Обещай мне сниться

     У Тонкс всегда было что-то вроде сверхспособности: она была не способна заснуть, если рядом должно было произойти что-то интересное или захватывающее. А если и засыпала, то… все равно продолжала шататься. Во сне. И когда она была маленькой это приносило ей немало проблем! Вы хоть представляете себе, сколько вещей может счесть интересными шестилетка? Да тысячи! В общем, Миссис Тонкс немало бессонных ночей провела, пытаясь уложить дочурку спать. Дочурке же все было нипочем. 

      Нимфадора, простите, Дора, точнее Тонкс уже в детстве была жутко неуклюжей, но это, тем не менее, совсем не мешало с огромным удовольствием забираться в самые разные места. Ее родителям же заинтересованность дочери в верхолазании совсем не импонировала, и они изо всех сил пытались объяснить чаду, что делать так нельзя, что по дереву лазают только кошки… Но Тонкс, будучи непробиваемой, создавала себе кошачьи ушки и лезла все на то же дерево. Возможно, даже застревала там, заставляя родителей серьезно подумать над тем, в кого она такая уродилась. Андромеда всегда ставила на своего двоюродного брата Сириуса.

       Собственно, этот самый таинственный Сириус очень интересовал Тонкс: она прекрасно знала большую часть родственников с папиной стороны, но примечательных людей среди них не водилось, а вот дядюшки по маминой линии… Они интересовали девочку чрезвычайно. Мама часто рассказывала ей истории об их проказах, хотя про дядюшку Регулуса она рассказывала без обычного блеска в глазах и немного печально, так что Тонкс заочно решила, что он-то ей не нравится. А вот Сириус… Вот уж кто был человеком мечты! Да и мама любила истории о нем. А однажды, когда он прислал письмо, мама даже зачитала его вслух:

       — «Дорогая Меда!» Это мое домашнее прозвище, — пояснила она, — «У меня все хорошо. Джеймс наконец завоевал свою зазнобу и теперь чуть ли не ходит на рогах. Очень счастлив. Ну, а я что? Ну, а я счастливый вольный пес», и почему ему вечно нужно сравнивать себя с собаками? «И никакая любовь меня не переменит. Питер недавно снова придумал такую шалость, что даже я ему позавидовал. Рассказывать не буду, ибо ты дама, но ты бы точно заценила!» Какой же он все-таки еще мальчишка! — Покачала головой мама, не замечая, как глаза Тонкс начинают сиять все сильнее от каждого слова, а внешность меняется под однажды увиденную фотографию Сириуса, — «Хотя, конечно, без Римуса мы бы это все провернуть не смогли бы. Он жутко умный, этот Римус, знаешь ли, даром, что Лунатик!» — Мама оглянулась на папу и спросила:

       — Лунатизм же излечим, нет?

       — Да? А Дора у нас просто так в стены ночами бьется? — Мама покачала головой, но все-таки не сдержала улыбки и продолжила читать:

       — «На самом деле, я поражен, на сколько шалостей способен этот парень! Даром, что любит читать и староста! В тихом омуте, ей-богу! Но не буду больше про него. Вы там как? Я слышал, что Белла ищет…» — Мама резко прервалась и пробежалась по письму глазами, ища, где заканчивается мысль. Она этого еще не обнаружила, но у нее под боком приютилась совершенная копия Сириуса. 

      — А, вот! «Люблю, Целую, Сириус. Постскриптум: передай мелкой, чтобы хорошо себя вела! Хотя кого я обманываю, шалости — это круто! Если тоже будет крутой, возьмем в мародеры», — Мама рассмеялась, а Тонкс в восхищении даже захлопала в ладоши. Такая перспектива ей очень даже нравилась.

       Но мама наконец заметила, что сделало с собой чадо и всплеснула руками:

       — Боже мой, да ты копия меня! — Разочаровывать ее Тонкс не стала, а попросила маму быстрее писать ответ дядюшке, но что растроганная мама спросила:

       — Хочешь тоже ему что-нибудь написать?

       Конечно же Тонкс бурно выразила свое согласие и побежала в комнату за любимыми карандашами. Ух она напишет!

***

      Ремус сидел в гостиной и готовился к зачету по трансфигурации: ничто не должно было его отвлекать: Джеймс не отлипал от Лили, Питер умчался на свидание с милейшей Хаффлпаффкой, а Сириус только получил письмо от любимой сестры и устроился неподалеку, чтобы его прочесть. Обстановка была идеальной.

       — Так. Еда — принципиальное исключение из закона Гэмпа… — его попытки учиться были прерваны самым беспардонным образом: лающий смех Сириуса разлился по всей гостиной и Римус был вынужден поинтересоваться, что произошло:

       — Че ты ржешь?! Ну просил же не мешать! — Сириус, задыхавшийся от смеха, протянул ему письмо и потыкал пальцем в постскриптум. Там была, пожалуй, самая разноцветная надпись, какую приходилось видеть Римусу, и гласила она следующее:

«Дядюшка Сирус Ты меня пока што ни знаишь, но узнаишь потамушта я будуюший марадер. А если нет то я проста выду замуш за тибя и им стану. Или за Римуса. Он тоже виселый. Пусть толко преходит во снах раз он тоже лунатек я хачу на ниво пасматреть! Тонкс. Проста Тонкс. Цылую!»

      Римус не выдержал и тоже рассмеялся. Все-таки дети бывают забавными!

       — Хотел бы я посмотреть на нее… Это же твоя племянница, да?

       Сириус, все еще смеявшийся, только кивнул, не в силах выдавить и слова.

***

      — Ты только обещай… мне сниться, — кажется, Тонкс думала, что произносит что-то очень романтичное, но Римус, вспомнивший ее детское письмо, расхохотался и вжался в ее макушку. Ничего не понимающая Тонкс хлопала глазами, ожидая объяснений. НЕ объяснить Римус просто не мог, не в его натуре.

       — Ах-аха-аха… Ну да… Я же. ах-ах-хах-ах… то-о-о-же лунатик!!! — Римус рассмеялся еще сильнее, а следом за ним расхохоталась и Тонкс, до которой дошло, о чем речь:

       — О боже… И ты… ах-ах-ха, ты все еще помнишь?! — Римус постарался сделать максимально серьезное лицо и, без единой улыбки, сказал ей:

       — Ну еще бы я забыл первую женщину, шантажировавшую меня тем, что она выйдет за меня замуж. Она же, кстати, и вторая. И последняя! — Он снова рассмеялся, а затем притянул Тонкс к себе для поцелуя. Раз уж они не взяли ее в мародеры, придется выполнять обязательства!