— А у кого сегодня День рожде-е-е-ения? — пропел Ацуши сладко-приторным голосом и закрыл Дазаю, сидящему на диване в гостиной, глаза ладошками, подойдя сзади. — Кого сегодня нужно поздравить?
Парень рассмеялся, уткнувшись носом в холодные ладошки, и убрал руки от своих глаз. Он повернулся к тигру полубоком, пройдясь взглядом по чистому нежному лицу.
— Милый Ацу, спасибо, но ты же знаешь как я к такому отношусь. Надеюсь, ты никакой подарок не притащил, — вздохнул он. — Иначе это бессмысленно.
Ацуши перепрыгнул через спинку дивана, облокотившись о неё рукой, и получше засунул в задний карман небольшую коробочку, аккуратно обклеенную персиковой подарочной бумагой, с золотым кулоном. Он потратил целый вечер, делая небольшие надрезы на бумаге, чтобы края сходились. Золотистый бант долго не собирался воедино, но тоненькие пальчики трепетно проделывали эту ювелирную работу. — Конечно же нет, — соврал он и поправил Дазаю съехавший набок галстук. Ацуши затянул его потуже, остановившись прямо напротив карих глаз. — Но ты позволишь мне сделать что-то ради тебя сегодня.
— Так ты согласен на двойной суицид?
— Давай что-то ещё.
— Тогда это все мои пожелания на сегодня. Ну, почти.
Дазай облизался, посмотрев на алые губы напротив, и потянулся к ним.
— Ну уж нет, Дазай Осаму, Вы так просто от меня не отвяжитесь, — Атсуши встал на ноги, наклонившись прямо над лицом парня напротив. — Я жду Ваших указаний.
— Ацу...
— Нет, я и с места не сдвинусь. Дай мне хоть один раз в этот день сделать тебе приятно.
— Ладно... — вздохнул он. — Тогда… прости мне одну маленькую шалость. Жди здесь и никуда не уходи.
Дазай вскочил на ноги, закружив одной рукой Ацуши и уронив его на диван. Он отошёл в сторону высокого деревянного шкафа, выполненного в изысканном готическом стиле. В самом углу на верхней полке стоял длинный выдвижной сейф. Парень ввёл четырёхзначный код и вытащил из него картонную коробку из-под обуви, опустив её на пол. Эта «маленькая шалость» была его самой большой тайной и неким странным, но очень сокровенным желанием, в котором он мог открыться лишь одному человеку – тому, кто сейчас сидит с ним в одной комнате.
— Ацу, милый, закрой глазки, — парень сверкнул своей хитрой ухмылкой, пряча за спиной вытащенное из коробки. — И не вздумай подсматривать, пока я не закончу.
— Я надеюсь, ты меня не подвесишь сейчас? — Атсуши закрыл глаза и сидел неподвижно, опасаясь действий своего партнёра.
— Нет, это только с твоего согласия.
Дазай подошёл вплотную, закинув ногу на диван у бедра Ацуши, и стал расстёгивать с парня белую отглаженную рубашку.
— Я на такое пока не подписывался! — завопил тигр.
— Ты за кого вообще принимаешь меня? – возмутился тот и продолжил расстёгивать рубашку. Когда он помог избавиться от неё, начал расстёгивать ремень. — Это тоже только с твоего согласия.
Когда парень остался в одних боксёрах, он стал прикрывать руками своё худое бледное тело. Он зажмурил сильнее глаза, чтобы не подсмотреть ненароком, так как обещал это своему парню. Дазай поставил Ацуши на ноги, поднял его руки для удобства и надел на него длинное розовое платье в крупную клубничку с рюшами на рукавах. Костлявая грудь выпирала под выраженным вырезом, а пояс на бантике чётко обрамлял талию. Взяв в руки свою косметичку, Дазай вынул тени и золотистые блёстки, что переливались на свету всеми красками. Красные тени ровно легли на веки, подчёркивая беломраморное чистое лицо со светлыми, свисающими вниз волосами, а блёстки на щеках придали ему некой кокетливости.
— Д-дазай?
— Да?
— У тебя там всё хорошо?
— У меня всё отлично. Я сейчас отойду. Не открывай глаза.
Парень снял с себя одежду и надел точно такое же, но чёрное платье в клубничку. Подведя веки тёмными тенями и нанеся серебристые блёстки на щёки, он повёл Ацуши к зеркалу у входной двери.
— Можешь открывать глаза.
Тот открыл и столкнулся лицом к лицу с интересной картиной — его парень стоит напротив зеркала и вертится перед ним, раскручивая чёрную юбку. В его глазах играл чистый огонь наслаждения и гордость за проделанную работу.
— Это твоя «маленькая шалость»? — прохрипел Атсуши. — Именно, мой милый, — он взял Накаджиму под руку и потащил на улицу.
Ночной город купался в бесчисленных огнях. Серебристая луна выстилала дорожки на лицах прохожих. Одинокие звёзды мерцают на тёмном полотне. Пара двух молодых парней идёт рука об руку вдоль набережной, выстукивая каблучками по асфальту.
— С Д-днём рождения т-тогда, — осторожно начал светловолосый.
Осаму рассмеялся по-доброму и оставил робкий поцелуй у того на виске. Неоновая вывеска справа над лестницей, ведущей вниз в кромешную тьму. Каблучки выстукивают о пыльные бетонные ступеньки. Открывается тяжёлая чугунная дверь — перед глазами растеклась тоненькая полосочка света и замелькали разного рода платья и ретро костюмы. Играла лёгкая саксофонная музыка. Посреди холла танцевали люди, выстукивая пяточками и носками дорогих лакированных туфель. В дальнем углу слева девушки с гладкими белыми перчатками элегантно держали дымящиеся мунштуки и смеялись с мужчинами в коричневых шляпах и сигарами между зубами. Ацуши повернулся к Дазаю: в его глазах пылала жизнь, а улыбка тянулась до самых ушей.
— Ну как тебе? — темноволосый заливался восторгом и вёл Ацуши в центр, немного двигая головой в такт музыке.
— Мы будем танцевать?
— Конечно.
Дазай взял парня за руки, прижав в плотную к себе. Ножка влево на пяточку, каблучок вперёд, юбка вздымается вверх. Образы людей смываются в цветные линии с каждым новым поворотом. Руки сползают по выпирающим бёдрам в полупрозрачной ткани. Мокрые волосы спадают на лицо. Платья прилипают к влажным телам, и ткани трутся друг о друга. Плавность и лёгкость движений. Блёстки со щёк сыпались, укрывая собой руки партнёров и перемешиваясь между собой. Яркие размытые улыбки.
— Устал? — спросил Дазай, выдыхая тёплый воздух из лёгких парню напротив. — Мы можем уйти.
— Нет, Дазай, — тот прижал к себе плотнее бёдра партнёра и взял его за руки. — В твой День рождения я с тобой дотанцую.
Они улыбнулись друг другу, поправив на бёдрах складки от юбок. Каблучки выстукивают один за другим. Их движения слились в унисон, словно поток холодного ветра прошёлся по коже. Очередной поворот. Стук каблуков. Рваное дыхание. И ненавязчивая музыка саксофонов.