Ничего говорить не пришлось. Кажется, Шершень всё понял сам. Или никогда не сомневался. По крайней мере, с самого утра он ведёт себя, как будто так всё и должно быть. А подкидывает его почему-то в четыре часа.

Роза пытается терпеть его шаги и звяканье посуды, но потом Шершень лезет в какие-то закрома, выволакивает оттуда свои барабаны и начинает с грохотом собирать установку.

- Ты чё блин, зараза, - ворчит Роза в подушку, а потом поднимает голову и ворчит в полный голос, чтобы перекричать звон. - Вдохновение с утра посетило, нахрен?

Шершень высовывается из-за бочки, кивает.

- Я знаю что играть. Хитяра будет.

Они еле дожидаются открытия музыкального магазина. За это время Шершень успевает на пальцах объяснить, что играть. Звучит оно безумно. И круто. Безумно круто. Как и должен звучать настоящий метал! Роза восторженно сыпет "блинами" с "нахренами" и вылавливает из яичницы скорлупу. На улице становится слышно машины, под окном кто-то матерится звонким детским голосом, в соседней квартире свистит чайник.

Из дома они выходят, как на парад, в самом лучшем - все в чёрном, скрипящие кожей, блестящие шипами и звенящие цепями. Бабки в маршрутке дружно охают, но водитель только весело улыбается.

- Ну что, ребятки, как говорится, молодость не воробей!

Маршрутка трогается, Роза крутит в пальцах свой особый медиатор, пойманный на концерте Коррозии Металла, поглядывает в окно. Но видит, конечно, не дворы, скверы и заборы с неприличными надписями, а себя на сцене. Шершень, чуть бледнее обычного, прислоняется лбом к прохладному окну, глубоко дышит и бормочет что-то вроде:

"Чё ж он так гонит-то, не дрова везёт..."

Новенькие блестящие струны делают тихий "трунь". На секунду Роза замирает с вытянутым пальцем и улыбкой во весь рот.

- Ну охренеть, Шершень, ты посмотри какая, блин! - встряхивается он. - Смотри какие тут колочки, рычажочки, всякие винтики-шпунтики! Ты смотр... О-о-о, а вон та ещё и красная, ю ноу? Как настоящая кровь лучших невинных девственниц, ю ноу? А эта??? Твою налево, ты это вообще видел? Да это же не гитара, это ж любовь моя, нахрен! Ты смотри какие зелёные трещины, её как будто облили токсичными радиоактивными отходами, сечёшь блин?

Шершень тихо и цивилизованно щёлкает ногтем по каким-то своим тарелочкам, поддакивает. Роза снимает гитару со стены, принимает боевую стойку.

- Эй, братан, а подключить можно?

Бородатый продавец не встаёт со своей табуретки и без особого энтузиазма показывает на шнур. Роза чувствует, как будто внутри него прыгает свежепойманный карась. Прыгает и животрепещет. Штекер втыкается только с третьей попытки. Роза медленно крутит ручки на комбике, то ли растягивая момент, то ли пытаясь разобраться, что есть что. Выпрямляется и... ударяет.

Продавца сметает с табуретки мощной звуковой волной. Со стороны, наверное, кажется, что в магазине что-то взорвалось. Или выпустили на свободу дракона. Роза встречается глазами с Шершнем. Ничего вменяемого в его взгляде нет, только насыщенно-синее расфокусированное безумие. Неизвестно как пробравшийся в грудь карась делает особо отчаянный прыжок, такой, что аж дёргаются плечи. Роза доигрывает рифф и резко глушит струны. В тишине непонятно что звенит: струны других гитар на стенах или в ушах.

- Круть, - заявляет Шершень. - Берём. Сколько?

От названной суммы Роза чуть не роняет свою драгоценность.

- Сколько-сколько? Это чё ж за гитара такая? Она чё, блин, из золота?

- Дак инфляция, - злорадно говорит продавец. - Вы курс бакса вообще видели? Он там за ночь чуть не в два раза вырос.

- Блин нахрен... Шершняга, а у тебя сколько там вообще бабок?

- Ну где-то примерно столько и есть...

- Слыш, а может ну его в баню, а? Тебе ж ещё жить надо на что-то.

- Берём, - упорно говорит Шершень и достаёт из кармана свою денежную котлету.

Бабки в маршрутке, кажется, те же самые, охают ещё раз. Только теперь ещё более осуждающе, потому что покупки занимают весь проход, а Роза к тому же никому не даёт дотрагиваться до своей малышки. Общее негодование выкидывает их на улицу за две остановки до нужной, но парни не слишком расстраиваются. Кажется, так даже быстрее. Роза считает шаги до того момента, как они наконец-то разложатся, настроятся и он сможет сказать сокровенные:

- Раз-два-три-погнали!!!

Шершень стучит барабанными палочками друг о друга и уже заносит руки, чтобы вдарить по-настоящему... Но стук не прекращается.

Они удивлённо оглядываются. Роза идёт на звук, добирается до окна, отдёргивает занавеску и вдруг отлетает на середину комнаты.

- Чё за нахрен?!

За стеклом мелькает оранжевое пятно. Строительная каска! Снаружи опять стучат.

- Какого блин вообще?! - Роза повторяет свой вопль, осторожно открывает окно и тут же отдёргивает руку. - Четвёртый этаж!

Катамаранов вваливается в комнату, сбивая с подоконника герань, распространяя хаос и какой-то совершенно невероятный букет запахов. Хрипло спрашивает:

- С-спирт где?

- Чё? - Роза ошалело переводит взгляд с Игоря на Шершнягу и обратно. - Какой ещё спирт нахрен?

- Какой?.. Ави... ц... Ави-ционный! Где?

Шершень со звоном выбирается из-за барабанной установки. Подходит к Катамаранову вплотную, тщетно пытаясь установить зрительный контакт. Смотреть прямо плохо получается и у того, и у другого.

- Нету, - кратко отвечает Шершень. - Уходи.

Катамаранов издаёт какое-то невнятное рычание, под слабый писк Шершняги хватает со стола только открытую водку и удаляется в коридор. Судя по звукам, путает входную дверь с туалетом, натыкается на ванну и падает в неё. Потом всё затихает.

- "Мама в авиаконструкторстве работает!" - вдруг вспоминает Роза. - Так вот как вы бабки делали!

- Не, ну не только, там ещё запчасти всякие были, провода, керосин, ткань с сидений... - смущается Шершень.

- Ну ты ваще! Садись давай, всё заново, этот хрен нам такой запил запорол!

Перерыв они делают часа через два. Роза с любопытством трогает онемевшие подушечки пальцев. Конечно, он играл раньше, но так много и подряд - никогда. Дебютный альбом вырисовывается на ходу.

- Ну и короче смотри, в припеве будет так:

Со мною Сатана,

На-на-на-на-на...

Шершень старательно записывает текст в школьную зелёную тетрадку. Обложку они сочли недостаточно крутой и сплошь изрисовали её чёрным маркером, чтобы козы, звёзды, знаки анархии и просто каракули превращали её во что-то поистине ужасающее.

- Ну чё блин, теперь с голосом? - предлагает Роза.

Буквально через полпесни они опять прерываются. Теперь - из-за дверного звонка. Трещит он настойчиво, и, видимо, уже давно. За дверью оказывается Инженер.

- Ребят, у вас что-то случилось? - обеспокоенно спрашивает он. - А то звуки какие-то странные, и вой ещё... Ну, в смысле, как будто кошка кричит. Всё нормально?

- А, блин, - Роза шоркает по полу ногой. - Не, у нас всё зашибись.

- Не обращайте внимания, - добавляет Шершень.

Возвращаться к музыке сразу после такого не хочется. Парни идут на кухню, рубят себе бутерброды и задумчиво жуют, когда Шершень вдруг предлагает:

- А давай тебе волосы покрасим?

- Чё блин? Зачем?

- Ну а чего ты русый, как лох? Как мы для альбома фоткаться будем?

- Блин, - Роза задумывается. - Ну можно. Но там же в ванной тот хрен дрыхнет, разбудим ещё, ну его нахрен!

- А мы на кухне.

- Не, ну а чё в принципе?

В аптечке находят перекись водорода, разводят её в тарелке и заливают в пшикалку для цветов. Роза неловко сидит на табуретке, пока Шершень крутится около и со всех сторон его обрызгивает.

- Ну чё, видно чего-нибудь? - нетерпеливо спрашивает Роза, рассматривая себя в столовой ложке.

- Так подождать надо. Где-то час, не знаю.

- И чё мне, тут целый час сидеть? Да я ж уже высохну нахрен!

Шершень поправляет усы мокрой рукой, потом торопливо её отряхивает.

- Ну, можно тебе пакет на башку присобачить.

- Ага щас, а дышать как?

- Не на всю башку.

Немного пошуршав где-то под раковиной, Шершень извлекает на свет мятый белый пакет с цветочками и надписью "Спасибо за покупку!". Смотреться в ложку Роза уже не рискует, потому что понимает, насколько нелепо выглядит. Но Шершень, кажется, доволен.

И тут кто-то резко дёргает ручку входной двери. И начинает стучать, сильно и уверенно.

- Да кого ещё там принесло-то, блин? - ворчит Роза.

Шершень идёт открывать. Сначала слышны его шаги и поскрипывание паркета, потом - звук отпираемого замка, потом - сдавленный панический голос:

- Роза! Роза, пом-

Уже не думая про свой нелепый вид, Роза выскакивает в коридор. В него тут же упирается ствол пистолета.

- Ну здорово, отец.