Инна и Лев сидели на небольшой задымлённой кухне за квадратным столом, плотно прижатым к голой серой стене, дожидаясь гостя. Маленькая комната была безвкусно заставлена различной мебелью и вещами: миниатюрные деревянные табуретки соседствовали с массивными железными тумбами, а завешанный магнитами холодильник заслоняла груда сваленных книг с иностранными названиями, оставляя неширокий проход.

– Почему ты не меняешь числа на календаре? Сегодня шестнадцатое августа, – Инна перекинула оголённую ногу на другую и, сделав ещё одну затяжку, стряхнула пепел от тонкой сигареты в прозрачное блюдце.

– Давно ты куришь? – Лев неприязненно поморщился, вдохнув дым с привкусом мяты.

– Класса с десятого. Хорошо скрывала, раз ты узнал только сейчас, – она, отложив сигарету, короткими пухлыми пальцами передвинула «окошко» с пятого декабря на нужную дату, – Что ты натворил с квартирой? – девушка с ужасом осматривала захламлённую кухню узкими карими глазами, округляющимися от удивления до размера пятирублёвой монеты, – Где обои?

– Я решил устроить небольшой ремонт, пока тебя не было, – не переставая помешивать ложкой в голубой со свинками чашке-супнице сахар, ответил подходящий к застеленному бежево-жёлтой скатертью в клетку столу мужчина, – Увы, je n'arrive pas à finir ce travai*l.

– Сколько можно просить не отвечать по-французски. Я ни слова не понимаю, – на строгое замечание сестры мужчина покорно кивнул, оправдав себя профессиональной деформацией, – мог бы давно закончить. Меня не было полгода.

– Хотя уезжала ты на две недели, – Лев присел, – Я же не возмущаюсь, – и с ухмылкой опёрся щекой на правый кулак, – Андрюшка очень расстроился. Он попросил отдать твой альбом с детскими фотогра…

– И ты отдал? – Инна, перебив брата, сердито посмотрела на него, нервно подёргивая тонким носом с горбинкой.

– Я отказывал, но он так слёзно упрашивал, что мне стало его жаль, – избавившись от ухмылки, Лев понуро уставился в супницу, из которой достал чайную ложку и отряхнул её от каплей чая. 

– Ты просто безвольный дурак! Сколько я тебя просила не пускать этого Андрея на порог дома? – Лев терпеливо выслушивал разгорячившуюся сестру, размахивающую руками.

– Инночка… – мужчина ловко перехватил ладонь в воздухе, аккуратно положив её на чистую скатерть, – Прости, – от мягкого, почти гипнотизирующего голоса Инна успокоилась, глубоко вдохнула и скрестила пальцы с пальцами Льва, – Он три дня назад женился, ты больше никогда его не увидишь. Я так счастлив, что ты здесь, и…

– Кстати, поэтому я и приехала. Кто его жена? – не дослушав мужчину, девушка уверенно и твёрдо задала поставивший Льва в ступор вопрос. 

– Зачем..? – он негодующе изогнул тёмную широкую бровь.

Инна хотела ответить про задетую гордость и желание образумить «эту несчастную», но в дверь кухни постучали.

– Кажется, твой друг, – Лев медленно убрал руку и выпрямил спину, чтобы казаться чуть уверенней, – Войдите!

– Он не мой друг, – впалые щёки артистично надулись, – Если бы у меня была машина времени, я бы непременно вернулась на два часа назад и осталась бы в аэропорту до полудня, чтобы не ехать с этим… Александром.

– Интересно… – пробурчал себе под короткий нос картошкой вошедший Александр, – А если бы Вы могли вернуться на более ранний промежуток? Скажем, лет на двести назад, – его маленький лоб покрылся капельками пота.

– Такое не по мне, – девушка, недовольно фыркнув, встала из-за стола, – Я пойду спать, – её совершенно не привлекала перспектива ведения дискуссии о чём-либо с человеком, нарушившим её покой своим присутствием. Она вообще не жаловала незнакомцев в своём доме.

 – Лев, а что думаете по этому поводу Вы? – взволновавшийся гость немедленно занял место Инны. Он дрожащими руками достал тряпочку и протёр запотевшие очки.

– Я бы не согласился. Зачем оно мне? Здесь дорогая Инночка, любимая, пусть иногда и изнуряющая, работа, а там что? Незнакомые люди, непонятные нравы и порядки… сплошной стресс, – Лев застучал пальцами по столу, представив себе другую жизнь, не ту, к которой привык.

– Как замечательно, что Вы завели этот разговор! – зрачки Александра расширились настолько, что из-за них едва можно было разглядеть голубую радужку.

– Но ведь это Вы на... – оказавшись перебитым теперь уже Александром, Лев едва заметно вздохнул и сильнее застучал по скатерти.

– Я вывел гипотезу: попадая в прошлое, человек полностью теряет свой привычный облик. Он «облачается» в тело предка, представляете?! – Александр возбуждённо привстал, наваливаясь корпусом на стол. Лев отодвинул едва не опрокинувшуюся кружку сестры с жёлтыми утками.

– Какого конкретно? – хозяину квартиры хотелось показаться заинтересованным и дружелюбным – всё, как учили родители.

– Любого! Абсолютно любого! Я допускаю, что, попав в прошлое, Вам даже не придётся привыкать к новому имени. Всё зависит от периода и родословной, – Александр становился всё оживлённей и оживлённей.

– Ничего удивительного: всех старших сыновей в моей семье по линии отца называли Львами. Такая уж традиция.

– Традиция? Давно она у вас? – Александр, в отличие от Льва, слушал с искренней заинтересованностью и желал разузнать как можно больше.

– С конца восемнадцатого века, – Лев пригубил чай, – Папа рассказывал, что в годах девяностых с моим прадедом, Кульневым Львом Петровичем, что-то произошло и он умер, а через полгода у него родился сын. Дань памяти, наверное.

– У Ваших предков никогда не было семей без сыновей? – Александр пригладил взъерошенные волосы.

– Рожали до тех пор, пока не родится мальчик, чтобы назвать его Львом, – Лев звонко засмеялся, но, услышав стук кулаком за стенкой, издаваемый сестрой при недовольствах, замолчал. 

– Странный у Вас юмор. И что же, Вы знаете биографии всех ваших прадедов?

– Нет, только ближайших. Я отечественную-то историю знаю на базовом уровне – конечно, гордиться здесь нечем – что уж говорить о семейной. Хотя у нас и хранится много дневников жены Льва Петровича (Уля, Оля?).  Я ни один не читал.  

Александр что-то пробормотал, но Льву не удалось разобрать ни слова. Гость уставился в стену, а хозяин маленькой двухкомнатной квартирки положил в широкую чашку-супницу ещё один кубик сахара. В воздухе повисло угнетающее молчание. 

– Я хочу попросить Вас посмотреть время на моих часах, – гость невероятно быстро вышел из состояния задумчивости. Он пристально смотрел на вновь подавившегося Льва, – Вам нужно быть осторожней.

– Вы не можете это сделать самостоятельно? – Лев подозрительно взглянул на просящего, будто тот был «сделавшим задание в другой тетради».

– Я Вас умоляю, Лев Львович, – было ясно, что «молящий» готов встать на колени, что вовсе не устраивало сердобольного и податливого Льва.

Александр на удивление скоро менялся в настроении: за пару секунд из горячо заинтересованного он становился задумчивым, из задумчивого – волнующимся.

– Ну, давайте, – хозяин с опасением протянул длинную руку. Александр запутался в собственном кармане мешковатых штанов, из которого посыпалась вся мелочь. Ладонь слегка подрагивала, передавая странное устройство с циферблатом и двумя кнопками. 

– На левую, пожалуйста.

         Лев ещё раз покосился на Александра.