Всё начиналось, как самое обыкновенное утро Шэнь Цинцю.
Он открыл глаза, привычно разбуженный манящими ароматами с кухни, позволил себе немного полежать в кровати и, нашарив взглядом аккуратно сложенную стопку одежды, накинул на себя нижнее одеяние, небрежно перевязав его поясом. Если раньше он старался каждое утро выглядеть так, словно собирался на важный приём, а не только проснулся, то теперь его уже мало заботили такие вещи. К своему удивлению он обнаружил, что чем менее аккуратно он выглядел по утрам, тем больший восторг, казалось, испытывал Бинхэ, до безумия обрадованный тем, что ему и только ему позволено видеть его возвышенного Учителя таким.
Но сегодня кое-что всё же изменилось, и этим «кое-чем» стала внезапно проснувшаяся Система, которая не высовывалась уже довольно давно.
[Предупреждение: данный стиль одежды нехарактерен для Шэнь Цинцю].
Цинцю хмыкнул про себя: «Долго же она думала». Однако отвечать не стал, как и одеваться нормально. Запахнувшись, он вышел на кухню, следуя за запахом, и тут же оказался встречен радостными объятиями и втянут в нежный неторопливый поцелуй.
[Нарушение: ООС! ООС! ООС!]
В голове запищало с такой силой, что Цинцю подпрыгнул от неожиданности, отлетев от Бинхэ на добрый чжан.
— Какого чёрта?!
Он был так шокирован, что прокричал это вслух.
Ло Бинхэ замер, приоткрыв рот от удивления. Его руки так и остались разведены в стороны, как когда он собирался обнять мужа, пока тот с силой не оттолкнул его, разорвав поцелуй.
Что случилось? Учитель не хочет к нему прикасаться, не хочет целовать его, как он обычно делал это по утрам… Он был слишком груб прошлой ночью? Чем-то обидел его, и сам этого не заметил?!
Шэнь Цинцю в это время был в бешенстве. В голове не переставало гудеть навязчивое уведомление, и холодный механический голос уже по второму кругу зачитывал:
[Зафиксировано нарушение: ООС! — 5000 баллов. Текущий баланс: 32 460 баллов. Больше не допускайте ошибок, хост].
«Почему вдруг ООС?!» — Цинцю немного отдышался и теперь уже задал вопрос мысленно.
[Шэнь Цинцю не может проявлять к Ло Бинхэ знаки внимания].
«С чего бы это? — возмутился Цинцю, стиснув зубы от раздражения. — ООС давно разблокирован, а мы женаты уже лет…
[В Системе нет таких данных]
«И какие же данные у тебя тогда есть?!»
Система услужливо откликнулась, выведя перед глазами окошко с базовыми сведениями:
[Персонаж: Шэнь Цинцю]
[Характеристика персонажа: главный антагонист романа «Путь гордого бессмертного демона»]
[Враги: Ло Бинхэ]
«Блять».
Выругавшись мысленно, он всё же не удержался, чтобы раздражённо стукнуть кулаком по столешнице. Это что же выходит — весь его прогресс сбросился?! Какого хрена?!
В глазах совершенно растерянного Бинхэ, вынужденного наблюдать смятение своего мужа, скопились слёзы.
Осознав наконец, как его поведение выглядело со стороны, и прекрасно понимая, что Бинхэ как никогда близок к очередному приступу самобичевания, он не раздумывая стремительно сократил расстояние между ними и быстро чмокнул его в щёку:
— Ты ни в чём не виноват, ничего не случилось, вспомнил о срочных делах, — скороговоркой пробормотал он с кислым от непрекращающегося писка в голове лицом и успокаивающе похлопал Бинхэ по плечу, прежде чем броситься обратно в спальню, чтобы одеться.
[Зафиксировано нарушение: ООС! — 5000 баллов. Текущий баланс…]
«Да знаю я!»
Ещё, кажется, никогда в жизни, он не добирался до Аньдин с такой скоростью.
Шан Цинхуа он перехватил у подножия пика, когда тот как раз собирался отправиться к своему шисюну. Не говоря ни слова, они бок о бок дошли до кабинета Горного Лорда, и только когда массивная дверь оказалась плотно закрыта, закричали одновременно:
— Что, блять, происходит?!
— Что за херня, братан?!
— У тебя тоже ООС?
— Прикинь! — Цинхуа обессиленно упал на диванчик у стены. — Да я ООС разблокировал, ещё когда тебя в этом мире не было!
Цинцю уселся рядом, задумчиво заложив руки за голову:
— Успел уже что-нибудь выяснить?
— А, — Цинхуа отмахнулся, отрицательно покачав головой, — ну, поспрашивал я. Сведений контора не даёт.
— Эй, Система! — позвал вслух Шэнь Цинцю, и перед глазами тут же всплыло приветливое диалоговое окошко. Окошко старого образца, ещё до обновления. — Что с тобой произошло?
— Да бесполезно это, не знает она, что с ней происходит.
«Она» и правда не знала, отвечая стандартными фразочками, не имеющими совершенно никакого смысла. Цинцю вздохнул, попытавшись ещё раз:
— Как вернуть сброшенный прогресс?
[Сведения по Вашему запросу недоступны].
— Ладно, — он не собирался сдаваться так просто, — как обновить Систему до последней версии?
[Сведения по Вашему запросу недоступны].
— Ла-адно, — он держался из последних сил, чтобы не выругаться, — как разблокировать функцию ООС?
[Сведения по Вашему…]
— Сука!
— Вот-вот, — Шан Цинхуа кивнул, по всей видимости, уже пережив все прелести общения с бетонной стеной.
Провозившись ещё несколько часов, придумывая всё новые и новые формулировки одних и тех же вопросов, они так и не получили хоть сколько-нибудь внятного ответа и не продвинулись ни на шаг.
— Может, подождать и оно само пройдёт? — Шан Цинхуа уткнулся лицом в кипу бумаг, исписанных разными вариантами запросов, которые они посылали в их личную безответную чёрную дыру и которые после первой полусотни единогласно решено было записывать.
— Это чёртов вирус, идиот, они сами не проходят!
— Так это же не ноут сломанный, это сложный искусственный интеллект, управляющий…
— А ты у нас, я посмотрю, компьютерный гений теперь, — голова Цинцю уже раскалывалась — не только от напряжения, но и от осточертевшего голоса Системы.
— Уж получше тебя.
— Тебя буквально убило током, твоё мнение не считается.
Цинхуа обиженно фыркнул, не поднимая головы. И правда, убило. Хотя он всё же рассценивал это не как собственный фейл, а как пинок от вселенной, благодаря которому у него появился этот мир, эта жизнь, Мобэй, в конце-концов. Который, к счастью, уехал ещё вчера, а то бы… И вдруг его посетила не самая приятная мысль:
— Эй, бро-Огурец? — Цинцю отозвался сдавленным «хм?», и тот продолжил. — А ты уже думал, как быть с Ло Бинхэ?
Шэнь Цинцю поморщился, потирая пальцами виски. Не думал, конечно. Не думал, потому что очень сильно не хотел. Потому что понятия не имел, что делать со слишком ранимым мужем, которого он бросил посреди дома и за каждое доброе слово которому — не говоря уже о большем — с него будет сниматься огромное по прежним расценкам количество баллов.
«Система, напомни, что у нас там по ту сторону нуля баллов?»
Та тут же отозвалась радостным звуком уведомления:
[При достижении отметки в 0 баллов Вы будете отправлены в родной мир].
Ясно, тут ничего не изменилось. Шэнь Цинцю провёл в уме быстрые вычисления: за поцелуй с него сняли пять тысяч, за чмок в щёку и подбадривание — тоже, что означало, что расценки всё-таки по-прежнему варьируются в зависимости от «тяжести преступления». Допустим, когда он вернётся домой, Бинхэ сначала нужно будет обнять, успокоить и убедить в том, что он действительно не виноват в побеге его мужа, который бросил его, даже не позавтракав. Сколько точно уйдёт на эти утешения, сказать было трудно, но он подозревал, что тысяч восемь — десять минимум. Это он себе позволить вполне мог. А что потом? Потом нужно будет придумать хорошее оправдание, которое не включало бы в себя упоминание Системы, рассказ о которой он откладывал всеми силами.
И вдобавок вести этот разговор нужно будет под маской оригинального злодея, иначе даже его не самый скудный запас баллов быстро окажется растрачен. Но как вообще можно сохранить хоть какую-то часть характера персонажа в таких условиях?
Совершенно невозможно! Или…
Вместо ответа на заданный Цинхуа вопрос, Цинцю с трудом встал и подошёл к столу, чтобы пробежать глазами кривые иероглифы на разбросанных по нему бумагах. Убедившись, что о таком они ещё не спрашивали, он вновь обратился к Системе, теперь уже вслух:
— Эй, а скажи-ка, какая модель поведения с главным героем характерна для Шэнь Цинцю.
[Шэнь Цинцю — главный антагонист романа. Поведение с Ло Бинхэ характеризуется жестокостью, презрением, желанием уничтожить главного героя…]
— Да-да, конечно. Но это всё общее, а ты скажи, как бы действовал Шэнь Цинцю вот конкретно сейчас, на моём месте? Как бы он вёл себя с главным героем, если допустить, что между ними… — между ними что? «Любовь», нет, точно не она, Система пошлёт его в дальнее путешествие с такими тупыми запросами. Нет-нет, сформулировать нужно было так, чтобы это звучало если и не очень правдоподобно, то хотя бы немного… вероятно. — Интимная связь, — нашёл он наконец более или менее подходящее слово.
Шан Цинхуа поднял бровь в заинтересованном ожидании.
Система притихла, не давая ответа. Когда Цинцю уже решил, что она таким образом выражает решительный протест против его неумелого читерства, раздражающий голос в голове вдруг вернулся, зачитывая всплывший перед глазами сценарий, заботливо рассчитанный с учётом поставленных им условий.
[Так как в персонаже Шэнь Цинцю проявляется крайний эгоизм и желание доминировать, по возвращении домой им, вероятно, будет предпринята попытка взять происходящее под контроль, отказавшись от каких бы то ни было объяснений. Учитывая определённые психологические изменения Ло Бинхэ относительно оригинального сюжета…]
«Ага, то есть эти изменения ты учитываешь», — мысленно прошипел Цинцю.
[…тот не будет предпринимать ответных агрессивных действий. Характеристики Шэнь Цинцю позволяют предположить, что при виде уязвимости главного героя он испытает удовлетворение и желание утвердить своё превосходство с помощью…]
Инструкция была настолько подробной и непристойной, что ощущения от её прочтения можно было сравнить разве что с послевкусием от «Сожалений горы Чунь» с той лишь разницей, что эта гадкая книжонка была написана невыносимо приторным слогом, который при чтении отвлекал на себя половину внимания, тогда как сухой язык Системы… Пробежав глазами это подробнейшим образом изложенное непотребство, Шэнь Цинцю скривился. Вот так, значит, в представлении Системы выглядели отношения главного злодея и протагониста?! Какая-то БДСМ-вечеринка с Цинцю в роли…
Бесполезно! Совершенно бесполезно! Ничем-ничем ему не помогло! Он совершенно точно не собирался всё это выполнять, и, наоборот, отдал бы половину баллов, чтобы забыть всё только что прочитанное!
— Система, мать твою, ты..! Ты..! — Цинцю задохнулся, чуть не пробивая лоб ладонью.
— Что-нибудь выяс… — хотел было узнать Шан Цинхуа, но был жестоко перебит безапелляционным:
— НЕТ! Хотя… — он на секунду задумался, мысленно отматывая к самому началу этого совершенно проклятого сообщения. Хотя… — Знаешь, что? Возможно, у меня есть вариант.
Как там она сказала? «Учитывая изменения Ло Бинхэ»? Когда утром он сказал Системе, что они с Бинхэ женаты, она ответила, что у неё нет этой информации. Но об изменениях самого главного героя ей известно!
— Она не учитывает только наш прогресс, — сказал наконец он. — Наши связи и отношения. С миром всё в порядке, проблема в наших аккаунтах. Что-то типа ошибки авторизации, наверное…
— Хочешь сказать, — Цинхуа заинтересованно подпёр подбородок кулаком, — что мы всё-таки можем это исправить?
— У меня сестра играла как-то в одну игру, и когда…
— Какую игру?
— В «Go! Go!».*
— Сестра играла.
— Сестра! — практически прорычал Шэнь Цинцю. — Так вот! Когда у неё слетел прогресс, я полазил по форумам и выяснил, что обычно аккаунт привязан к соцсети, но если там какой-то баг, то нужно удалить игру и скачать заново, и тогда при первом входе аккаунт опознается уже не по соцсети, а по ID самого компа, который всегда привязывается автоматически.
— Какой офигенный ты брат, бро-Огурец. Вот вообще.
— Ты меня не слышал, кажется, — голос Цинцю вмиг стал серьёзным. — Я только что сказал, что нам придётся умереть.
Шан Цинхуа округлил глаза. До него начал доходить смысл прозвучавших слов. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, подумав, закрыл его обратно.
— Ладно, — Цинцю присел рядом, — не совсем умереть. Вернее, так умереть, чтобы совсем, по-настоящему, но… ненадолго.
— Чтобы сознание покинуло тело, а потом вернулось… — пробормотал Цинхуа, глядя в одну точку.
Шэнь Цинцю кивнул, погружаясь в свои мысли, из которых тут же был выдернут громким радостным криком прямо над ухом:
— Есть!!!
История «Пути гордого бессмертного демона» была долгой и запутанной. Это был далеко не первый роман Сян Тянь Да Фэйцзи, а потому часто он, помимо основных для, если можно было так сказать, сюжета идей, впитывал в себя разные задумки из других работ автора. Эти его работы всегда были так многословны и содержали столько совершенно не запоминаемых деталей, что не было ничего удивительного в желании Самолёта распихивать эти самые детали в разные свои произведения, практически ничего в них не меняя. Это знатно экономило время, хейтеры подвоха не замечали, потому что для этого нужно было прочитать больше одного его романа, а фанаты, которые, кстати, вполне себе существовали, считали это глубокими отсылками к самому себе. А потому в черновиках «Пути гордого бессмертного демона» зачастую можно было обнаружить вещи гораздо более продуманные, чем основной сюжет книги.
Именно о такой «вещи» и рассказывал теперь радостный Шан Цинхуа, вдохновлённый возвращением почти утраченной надежды.
— Серьёзно? Муха? — Цинцю это воодушевление не то чтобы разделял. — Наша судьба зависит от чёртовой мухи?
— Это не просто муха! — Цинхуа набрал в лёгкие побольше воздуха, готовясь изложить долгую и трагичную историю рождения небольшой популяции волшебного насекомого, выросшего из личинки, которая была отложена в экскрементах полного духовных сил магического существа, и яд которого, у других представителей его вида просто являющийся смертельным, обрёл из-за этого двойное действие, сначала убивая жертву, так что тело синело и начинало коченеть, а потом превращаясь в противоядие от самого себя и вновь разгоняя кровь по остывшим конечностям. В целом весь этот процесс занимал чуть больше суток.
— И как же найти эту твою муху? — когда Шэнь Цинцю дослушал эту душещипательную презентацию, его голос не выражал совершенно никаких эмоций.
— Ты не поверишь, — Самолёт расплылся в довольной улыбке. — Я собирался поселить их на Цинцзин!
Когда первая радость от близости цели поутихла, уступив место рассудку, Цинцю резко ткнул в плечо шиди сложенным веером:
— То есть у меня на пике какие-то смертельные мухи жили всё это время?!
— Не-не, — Цинхуа замахал руками, — не кипятись. Их там всего одна стайка, где-то в глубине бамбуковой рощи. И это, кстати, — ткнул он в сторону раздражённого Цинцю пальцём, — большущий минус. Будь они на всём пике, нам бы не пришлось их искать.
Шэнь Цинцю закрыл глаза и подавил вздох. Единственное условие, которое он поставил перед тем, как выдвигаться — чтобы его накормили наконец хотя бы парой несчастных маньтоу.
С энтузиазмом, которого хватило бы, чтобы сдвинуть горы и повернуть реки вспять, эти двое перерыли бамбуковую рощу вдоль и поперёк, пока уже в сумерках наконец не обнаружили в тени огромного валуна отвратительного вида гнездо.
— И как нам теперь заставить их… — Цинхуа не успел договорить, замерев на полуслове с открытым ртом, когда Шэнь Цинцю, катастрофически устав от всего происходящего, просто сунул внутрь гнезда руку.
Поначалу он совершенно ничего не почувствовал, кроме естественной боли от укусов насекомых, так что задумчиво вытащил руку обратно, собираясь уже начать ругаться на товарища по несчастью за внушение ложных надежд, но тот не дал ему высказаться, тут же затараторив:
— У тебя теперь минуты две-три, пока яд начнёт действовать, так что отойди подальше от гнезда, чтобы они не сожрали тебя, пока будешь мертвецом, а то так и по-настоящему откинуться можно.
Как только Цинцю, выполнив все указания, самостоятельно улёгся на выглядящий безопасным клочок земли, Шан Цинхуа повторил его самоотверженный подвиг, скривившись от отвращения и приняв несколько смертельных — по крайней мере, временно — укусов. Когда он укладывался рядом с Цинцю, его голова уже начала тяжелеть, а пострадавшую руку покалывало от онемения. Уже через несколько мгновений он провалился в темноту.
Темноту, которая вскоре рассеялась.
«Цзинь».
Шэнь Цинцю с трудом разлепил глаза.
[Приветствуем вас!]
[Система активирована! Все неполадки успешно устранены!]
[Обновления загружены. Инсталляция завершена].
[Благодарим вас за использование Системы!]
Выслушав целую серию уведомлений, Цинцю расслабленно откинулся на землю, вдыхая полной грудью прохладный воздух. Было раннее утро — вспомнив рассказ о действии яда, он предположил, что они, вероятно, пролежали здесь свои положенные «чуть больше суток». Когда Шан Цинхуа вскочил, очнувшись, они перекинулись ещё парой фраз — друг с другом и с Системой, выяснили, что всё действительно встало на свои места, и распрощались, отправившись каждый к себе.
Умело обходя места, где он мог наткнуться на учеников, Шэнь Цинцю незамеченным добрался до бамбуковой хижины, собираясь передохнуть там, прежде чем вернуться во дворец Ло Бинхэ в Царстве демонов. Какого же было его удивление, когда, стоило ему открыть дверь, на него тут же уставились несколько пар глаз.
— Учитель! — первой пришла в себя Нин Инъин, которая тут же бросилась ему навстречу. — Что с вами случилось?
Помимо неё в комнате были ещё несколько учеников. И Ло Бинхэ. Ну, конечно. Шэнь Цинцю сразу понял, что, вероятно, когда он исчез, его муж, не в силах сидеть без дела, поставил на уши не только Царство демонов, но и всю школу, заставив и демонов, и заклинателей заняться его поисками.
Цинцю раскрыл веер, скрыв за ним виноватую улыбку.
И тут ему на ум пришла последняя фраза, сказанная ему Шан Цинхуа на прощание.
«Ты когда-нибудь задумывался, какие у нас здесь хрупкие жизни?»
И Цинцю задумывался, конечно. В конце-концов, он ведь уже умирал однажды. И он знал, что его существование, по сути, всегда висит на волоске. Не говоря о том, что баллов однажды может просто не хватить, в размеренную жизнь Горного Лорда чаще, чем хотелось, вмешивались несущие смертельную опасность враги, с которыми необходимо было сражаться. Но вот теперь он понял, что даже когда всё идёт хорошо и правильно, даже когда он совершенно ничего не делает, когда ничего не предвещает беды — одного-единственного бага, неизвестно где подхваченного компьютерного вируса достаточно, чтобы все последние годы пошли под откос, а он вновь оказался на грани — за гранью — смерти.
И пойди сегодня что-то не по плану — никто, кроме такого же зависимого от воли Системы Шан Цинхуа, даже не узнал бы, как закончил жизнь Горный Лорд пика Цинцзин.
Быстро выгнав учеников и пообещав Нин Инъин обязательно объяснить всё позже, он убедился, что дверь плотно закрыта, повернулся к Ло Бинхэ, делая шаг ему навстречу и уже открыв было рот, чтобы начать так долго откладываемый разговор, как вдруг…
Как вдруг Ло Бинхэ упал перед ним на колени!
— Учитель, — его глаза вмиг стали влажными, а края сложных одежд Лорда демонов в беспорядке разметались по полу. — Учитель, простите! Этот му… этот уч… этот… я… Я не знаю, чем обидел вас, но если это так, то можете обругать меня, можете наказать, только, прошу, позвольте… — он поднял взгляд на потрёпанную фигуру так внезапно покинувшего его учителя, вернувшегося после двух дней отсутствия — бледного, голодного, в грязной одежде, с запутанными волосами и напряжённо сжимающей веер покрасневшей рукой, — позвольте прежде помочь вам.
Он проговорил это так быстро, на одном дыхании, что Шэнь Цинцю даже не успел сообразить, что происходит, и остановить его! Ну, конечно же, он опять принял всё на свой счёт!
— Бинхэ, — он аккуратно потрепал его по голове, со вздохом присаживаясь рядом и заглядывая в обеспокоенные глаза. — Этот муж должен кое-что тебе рассказать.