(В основу данной истории легли записи из дневника Ренарды Якоби, Главного Мейстрела Монтикулии и одной из ответственных за создание зелья против неизвестной болезни, названной затем в еë честь)

ЗАПИСЬ НОМЕР 1
Дата: 64 день Трепара, год 388 п.А

День первый нашей совместной работы. Сказать, что я не была потрясена происходящим, как и все остальные, всё равно что солгать.

Даже после установки более-менее мирных отношений между бывшими "героями" и "злодеями" (от этих разделений новый Рубиновый Совет решил отказаться в силу возникавших опасных стереотипов) магам и узуэлям было немного сложно даже находиться в одном помещении, не говоря уже о том, что им всем вместе придётся работать над лекарством. Поэтому когда эральды начали трубить о неизвестной эпидемии, которая затрагивала обе части общества, всех охватило замешательство.

Тем временем мне и нескольким другим мейстрелям Академии принесли письма с посланием. Если отбросить формальный тон, то в этих письмах говорилось следующее: Рубиновый Совет желает видеть нас. В зале нас встретила одна из магистров, Сэмюэль Лероукс. Она объявила, что её выбрали Координатором Совета (высокая должность, по сути дающая лидерство над ним) на период кризиса с целью руководить созданием зелья, способного уничтожить возникшую неизвестную болезнь.

— Именно по моей просьбе сегодня вас, уважаемые мейстрелы, и собрали в этом зале, — рассказывала она нам. — Вы были зарекомендованы как одни из лучших в своих областях. И простите, что мне придётся сказать очевидное, но теперь судьба нашей с вами страны зависит от ваших знаний и опыта.

Увы, мы все это прекрасно понимали. Если не попробовать предпринять хоть что-то, замешательство может перерасти в панику. Паника же может стать причиной чего-то ужасного.

— Вас проводят в место, где вы будете работать на благо Монтикулии, — заканчивала Сэмюэль свою речь. — Всë уже было подготовлено для вашего комфортного проживания и плодотворной работы. Да хранит вас святой Аттолий и успеха вам, уважаемые мейстрелы!

В груди невольно похолодело, когда я увидела, что нас отправят туда через портал. Что поделать — не люблю я порталы. То, как магическая энергия щекочет тебя изнутри, едва сдерживаясь, чтобы не разорвать на мелкие частицы... Трясëт даже от мысли об этом. К счастью, здесь к этому делу подошли серьëзно, поставив аж четырëх магов: двое с одной стороны и двое с другой. Всë ради стабилизации и в целях избежания любых неприятных случаев.

— Не особо любите порталы, да? — спросила меня стоявшая рядом полноватая девушка с немного гнусавым голосом. Я лишь кивнула в ответ, стараясь не дрожать.

— Иначе никак, к сожалению, — ответил ей один из стоявших рядом с порталом магов, мужчина с крючковатым носом. — Это ради безопасности.

Так и хотелось спросить, чьей именно, но я сдержалась. Вместо этого я сделала глубокий вдох и закрыла глаза перед тем, как пройти через портал.

На другой стороне меня тут же подхватили под руки, спрашивая, в порядке ли я. Судя по тому, какое бледное у меня было лицо, ответ в виде кивания головой их не убедил и мне тут же протянули чашу с водой. К счастью, со мной было ещë трое нелюбящих пользоваться порталами; одного из них даже вроде собиралось вывернуть наружу.

Впрочем, когда удалось наконец покинуть ту узкую комнату, где стоял портал, сразу стало понятно, к чему такая секретность. Нас привели в закрытую часть Пробатиума, выстроенного специально для работы над будущим зельем. Впрочем, скоро мы прозвали это новое для нас место "Нора" — настолько невысоко было само здание для входа и насколько глубоко уходило под землю; настолько, что уже на второй подземном этаже не было видно ни одного луча снаружи. Однако отсутствие солнечного света вовсе не мешало: чуть ли не в каждом углу стояли факелы, которые зажигались, стоило только подойти к ним.

Лабораторные кабинеты поражали воображение: казалось, ещë никто не видел столько научных инструментов в одном месте. Я уже слышала, как кто-то возбуждëнно шептал о возможностях, которые теперь были открыты перед нами.

— Знаю, весьма плохо так говорить, — я услышала, кто-то говорил, пока мы отправлялись в другую часть Норы, — но это несчастье позволяет нам сделать что-то действительно великое.

Чуть ниже находился этаж для проживания. Длинный, как нора у грызунов (понятно, почему ещë мы назвали это место Норой?), он разделялся на блоки по десять комнат. Все эти блоки вели в большую гостинную, которая так же поддерживала уют и создавала иллюзию солнечного света; повсюду были устройства, которые заставляли установленные в них солларские кристаллы светиться мягким тëплым светом.

Впрочем, все заметили одну небольшую проблему: ходы и коридоры. Эта огромная для нас система разветвлëнных ходов уже запутала некоторых проверяющих, которых отправляли за несколько дней до нашего прихода, поэтому Советом было решено: мы будем передвигаться группами, к каждой из которой будет прикреплëн свой стражник. Их специально прогоняли по всем коридорам со светом и без ради того, чтобы суметь помочь нам в любой ситуации.

Также нам показали наши комнаты, в которых будем временно жить и ночевать, работая в Норе. К моему облегчению, все они одноместные и с достаточно большим пространством, чтобы устроиться с определëнным комфортом. Вместо солнечного света, которого очевидно не хватало, в комнатах были те же устройства с солларскими кристаллами. На сегодня это было всë: нас отпустили обживаться в этих комнатах, раздав каждому по ключу. Перед этим, впрочем, нам сообщили, что завтра станет известно, кого Совет выбрал на пост главного мейстрела этой работы, но пока что не стоит переживать и посоветовали набраться сил.

Однако мысль о том, что завтра всë действительно начнëтся, не давала мне уснуть. Я так и ворочалась в своей постели, то ли привыкая к новому месту, то ли пыталась прогнать эту мысль. Последнее практически не удавалось; она в ответ привела за собой толпу своих последователей.

Вопросы практически сами возникали один за другим. А если нам кто-то будет мешать? Если кто-то погибнет от болезни или из-за несчастного случая? А если дело уйдëт не в самую лучшую сторону? Главным вопросом, конечно же, был "буду ли я готова ко всему этому?"

Хотелось бы, конечно, верить, что буду. Решив про себя это, я попыталась снова уснуть и вскоре провалилась в сонное небытие.

ЗАПИСЬ НОМЕР 2
Дата: 65 день Трепара, год 388 п.А

Нас разбудили рано утром, чтобы собрать в одной из залов, где вскоре мы должны были собираться, чтобы проводить совместные эксперименты и делиться результатами с представителями Рубинового Совета. Эральд, с несколькими людьми из Совета, долго рассказывали нам о том, что долго отбирали кандидатуру каждого из нас, оглядываясь на наши успехи и прошлое. Уверена, если кто и заснул во время этих речей, то их не особо винили за это.

Впрочем, в конце же прозвучала новость, которая точно всех разбудила: Совет решил, что из всех достойных кандидатов на роль главного мейстрела им стоит выбрать меня. Меня, заурядную ведьму со бзиком на точность! Ладно, не такую заурядную, поскольку у меня уже примерно имелись идеи, как можно приступить к работе над зельем. У меня был только один вопрос — неужели не нашлось кого-то лучше меня? Его я и задала после того, как собрание было окончено.

— Совет решил, что под Вашим началом работа над лекарством пойдëт лучше всего, — только и ответили мне на это представители перед тем, как отправиться по коридорам Норы по делам.

Несколько мейстрелов, с которыми я когда-то ранее пересекалась в других местах, подошли ко мне и пожали руку. Кто-то поздравлял с назначением от всей души, кто-то из чистой вежливости. Не все, однако, разделяли этот оптимизм. После этого собрания сразу же поползли слухи о том, как я "на самом деле" могла получать знания и подобное место. Довольно быстро, уже вечером я узнала, кто же именно распускал их: это была пара молодых парней-мейстрелов, которые узнали мою фамилию. Фамилию, по которой довольно легко можно было отследить родство с одним из капитанов Армии Порядка; тем самым, что застрелил невиновного в день казни ведуна Игниса Лотерия Хаффмонна. Их заставили извиниться передо мной и временно назначили на работы в не самые лучшие условия Норы.

Однако в глубине души я их не винила за то, что они придумали себе такое решение; что поделать, если Питер всегда старался идти наперекор. Всë началось с того, что когда-то в детстве гадалка, знакомая моих родителей, предсказала: ему суждено совершить убийство, которое перевернëт всю Монтикулию. Для нашего огромного клана тëмных воинов это было очень важной новостью; Питер же, однако, не оценил этого.

В итоге он так далеко зашëл в отрицании предсказания, что вступил в ряды появившихся в то время Рыцарей Порядка. Этим он глубоко оскорбил Фобоса Якоби патриарха клана (ведь, по его словам, тот связался не просто со "светлыми", а с какими-то разбойниками!), и в итоге Питеру запретили пользоваться фамилией, закрыв таким образом дорогу назад в клан.

Питера это, впрочем, не остановило. В то время, как Рыцари увеличивали своë влияние в стране, став в итоге Армией Порядка, он тоже не терял времени, став в конечном итоге Питером Готье Якоби, одним из капитанов специального назначения.

Тогда, в первый же день в новом звании, он вернулся к патриарху клана. Лично зачитал тому обвинение в государственной измене, хотя никто ни о чëм подобном даже не думал. Лично нацепил на его руки часть "колдовского наряда", которого так боялись все, кто обладал любыми магическими способностями.

— Вот видишь, Фобос, — говорят, прошептал тогда Питер старику, упавшему на колени от магического бессилия и тяжести "наряда", — это не мне надо было "запрещать" пользоваться фамилией. Это вам стоило бежать, по пути меняя фамилию на другую.

Что, впрочем, и сделали мои родители, прихватив с собой меня и двух младших братьев. Они боялись того же, что и все остальные: что Питер придëт и за нами. Ведь тем временем его уход от клана только подталкивал на усиленное поклонение святым; в основном капитан ходил к останкам святого Аттолия, особо почитаемого в Армии.

Когда появились первые рубиновые, Питер вцепился в них, как репей в хвост лоупса. В своëм рвении что-то доказать (не ясно, другим или же самому себе) он стремился остановить перемены. Этим он только усугубил свою судьбу, что и привело к тому самому событию: во время казни ведуна Игниса Питер застрелил Максвелла Клаудсона. Того самого невиновного, о котором и говорила гадалка, и чья смерть действительно перевернула страну.

Уже после того, как слухи о капитане Питере Якоби поутихли, я рискнула взять родовую фамилию обратно. Конечно, без косых взглядов никогда не обходилось, но моë трудолюбие и желание отупить эти косые взгляды дали свои плоды. И, видимо, это помогло достаточно примелькаться кому-то на глаза, чтобы моя кандидатура была вообще рассмотрена на собрании у Совета, не говоря уже обо всëм остальном.

Но следует вернуться к новости о моëм назначении, ведь это было не всë. Помимо этого сообщили, что у меня, как главного мейстрела, в качестве помощников будут колдун Александр Кох и чародейка Орианна Верне. Со второй, может, я и не пересекалась особо, но вот первая фамилия вызвала у меня восторг. Обязательно распишу всë о нашей с Кохом встрече, как только будет возможность.

ЗАПИСЬ НОМЕР 5
Дата: 83 день Трепара, год 388 п.А

Всё ещё не могу поверить, что со мной в команде Александр Кох. Тот самый Александр Кох, изучавший природу вампиризма! Я уже думала, что после несчастного случая в лаборатории его поместья он не захочет выходить в свет, так что когда подошла к нему и сказала, какая честь работать вместе с ним, тот улыбнулся этому.

— Я постараюсь не подвести вас, мейстрел Якоби, — ответил он в лёгком поклоне.

Тем временем Орианна же не разделяла со мной этой радости. Её, как и многих других, Кох пугал. Все пугались его слишком тихих шагов по каменным полам, слишком внимательного взгляда за экспериментами. Впрочем, сам Кох тоже не особо стремился быть душой компании. Он садился чуть дальше остальных, когда приходил в обеденный зал за едой; держался более тёмных уголков, когда совершалась работа над компонентами зелья; даже когда приходилось с кем-то говорить, старался не смотреть в сторону говорящего.

— Мне кажется, он даже не знает, как улыбаться, — шепнула как-то раз Верне. Я тогда ещё с ней не согласилась: возможно, у Александра настолько изменились зубы, что он не может нормально питаться и разговаривать.

Через какое-то время для нас уже не было секретом, что у Александра всегда была при себе небольшая фляжка. Раз в день, во время перерыва, Кох доставал её из внутреннего кармана и делал глоток чего-то бордового.

— Как думаешь, что у него там? — не удержалась однажды от вопроса Орианна.

— Всего лишь способ восполнить питательные вещества в организме, мейстрел Верне, — так мы узнали, что Александр Кох прекрасно слышал шёпот из другого конца комнаты. — А вот алкоголь можно скорее найти у вас.

После этого Верне целую неделю старалась не общаться с Кохом напрямую. Но несмотря на подобные разногласия, мы быстро сработались вместе. Пускай не всегда бываем согласны в некоторых небольших моментах, но к счастью, всегда можем проговорить их между собой и прийти к наиболее логичному решению. Это спасло немало нервов всем нам.

Они же сопровождали меня каждый раз, как Совет вызывал нас на свои собрания, чтобы обговорить происходящее в Норе. Хотя чаще всего Кох с Верне ждали меня снаружи, пока я, если говорить напрямую, билась головами с людьми, которые не так хорошо понимали науки, но имели большую власть. Так, например, моё недавнее предложение касаемо первоначальных исследований реакции на зелье восприняли с большим недоумением. Казалось бы, я всего лишь предложила найти пару старых домашних животных в качестве подопытных, ведь неизвестно, как недоваренное зелье может отразиться на организме.

— Если вам так нужны испытуемые в лаборатории, мейстрел Якоби, то просто пошлите эральда с кличем, — говорили мне. — Всегда найдётся пара-тройка отчаявшихся.

Мои же возражения на тему того, как это негуманно, не хотят слушать.

Однако в тот раз после очередного такого "бодания" с Советом всë пошло чуть-чуть иначе.

Обычно после таких собраний всë бывало так: я выходила сетовать на нежелание сидящих в Совете понимать важность предложения, Орианна предлагала пойти выпить, Кох напоминал о важности работы. Однако когда я выходила от Совета, меня ждали не только Кох с Орианной. Рядом с ними стоял какой-то щуплый парень, низкий, с вечно взъерошенными волосами.

— Приятно встретиться с вами столь близко, мейстрел Якоби, — этот парень слишком сильно тряс рукой при рукопожатии. — Меня зовут Бодиэн Тентер, и я слышал ваши разговоры.

— Тентер говорит, что у него есть решение твоего вопроса, — объяснила мне Орианна. — Специально подошëл к нам, спрашивал когда ты освободишься, ну никак не хотел отходить.

Тот парень тем временем переминался с ноги на ногу, словно ему не терпелось поделиться своей идеей.

— Мейстрел Якоби, — сказал он, — вы поверите мне, если я скажу, что нашëл нужных нам испытуемых?

Только я хотела возмутиться, что нам не нужны люди "на костëр науки", как Бодиэн тут же поднял руки:

— Не поймите меня неправильно, речь идëт не о людях. Просто у моей матери в хозяйстве есть парочка уже не особо крепких животных, а держать их при себе тоже не может — места у нас и так мало. Я уверен, что она будет согласна отдать их нам, — он улыбнулся мне. — Всë-таки, моя матушка очень тепло отзывается насчëт того, что мы тут делаем, да и других подговорить сможет, в случае чего.

— Позвольте я выскажусь, мейстрел Тэнтер, — Кох решил в этот момент обратиться к нему. — Всë это, безусловно, звучит весьма вовремя, но у нас остаëтся один момент: нужно каким-то образом убедить Совет.

Орианна согласно закивала. Бодиэн непонимающе посмотрел на меня, словно ожидая моей реакции.

— Кох... Мейстрел Кох на самом деле прав, — я завела руки за спину, стараясь казаться более спокойной. — Если они по этому вопросу даже слушать меня не особо хотят, то как они смогут изменить своë решение?

— Не хотелось бы хвастаться, но у меня есть свои связи в Совете, — Бодиэн подмигнул мне. — Доверьте этот разговор мне, и я лично уговорю их на то, чтобы всë происходило легально.

И что удивительно, у него это получилось. Вскоре у входа в Нору стояло множество домашних животных.

— Хозяева были готовы отдать их за гроши, лишь бы помочь вам, — Бодиэн довольно улыбался. — Оказывается, к вам весьма тепло относятся.

Стражникам было наказано найти подходящее место для прибывших животных. Теперь, при наличии испытуемых, очень скоро можно будет полноценно приступать к испытанию зелья. Можно сказать, что всë потихоньку налаживается.