почтительно расступились, давая пространства.

— Так, так, так, и что же у нас тут, — медленно процедил капитан Якоби, оглядев нас. — Волею святого нашего Аттолия собралась вся замечательная компания. Как же это удачно. Удачно для меня, конечно же.

Все здесь прекрасно понимали: если капитан специального назначения, которому по праву дана возможность судить опасных нарушителей, прибыл в эпицентр бунта, значит жди беды. И Питер Якоби сам это прекрасно знал. Готова поспорить, он даже упивался этим моментом, считая себя чуть ли не воплощением справедливости на земле.

— Вы обвиняетесь в содействии опасной группировке, известной как "рубиновые", — последнее слово он выплюнул так, словно оно жгло ему язык, — а так же в нарушении устава Армии Порядка и в измене своей родине Монтикулии. Конечно, по закону я обязан предоставить вам двоим шанс на содействие.

Он указал сначала на меня, потом на Максвелла; на Марию же будто не обращал внимания, хотя она, не сдержавшись, плюнула в его сторону. Солдаты городской дружины, очевидно, были слишком впечатлены появлением капитана, и не решались подступиться к нам без его приказа.

— И я очень надеюсь, что вы проявите благоразумие, как и ваша подруга Лероукс, — говорил капитан и улыбка не сходила с его лица. — Так что будьте паиньками и следуйте за мной. Может быть, я даже смогу убедить трибунал смягчить ваше наказание, с учётом вашей служебных заслуг.

— Кажется, мы влипли, Анжи, — прошептал брат, сжимая мою ладонь.

— Не падай духом, Макс. Всегда же есть выход, — Мария пыталась звучать уверенно, но я чувствовала, как дрожит её рука.

"Я не вижу выхода", подумала я про себя. "Точнее, только один. Мой кошмар, который становится явью".

— Советую вам перестать шептаться и подойти сюда, — холодно оборвал нас капитан Якоби. — Лероукс, забери у них всë оружие.

В этот момент Сэм едва заметно кивнула нам. По прищуру глаз этой девушки было понятно: у неё есть план, и для его воплощения в жизнь нам лучше пока слушаться капитана. Я отстегнула перевязь и отбросила ножны в сторону. У Максвелла оружия при себе не было, а Мария даже не дëрнулась. Мы переглянулись и ступили вперёд. Один шаг, второй, третий...

И тут Сэм, сцепив руки в замок, что есть силы ударила капитана по затылку. Тот пошатнулся, шагнув вперёд и схватился за голову.

— Бегите! — крикнула Сэм. — Бегите как можно дальше! Я задержу его!

— Ах ты ж мерзкая рыжая тварь! — хрипло прорычал капитан. Всё так же шатаясь, он вытащил пистоль свободной рукой и не целясь выстрелил. Наверное, хотел попасть в сердце, но его голова всё ещё кружилась от удара, отчего пуля впилась девушке в живот. Безмолвно Сэм опала наземь и скрючилась от боли, схватившись за живот.

— Сэм! — закричала я, пытаясь высвободиться из рук Марии и Макса, но они крепко обхватили меня, не давая сделать и шага к моей подруге. Она пыталась ползти к нам по грязи, всхлипывая. Капитан же рассмеялся.

— Вот вы и доигрались, — презрительно фыркнул он. — Я дал вам шанс сдаться и искупить свою вину, а что же вы? Вы отказались. Мне остаётся лишь исполнить свой долг перед Армией и родиной.

Чудовищно осклабившись, Якоби вскинул руку, и мой взгляд встретился с чёрными дулами пистоля. Одно ещё дымилось, чувствовался едкий запах пороха. Ноги были ватными. Я зажмурилась, не в силах приготовиться к выстрелу.

В этот момент Макс выпустил мою руку и рванулся вперёд. Одновременно с ним Сэм, обнажив мой меч, так удачно лежавший недалеко и, будто забыв о собственной ране, резко встала. С нечеловеческим криком она бросилась на капитана. Послышался хлопок, хруст и лязг. Тело капитана полетело с подиума вниз и упало на землю. Брызги крови окрасили разбитую брусчатку.

Послышался звон бросаемого оружия. Вместе с капитаном умер и боевой дух стражников, так что теперь они отступали кто куда. Некоторые из них побросали оружия и бежали с площади, спасаясь от самосуда толпы. Я упала на колени, наконец-то вдохнув полной грудью. Неужели этот кошмар кончился?

— Анжи, — вдруг сказал Макс. Я посмотрела на него. Он прижимал руки к груди, а из уголка его губ текла кровь. — Анжи, только не пугайся. Он попал в меня.

И он рухнул рядом со мной. На его простой накидке в области груди проступало огромное тёмное пятно.