***

Все утро Эскель продолжал обдумывать мысли, крутившиеся в его голове еще ночью. Как ни пытался он убедить себя забыть эту ерунду, глупые мысли уходить не желали, не давая ему покоя. И даже постоянные вопросы Брин о мире, на которые он старался отвечать обстоятельно и точно, не смогли полностью завладеть его вниманием. Чем больше он старался переключиться на нее, тем сильнее он ощущал тягу к ней и снова задумывался о ее природе. Бессмысленное переливание из пустого в порожнее удалось пресечь только тогда, когда пришло время обеда. Сказав себе, что необходимо подождать еще день, а сразу по прибытию в Каэр Морхен спросить совета у своего наставника, он решил заняться более полезным делом. Быть зависимым от возвышений и прочих предметов, годных в качестве подставки, ведьмаку совершенно не нравилось. Но он прекрасно понимал, что девушка точно не запрыгнет на коня без посторонней помощи. Идея, как это все-таки можно реализовать, пришла к нему недавно, а теперь он нашел подходящее время, чтобы попробовать претворить ее в жизнь. Вот только он даже представить не мог, во что это в итоге выльется. Он подозревал, что научить ее будет непросто, но что это будет еще и так забавно, как-то не подумал. А она еще и с конем взялась разговаривать, ну как тут было не подшутить? Вот только Брин за словом в карман тоже не полезла, а Эскель как-то отвык, чтобы кто-то кроме коллег по цеху отпускал в его адрес шуточки. Кроме других ведьмаков, с которыми они каждую зиму проводили в стенах родной школы, он регулярно общался только с заказчиками, да с монстрами. Ни те, ни другие особым желанием беседовать с ним не горели, скорее жаждали побыстрее избавиться, нежели шутить. И вот, пожалуйста, девчонка из соседнего мира, хм… алхимиком оказалась. Интересно! Мир ее, правда, показался ведьмаку очень странным, и чем больше он расспрашивал, тем меньше его понимал. А вот девушка, принадлежащая этому странному миру, ему нравилась все больше. Активная, веселая она охотно отвечала на вопросы, смеясь за его плечом. Рассказывала забавные истории, иногда помогая себе жестами одной рукой, но затем всегда возвращала руку на место, на миг крепко обхватывая его, прижимаясь теснее, а потом ослабляя хватку. У ведьмака даже мелькнула мысль снять куртку, через рубашку эти прикосновения ощущались бы еще острее, а погода была достаточно жаркой, чтобы это выглядело естественно. Но он хорошо понимал, что тогда бы они далеко не уехали, если даже в куртке, когда она доверчиво прислоняла к нему еще и голову, ему хотелось бросить поводья, схватить девушку и сжать в своих объятьях. Мужчина гнал эти порывы от себя, но они все равно возвращались из-за постоянной близости Брин. Так что эта не то пытка, не то удовольствие длилось до самого позднего вечера, пока они не въехали в крупную деревню, которая скорее могла бы претендовать на звание маленького города.

Эскель давно распланировал маршрут в двух вариантах: быстром и медленном. И эта деревня, Сосновицы, была в обоих маршрутах. В долгом тут планировалось основательно отдохнуть, а в быстром — просто с комфортом выспаться, поесть, купить провизии в дорогу и скакать дальше до самого Каэр Морхена, не останавливаясь. Бывал он тут нередко, почти всякий раз, когда возвращался в крепость ведьмаков на зимовку, здесь на ярмарке удобнее всего было закупать припасы. Правда, для ночевки он обычно выбирал постоялый двор попроще, на окраине, а тут неожиданно даже для себя решил показать Брин, что не настолько уж их мир плох, насколько ей уже наверняка кажется. В конце концов, отдельный номер с нормальной кроватью, горячая ванна и вкусный ужин должны были сильно повысить ее мнение. По крайней мере, он на это надеялся, хоть и жаль было, что не получится снова прижать ее к себе в последнюю ночь. Быстро обдумав все это, он направился прямиком к центральному трактиру Сосновиц.