Парень смотрит в окно с натянутой до ушей улыбкой. Такой неискренней и фальшивой, что самого тошнит от вида своего блеклого отражения. Странно, раньше у него всегда получалось веселить себя этим. Однако сейчас выходило откровенно ужасно.
За окном резвыми стайками из стороны в сторону летали птицы, будто бы играя в салки, перекликаясь между собой певичьими голосками. Их красочные перья пестрели в глазах, бликуя своими стеклянными хвостами.
«Что думаешь?» - слабым подрагивающим голосом произнёс Карл, увидев стоящего в дверях Иниада. Тот лишь опустил голову, не находя нужных слов для утешения своего друга. Их бы никогда и не нашлось. Казалось, что правильно Ин делает, что молчит. Иначе за резким словом Карл бы сейчас в карман не полез из-за не правильной интонации в чужом голосе. – «Всё кажется таким же, как и раньше, не правда ли?» - ретарический вопрос. Клоун не просит на него ответа. И правда. Клоун тот ещё. Сейчас он готов проклинать себя за то, что посмел довериться такому ненадёжному человеку. Но на лице снова распускается привычная улыбка. Карл оборачивается со своим обыкновенным добродушием к другу, тот поднимает взгляд, но вместо ответной улыбке на его и так побитом лице на секунду, едва ли уловимо, возникает гримаса сконфуженности. Это явно не то, что он ожидал увидеть.
«Что-то не так?» - аккуратно спросил Карл. Теперь уже он пытался не обидеть, не задеть за больное, не сыпать соль на рану. Он безумно боялся стать посредственным для своего друга, фальшивым, неправильным. Тем, кого он никогда больше не захочет видеть. Улыбка поблекла на лице шатена, он оглядел силуэт Иниада. Весь он выражал собой крайнюю усталость, измождённость и боль. Плечи его непроизвольно больше не держались так прямо как раньше, множество порезов на лице, задетом осколками, волосы цвета блонда уже не сверкали так, как раньше – ему нужно набраться сил, что бы они снова смогли засеять праведной надеждой, которую он даже в такой тяжёлый момент мог отдавать другим. Кость левой руки была раскрошена почти что полностью и врач сказал, что не знает, сможет ли она восстановиться. В любом случае, не будет работать так, как раньше. Сейчас она от кисти до локтя была перебинтована, тяжёлый гипс хорошо сдерживал её в одном положении. Правая рука опиралась на деревянный, искусно сделанный костыль, правая лодыжка мало чем пострадала, но была вывернута во время бега. Этому мальчишке помогали всем королевством из-за его крайне тяжёлого состояния, в котором он прибыл день назад, но несмотря на это сегодня он уже мог ходить. Опираясь на костыль, с трудом и лёгкой пеленой боли на лице, но это давало надежды больше, чем общая ситуация. Самого же Карла едва ли задело ударной волной. Он сломал себе пару пальцев на одной руке и заработал несколько ушибов, но на этом всё.
«Нет, это что у тебя не так?» - грубее и настойчивее обычного задал вопрос Ин, но это всё ещё не звучало так опасно, как ему бы хотелось что бы звучало. Впрочем, именно эти слова ударили в сердце больнее любых стрел, медицинских уколов или яда. Потому что они трактовали полную правду. У него не было всё в порядке. У него было всё совершенно «не так». У Ина, в принципе, тоже. И оба видели это в чужих глазах напротив, потому что как никто лучше понимали друг друга. И если Иниад пострадал скорее физически, чем морально, то Карл чувствовал, как душевная боль раздирает стенки его подсознания, подбирается своими тонкими склизкими от желчи пальцами к сердцу, сжимает его, сковывая в тиски непонимания.
«Не улыбайся. Ты ведь знаешь, что нам друг друга никогда не обмануть», - вздыхает блондин, похлопывая своего друга по плечу перевязанной рукой. Впрочем, тут же искривляя лицо в гримасе боли. Как ранее он сам описал это чувство, «будто твои кости перемололи на маленькие части и теперь они трясутся в мешке из кожи каждый раз, когда я поднимая руку». В общем, это было почти что так. Карл тут же убрал свою фальшивую улыбку, придерживая руку парня и убирая её обратно в перевязку, уходящую к шее. Он смотрел обеспокоенно, с ноткой уважения в глазах. И Инниада очень устраивало, что в этих зелёных зрачках нет ни грамма сожаления, с которым к нему уже второй день обращались все кому не попади. Друзья вошли в комнату и сели на кровать.
Их дружба началась с того самого момента, когда начала формироваться команда. Оба они позиционировали себя как весёлые и надёжные люди, стали опорой и поддержкой остальных. Однако ни в ком из других они не находили поддержки для себя, а потому обратили внимание друг на друга. Такие разные, но проблемы их во многом сходились. Карл шутил не во время и разряжал этим обстановку, по-доброму подшучивал над учителя и получал от них потом, любил заявляться на тренировки в чём-то совершенно не подходящем. В тот самый день, когда из его комнаты открылся портал сюда, он больше не хотел уходить и делал всё, что бы его запомнили. Больше всего парень опасался того, что на следующее утро, открывая дверь, он окажется на обычном этаже своей квартиры, а его наручные часы пробьют пол шестого. Он больше не хотел оказаться там, без гроша в кармане, на скучной работе в посредственном офисе. Иниад же не шутил, не предлагал комичные идеи, не выкрикивал на уроках, не одевался странно. Он полностью соответствовал своему статусу принца южных земель – хорошо учился, оставался убирать классы, помогал учителям и выполнял всё на тренировках. Его любили все без исключении и возлагали на парня большие надежды. Блондин умел поддерживать разговор, всегда готов был выслушать в нужную минуту и понимал каждого, кто приходил к нему за помощью, даря свою надежду и великолепную улыбку. Только его это всё – прилежность, ухоженность и неприкосновенное послушание – давно выводило из себя. И первый человек, с кем юный принц смог познать радость небольших шалостей стал Карл. А тот в свою очередь, наконец обрёл понимание со стороны собеседника.
«Ты ужасно расстроен, ведь так, да?» - Ин посмотрел понимающе в глаза Карла, а тот лишь немо кивнул, соглашаясь с его словами. По всем предательство Лорэны сильно ударило, но его оно огорошило кувалдой, заталкало в самый низ бездны и завалило его окоченевшее тело песком. Они сидели так ещё долго, пока воспоминания недавних событий постепенно не стало гаснуть в их памяти, прикрытое лечебным молчанием.
Карл всё ещё с содроганием вспоминал, как вместо того, что бы схватить меч и ударить врага по спине, Лорэна помедлила, а когда Сицилия – ещё одна участница в их команде – попыталась взять меч и ударить вместо прозевавшей нужный момент девушки, та крикнула громко и резко «сзади!». Результат одного этого слова – почти что полная потеря эльфийки. Она теперь лежала в коме, под грудой обезболивающего, а врачи только пожимали плечами. Брюнет помнил, как тогда он удивился, как в миг расширились его глаза, а с лица ушла обыкновенная улыбка. Он непонимающим взглядом уставился на Лорэну, которая посмотрела на него и тут же отвела взгляд.
Именно она чуть позже нанесла такой урон Иниаду, а в конце исчезла под землёй вместе с их главным врагом.
«Предательство», - сухо заключил главный штаб, а у Карла земля под ногами будто бы обвалилась и сам он уже летит в беспросветную мглу непонимания и неверия простому факту.