В свои двадцать шесть я всё ещё выгляжу на шестнадцать. Не то чтобы это напрягает, просто многие косятся на огромное пузо с тройняшками внутри и делают неверные выводы. Невысокий рост и худоба придают моему положению ещё больший контраст. Поэтому почти всю беременность я просидела дома, и лишь сейчас, в самый разгар лета, выехала с мужем на природу в небольшой дачный посёлок.
Эти места сильно изменились с тех пор, как ребёнком я проводила здесь лето за летом. Берег реки оккупировали богачи, понастроив коттеджи и перекрыв доступ к пляжу. Муж предупреждал меня, но я не верила и уговорила его привезти меня сюда. Теперь же, увидев всё своими глазами, я поняла, что планы на отдых провалены.
И всё же природное упорство заставило искать выход. Где-нибудь обязательно должен быть кусочек незанятой земли, где такой же, как в детстве, чистый и горячий песок и ласковые волны. Река, понятное дело, давно загрязнена, но я и не планировала лезть в воду. Отчаянно хотелось лишь одного: в последнюю неделю беременности насладиться тёплым летним солнышком.
Из-за огромного живота мне было бы трудно идти пешком через весь посёлок, пришлось взять машину мужа. Дорога пролегала как раз вдоль бывшего пляжа, закрытого от взора сплошной чередою домов. Пока я медленно ехала, высматривая свободный участок, тройняшки внутри активно толкались, да так, что живот ходил ходуном. Наверное, я одна из немногих женщин, дети которой решили появиться на свет доношенными, так что пузо мне сильно мешало. Оно выпирало далеко вперёд и упиралось в руль, а ноги то и дело раздвигались и соскальзывали с педалей.
Доехав почти до окраины, я занервничала. Тут дома стояли ещё плотнее. Возникло желание повернуть назад и уехать в город. То, чем когда-то был посёлок в моих воспоминаниях, перестал им быть. Здесь всё чужое, всё искажённое.
Я доехала до широкого участка, где дорога разветвлялась, и хотела развернуть автомобиль, как вдруг невдалеке разглядела то, что так долго искала.
Большой участок золотистого песка и шикарный коттедж на пригорке у самой воды. Выскочив из машины, я бросилась туда, насколько позволяло пузо. Можно договориться с хозяевами и заплатить за этот чёртов пляж, а можно внаглую лечь прямо сейчас, если никого нет дома – я была готова на всё. Не откажут же они беременной женщине!
Как оказалось, бежала я зря: пляж, как и дом, был огорожен высоким сетчатым забором. Более того, забор уходил в воду метров на восемь с одной и с другой стороны. Я бы не обогнула его вплавь с тяжёлым животом. К тому же здешняя река больше походила на омут: несколько шагов – и под воду с головой.
Я нажала кнопку звонка у калитки, но никто так и не открыл. Только с заднего двора залаял пёс, но почти сразу умолк. Отчаяние захлестнуло меня, и всё же попыток своих я не оставила. Поглаживая живот, чтобы утихомирить тройняшек, я зашла с другой стороны.
И совершенно неожиданно моя мечта исполнилась: небольшой кусочек пляжа вдавался в реку миниатюрной косой. По левую сторону в воде виднелся конец забора. Спуститься на песок было непросто: пригорок, на котором стоял дом, именно отсюда становился очень крутым, почти отвесным. К счастью, я могла рискнуть, полагаясь на обильно растущую осоку и торчащие из склона корни деревьев, которые могли подстраховать меня при спуске.
С трудом присев на корточки, я подтянулась к краю ногами вперёд. Пузо сильно мешало, и я почти не видела, что впереди. Пытаясь не спешить, медленно спускалась, перебирая ступнями. Кореньев под конец стало совсем мало, и я поняла, что на обратном пути придётся позвать на помощь хозяев дома. Даже без живота я бы не смогла подняться наверх.
Впрочем, это стоило того. Песок был нереально мягким и очень горячим – всё, как я люблю. «Коса» на деле оказалась совсем крохотной – метров семь в ширину и шестнадцать в длину. Справа росли камыши, а слева текла река, омывая настоящий пляж за забором. Дом высился чуть позади, а холм отсюда казался ниже, и я прекрасно видела, что у самого забора стоит большая будка. Собака, лаявшая на звонок, по-видимому, спала внутри.
Вынув из сумки пляжное полотенце, я расстелила его и разделась. В одном из магазинов меня уговорили купить гель для загара, утверждая, что он не только лучший, но и особенный – протестирован на животных и отлично защищает от солнца.
Натерев им тело и накрыв полотенцем драгоценный живот, намазанный остатками геля, я легла и предалась сладостной неге. Наконец-то всё, как и раньше. Тишина и покой. А впереди – счастливые годы материнства рядом с любимым человеком.
Должно быть, я не заметила, как заснула, разморённая зноем. Кажется, перед этим я заигралась с песком, посыпая им на время обнажённый высокий живот. Круговыми движениями я размазывала песок по туго натянутой коже, а в мыслях витало что-то неуловимо-знакомое, словно хотелось чьей-то близости, а может, самоудовлетворения. Природа нашёптывала, подсказывала, или, напротив, предупреждала о чём-то. И вышло, что в тот день я не прислушалась к ней, не поняла, что рядом опасность.
Яростный собачий лай сразу нарушил мой сон. Хозяин будки извивался на цепи, не выпуская меня из виду. Здоровенная белая тварь неизвестной породы с мордой, как у хаски, и стоячими ушами. Этот кобель напоминал гигантского волка, вот только лапы были вдвое толще волчьих, короткая шерсть да обрубок хвоста, отчего-то бешено вилявший.
Собака рвалась к воде, видимо, надеясь оборвать цепь, и мне стало боязно. Если пёс сорвётся и вплавь доберётся до меня, бежать некуда. Я с ужасом представляла, как его огромные клыки впиваются мне в пузо и вырывают один плод за другим.
Нужно было что-то делать. В надежде успокоить пса я встала и подошла к кромке воды. Эффект оказался противоположный: на успокаивающие интонации кобель удвоил усилия, заходясь хриплым лаем. И вскоре цепь порвалась.
Он как гончая рванул по песку и бросился в воду. В панике я шарахнулась в сторону камышей, но быстро вспомнила, что нырни я, обратно уже не вынырну: тяжёлое пузо утянет на дно. И с чего этот пёс так разъярился? Я же не нарушала охраняемой им территории.
А кобель меж тем уже обогнул забор и быстро приближался. Я порылась в сумочке в поисках перцового баллончика, но ничего не нашла: баллончик остался в другой сумочке за километры отсюда. Придётся испробовать на себе так называемый сизифов труд: попробовать вскарабкаться на пригорок. Я подбежала к почти отвесному склону и оглянулась: большая белая «акула» выпрыгнула из воды и не спеша двигалась ко мне, прекрасно зная, что жертва загнана в угол.
Громко зовя на помощь, я вцепилась в осоку и попыталась подтянуться. Надутый живот скользнул по траве, вспарывая землю, а при следующем рывке потянул меня вниз. До спасительных кореньев было далеко, а осока легко рвалась, и я сползла на песок.
Собака приближалась. Она тяжело и часто дышала и пару раз облизнулась, без конца нюхая воздух. Собрав все силы, я предприняла вторую попытку. На мой крик так никто и не явился, будто эта часть посёлка вымерла вместе с хозяевами псины. К счастью, мне удалось подняться повыше, но подводило тяжёлое пузо, сводя на нет дальнейшие попытки. Широко расставив ноги, я лягушкой карабкалась наверх. Теперь пёс нетерпеливо повизгивал внизу, где минуту назад была я. С момента, как он здесь, ни разу не гавкнул. Это было странно. Почему он скулит и повизгивает, гадала я, и это меня чуть-чуть отвлекло. Уже ухватившись за нижний корень, я почти могла гарантировать себе спасение, но тут ноги соскользнули, устав держать тяжёлый живот, и я съехала вниз.
Так, задницей кверху, я и замерла, вот-вот ожидая, что боль пронзит меня и наступит мучительная смерть от собачьих клыков. Вместо этого псина вдруг навалилась на меня всем весом, скуля и подёргиваясь. Что-то ткнулось несколько раз в ткань трусиков на промежности. Пёс пыхтел от усердия, пытаясь найти удобную позу для… спаривания?
Едва я это поняла, весь страх тут же улетучился. Расслабляться, конечно, было нельзя. С псом явно что-то не так, раз вместо сук он садится на людей. Предстояло его обхитрить, чтобы уйти невредимой. Но как сыграть на его похоти и выиграть без ущерба для себя, я пока не знала.
Очень медленно и аккуратно я перевернулась на бок, затем на спину и села, с трудом сдвинув ноги. Пёс, поскуливая, вертелся вокруг, тыкался носом мне в ноги, пытался облизать выпирающий живот.
«Полижет и успокоится», - решила я, хотя надежда была слабой. Должно быть, пса привлёк запах геля. Он его слижет и прекратит домогаться.
Пока собака, сунув морду меж моих ног, усердно слизывала гель, тройняшки вновь стали толкаться. Хорошо, если собачий язык их успокоит, думала я, и вдруг почувствовала, что мой мочевой доверху переполнен из-за пережитого волнения.
Подниматься было опасно (вдруг снова станет наскакивать?), и, незаметно протянув к трусикам руки, я отвела их в сторону и поднатужилась. Пёс, конечно же, заметил тугую струйку и ускорил вылизывание, перейдя на руки, ляжки, а когда закончил, взгромоздился мне на живот. Поправить трусики я не успела.
- Нет… Нет, не смей! – закричала я, но вес живота и самой собаки не позволяли подняться. Пёс был сильным и молодым, ему удалось взобраться мне на живот, придавить и крепко обхватить его лапами. Теперь морда собаки свешивалась с моего пуза, а готовый к вязке член то и дело касался половых губ.
Псу явно было неудобно с такой брюхатой жертвой, но инстинкт оказался сильней. Он не понимал, почему кричит эта располневшая самка – должно быть, торопит к активным действиям. Он и сам торопился – с того момента, как учуял её аромат. Больше месяца на цепи в одиночестве, не считая людей. И вот сегодня знакомый запах буквально свёл его у ума.
Пёс начал двигаться – сперва не так рьяно. Я вскрикнула, когда он вошёл. Попытки спихнуть пса были встречены грозным рычанием. Кобель налёг, помогая себе задними лапами, и быстро задёргался, вгоняя распухающий орган в податливое лоно.
Рычание пса, его клыки в опасной близости от шеи сбили с меня спесь. Оставалось ждать, когда всё закончится. Он трахал жёстко, сильно и быстро, поскуливая от наслаждения. Внутри от его члена было так туго и горячо, что моё тело стало потихоньку отзываться на вынужденный секс. Может, я и могла бы сбросить собаку, окажись в момент соития животом вниз, теперь же оставалось лишь дожидаться финала.
Неожиданно он вышел и отошёл в сторону. Я приподняла голову и увидела, что пёс пьёт воду из реки. Мой взгляд упал на его толстый и довольно длинный член с уже налившимся узлом. Он свисал из мешочка и дёргался. Нужно перевернуться на живот. Так и псу будет удобнее, и матка не пострадает. А узкий задний проход с таким членом внутри – вещь довольно заманчивая.
Я с трудом перекатилась на пузо и теперь буквально лежала на нём. Возбуждение нарастало, и когда пёс снова подмял меня, не удержалась от томного стона.
Лапы кобеля снова обхватили необъятный живот, а тяжесть собачьего тела приятно возбуждала. Его член был скользким и всё же с трудом вошёл в анус. Я стонала и кричала, пока он с визгом загонял его мощными точками. Подёргавшись немного, вогнал и узел. Песок обжигал пупок и середину моего живота, который ходил ходуном от толчков пса. Я лежала на согнутых руках, превозмогая боль от растянутого прохода. Член пса будто увеличился в ширину и таранил меня с удвоенной силой. Когда быстрые толчки его бёдер перешли в судороги перед разрядкой, пёс остановился и вышел из меня. Сделал он это с трудом, буквально выдирая под мои громкие крики неимоверно распухший багровый член с огромным узлом. Поэтому я не сразу услышала негромкое, предупредительное рычание, а когда услышала, не так поняла.
У меня ушла минута, чтобы кое-как подняться на ноги. Почему пёс не кончил, я как-то не сообразила. А он забежал спереди, прыгнул и повалил меня. Снова взобрался на моё большое пузо, обхватил и вошёл туда, куда хотел.
Он сразу вогнал в меня член по самые яйца и активно задёргался, скалясь от неудовлетворённости. Похотливое «А-ах!» невольно сорвалось с губ, когда его раздувшийся член заполнил и растянул меня до предела, а распухший шар узла закупорил вход во влагалище. Пёс извивался на мне, царапал всеми лапами беременное пузо и долбил, долбил, долбил, не спеша к завершению. Он так и не дал себя обхитрить.
Желание нарастало, а живот под собакой опять зашевелился. Тройняшкам, похоже, не нравилось вторжение пса и вожделение их матери. Я положила руки по бокам живота и гладила их, но недолго. Темп четвероногого любовника сводил с ума, я без конца стонала и уже вцепилась в шерсть на его спине, сильнее прижимая к огромному животу. Он уже готовился кончить, как небывалый по силе оргазм сотряс моё тело. Запрокинув голову, я открыла рот в сдавленном стоне. Мышцы влагалища сжались на большом собачьем члене. Ещё чуть-чуть – и толчки охваченного похотью кобеля перешли в конвульсии. Он дёрнулся ещё раз, очень сильно сжал всеми лапами – и заполнил лоно пятью мощными струями спермы.
После этого пёс лежал на мне минут десять. Его бока ходили ходуном, я тоже не могла оправиться от бурного соития. Тройняшки успокоились, едва собака кончила, и теперь ничто не нарушало наш покой. Я была переполнена собачьим семенем и очень довольна, ведь даже с мужем не смогла бы познать такой страстный секс. Наверное, для этой цели многие и заводят собак – больших, разумеется, с такими же большими членами. Теперь я знаю, что сделаю, когда вернёмся в город – возьму из приюта взрослого кобеля и втайне от мужа позволю ему покрывать себя в любое время, даже если снова забеременею.
Нам повезло: узел вышел из меня за две минуты до того, как вернулись хозяева пса. Собака уже плыла обратно, а я сообщила им, что со мной всё в порядке. Они удивились, и когда переправляли меня к себе на лодке, сообщили, что пёс очень злой и не терпит чужаков. В качестве компенсации они предложили свой участок пляжа на весь следующий день. Я бы, наверное, согласилась, если б они снова ушли и оставили собаку – очень уже хотелось снова потрахаться с ним. Но завтра они будут тут, поэтому пришлось отказаться.
Перед тем, как вернуться к машине, я тайком от хозяев зашла за дом и увидела пса. Он спокойно лежал возле будки и при моём появлении зарычал.
- Сделал дело – рычи смело? – спросила я его с усмешкой. – А знаешь, хоть ты и пёс, но мне понравилось. Теперь, до новой потребности, я тебя не интересую. Все вы, кобели, такие. Прощай. Может, ещё увидимся.
Он больше не взглянул на меня. Добравшись до дома, я первым делом приняла душ. Гель для загара в этом приключении сыграл не последнюю роль, подумалось мне. Чтобы в этом убедиться, нужно использовать его при других собаках, но не здесь и сейчас, а когда приобрету собственного пса.
Припрятав гель и приведя себя в порядок, этим же вечером я отказала мужу в близости. Он удивился, но ничего не сказал. Следующую пару дней мы провели в посёлке, а ещё через два дня я родила тройняшек.
Месяц спустя в нашей жизни появилась собака. На того пса эта дворняга была похожа лишь окрасом, да и в размерах слегка уступала, зато быстро привыкла трахать меня, жадно и часто, а на запах геля просто валила с ног, вылизывала натёртое им тело и особенно старательно совокуплялась. Так началась моя новая жизнь – счастливая и беззаботная, с тремя детьми, мужем и хвостатым любовником.