Тайна любви

…

«oh, oh woe-oh-woah is me, 

о, о, у-о! горе мне, 

the first time that you touched me. 

когда ты впервые дотронулся до меня. 

oh, will wonders ever cease? 

о, иссякнут ли когда-нибудь чудеса? 

blessed be the mystery of love... 

будь благословенна, тайна любви...»

«по крутому склону поднимался человек, несущий в руках ведра с холодной водой. не дойдя до приветливого деревянного здания меньше сотни метров он вылил себе на голову содержимое одной из посудин и обессиленно сел на скамью около конюшни.       

из приоткрытого окна был слышен свист уильяма — юнца, тянущегося к природе обеими руками. именно он подтолкнул перспективного и уверенного тони хортона на столь отважный шаг, как жизнь вдали от дома.       

подросток в фартуке и со сковородкой высунулся из окна. его лицо было полно сожаления: не ему же в почти сорокоградусную жару приходится тащить воду для домашнего скота. шоколадного цвета кудри стали более густыми и непослушными, сравнивая с рутинной жизнью среди бетонных джунглей.       

— заходи, я приготовил блины, — из дома послышался громкий щелчок, в следствии которого из радио зазвучала легкая музыка. энтони оперся на крепкий забор за спиной, приподнялся.       

боковым зрением он заметил понуренную голову бэллы — лошади своего бойфренда. по вечерам, когда температура снижается, они выводят животных из стойла и скачут по, казалось бы, бесконечному полю, пока не покажутся первые звезды.       

хортон вошел в хлев, удерживая железное ведро. он бережно поднес его к поилке, наполнив ее водой наполовину. «после завтрака схожу за добавкой» бормотал он себе под нос, заводя руку за ухо своему любимцу — жеребцу марку. уже через несколько мгновений он закрыл скрипящую калитку и бегом направился на запах блинов с джемом.       

заходя на порог дома он отодвинул штору, скрывающую их обитель непонятно от кого. круглый стол, накрытый клетчатой скатертью был заполнен разными сластями от винограда до четверти торта, оставшегося с его дня рождения. барнетт сидел за столом, прожигая взглядом вошедшего. его веснушчатое лицо в наигранно злобной гримасе выглядело чертовски мило, на лбу образовались милейшие складочки. оба парня были молоды, а в глазах блистала энергия.

шумящий прибор напевал в углу комнаты, разливая чудесное звучание саксофона. хоть парень и отдавал предпочтение року, к примеру ac/dc, но в такие миловидные деньки можно было и сделать исключение, наслаждаясь вечной классикой.       

он провел пальцем по морщинистому лбу партнера, тепло улыбаясь. каждой клеточкой тела он хотел ощутить эту слегка прохладную, бархатистую кожу, ведь энтони получал от этого море удовольствия. ох и тяжело было ему познать этот микро-мир с детским личиком и умением готовить шедевральные блинчики (уж с этим спорить не мог ни один шеф-повар).       

опустившись на табурет рядом он зачесал назад еще влажные от освежающего душа волосы. запах мучного заполнил легкие, мешаясь с еще недавним запахом сигареты и полевых цветов. уилл подпер одной рукой голову, наблюдая за действиями хортона. его глаза желанно смотрели на слегка просвечивающуюся футболку и шорты, испачканные краской. барнетт закусил нижнюю губу, превозмогая себя отвел взгляд за оконную раму и стал рассматривать крошечные остатки облаков.

…

— нет, серьезно, как у тебя получаются такие блины? — говорил с набитым ртом тони, причавкивая.– признайся. тертую коноплю смешиваешь с мукой?       

— я же тебе уже говорил.       

— «любо-о-овь» — это не секретный инградиент.– сказал хортон, громко цокнув языком, насколько это позволяла уже новая порция любимой сладости.       

— тогда мята. тертая мята так хорошо сочитается с клубничным джемом и кленовым сиропом, что я решил ее добавлять. все равно мы ничего другого кроме этих двух, — он покрутил в руках полупустые банки с добавками, снова задерживая взгляд на небрежных бровях и острой линии подбородка, — ничего другого не берем.       

энтони театрально, будто актер, стал на одно колено около уильяма, взял его ладонь в свою, нежно поцеловал тонкие пальцы, играя касался кончиком языка.       

— специально для тебя, любовь всей моей жизни, следующая банка будет доставлена из сингапура и будет до краев наполненна джемом из манго.       

— вы так милы, — захлопал глазами барнетт, используя свободную руку словно дамский веер. он тихо хихикнул, подталкивая собеседника к своему месту.– но сначала стоит доесть эти блины.       

за окном звучало задорное щебетание птиц. приятный голос собеседника буквально ласкал перепонки энтони во время полдника. мягкий и окутывающий тембр идеально подходил этому юноше, пахнущего корицей и персиками. в жизни остепенившегося гения уилл стал его личным солнышком, сияющем даже в дождливые и холодные дни. его объятия были похожи на теплый плед, который неожиданно взваливается на плечи, осторожно и мягко касаясь выразительных ключиц. именно этого так не хватало перспективному парню в обыденной жизни богатенького чада: заботы и осознания, что не только ты нуждаешься в любви, но и кто–то зависим от твоего присутствия, голоса, прикосновений.       

— ну раз ты меня не слушаешь — я в сад. персиковый сок в холодильнике, — обиженно хмыкнул курчавый паренек, хмуря брови. левой рукой он подхватил плетеную корзинку и направился к двери.       

— а как же ананасовый?— издевательски хмыкнул тони.– или ты сегодня не планируешь?       

— ананасы у нас пока что не растут, зато персиков! я, кстати, видел один интересный фильм.– он устало оперся на дверной косяк, заинтересованно складывая руки на груди.– там использовали персик для.. кхм.. улучшения вкуса.       

ошарашенный энтони хортон успел крикнуть только удивленное «барнетт, что же ты за фильмы такие без меня смотришь?!», но тот уже вылетел из дома, звонко смеясь и направляясь в сторону раскидистых деревьев. вдали слышалось недовольное ржание лошади, что стучала копытом по калитке и желала свободно погулять. «атмосфера этого места поистине чудесна и привлекательна.» думал паренек, выпутывая из плена пышных каштановых волос жука. корзинка постепенно наполнялась сочным и нагретым прямыми лучами солнца фруктом.

…

      под вечер температура снизилась, давая возможность возлюбленным насладится природой не только сквозь пелену солнечного жара и пота, который литрами стекал со лба. облака начинали менять цвета с нежно–голубого на светло–желтый, окрашивая небо пастелью. из дома вышел курящий тони, вопросительно кивая в сторону загона с лошадьми.       

белая майка, в которую он теперь был одет полностью облегала рельефный пресс, от чего другой, как бы это забавно ни звучало, столкнулся с деревом, пока смотрел на этот покрытый кубиками живот и накачанные мышцы рук. приятно было каждому из них, что именно им принадлежат «это прекрасное модельное тело» для уильяма и «шоу ‘очумелые не только в плане готовки ручки’» для тони. клянусь, когда хортон только придумал это описание подростка, называл его так целый день, даже не смотря на все обиды и в конце дня даже шуточную драку, превратившуюся в громкие стоны на кровати.       

— выводи марка и бэллу. я пока персики в дом отнесу и переоденусь.– сказал низкий паренек с полной корзиной фруктов в руках, проходя между полупрозрачной песочного цвета тканью.       

пока он пытался дотянутся до верхней полки с целью достать самые удобные для прогулки шорты хортон уже оседлал жеребца, выжидающе глядя на дверь. в небе пролетело несколько птиц, названия которых он даже не запомнил; они нырнули за холм и, видимо, приземлились у озерца. отвлекая от мыслей о прохладной водичке возле уха пролетела пчела, погрузив в мысли:       

время тут шло совершенно по–другому: такие житейские радости как завтрак стали более длинными и приятными от обволакивающих ощущений попечения и любви. чтение книги стало не просто сухим времяпровождением, а чем–то похожим на долгожданный отдых, в каждую минутой которого ты пытаешься пропитаться судьбами героев очередного романа или боевика.       

в человеческом муравейнике все было более сумбурно и быстро, даже не давая возможность его жителям насладится такой мелочью, как чашка кофе к завтраку. энтони абсолютно не скучал за теми лабиринтами из каменных зданий.       

«тут есть все, что мне нужно, — он провел мазолистой ладонью по гриве коня, все еще всматриваясь в дом. метрах в десяти лошадь уильяма издала подбадривающее ржание, подгоняя хозяина.– тут меня понимают и без слов». из прохода показался долгожданный, жмуря глаза от заходящего солнца и завязывая волосы в пучок на затылке. сердце в груди хортона пропустило несколько ударов — в этот момент его мальчик был несравним ни с одной моделью, что были в жизни до «глобального переезда».       

белая лошадь взвизгнула от счастья, даже позабыв о высушенной траве и побежала к парню. они хорошо ладили и были схожи характерами (как и тони с марком: оба были свободолюбивые и целеустремленные, а также очень упертые). удачно усевшись на кожаное седло наездник махнул головой в сторону зеленого подлеска и возвышенности вдалеке — это была их цель на этот вечер.

...

«oh, oh woe-oh-woah is me, 

о, о, у-о! горе мне, 

i'm running like a plover. 

я бегу, словно зуёк. 

now I'm prone to misery, 

теперь я подвержен страданию, 

the birthmark on your shoulder reminds me. 

о котором мне напоминает родинка на твоём плече.»

— тебе нравится бельгийский шоколад? — это был самый, черт подери, неожиданный вопрос заданный партнером уилла за сегодня.

— я ни разу не пробовал его. он отличается от обычного? — смущенно проговорил собеседник спустя несколько секунд. легкий ветерок щекотал лицо, развивал одежду размера овер–сайз на пластичном теле.       

— признан лучшем в мире. у него есть на фоне общей сладости приятная горечь. если будешь послушным — угощу,— глаза собеседника загорелись.       

темноволосый знал, что его родственная душа обожает сладкое и его можно подкупить парой — тройкой пирожных. он отвел взгляд, боковым зрением оценивая реакцию мальчика в веснушках. лошади в одноголосье заржали и рысью метнулись к показавшемуся за поворотом водоему. когда конь забежал в воду он довольно зафыркал, топая задним копытом. тони спрыгнул со своего «транспорта мощностью в одну лошадиную силу» оказываясь по щиколотку в воде, несколько мгновений он привыкал, а после буквально скинул с бэллы своего парня, оттягивая рукав.       

где–то в кустах захохотали на своем языке лягушки, выпрыгивая из воды и наблюдая за шутливой битвой влюбленных. уже через несколько минут барнетту удалось повалить энтони, поудобнее сесть на его пах, начиная нежно целовать в уголки губ, а после, дразня, оставляя на шее бордовое пятнышко со следами от белоснежных зубов. лошади же резвились рядом, гоняя жаб и рыбу, заплывающую на мель.       

— о, нет! со мной живет вампир! он пытается высосать из меня кровь.– хортон откинул голову назад, прикрывая тыльной стороной ладони лоб, на мгновение замер и проницательно посмотрел на своего любовника.– у тебя есть зубки, да только они молочные.       

с этими словами он взял под руки и аккуратно поставил обиженного барнетта на ноги. юноша же кинул ему в руки грубую щетку и подошел к своей бэлле, оттягивая от камышей — у каждого появилась некая миссия «вымой скот раньше, чем твой партнер» и это определенно вызывало азарт. вечер накрыл всю окружающую их природу таинственным полумраком и шершанием волокон о грубый подшерсток лошадей.

...

      по дороге назад уилл готов был уснуть сидя на лошади: его голова вечно наклонялась в бок, словно безвольная, искусственная голова марионетки, руки переставали держать ремни, глаза были полузакрыты. не давало ему заснуть только бодрое и нежное «не спи!» из уст тони и иногда легкий толчок в плечо. жара так измотала парня, что ему уже было неважно, где видеть красочные сны. марк тихо подфыркивал идущей рядом лошади, желая дойти быстрее, но та была спокойна и неспешна. неподалеку слышалось мирное журчание ручья, звуки воды, разбивающейся о камни, шелест деревьев слева от путешествующих.       

по приезду бэлла осторожно присела, давая возможность более крепкому парню снять сонного уильяма; пока хортон загонял лошадей кучерявый юноша уже успел задремать, сидя на деревянной скамейке около сада. его тело было расслабленно, а ноги совершенно не хотели идти. тони только умиленно вздохнул, поудобнее взяв возлюбленного на руки, словно маленького ребенка.       

— ты вообще что–либо ешь? будто сахарную вату на руках держу, — кудри щекотали лицо, словно все еще бодрствовали.       

пока человек с довольно приятным балластом входил в нагретый дневным солнцем дом датчик движения включил на улице лампочку, привлекая к себе раздражительных мотыльков. энтони обернулся: за дверным проемом от слабого ветра шевелилась трава, а темное небо было покрыто тысячами огней.

– сегодня будет звездопад, на который малыш уилл хотел посмотреть. ничего, у нас еще будет много возможностей насладится этими огненными пятнами, да?– бормотал под нос хортон, накрывая спящего юнца клетчатым колющим пледом.»

…

«oh, oh woe-oh-woah is me, 

o, о, у-о! горе мне, 

the last time that you touched me. 

когда ты в последний раз дотронулся до меня. 

oh, will wonders ever cease? 

о, иссякнут ли когда-нибудь чудеса? 

blessed be the mystery of love... 

будь благословенна, тайна любви...»

15. 08. 1989