Его имя — Яскир, как горячий шёпот в порыве страсти, как нежное прикосновение женских рук, как цветок. Его имя — в поэзии, где куплет на куплет и стройные рифмы, где быль и небыль, где герой побеждает, а любовь живёт вечно. Его имя — в мелодиях, лёгких и запоминающихся, в медленных и грустных. В перезвоне нот.
Его имя — единственное, что осталось от былой жизни.
Теперь же он нем, почти глух и едва видит. Но он пишет стихи, совсем как раньше — и отдаёт их за златую монету другим музыкантам. Прошло три года — так сказала женщины, что приютила немощного барда в своём доме. А он — не помнит. Как спускался с гор, не помнит, как потерял эльфийскую лютню, как сдерживал слёзы, кусая губы.
Его имя — уже ничего не стоит.
Он знает, что кто-то должен его искать. И кто-то обязательно найдёт. Однажды к нему постучат в тяжёлую дверь и на пороге будет стоять статная красавица, пришедшая за ним. Она обнимет его за плечи и, наконец, даст покой, которого он жаждет. Она укроет его в своих руках, уткнёт носом в плечом и будет терпеливо ждать. Она будет похожа на кого-то из прошлых времён и она будет называть его ласково, как не зовёт никто.
И она скажет своё имя, львёнок из Цинтры. Она будет крепко держать его за руку.
И, когда Яскир закроет глаза, она пропадёт снова.
Он знает, что кто-то должен его искать. И кто-то его нашёл. Но в дверь не стучат, она просто открывается со скрипом. На пороге стоит седой мужчина с глазами ярче звёзд, у него поджаты губы и появился шрам на всё лицо.
— Уже не так падки женщины на тебя?
И Яскир не услышит вопрос, он только поднимется со своей постели и протянет гостю руки. Тот покачает головой и прижмёт к себе. Он будет бубнить что-то, что только ему понятно.
И он даст ему покой. Покой, что сердце ищет тревожное, что в кошмарах желанный, что в жизни скверной — нужный.
Яскир улыбнётся. Так и не узнав. Ни статную девушку, ни седого мужчину, ни себя в зеркале.