Ло Бинхэ просыпается от нежного поцелуя солнца, от непривычного тепла в груди и несколько мгновений любуется игрой света на занавесках.
И только тогда понимает — проспал.
Он прикрыт отчего-то учительским одеялом, лежит в учительской кровати и спит, будто ему не нужно бежать сейчас за дровами и терпеть удары от Мин Фаня. Ло Бинхэ с удивительным для своих коротких ног проворством вскакивает с кровати, готовый уже в ноги учителю броситься, но видит Шэнь Цинцю, окружённого ореолом тёпло-рыжего света, и замирает — от удивления вперемешку с переполняющей нежностью.
Ему будто бы действительно никуда не надо.
— Что такое, Бинхэ? — Шэнь Цинцю тут же выныривает из своих мыслей и улыбается — только ему.
Ло Бинхэ наконец-то вспоминает, где сон и где реальность.
Мир, где всё хорошо, где учитель в кровати ждёт, когда ему поднесут кашу, где улыбается, прежде чем веером взмахнуть — сон.
Мир, где всё пришло к нему через кровь и страдания, где пять лет он жил одними воспоминаниями, где учитель всё ещё может уйти от него в любой момент — реальность.
Он молчит, неловко переминаясь с ноги на ногу. Правитель демонов так долго спал, что забылся? Это уморительно. Недостойно учителя.
— Тебе приснилось что-то? — Шэнь Цинцю кажется более заботливым, чем обычно, и у Ло Бинхэ от этого мурашки по спине бегут. Он что-то сделал не так во время взросления? Он чересчур изменился? Одного слова учителя было бы достаточно, но тот лишь подхватывает его и сажает обратно на кровать. — Не волнуйся ни о чём.
Ло Бинхэ не знает, что говорить. Ему думается, как хорошо было бы, умей он возвращаться в прошлое. Докажи он раньше, что любит учителя, всё могло бы быть иначе. Старайся он больше, всё могло бы быть иначе.
— Ты всегда обо мне заботился, — внезапно прерывает молчание Шэнь Цинцю и порывисто целует его в лоб, — пришла моя очередь. Сейчас я принесу тебе кашу.
Слов то не хватает, то становится слишком много — они разом заполняют грудную клетку, вдохнуть не дают, и от этого чувства все прошлые сомнения забываются. Ло Бинхэ пытается отдышаться, хватает маленькой рукой тонкое запястье Шэнь Цинцю и выпаливает наконец:
— Я люблю вас, учитель.
Тот смеётся тихо.
— Это всё, что ты хотел сказать? Я знаю. А сейчас подожди немного.
Он уходит, оставляя Ло Бинхэ наедине с солнцем, наполняющим и комнату, и его сердце.
И реальность кажется похожей на тот сон, в котором хотелось остаться.