2033 год. 

Англия, Лондон.

     В одном из уголков старого Лондона, среди узеньких улочек и ветхих домов хмурым осенним утром случилось нечто, никогда ещё не происходившее в мире реальном, но принёсшее в историю Великобритании радикальные перемены.

     Этим утром эконом Найлз Стюарт, симпатичный мужчина лет тридцати пяти с небольшой лысиной на макушке и шрамом, оставшемся после автомобильной аварии, расстроенно брёл вдоль улочек, сунув руки в карманы пиджака. Его машина, оснащённая новейшим турбодвигателем и до отказа заправленная нанотопливом, заглохла где-то в паре километров отсюда, поэтому пришлось оставить её и брести своим ходом до хозяйского особняка. В который уж раз Найлз пожалел о том, что не живёт в викторианскую эпоху – по крайней мере, можно было бы поймать кэб с лошадкой, и с ветерком прокатиться, наслаждаясь встречным ветром.

     Но век XXI был к нему беспощаден. Впрочем, не к нему одному.

     На его пути возникло величественное здание – высоченный небоскрёб в стиле хай-тек, так уродливо смотрящийся на фоне ветхих трущоб, и уж совсем не вписывающийся в облик старинного Лондона. Но то были издержки новой власти, и ничего с этим, увы, было не поделать.

     Найлз задрал голову: на самой верхушке гиганта развевался огромный флаг. Но то был не старый добрый двойной крест, а фиолетовое полотнище с головой красного быка посередине, по обе стороны от которой были изображены граната и автомат.

     «Проклятые демосы», - прошипел сквозь зубы Найлз и быстро зашагал прочь, подальше от центра всемирного зла.

     В 2030 году в парламент Великобритании прошла никому ранее не известная партия «Демократический Союз Социалистов», объединившая в себе, казалось бы, такие разные политические направления, как демократия и социализм. Для удобства произношения их так и стали называть – «демосы». Народ был шокирован тем, что эта партия, во время агитации не входившая в первую тройку лидеров, выиграла выборы, и видел в этом какую-то мистическую подоплёку. Но как бы то ни было, демосы пришли к власти, и вскоре, вдоволь накормив народ обещаниями и усыпив его бдительность, совершили переворот.

     Всё произошло очень быстро: король был убит, наследники и вся его родня – повешены на Тауэрском мосту, и лидер партии, которому после казни монаршей семьи подчинились все военные силы страны (да они и не пытались спасти монархию), объявил себя Верховным Деятелем Новой Британии – именно так теперь именовался правитель туманного Альбиона. Звали этого человека Франц Оутсен, - он был французом по матери и американцем по отцу. Поэтому с Англией его ничто не связывало, и угрызения совести он в себе не испытывал.

     Встав у руля власти, демосы закрыли границу железным занавесом. Теперь любому воспрещалось выезжать из страны под страхом смерти. Сами они также не поддерживали никаких контактов с другими странами. Великобритания превратилась в тоталитарного изгоя и отшельника.

     Конечно, в первые же часы после объявления Оутсена главой экономика страны рухнула, однако демосы на удивление быстро сумели её восстановить – опять же неизвестно, каким образом, ведь граница была закрыта. Откуда же у них взялись деньги на поддержание экономики целого государства? Найлз тогда представлял себе огромный станок для печатания денег, за которым днём и ночью сидели эти красные быки, и множили, и множили, и множили новые бумажки с новыми символами Англии. Он ненавидел эти красно-фиолетовые деньги, и первое время просто рвал эти окроплённые кровью своего народа бумажки или сжигал их. Но потом понял, что умрёт от голода, если не смирится.

     И он смирился. Но не до конца.

     Когда рухнула монаршая власть, Найлз работал дворецким у премьер-министра. Но когда премьера убили, ему пришлось искать новую работу уже при новой власти, чтобы не свихнуться от безделья и нищеты. Ему больше всего не хотелось служить этим неофашистам, как он их называл, но опять же у него был выбор между позорным унижением и нарушением клятвы служить королю, уже мёртвому к тому времени, и голодной смертью. И он довольно скоро нашёл новую работу. У одного человека, срубившего себе состояние на расхищении и продаже сокровищ и дорогой мебели из Букингемского дворца. Этот человек, с виду молодой и приятный мужчина с чёрными как смоль усиками и гладко прилизанными волосами, а на деле хитрый, мелочный и алчный торговец антиквариатом, был членом партии демосов.

     И сейчас Найлз покорно брёл к нему.

     Хозяин относился к нему хорошо – правда, без особого уважения. После переворота (да что там мелочиться – после революции) половина профессий, неугодных новому режиму, была практически стёрта из новейшей истории страны. И в первую очередь это коснулось слуг всех мастей. Но поскольку совсем без слуг элита общества обходиться, конечно же, не могла, было решено «оставить жизнь» наиболее востребованным из них. И отныне Найлз «переквалифицировался» из дворецких в экономы. Он считал это унижением своей чести и достоинства, ведь по сути эконом – это тот же бухгалтер или домохозяйка, ведущая семейный бюджет и заносящая циферки в толстенную книгу со скучным названием «Гроссбух», или же ещё скучнее – «Приход – расход». Именно этим в основном и занимался теперь Стюарт Найлз.

     Завернув за угол разрушенной (естественно, не временем) англиканской церкви, Найлз двинулся по новенькому тротуару, плиты которого были выполнены в виде многократно повторяющегося флага Новой Британии, который он только что видел на крыше небоскрёба. Ха, он топчет сейчас своими ногами новую власть! Найлзу от этого неожиданного открытия стало чуть веселее на душе, и он пошёл бодрее.

     Проходя мимо очередного заброшенного здания, он отчего-то остановился. Похоже, что здесь, в этом особняке, построенном в стиле раннего классицизма, в прежние времена располагался клуб или же казино. Барельефы на стенах, изрешечённых пулями, были практически не повреждены, зато у двух звериных статуй, стерегущих лестницу у входа, были отбиты головы. Сама же лестница была залита чем-то чёрным, похожим на мазут, и давно въевшимся в бетон. Само здание и всё, что его окружало, казалось каким-то древним и заброшенным по крайней мере лет на сто, и сложно было представить, что здесь всё было по-другому и всё дышало жизнью всего каких-нибудь три года назад. Демосы превратили Лондон в город-призрак подобно затерянному в джунглях индийскому храму, и всё ради своих политических амбиций.

     Найлз подошёл к крыльцу, продолжая разглядывать разбитый фасад. На мгновенье ему показалось, что каменные звери даже будучи без голов зорко следят за ним и готовы броситься с места и растерзать его, если он посмеет ступить на крыльцо.

     Но Найлз сбросил с себя беспричинный страх и поднялся к двери. Мельком глянув на статуи, он заметил, что у одной из них хвост был львиным, а у другой был не то крысиным, не то кошачьим. Содрогнувшись, не то от внезапно дунувшего ему в лицо резкого ветра, не то от каких-то своих мыслей, Найлз нажал на дверь. Она тут же слетела с петель и едва не придавила его – эконом успел отскочить в сторону.

     Громко чихнув от поднявшейся пыли, Найлз испуганно оглянулся, проверяя, не видит ли кто его действий. Но здесь не было ни души – после переворота люди вообще боялись выходить из своих домов – первый год на улицах свирепствовали мародёры и насильники, пока новые власти, перевешав, наконец, всех аристократов, не взялись за дело и не переловили их всех до единого и тоже начали вешать. В этом был, пожалуй, единственный плюс демосов – впрочем, это ведь они сами спровоцировали появление мародёров и насильников путём развала страны. Но после того как страна была очищена от преступников, в сознании граждан практически ничего не изменилось – народ опасался, как бы и их случайно не приняли за воров многочисленные полицейские, целыми стаями патрулирующие каждую улицу, и не перевешали вслед за бандитами: семьдесят восемь процентов жителей Великобритании не признавали новую власть со всеми вытекающими отсюда последствиями.

     Найлз вгляделся в сумрак помещения. Должно быть, окна были законсервированы, оттого здесь не было видно даже проблеска солнечного света. Однако Найлз всё же заметил: вдалеке чуть справа что-то блестело. Он двинулся туда очень осторожно, так как валявшийся повсюду хлам, состоящий из разбитого стекла, сломанной мебели и много чего ещё, оставшегося после мародёров, представлял для него опасность: уже третий год город не мог справиться с мусором на улицах и в покинутых домах, забитой тем же мусором канализацией и крысами, заполонившими город после переворота, и уже около двух тысяч лондонцев умерло от различного рода инфекций, заражения крови и переносящих болезни насекомых и грызунов. Был даже случай, когда огромная крыса прямо на глазах у матери смогла утащить из коляски трёхмесячного младенца. После этого случая демосы пообещали покончить с грызунами и грязью на улицах, но дальше обещаний дело не продвинулось, а крыс и мусора стало ещё больше.

     Под ногами Найлза с каждым шагом что-то угрожающе хрустело и даже шипело – уж не змеи ли тут развелись, в страхе подумал он. И с этими мыслями почти в кромешной темноте он добежал до источника света. Свет этот был таким ярким, что Найлз даже сумел осмотреть свои ноги на предмет возможных царапин.

     Свечение было похоже на свет включенного ночника, но его практически наглухо загораживал громоздкий стеллаж с книгами. Сдвинуть его оказалось непосильным для Найлза даже после того, как он скинул все книги на пол. И тогда он решил его просто свалить.

     Облако пыли накрыло его с головой. Закашлявшись, эконом не сразу осознал, что в заброшенном здании стало светло как днём. Но когда он выпрямился и взглянул на источник света…

     Эконому показалось, что на него обрушилось солнце. Практически вся стена, которую до этого загораживал стеллаж, светилась нестерпимо ярким белым светом! Если бы Найлз в тот же миг не закрыл глаза, то он бы ослеп. Однако перед этим он успел заметить, что это некое… окно имеет правильную четырёхугольную форму диаметром не менее восьми метров. Но заметил он и ещё кое-что. Как будто некую полупрозрачную фигуру, возникшую в этом «окне». Ему почему-то сперва подумалось, что это зеркало и он видит в нём всего-навсего своё отражение, однако затем здравый рассудок к нему вернулся, и Найлз в тот же миг рванулся прочь по грудам хлама к спасительному выходу.

     - ПРИВИДЕНИЕ! ТАМ ПРИВИДЕНИЕ!!! – орал он, мчась изо всех сил и беспрерывно крича.

     Пустынная улица тут же заполнилась людьми. В основном это были полицмейстеры и те немногие из людей, что по крайней нужде вышли сегодня на улицы Лондона.

     Не обратив никакого внимания на убегавшего Найлза, стражи порядка вмиг взяли здание в оцепление. Демосы были чересчур суеверны и верили в потусторонние силы, поэтому полиции был отдан приказ при обнаружении подозрительных и экстраординарных явлений немедленно разобраться в их природе и выяснить, могут ли эти силы, если они разумны, в дальнейшем послужить демосам. Если же не могут или враждебны по отношению к людям, уничтожать подобно тому, как уничтожали они по тем же критериям английскую аристократию и простой народ. На этот случай у них на довольствии содержался так называемый «партийный маг», и над этой смехотворной должностью почти в открытую потешался народ Великобритании.

     Партийный маг был на месте происшествия уже через пять минут. Однако, войдя внутрь, этот человек обнаружил помещение таким, каким оно было до прихода Найлза. Даже стеллаж с книгами стоял на своём месте, и дверь висела на петлях: всё вернулось в первозданный вид сразу же, как только Найлз выбежал оттуда. Но всё же решено было поставить охрану у дверей здания, чтобы больше никто случайный не смог туда проникнуть. Однако той же ночью произошло нечто странное – что именно, никто так и не узнал, но утром полиция обнаружила залитое кровью крыльцо и безголовых каменных стражей, также залитых кровью. Тел охранников нигде не нашли. И по приказу властей «нехорошее строение» было решено снести. Но перед этим Найлзу пришлось ещё раз побывать в нём, и отнюдь не по своей воле.