Автобус с отдыхающими подъезжал к базе. Чудесное место, чтобы провести несколько тёплых, летних деньков перед рождением малышей, улыбаясь, думала Яна.
По левую сторону дороги вот уже минут двадцать тянулся густой еловый лес, но вот водитель повернул, и все увидели ровные ряды уютных деревянных домишек, а на горизонте поблёскивала тёмно-синяя полоска моря.
Оглаживая большой, раздутый живот с двойняшками внутри, Яна на секунду задумалась, и тут, словно невзначай взглянув в окно, где всё ещё тянулся лес, ощутила вдруг сильную тягу немедленно броситься туда, в самую чащу. А в межножье возникло столь сильное возбуждение, что Яна сдвинула колени и крепко стиснула низ живота, не понимая, что с ней и как на это реагировать.
К счастью, возбуждение, как и тяга бежать в лес, тут же утихли, но эта странность испортила ей настроение и не вылезала из головы, даже когда девушка с наслаждением погрузилась в ласковые морские волны.
Они прибыли на базу ранним вечером, поэтому не все из женщин смогли успеть разложить вещи и искупаться, а некоторых не пустили мужья. Мужчин на отдых приехало совсем мало, и Яне нечего было и мечтать, чтобы завести с кем-то из них роман. Отец её детей, обрюхатив девушку, благополучно свалил к другой и больше не объявлялся.
В тот миг, когда Яна об этом вспомнила, лес вновь поманил её. На сей раз зов этот был таким мощным, что она, не задумываясь, вышла из воды и в одном купальнике быстро, почти бегом, направилась туда, смутно понимая, что поступает опрометчиво. Здесь наверняка водится опасное зверьё, она и на помощь позвать не успеет.
Чем глубже в чащу она уходила, тем громче звучал в голове этот беззвучный зов. Кажется, девушка поняла, что это зов плоти, но кто из людей, да ещё с такими способностями, может жить в таком неприветливом и тёмном лесу? Нисколько не романтично ни встречаться тут, ни говорить о любви, и уж тем более…
- Ай! – вскричала Яна, споткнувшись о какую-то корягу и едва не угодив тяжёлым животом прямо в лужу грязи. Она ни за что бы не запнулась об эту деревяшку, если бы не человеческий силуэт, сидевший на ней и в сумерках едва видный.
Отшатнувшись, девушка приготовилась кричать, но тут разглядела, что на коряге сидит всего лишь древняя, согбенная старуха, и щурится на неё подслеповатыми глазами.
- Вы… местная? – осторожно спросила Яна.
Оглядев её с головы до пят, старуха не спешила с ответом, затем её взгляд остановился на беременном животе.
- К нему идёшь? – прошамкала бабка.
- Простите?
Кивнув куда-то в сторону, старуха добавила:
- Почувствовала зов?
У Яны отлегло от сердца, вся тревога враз испарилась. Наконец хоть кто-то разъяснит, что с нею творится.
- Да, - подтвердила девушка. – Да, я чувствую. Меня будто тянет туда. Очень сильно тянет.
Старуха кивнула с самым обыденным видом.
- А там, - указала она на промежность Яны. – Чувствуешь?
- Ещё как, - ответила она с некоторым стыдом и за вопрос, и за ответ. – Чем дальше шла, тем сильнее. Просто давно не было мужчины, вот и…
- Нет, - отрезала бабка. – Это он желает тебя. Ты не можешь не отвечать тем же.
- Да кто он-то? – не в силах больше пребывать в неведении, вскричала Яна.
Старуха умолкла, затем каким-то глухим, странным голосом выдавила:
- Змей.
- Это имя, или прозвище?
- Это зверь, - был ответ. – И ему нужны такие, как ты. Оплодотворённые.
- Что? – совсем запуталась девушка. – Объясните, что здесь происходит, только не говорите загадками!
Старуха завозилась на коряге, явно недовольная тем, что её не понимают, и добавила:
- Вернёшься от него с ещё одним в животе, но своих никогда не родишь. Потом придёшь снова, вытужишь сына ему, а сама поглощена будешь! А ежели не хочешь такой судьбы, даст он тебе испытание. Пять раз вокруг обежишь по холмам да по впадинам, тогда отпустит он тебя. Правда, те, кто приходил ранее – ни одна не вернулась. Потому что чем больше живот, чем ближе роды, тем им тяжелее, а ему – выгоднее.
Из её спутанной речи Яна всё же кое-что поняла. Может, те слова и бред, но если покориться зову, неизвестно, что с нею случится вдали от людей, а значит, придётся пересилить себя.
С трудом отвернувшись от зовущей её чащи, зиявшей впереди чёрной пастью, Яна медленно побрела прочь. Уйти отсюда оказалось нелегко, словно к ногам гири привязали. Ноги всё время норовили повернуть назад, обещая соблазнительную лёгкость пути, но Яна не велась. Провожая её взглядом, бабка крикнула вслед:
- Он сильнее тебя. Завтра придёшь сюда снова.
«Неправда. Это я сильнее», - твердила девушка назло ей, хотя силы воли ей как раз недоставало. С огромным трудом переставляя ноги, она вышла из леса, и тут зов и возбуждение словно испарились, и Яна со всех ног помчалась к своему домику.
Наступила ночь, а девушка так и не заснула, размышляя над словами старухи. «Какой-то змей, что хочет меня оплодотворить, и рожу я только одного, а затем… Чёрт, позабыла. А затем я вернусь, чтобы… что? И что он сделает дальше? Снова возьмёт меня? Нет, эта старуха или ведьма, или сумасшедшая! Какое-то испытание… Ладно, сейчас меня туда не тянет, значит, можно отложить вопрос до завтра. Скорее всего, придётся отсюда уехать. Жаль, город новый для меня, и что тут творится, вправду ли пропадали беременные, я не в курсе… А что, если снять возбуждение прямо сейчас? Потянет ли меня снова к этому змею, если удовлетворить себя?»
Но едва она стянула трусы и коснулась половых губ, напряжение вспыхнуло вновь, и настолько сильное, будто она уже давно возбуждена, давно на пике и готова к оргазму.
Нестерпимое, томительное желание и напугало, и взбодрило её, и Яна с ещё большей решимостью снова коснулась себя, ожидая, что вот-вот наступит разрядка.
Но как бы сильно и быстро она ни ласкала себя, оргазм всё никак не наступал, хотя, казалось, это вот-вот случится. Колоссальное желание кончить давило, мучило, но удовлетворение не приходило, словно за миг до высшей точки наслаждения кто-то остановил время. Выбившись из сил, Яна, тяжело дыша и поглаживая круглое пузо, села в постели. Тело пылало, отчаянно требуя завершить процесс, пот градом скатывался по её покатому животу. Этот змей не позволил ей самовольничать, с содроганием поняла девушка. Он вызвал в ней это желание и контролировал его. Ей очень хотелось вновь попытаться кончить, но с превеликим трудом Яна сдержалась, понимая, что ничего не выйдет, сколько ни пытайся. Похоже, за долгожданным оргазмом придётся-таки посетить это похотливое чудище и пройти испытание.
Стояла глубокая ночь. Пробираясь знакомой тропой и как никогда сильно чувствуя зов, Яна брела, закутавшись в халат и не успев надеть ботинки – так силён оказался зов, едва она взглянула на лес из окна домика.
А вот и знакомая коряга, только старухи не видать. Перешагнув через неё, Яна пошла быстрее, а затем ещё быстрее, почти бегом. Между ног горело и текло так, словно она много лет соблюдала целомудрие. Она даже вскрикнула невольно: «Я иду!», вскрикнула громко, на весь лес. И тут же её желание чуть ослабло – должно быть, змей услышал и сжалился. Повернуть назад она уже не смогла бы, даже если б стала сопротивляться.
В лесной глуши затерялось какое-то большое деревянное строение, и в свете полной луны Яна вскоре разглядела, что перед ней старая баня для большой компании. Зов настойчиво приглашал её заглянуть внутрь, и, войдя туда, Яна увидела огромную каменную чашу-бассейн без воды, по левую сторону которой высилась площадка с печью и перегородками, а по правую – многоярусный полукруг, образованный рядами скамей почти до потолка.
Никакого змея видно не было, и Яна села на одну из скамеек, забравшись на неё с ногами. От этого живот её сильно выпятился. Слегка поглаживая его, девушка ждала, что вот-вот из дальнего угла, или, быть может, с полуразрушенной крыши, низвергнется змей, зов которого почти совсем утих. Но текли минуты, а ничего не происходило. Тогда Яна вновь стала ласкать себя, и притупившееся желание вспыхнуло, как большой яркий факел, но на сей раз не так резко, и негромкие стоны её огласили пустое пространство.
Почти сразу Яне пришлось снять халат и остаться в одних трусиках – температура воздуха вдруг резко повысилась, словно кто-то затопил старую печь. Она снова вспотела, тяжёлый живот её быстро вздымался и опускался, поблёскивая в сумерках каплями пота. Не прекращая себя ласкать, она особенно громко простонала, желая, наконец, чтобы явился этот чёртов змей и прекратил её муки. Невыносимая жара сводила Яну с ума, а невозможность кончить заставляла всё быстрей водить пальцами по вульве и клитору. И тут в голове будто гром прогремел – точнее, чьи-то слова, звучавшие, будто раскаты грома.
«ИС-С-СПЫТАНИЕ, ИЛИ ПОГЛОЩЕНИЕ?»
- Ис… Испытание! – выдохнула Яна, и в ужасе замерла, когда прямо перед ней возникла огромная, широко раскрытая зубастая пасть.
Дёрнувшись, она попыталась вскочить, но из-за огромного живота потеряла драгоценные секунды. Пасть сомкнулась, принимая её в себя, и Яна заскользила по горячему языку ужасного змея прямо к нему в глотку.
Громкий, усиленный глоток протолкнул несчастную в довольно узкую глотку чудища, и, крича от страха, Яна провалилась… нет, не в желудок змея, а в какое-то полутёмное помещение.
Внутри змея оказалось нечто закольцованной полосы препятствий. Глубокая яма с грязной водой, крутые стенки которой переходили в равнину с ухабами и острыми камнями, а те – в зыбкие пески. Груда булыжников сменялась болотистой землёю, а та – чередою высоких холмов. Яна вспомнила, что говорила старуха. «Пять раз», - подумала девушка. Сильней всего её тревожила яма – придётся прыгать в неё с тяжёлым пузом, а потом подтягиваться по крутому склону.
Голос змея был слышен теперь из его гигантской утробы:
- Начинай!
Не жалея сил, Яна рванулась к яме. Аккуратно прыгнув, она умудрилась не уйти под воду с головой, а вот выбраться ей удалось с большим трудом. Все остальные препятствия оказались пустяковыми, и когда яма вновь оказалась перед ней, Яна, прыгнув, почти достигла дна. Обхватив свой большой живот, она едва сумела всплыть, и, тяжело дыша, попыталась выбраться.
Отвесные стены ямы будто нарочно отняли у неё остаток сил, но всё же Яна выбралась, задевая землю животом, и успешно завершила второй круг, ободрав, правда, об острые камни обе ступни.
В третий раз прыгнув в эту грязную, несвежую воду, девушка плюхнулась пузом о дно и, уже захлёбываясь, едва смогла всплыть. Отдышавшись, она бросилась на штурм непокорных стен ямы, но не смогла и чуточку подтянуться. Силы иссякли, а тяжёлый и толстый живот упорно тянул её вниз.
Сдавшись, она рухнула в воду, обречённо понимая, что её либо вот-вот переварят, либо…
Она обхватила живот и погрузилась на дно, мечтая утонуть, лишь бы не отдаваться этому змею. Теперь она поняла, почему никто из беременных не прошёл испытание – все они были на сносях, как и говорила старуха. Но почему именно таких он желал оплодотворить?
Яна открыла глаза, когда поняла, что удушающее давление воды сменилось прохладным воздухом. Она вновь очутилась в бане – на том же самом месте, где и сидела. Должно быть, змей этот волшебный, раз такими силами владеет.
Что-то чёрное и блестящее заскользило чуть в стороне, и девушка в ужасе уставилась на хозяина этих развалин.
Перед ней стоял отвратительный бескрылый чёрный дракон величиною с лошадь. Его узкие, мутные глазёнки с золотистой радужкой жадно изучали её тело. Из широкой лопатообразной пасти вырывался жаркий чёрный дым. Возможно, это он нагрел воздух в бане, но сейчас жар почти спал, а внутри этого существа, наоборот, разгорался. Меж его задних лап девушка заметила такой же чёрный, шипастый член. Толстый и блестящий, он выпал из складки рядом с анусом и неспешно удлинялся.
Облизнувшись во всю пасть, дракон бросился на девицу, и, повалив, прошёлся горячим жёстким языком по её тугому животу.
- Прекрас-с-сно! - услышала Яна его голос. – С-с-сколько пищи для моего отпрыс-с-ска! И вырас-с-с-тет крепеньким, и родитс-с-ся быс-с-стрей!
Решив использовать последний шанс, пусть и крохотный, Яна рванулась из драконьих когтей – и замерла, когда один из этих длинных «крюков» глубоко уткнулся ей в живот чуть ниже пупка.
- Твой единственный шанс-с-с – ис-с-спытание – уже ис-с-спользован, - довольно констатировал дракон. – Теперь же – отдайс-с-ся мне! А иначе вс-с-спорю тебе пузо!
Несчастной девушке оставалось только кивнуть. Из страха за жизнь будущих детей ей пришлось подчиниться, но горечь не успела охватить её душу – едва дракон, навалившись, подмял её под себя и большой член его коснулся преддверия влагалища, на первый план вновь вышла потребность в разрядке. Покрепче перехватив её мощными лапами, дракон с рыком дёрнулся, проникая в чересчур тугое для его размеров лоно.
Яна громко вскрикнула, принимая огромный орган чудища, а следом – и новые ощущения от его шипастых краёв. Пыхтя от усердия, змей вонзался всё глубже и глубже, пока жертва не перестала кричать. Увидев, что та без сознания, дракон посильней надавил на её круглый живот, чтоб пробудить от боли, и утробно замычал от наслаждения, старательно двигая бёдрами.
Она тоже уже не кричала, даже когда жёсткие чешуйки на брюхе дракона тёрлись о её высокий живот, а внутри всё горело – уже не от боли, а от предвкушения скорой разрядки, которую она жаждала, как никогда. Прикрыв глаза, Яна выгибалась навстречу властному самцу, не стыдясь уже ни полных страсти стонов, ни порочного соития, лишь бы змей сделал это и подарил ей свободу и от охватившей её похоти, и от своей жажды оплодотворить.
Наслаждаясь каждым мгновением, обхватив руками низ живота, Яна ощущала всю небывалую мощь его желания глубоко внутри себя. Драконий член отлично растянул её там, а змей даже ещё не начал двигаться быстрее. А она лишь этого и хотела: чтобы он не торопился и не останавливался. Она давно на пределе и сможет кончить, только если того захочет дракон.
Температура вокруг вновь накалилась, и змей стал активней таранить её, не сильно, впрочем, разгоняясь, чтобы продлить удовольствие себе и своей жертве.
Вскоре низ его брюха с глухими шлепками вовсю ударялся о её огромный живот. Стоны девушки участились, она перешла на мольбу, не жалобную, но полную страсти. Она умоляла дракона отдать ей то, чем он томится столько времени. Их соитие длилось почти полчаса – слишком мало, чтобы насладиться сладкой тяжестью пытки и облегчить свои чресла. Не слушая Яну, змей с трудом удерживал рвущееся наружу семя и начал размеренно двигаться в измученной девушке.
Он уже достаточно её растянул, и достаточно выдержал в себе неимоверно сильное желание, но эта женщина преодолела два круга на испытании – столько, сколько ни одна беременная до неё, - и прежде, чем зачать отпрыска, он награждал, а на деле мучил её, двумя «кругами» неспешного секса.
Ощущая неимоверно сильную потребность кончить, Яна металась под змеем, придавленная его горячим, скользким телом, но вскоре поняла, что ничего не добьётся, торопя самца, однако желание получить оргазм по-прежнему владело ей, весь мир сузился до одной потребности, пожирающей все страхи и инстинкты, кроме одного. Драконий член внутри неё стал предметом поклонения, у которого она была готова денно и нощно вымаливать оргазм, а сам её, кажущийся сейчас таким огромным живот – воплощением оного. Он словно и вправду рос, готовый лопнуть, когда, наконец, наступит блаженный миг и она кончит, ощущая внутри горячий поток драконьего семени. Подобно дикому животному, она выла, умоляя о разрядке, и лишь к исходу часа дракон ускорил темп, ещё немного приблизив Яну к удовлетворению их общей похоти.
Обхватив ногами его скользкие чешуйчатые бока, Яна держалась за живот, который ходил ходуном от мощных толчков змея, в силах лишь негромко стонать, поскорее требуя змеево семя, более чем готовая принять его столько, сколько он сможет извергнуть.
Наконец, обессилел и совратитель. Он вдавался в неё, до предела возбуждённый, не в силах продержаться ещё чуть подольше. Обхватив свою жертву покрепче, чёрный дракон сбавил темп и недолго, с силой, вбивался в неё. Затем, переведя дух, задвигался быстро, затем ещё быстрее. Услышал полные томления стоны в такт движениям, и, зажмурившись, с усилием толкнулся, проникнув в матку как можно глубже.
Яна ощутила, как он излился в неё слишком сильной и тугой струёй, какую и с десяток мужчин не смогли бы выпустить. Её едва успел оглушить его громогласный, торжествующий рёв, а затем невероятной силы оргазм захлестнул её истомившееся лоно. Кто-то закричал, и девушка не сразу поняла, что кричит она сама. Выгнувшись навстречу горячей туше змея, она кричала, конвульсивно сжимая мышцами влагалища его огромный, извергающийся член, глубоко проткнувший её, казалось, до самого горла.
Она не смогла бы сказать точно, сколько длился этот сокрушительный, желанный и небывалый по силе оргазм, но когда смолкли последние звуки и Яна открыла глаза, её взору предстал живот, который, казалось, раздулся от семени вполовину своей величины.
- Как… как его много, - удовлетворённо вздохнула Яна, поглаживая пузо.
Нависавший над нею дракон фыркнул и с усилием вытащил член. Сперма хлынула на скамью, и живот её тут же слегка сдулся. Когда же к Яне стал понемногу возвращаться здравый рассудок, змея рядом уже не было. Живот, всё ещё большой и круглый, под завязку заполненный семенем, слегка шевелился: потревоженные малыши беспокойно вертелись.
«Он отпустил меня», - поняла Яна и поспешила убраться из этого жуткого места, но сперва, увидев, что чаша бассейна наполнена чистой водой, привела себя в порядок и попыталась выдавить из живота всё семя. Но то ли из-за спешки, то ли спермы оказалось слишком много, но вскоре в её животе произошли весьма тревожные изменения.
С момента жуткого происшествия минула неделя. Отдых продолжался, но Яна не могла всецело им наслаждаться. Никаких видимых признаков новой беременности она не наблюдала, живот не увеличился и не болел, и это немного успокаивало. Но с тех пор, как пришлось побывать в той отвратительной яме, она стала бояться глубокого моря и занималась тем, что опрашивала местных о случаях пропаж беременных девушек. К её ужасу, оказалось, что все они были на сносях, и ни одну так и не нашли. Поэтому, забеременев, женщины уезжают из этих мест и возвращаются уже с младенцами.
А между тем живот Яны на исходе недели стал вдруг необычайно твёрдым и тугим, заметно вырос в ширину, и особенно - в высоту, да так, что пупок выпрыгнул из ложбинки и сильно выпятился. Яна уже призадумалась, а точно ли там двойня, и тревожилась, что меньше, чем через неделю нужно уезжать, а ещё через пару недель планировались роды. И всё же она пыталась отвлечься, о змее почти позабыла, и наконец-то отдыхала и развлекалась вместе со всеми, пока однажды ночью не проснулась от сильной боли в животе.
Её растянутое пузо ходило ходуном, но никаких схваток она не ощущала. Наглаживая живот, она села в постели и хотела позвать на помощь, но тут услышала странный звук внутри себя. Тугая кожа её живота натягивалась, едва не лопаясь, и этот огромный шар колыхался, будто внутри один младенец боролся с другим. Странный звук напоминал хруст, с которым собака грызёт кость. Грызёт, а потом проглатывает – шумно, с трудом, не в силах измельчить слишком крупные для глотки куски.
Закончилось это быстро и внутри всё утихло, боль же ушла ещё раньше, а живот немного сдулся. Возможно, просто случилось брожение газов, или как это лекари называют, подумала Яна и спокойно проспала до утра.
На исходе второй недели её живот снова сильно подрос и уже чаще ходил ходуном. Двойняшки внутри будто боролись ни на жизнь, а на смерть. Спустя ещё одну ночь странные звуки повторились, и вновь живот слегка уменьшился. Яна вздохнула с облегчением: в последнее время она подозревала, что может лопнуть – уж слишком тугой и раздутой она стала. Впрочем, сейчас её живот всё ещё был громадным, но хотя бы её не распирало от ощущения внутри будто огромного, тяжёлого булыжника.
В ночь на последние сутки отдыха Яна проснулась оттого, что отошли воды. «Нет, только не здесь, только не сейчас!» - запаниковала она, но позвать на помощь так и не смогла: знакомый призыв громом отозвался у ней в мыслях. Яна вздрогнула: ну что ж, змей, похоже, хочет предпринять вторую попытку, раз первая не удалась. «Не вовремя он! Ох, как не вовремя! Ещё бы денёк – и меня здесь уже не было бы! И роды, и то, что я не успела уехать – ВСЁ не вовремя!»
Сопротивляться зову оказалось настолько сложно, что Яна не на шутку встревожилась. Она вот-вот родит, куда ей снова шагать с отяжелевшим до предела пузом, да в самую глубину леса?
И всё же она пошла, не захватив ни одежды, ни обуви – сила зова просто не дала ей это сделать. Никакое желание отдаться мерзкому змею уже не горело в ней. Дракон пребывал в спокойствии - он просто тянул её к себе за невидимые нити, и она покорно шла.
Приходилось то и дело останавливаться из-за схваток и корчиться от невыносимой боли. Живот сильно потяжелел книзу, ещё больше заострился и распух с боков, а внутри активно ворочались малыши, едва его не прорывая. У всё той же коряги снова сидела согбенная старуха.
- Хорошо постарался, очень хорошо, роды вовремя начались, - удовлетворённо кивая, прошамкала бабка, оглядывая выпирающий живот Яны.
- Это не его, это мои дети, - огрызнулась роженица. – Он так не вовремя меня позвал!
Старуха вдруг поднялась и ткнула длинным, костлявым пальцем в середину её живота.
- Не твои, а его. И не дети, а детёныш. Зачатый змеёныш пожрал оба плода. Ты разве забыла, что я говорила тебе?
Яна сглотнула. Как бы ей хотелось не верить противной старухе, но те странные шевеления, тот хруст, сдувание и увеличение её живота… Выходит, драконыш питался её детьми, чтобы вырасти и заодно освободить себе место в матке. И у него, возможно, есть клыки, но жевать он не умеет, поэтому и глотал мясо большими кусками, дробя кости. А то и целиком в себя запихивал…
- Нет! Я не верю! – закричала Яна. – Я тебе не верю, старая ведьма!
- А может, сейчас поверишь? – ухмыльнулась она и стала преображаться. Отросли мощные лапы, затем хвост и голова на длинной шее. Перед поражённой Яной высилась дракониха, крылатая и чёрная, как смоль. Её голова с лопатообразной, широченной пастью склонилась к её огромному животу и облизнула его.
- Не бес-с-спокойс-с-ся, племянничек, - хихикнула она. – Уже очень с-с-скоро ты увидишь этот мир, вырас-с-стешь и с-с-станешь призывать человечес-с-ских с-с-самок, как твой отец. И обязательно продолжишь с-с-свой род.
Готовый народиться змеёныш пискнул что-то в ответ, и живот охватило изнутри обжигающим жаром. Яна закричала, не в силах броситься прочь от кошмарного монстра, и согнулась от боли, крепко обхватив колышущийся живот. Схватки следовали одна за другой.
- Пожалуй, я перенесу тебя, - сказала дракониха и щёлкнула когтями. В тот же миг Яна оказалась посредине пустой чаши бассейна, а сверху с двух сторон за ней наблюдали драконы. Змей – с рядов скамей, а его сестра – с купальной площадки.
Кажется, на сей раз они не оставили ей выбора, а значит, придётся исторгнуть змеёныша. В душе Яны всё ещё теплилась надежда, что после этого её пощадят и позволят уйти. Сотрут память или покалечат, но отпустят на свободу из этого ада.
Драконыш настойчиво просился наружу, вертясь и неистово раздирая матку то ли спинным гребнем, то ли когтями.
- Тужьс-с-ся, глупая! – прорычала дракониха. Брат поддержал её угрожающим рыком. Меж лап его торчал громадный член, который Яна некогда боготворила. Похоже, самец возбуждён процессом родов, а может, надеется оплодотворить жертву вновь, едва та разродится.
Стараясь забыть о них и сосредоточиться на родах, Яна поднатужилась что есть сил, стремясь поскорее изгнать из себя драконье отродье. Жар внутри живота усилился и стал невыносим, вызвав у неё пронзительный крик. Похоже, змеёныш выдыхал дым или горячий воздух, ещё до рождения разрабатывая лёгкие.
Ещё одна сильная потуга – и её пузо вздулось. Это драконыш развернул, наконец, своё тело, сдвинувшись в самый низ и сделав живот в этом месте очень твёрдым.
- Тужьс-с-ся! Ещё! – рычали наверху, но Яна уже выбилась из сил. Она лежала на спине, и гигантское пузо её тяжело вздымалось.
- Вижу, ты давно готов, не так ли? – бросила дракониха взгляд на брата. – Так помоги ей, иначе малыш задохнётс-с-ся в её брюхе.
Самец, казалось, только этого и ждал. С нетерпеливым рыком метнулся вниз по ярусам скамеек и в два счёта оказался подле роженицы. Его большой член, прижатый к брюху, был готов вновь растянуть её.
Осторожно присев и пытаясь не придавить живот с драгоценным детёнышем, змей бесцеремонно вонзил в её лоно огромный член сразу наполовину. Крик Яны отразился от сводов старой бани, следом послышался довольный рык самца и одобрительный – его сестры.
Ни желания, ни наслаждения Яна не ощущала – одну только боль. Немного растянув её, дракон перевернул роженицу на живот, ухватив лапами под грудь, присел и снова вошёл. Когда схватки вынудили девушку тужиться, дракон вынул член и собрался вогнать его жертве в анус, но сестра осадила его.
- Ос-с-ставь её, иначе никогда не разродитс-с-ся. Удовлетворишьс-с-ся, когда её брюхо опус-с-стеет, а твоё – наполнитс-с-ся.
Явно недовольный таким раскладом, самец неохотно вернулся обратно, но отныне глядел на Яну совсем по-иному, очень жадным, голодным взглядом, и взгляд этот источал совсем не сексуальный голод. Впрочем, тревога быстро вылетела у неё из головы, когда дракониха вновь прикрикнула на неё, и ад продолжился.
Благодаря отцу змеёныш увидел, куда следует вылезать, но из-за его размеров потуги никак не могли его вытолкнуть. Она тужилась и тужилась, всё сильнее и сильнее, и за вздувшимся животом почти не видела возбуждённого самца с прижатым к брюху членом. Она не видела, а он не спускал с неё глаз, как никогда жадно разглядывая её огромное пузо, слишком большое для щуплого человечка и слишком тесное для его детёныша. Он томился сильным желанием, и член его подёргивался под тяжело вздымавшимся брюхом. Дракон жадно облизывался. Сестра права: не стоит отступать от вековых традиций. Никто из их матерей никогда не возвращался к людям, но лишь потому, что магия драконов не могла стереть память всем этим женщинам.
Тем временем жар внутри живота стал совсем нестерпимым. Плотно обхватив руками его вздутые бока, Яна приподнялась и поднатужилась так сильно, что вмиг побагровела. Затем она сильно надавила на низ живота, едва сумев дотянуться. Меж лепестков влагалища показался кончик носа змеёныша с шипом на конце. Дракониха оживилась, а возбуждённый самец утробно рыкнул, но не от радости. Он едва сумел удержать рвущийся наружу поток семени из напряжённого члена.
- Тужьс-с-ся! ТУЖЬС-С-СЯ! – кричала дракониха.
Кажется, стало гораздо легче изгонять из себя отвратительный зародыш: внутри живота словно что-то лопнуло после той потуги, и даже если детёныш полезет обратно, она вытужит его, пусть и с трудом.
Приподняв таз и пошире расставив ноги, Яна с силой поднатужилась – и головка змеёныша наполовину вышла наружу. Он сразу издал противный, пронзительный писк, и с новой потугой вышел по плечи. Затем, извиваясь, высвободил передние лапы и обернулся.
Некто с круглым, высоким брюхом выталкивал его из себя, а сверху какое-то существо, такое же чёрное, как и он сам, неистово подёргивалось. Отец драконыша, не в силах терпеть сладкую муку, изогнул шею и вобрал в пасть свой изнемогающий член. Заглотнув его, змей усиленно двигал бёдрами. Было видно, как быстро двигается толстый член в его узенькой глотке.
Живот Яны заметно опал и сделался гораздо мягче. Ещё парой потуг она вытолкнула детёныша, и пузо её стало похоже на гигантский, сдувшийся мяч.
В тот же миг дракониха сорвалась с места, схватила змеёныша и поднялась с ним обратно. Там она принялась тщательно его вылизывать, в то время как Яна пыталась прийти в чувство, а дракон – кончить в себя.
Движения змея участились, когда краем глаза он заметил, что детёныш родился. Поэтому какое-то время все трое пребывали в бездействии к жертве, давая ей передышку и ложную надежду сбежать. Пытаясь подняться, девушка услышала сдавленный, горловой рёв – дракон, умолкнув, быстро сглатывал хлынувшее семя. Затем замер, дёрнулся чуть назад, не спеша вывел член из глотки и облизнулся. Слегка подрагивая, обмякший орган быстро уменьшался, пока заострённый кончик его не скрылся в складках кожи чуть выше ануса.
- А вот теперь – глотай! – приказала сестрица, и оголодавший самец змеёй сполз со своего места, в два счёта оказавшись подле Яны. Окинув брезгливым взглядом её живот, змей произнёс:
- Круглой и отяжелевшей ты мне нравилас-с-сь больше, а с-с-сейчас-с-с годишьс-с-ся лишь на обед!
Собрав остатки сил, какие ещё в ней оставались, девушка ринулась прочь, но большая зубастая пасть, раскрывшись на всю ширину, ухватила её за правую руку, челюсти дракона сомкнулись, затем приоткрылись и вобрали в пасть её голову и плечи. Не обращая внимания на её пронзительные крики, чёрный змей задрал голову, задёргал ею, как цапля, заглатывающая лягушку – и Яна провалилась головою вперёд в драконову глотку. Ещё пару раз встряхнув головой, змей погрузил её в себя по самые ступни, затем захлопнул пасть и одним натужным, звучным глотком протолкнул в узкий пищевод. Горло его вздулось, принимая очертания человеческой головы, что-то приглушённо кричащей, затем ещё одним, усиленным и громким глотком, змею удалось погрузить девушку глубже – по пояс. Теперь в его пасти остались лишь её ноги, которыми Яна судорожно била по его языку.
- Кончай рис-с-соватьс-с-ся и с-с-скорей ползи с-с-сюда, знакомитьс-с-ся с с-с-сыном! - рявкнула сестра.
Фыркнув, дракон сделал последнее усилие. С громким, долгим звуком проглотив её ноги, он почувствовал, как тело жертвы скользит по пищеводу, раздувая уже его нижнюю часть. А когда Яна провалилась в его тесный и прочный желудок, растянув его до предела, брюхо дракона сильно округлилось. Сыто облизываясь, он погладил переполненный живот и неспешно спустился к чаше. Пузо его покачивалось, почти доставая до земли, и едва заметно колыхалось, когда Яна в последней надежде выбраться брыкалась, пытаясь порвать или как-то вспороть прочные стенки желудка и бронированную крепкой чешуёй кожу брюха. Но и это ей не удалось. К тому моменту, когда змей воссоединился со своими, желудочные соки уже начали свою смертельную работу.