«Одна река была, как белый день,
Другая черная, как ночь,
А воды третьей были пламенем,
Но ожидало их одно…»
Моя жизнь — река. Долгая, бесконечная, длинная. Она спокойная, как сон летней ночью, и мягкая, как ласковые лучи восходящего солнца. Ее исток взял свое начало так далеко и так давно, что мне порой кажется, что его и не было вовсе. Будто я была всегда.
Я видела этот мир во всем его отталкивающем уродстве и сладостной красе. Мир менялся, и я менялась вместе с ним. Сменялись эпохи, приходили и уходили новые правители. Порой течение приносило меня в тихую заводь, покой и безмятежность имя которой. Счастье… Тогда я знала, что это такое. Но были времена, когда казалось, что мрак вот-вот поглотит все вокруг: я буквально чувствовала, как черная трясина поднимается со дна, как сковывает меня, опутывает тело, разум и волю. Но даже в этом мраке всегда найдется место свету, а значит, я буду рядом. Будет ли его нести этот герой или уже другой, новый?.. Неважно. Я помню всех этих героев: кого-то знаю столько, что уже и не сосчитать, об иных же только слышала. А с кем-то встреча и прощание слились воедино. Но это неважно. Неважно для меня. Я могу лишь направлять, но не сопровождать. Какой бы размеренной ни была река, она никогда не причалит к берегу — она пройдет мимо, едва коснется его, отразив своей гладью сияние теплого солнца, и устремится дальше, вперед.
Реки никогда не останавливаются. Реки вечны. И у них нет спутников. Так и моя река: напоит своей живительной надеждой страждущего, заблестит светом белого дня и потечет дальше, помня все то, что когда-то видела. Таков мой удел, такова моя вечность.
***
Моя жизнь — река. Странная, противоречивая, но спокойная. И пусть порой я чувствую, как суровые яры сжимают ее в своих тисках, я верю, что воды просочатся сквозь это ущелье.
Когда это началось? Или же так было всегда?.. Когда опасный изгиб увел меня с верного пути? Наверное, когда я встретила Его… Поверив иллюзорности ласковой ночи, я стремилась туда, где не бывала раньше, я хотела того, чего в свете дня страшилась. Моя душа тянулась к иному, к запретному, к невозможному. Река тянулась к берегу… К нему, к желанному, к любимому, к роковому. Стоило засиять солнцу, как страхи и сомнения брали свое, но едва лишь темные сумерки вновь обнимали тревожную душу, как приходил покой. Волны утихали, воды успокаивались, мир обретал очертания. И пусть очертания эти искажены обманчивостью ночи, а в убаюкивающей темноте не видно затаившейся опасности — все острые камни где-то там, на невидимом дне, — я все равно счастлива. Пусть светят звезды, и пусть одна из них хранит Его. Хранит как можно дольше, потому что никакая иллюзия не заставит меня забыть о том, что такое счастье — лишь берег. Мой берег. И пусть он желаннее и слаще всего на свете, мне не остаться на нем вечно.
Реки никогда не останавливаются. Они могут лишь замедлиться, отдохнуть, будто бы забыв о своем пути, но новое течение рано или поздно вновь подхватит воды и понесет их дальше. И только ночью мерещится, что этот поток можно остановить. Так пусть же моя ночь не заканчивается, пусть рассвет не наступает как можно дольше, пусть тьма обманывает меня и весь мир! Пока есть время, я хочу обманываться. Таков мой удел, такова моя вечность.
***
Моя жизнь — река. Буйная, строптивая, своевольная. Я могу заблуждаться, будто властна над ней, но новый поворот — и никем не сулимые пороги вновь всколыхнут, казалось, мирную гладь.
Молодая, считаете? Быть может… Быть может, когда-то бойкий ручеек нес свои заливистые воды по пути моей жизни, но это беззаботное время прошло — теперь русло заполонила настоящая, сильная река, и с ее нравом придется считаться. И пусть новый поворот пророчит опасности, пусть на его пути встают перекаты, шипят шиверы и кипит пена. Пусть. Да только нет дыма без огня, а огонь мою реку любит. Полыхая на ветру, он отражается и окрашивает воду — знакомая картина. И чувство это тоже знакомое — когда щеки пылают неповиновением пожара, а кончики пальцев жжет от жажды действий. И неважно, что будет всему причиной: неверный ли чужой приказ, взгляд ли шальных горячих глаз. Или холод маленького голубого камушка… Я знаю себя. Для меня все одно — искра вспыхнет, всколыхнет будто бы подвластную гладь, и новые волны захлестнут недосягаемый когда-то берег. Захлестнут жадно, неукротимо, отдавая всех себя и сами захлебываясь. Река выплеснется, всполохами брызг воспламеняя пространство и как будто стремясь дотянуться до желаемого. И ведь я пыталась дотянуться!.. Но… искра потухнет, воды вернутся в свое русло и потекут дальше, вперед. И только очередной, не набравшийся сил всплеск выдаст неверную попытку оглянуться. Но позади уже ничего нет. Лишь выжженный берег, задержаться на котором так и не было суждено.
Реки никогда не останавливаются. Они знают только одно — вперед, вечно, одиноко. Моя река своевольная: она может бурлить, пениться, выливаться на сушу, невидимым пожаром окутывая все то, чего пожелала. Но каждый такой раз огонь неизменно гаснет, и поток усмиряется. А мне остается лишь вглядываться в эти всполохи и отчаянно искать в них воспоминания о былых берегах. Таков мой удел, такова моя вечность.