Утром лорда и слугу разбудило недовольное рычание Альбины: драконица давно была готова к полёту, поэтому ей не нравилось, что «пассажиры» так долго спят. А всё из-за того, что они с монархом слишком поздно легли. И в конце концов проспали все трое. Однако Лайонелл О`Крайтон быстро помог им собраться, дав с собой пару шкур, чтобы не замёрзли при полёте над горами, и пожелал счастливого пути.

     - Надеюсь, вы сумеете привлечь на нашу сторону как можно больше союзников, - сказал он им на прощанье. – Конечно, лучше всего, если у них будут драконы. Расскажите им про меня, это их воодушевит, и они пойдут за вами. Я не сомневаюсь, что те, кого ещё не поразила эта ужасная болезнь и кто ещё хранит верность друг другу, откликнутся и согласятся помочь. Как только будете уверены, что там вы сделали всё, что нужно, возвращайтесь. Альбина будет регулярно навещать вас в посёлке моего друга, и через неё же вы будете передавать мне последние новости.

     Лорд Джойс и Гарей сидели на сшитом монархом седле из шкур, прикреплённому к основанию драконьей спины, и укутавшись в тёплый мех всё тех же шкур, держась друг за друга и за прикреплённые к седлу ручки.

     - Мы сделаем всё от нас зависящее, господин О`Крайтон, - пообещал лорд. – Ради наших предков, побывавших здесь, и ради всего человечества. До скорой встречи, берегите себя, и ждите нас, мы обязательно вернёмся назад, как только сможем выполнить все ваши наказы, обещаем.

     - Я верю вам, - улыбнулся монарх. – И надеюсь, что всё у вас получится. Счастливого пути.

     Убедившись, что надоедливая для драконьих ушей людская болтовня закончилась, Альбина пригнулась к земле и, расправив крылья, бронзовой стрелой взмыла в небеса. Её извивающееся тело быстро набрало высоту, и, поднявшись над горными пиками, драконица устремилась вперёд.

     У лорда и дворецкого захватило дух от стремительного полёта Альбины – пребывая вместе с Гареем вчера в её когтях, лорд, пытаясь освободиться, не мог ощутить всей прелести драконьего полёта, от которого захватывало дух. Теперь же они в полной мере почувствовали ни с чем не сравнимый дух свободы и торжества, словно сами были такими же драконами.

     Закутанные в тёплые шкуры горных баранов, они не чувствовали холода и могли любоваться проплывающими мимо красотами. Вот горы сменились лесом, очень густым и мрачным, а минут через пять их взору предстала череда рек, причудливо извивающихся во все стороны света меж сочной зелени, затем их сменили живописные холмы и луга, на которых то тут, то там паслись многочисленные животные, похожие на овец и коров. И Джойс понял, что посёлок уже близко.

     Спустя полчаса, проведённых в воздухе, Альбина начала снижаться. Под ними как раз простиралось огромное поле, уже убранное к осени, и потому драконица могла здесь сесть, не причинив вреда урожаю селян.

     Мощные когтистые лапы коснулись плодородной земли, а гигантские крылья, сделав последний взмах для баланса, в тот же миг сложились за спиной. Альбина присела на четыре лапы, и Джойс с Гареем соскользнули с её спины на землю.

     - Что-то не видно нигде никакого поселения, - заметил лорд, оглядевшись, и повернулся к драконице. – Сдаётся мне, Альбина, рановато мы приземлились.

     В знак несогласия бронзовая драконица хрипло зарычала, и Джойс поспешно отступил.

     - Ну ладно, ладно, - быстро заговорил он, подняв руки. – Согласен, от пешей прогулки ещё никто не умирал. Пойдём, Гарей.

     И в сопровождении Альбины они побрели по полю.

     На невысоком холме, самом протяжённом по площади в этой местности, и стоял посёлок. Спустя пятнадцать минут энергичной ходьбы уставшие лорд со слугой всё же увидели его. Около трёх десятков домов, одно- и двухэтажных, уютно разместились на этом просторном бугорке, всем своим видом показывая, что здесь, в отличие от остальных мест королевства, как будто всё благополучно, и та трагедия, затронувшая Гулсен, никоим образом их не коснулась.

     Переглянувшись, Джойс и Гарей зашагали навстречу своей судьбе. Однако, когда они уже готовы были подняться на холм, сверху раздался оглушительный гудок, будто кто-то изо всех сил дунул в рог. При этих звуках Альбина резко взмыла ввысь, едва не сбив с ног своих спутников порывом ветра от своих крыльев, и помчалась прочь. Напрасно лорд со слугой ей кричали – драконица без объяснения причин покинула их, оставив, возможно, в смертельной опасности. Звук «рога» утих, зато теперь был слышен постепенно нарастающий шум от десятка бегущих в их сторону ног, и, что самое страшное – лязганье оружия. Джойс понимал, что бежать бесполезно, и, хотя его сердце бешено колотилось от страха, он приказал Гарею поднять как можно выше руки, чтобы бегущие к ним люди увидели, что они безоружны, а значит, не представляют никакой опасности.

     Через каких-нибудь несколько секунд на вершине холма показались силуэты поселенцев. Насколько мог разглядеть лорд с расстояния, отделявшего их от вершины холма, это были хорошо вооружённые мужчины, женщины и подростки – у всех у них были в руках мечи и луки. К тому же, немалое количество доспехов надёжно защищало их тела и головы. Их было в общей сложности около сорока человек, и воинственный вид этих людей заставил Джойса опровергнуть собственные предположения о мирной и беззаботной жизни сельчан.

     - Пойдём, Гарей, - окликнул он дворецкого. – С такого расстояния они вряд ли нас услышат.

     Старик вздрогнул, однако покорно последовал вслед за своим господином.

     Люди в доспехах, увидев, что нарушители их спокойствия приближаются, напряглись и подняли повыше своё оружие, однако не спешили ни нападать, ни устанавливать с чужаками контакт. И вскоре стало понятно, почему.

     В какой-то момент над головами воинов взмыло в небо большое крылатое чудище – великолепный пурпурный дракон с золотыми крыльями, на спине которого сидел человек. Монстр, описав круг, резко спикировал на склон холма, преградив путь поднимающимся незнакомцам. Джойс и Гарей остановились, собираясь с духом и гадая, что же будет дальше. А лорд на краткий миг даже восхитился, насколько хорошо жители этого посёлка умеют себя защитить и предупредить посягательства в жестоких условиях гражданской войны.

     Пурпурный дракон, с шумом выдыхая пар из ноздрей, неотрывно следил за пришельцами немигающим взглядом жёлтых глаз, а его всадник в это время быстро спускался с холма им навстречу.

     Это был человек в пурпурного цвета доспехах и шлеме в виде головы льва с оскаленной пастью вместо забрала. В руке он также держал меч, а за спиной покачивался лук и колчан со стрелами. На подходе к ним он снял свой шлем, и Джойс с Гареем увидели, что это был красивый молодой мужчина с чёрными до пояса волосами и такими же чёрными усами. Глаза его были цвета сочной зелени, и смотрели на них вполне дружелюбно, когда всадник поравнялся с ними.

     - Вижу, вы пришли с миром, - произнёс он мягким, приятным баритоном. – Мы будем рады принять в Небесных Холмах любого, кто нуждается в нашей помощи. Простите, что, быть может, напугали вас, но, сами понимаете, такое сейчас время… Меня зовут Дерек Ван Бастен, я – неформальный лидер и вождь этого посёлка.

     - Очень приятно, - кивнул Джойс. – Меня зовут Джойс Бенет, а моего дворецкого – Гарей Олдвин Кимберли. Мы должны вам о многом рассказать, и желательно, чтобы то, что вы от нас услышите, знали только те, кому мы можем доверять.

     - Здесь всем можно доверять, - улыбнулся Дерек. – Иначе бы посёлка Небесные Холмы не существовало. Пожалуй, мы – единственный островок благополучия в раздираемом распрями Гулсене.

     - Ах да, господин Ван Бастен, - спохватился лорд. – Мы здесь, чтобы встретиться с изобретателем Личем Беркли. Он здесь?

     - Разумеется, - как-то недоброжелательно ответил Дерек, и улыбка тут же исчезла с его лица. – Только зачем вам этот чудаковатый тип?

     - Мы и об этом вам расскажем, господин Ван Бастен, - уверил Джойс. – Но только после того, как расскажем вам и вашему народу, откуда мы и какова наша цель.

     - Тогда идёмте в посёлок, - кивнул всадник дракона и вдруг, оглушительно свистнув, громко рявкнул: - Гиацинт, на место!

     В ту же секунду пурпурный дракон, взмахнув крыльями, с рёвом взмыл в небо и скрылся за холмом.

     Когда они поднялись, Джойса с Гареем тут же окружила толпа тех, кто несколькими минутами ранее готов был застрелить их из луков и изрубить мечами. Люди возбуждённо переговаривались, обсуждая внешний облик гостей, ибо лорд и слуга выглядели действительно необычно: укутанный в шкуры поверх дорогого пиджака, к тому же имевшего недавние следы от содержимого разбитых Гареем драконьих яиц Джойс не слишком уютно себя чувствовал, да и Гарей, снявший шкуру, в которой ему стало жарковато от многочисленных взглядов, теперь смущённо воротил взор, стараясь спрятаться за спину хозяина, ибо его испачканная гулсенскими приключениями ливрея выглядела просто ужасно, и в конце концов он вновь укутался в шкуру. Дерек Ван Бастен вёл их вдоль череды аккуратных домиков в самый конец посёлка, так что шествующая позади толпа постепенно редела – осталась лишь горстка детей и подростков, которые, как только их предводитель ввёл гостей в последнее здание, разочарованно разбрелись по домам. По-видимому, хорошо зная характер своего вождя, сельчане не горели энтузиазмом испытывать его терпение и толпиться во дворе и перед окнами в ожидании новостей. Да и сам Дерек, судя по всему, передумал беседовать с двумя странниками в присутствии всех, почувствовав, наверное, что та информация, которая будет ими поведана, очень и очень серьёзная.

     - Я слушаю вас, - произнёс вождь, когда Джойс и Гарей разместились в уютных креслах у камина небольшой гостиной двухэтажного особняка и наконец-то сняли с себя надоевшие шкуры.

     То, что за этот час услышал Ван Бастен от своих гостей, потрясло его совершенно. Он не мог поверить в то, что эти двое наконец-то принесли им радостные вести. Вскочив с кресла, Дерек в порыве чувств расцеловал обоих и пообещал, что выполнит все их условия. И в свою очередь рассказал, что в их поселении лишь один дракон, но, если монарх Гулсена будет нуждаться в помощи, посёлок приложит все силы для того, чтобы обеспечить беглого правителя достойной его армией и в любой момент по его приказу выступить на Гулсенскасл. Джойс и Гарей согласно кивнули в ответ, после чего Дерек напоил и накормил их, предложив более подходящую одежду взамен испачканной. Лорд и слуга с удовольствием облачились в изысканные сюртуки с традиционными гулсенскими символами, и негласный вождь посёлка повёл их к жилищу Лича, по пути призвав сельчан собраться вместе и послушать, что он узнал от своих гостей.

     Дом изобретателя отличался от всех остальных строений жителей Небесных Холмов тем, что, как и полагается жилищу чудаковатых гениев-одиночек, был собран практически из подручных материалов. Да, каменная кладка, застеклённые окна и деревянная дверь не были ничем необычным и не привлекали никакого особого внимания, зато в остальном чётко проглядывал пытливый ум хозяина. Например, чего стоила одна только крыша, сделанная целиком и полностью из лошадиных подков, положенных друг на друга подобно шиферу и накрепко спаянных, причём дополнительно вся эта конструкция была прикреплена к двум слоям листового железа, а под ними была проведена металлическая сетка, а уже под всем этим шли деревянные перекрытия, дополнительно укреплённые металлическими штырями. Но лорд со слугой этого, конечно же, не знали. С любопытством они разглядывали необычайные конструкции, которыми были оснащены каждая из четырёх стен необычного дома. Вот что-то наподобие водяной мельницы – крутящееся колесо (сейчас, правда, оно отдыхало), которое могло подавать воду из-под земли по жёлобу прямиком в дом, или гигантские мехи, также соединённые с домом, и предназначенные, по-видимому, для раздувания огня в печи. Выполненный в виде летящего дракона флюгер лениво вертелся на верхушке «подкованной» крыши. Во дворе валялись какие-то бесформленные приспособления, металлические и деревянные, или то и другое вместе – по-видимому, это были неудавшиеся изобретения. Стараясь не споткнуться, лорд со слугой осторожно обошли их и, оказавшись на пороге, постучали в дверь.

     Им долгое время никто не открывал, и лорд постучал вновь. Наконец за дверью послышалось чьё-то ворчание и неторопливые шаги. По-видимому, Лич Беркли не очень любил человеческое общество.

     Дверь медленно отворилась, и на Джойса с Гареем хмурым взглядом воззрился угрюмого вида старик, моложе Гарея, но от этого нисколько не дружелюбнее. Окинув безразличным взором своих гостей, он склонил голову набок (должно быть, так он выражал удивление) и пробурчал:

     - Кого вам угодно?

     Лорд Джойс кашлянул, поскольку из дома старика на него пахнуло чем-то, напоминающим запах раскалённого железа. И за него ответил Гарей, видя смущение хозяина и надеясь, что уж его-то этот старикан должен выслушать:

     - Господин Беркли, мы пришли к вам…

     - Я вижу, что пришли, - оборвал Лич дворецкого, буравя его сердитым взглядом. – Чего надо-то?

     - Мы от вашего друга, Лайонелла О`Крайтона, - закончил Джойс.

     - Да? – казалось, оживился старик, вмиг повернув голову к лорду. Так как Лич Беркли сильно сутулился, ему приходилось глядеть на своих гостей снизу вверх. Но, казалось, его совсем не удивило только что услышанное, словно он каждый день слышал подобное. – И где же вы с ним повстречались?

     - Он просил не называть своего местонахождения, - начал лорд. – Но позвольте мы войдём, и тогда уж всё вам расскажем.

     Джойс подался было вперёд, но старик резко выбросил в сторону руку, оперевшись ею о косяк, отчего Гарей испуганно отшатнулся за спину хозяина.

     - Сначала, - прохрипел он, - предъявите доказательство.

     - Какое ещё доказательство? – спросил удивлённый Джойс.

     - Доказательство, что вы от него, - пробурчал невозмутимый старик, встряхнув сизой гривой. Его глаза из-под густых седых бровей пронзали лорда ястребиным взором.

     - Ваша светлость, меч, - шепнул на ухо Гарей своему обескураженному хозяину. Джойс спохватился и, вытащив из-за пояса меч Гулла, показал его Личу. Увидев величайшую ценность своего королевства, изобретатель, вопреки ожиданиям лорда, не пал на колени, вознося хвалу будущим героям, а только, окинув безразличным взглядом оружие, всё так же монотонно пробурчал:

     - Хорошо, заходите.

     И, медленно повернувшись к ним спиной, он так же медленно скрылся за порогом. Лорд и слуга нехотя последовали за ним. Что и говорить, не слишком гостеприимен и общителен был лучший друг Лайонелла О`Крайтона.

     - Дверь закройте! – вдруг рявкнул он, резко обернувшись. Не ожидавший этого Гарей, который шёл вслед за хозяином, от испуга в который уже раз подался назад и захлопнул дверь своей спиной. Удовлетворённо кивнув, Лич Беркли неторопливо направился к столу, не пригласив при этом своих гостей сесть рядом. Впрочем, лорд и слуга сели сами, без приглашения. Старик на это никак не отреагировал.

     - Ну, - глядя на них исподлобья, буркнул он. – Вы и есть надежда Гулсена?

     Лорд Джойс кивнул, сдавленно улыбнувшись. Ни ему, ни Гарею не нравился этот тип. Вот почему Дереку так не понравилось, когда они о нём упомянули. Однако сейчас в руках всех троих помимо монарха была судьба королевства, и от того, как они будут действовать в дальнейшем, зависели ни много ни мало жизни обоих миров. Поэтому было очень важно установить верный диапазон общения с едва ли не главной надеждой королевства, пусть даже эта самая надежда не слишком обнадёживающе выглядела.

     - Позвольте спросить, господин Беркли, - неуверенно начал лорд. – Прежде чем мы расскажем вам обо всём: к какой из ветвей вы принадлежите?

     Услышав слова Джойса, старик начал смеяться. Однако смех этот был настолько жутким по звучанию, что у лорда и слуги по спине побежали мурашки. Но они не подали вида и терпеливо ждали окончания сей малоприятной канонады, не понимая, что же так насмешило старика. И когда, отсмеявшись, Лич Беркли им ответил, поняли причину его хохота.

     - Я не причисляю себя ни к одной из этих ветвей, - хрипло поведал он, выпрямившись. – Мне и так хорошо, я привык быть один.

     - И это при том, что вы живёте в Гулсене? – удивился лорд. – Здесь же…

     - Ну и что? – повысил тон Лич, заставив лорда умолкнуть. – Я никогда ни в ком не нуждался, более того – считал это правильным в отличие от остальных, которые думали, что я ненормальный. Я всегда жил один. Всегда. Потому что знал, что никогда не стану таким как все. Ни слугой, ни господином. А теперь посмотрите, что творится. Я предупреждал их в своё время, что вечной эта идиллия быть не может, что когда-нибудь начнётся процесс саморазрушения. И вот, наконец, свершилось: псы напали на львов! Да, моими родителями были знатные анкраунцы, более того – приближённые к трону самого монарха. И что им это дало? Ни-че-го!

     Он внезапно умолк, отвернувшись. Не совсем поняв смысл последних слов старика, лорд Джойс хотел было переспросить, но тут Лич повернулся и продолжил:

     - Сын Брайана О`Крайтона не сумел удержать власть, данной ему отцом, и бежал. Мои родители предупреждали его отца, и я предупреждал его о том же после их смерти, что не всё так спокойно в королевстве, как всем кажется. Но он не слушал. И вскоре поплатился за это.

     Джойс переглянулся с Гареем. Им было неприятно слышать хулу из уст этого старика. Разумеется, к Гулсену они с Гареем не имели никакого отношения, но судьба предоставила им шанс побывать здесь и помочь прекратить распри между ветвями, а потому молодой лорд решил возразить старому изобретателю.

     - Послушайте, мистер Беркли, - начал он. Старик, подняв голову, тут же впился в него таким пристальным взглядом, от которого у любого бы мороз по коже пробежал, но лорд с честью выдержал на себе этот неприятный взгляд. - Довольно ворошить прошлое. Мы пришли к вам за помощью, и если у вас есть претензии к королевству и его правителям, или какие-то личные обиды, то прошу: оставьте это на потом. Сейчас нам нужна ваша помощь, а если не помощь, то хотя бы совет. Выслушайте нас, нашу историю появления здесь, и мы уйдём. Если же ваше великодушие позволит вам, умоляю: сделайте вклад в нашу общую миссию, пожалуйста, вы как изобретатель очень ценны для нас.

     Лич Беркли поднял бровь.

     - Вы что, хотите мною попользоваться, а после забыть? – прохрипел он и резко встал, не слушая возражений лорда.

     – Не выйдет! Довольно я терпел презрение ко мне, когда отказался пройти обряд посвящения в ветвь Анкраун в семилетнем возрасте, а теперь ещё и вы, эксплуататоры! Ваши предки, кто побывал здесь, такого себе не позволяли! – Он указал на дверь. – Убирайтесь!

     - Нет, мы всего лишь хотели… - начал было Гарей, защищая хозяина.

     - Вон!!! – вскричал Лич.

     Джойс тоже поднялся и с решительным видом полез за пазуху.

     - Ваша светлость, нет! – схватил его за плечи Гарей, думая, что хозяин сейчас вытащит нож. Но лорд всего лишь вынул дощечку со знаком Гулла и ударил ею об стол перед Личем.

     Ярость старика враз сошла на нет. Он выпучил глаза, переводя взгляд то на лорда, то на знак, открывая и закрывая рот и не в силах вымолвить ни слова. Затем приблизил лицо, чтобы разглядеть древний символ, и, всё ещё не веря своим глазам, тронул пару раз его рукой.

     - От…куда… Откуда ЭТО у вас?.. – испуганно прошептал он.

     - Прежде всего, сядьте и успокойтесь, мистер Беркли, - мягко произнёс лорд. – Сейчас мы вам обо всём расскажем. И об этом в том числе.

     Выслушав рассказ своих гостей, старый изобретатель глубоко задумался. Лорд и слуга терпеливо ждали, когда он заговорит, и не мешали ему. Наконец Лич Беркли поднял голову и сказал:

     - Поскольку мой друг, хоть я на него и в обиде, послал вас ко мне, я покажу вам кое-что. Только не думайте, что я делаю это из одолжения.

     - Разумеется, мистер Беркли, мы ни на что подобное не рассчитываем, - поспешно согласился Джойс, готовый идти на любые уступки, лишь бы выполнить наказ монарха.

     - Тогда идите за мной, - буркнул Лич, медленно поднимаясь.

     Подойдя к небольшой дверце в углу комнаты, он открыл её. Взяв висевший у стены факел, старик достал что-то из кармана и зажёг его. Затем обернулся и поманил за собой.

     Втроём, друг за другом, они начали спускаться по лестнице во тьму, и лорд отметил, что холм, на котором стоит посёлок, на самом деле скрывает в своих недрах гигантское хранилище неизвестно чего. И всем этим пространством, как оказалось, владел один человек – Лич Беркли, которого жители Небесных Холмов считали чудаковатым отшельником.

     Лестница уходила круто вниз и не имела перил, поэтому идти приходилось очень осторожно. Чем глубже они спускались, тем холоднее становилось. Но, одетый в мешковатую, потёртую рванину Лич, казалось, не чувствовал никаких неудобств. Бросая на стену подземелья гигантскую тень, он невозмутимо двигался вперёд. Несомненно, в натуре этого старика чувствовалась сильная личность. Но лорду и слуге ещё только предстояло узнать об этом.

     Наконец, лестница закончилась, и Лич остановился. Ни Джойс, ни Гарей не видели перед собой ничего, кроме освещаемого факелом старика и самих себя. Впереди зияла лишь непроглядная тьма.

     - Встаньте поближе ко мне, - не оборачиваясь, велел старик, и лорд со слугой поспешно выполнили его приказ. И не успел Джойс сообразить, что бы это могло значить, как вдруг их резко дёрнуло вниз. В испуге оба схватились за Лича, чтобы не потерять равновесие.

     - Держитесь, - слишком поздно предупредил тот. Его свободная рука сжимала теряющийся во тьме рычаг. Они куда-то стремительно спускались.

     Но вот старый изобретатель резко дёрнул рычаг на себя, и остановил движение. Снова едва не упав, Джойс и Гарей перевели дух. По-видимому, это был конечный пункт их путешествия в недра холма. Интересно, насколько глубоко под землёй они сейчас находятся?

     - Стойте здесь, - приказал Лич, и огонёк от его факела, освещающий сгорбленную фигуру старика, поплыл куда-то в сторону, постепенно удаляясь от них. Прошло немало времени, а Джойс и Гарей послушно стояли в полной темноте, ожидая возвращения своего проводника и негромко переговариваясь между собой по поводу своего местонахождения.

     И вдруг…

     Вспыхнул яркий свет, мгновенно разогнав тьму, и лорд со слугой открыли рты от изумления. Они находились в огромном куполообразном помещении шириной никак не менее восьмидесяти метров. Своды были укреплены металлическими конструкциями, и, сужаясь наверху, образовывали нечто подобие выгнутого дугой потолка из сваренных вместе кусков железа, что и создавало ощущение купольности помещения. Площадка, на которой они сюда прибыли, состояла из обычного дерева, сообщающаяся двумя металлическими канатами с зияющей наверху шахтой на краю гигантской лаборатории, ведь это и была лаборатория: повсюду виднелись какие-то странные приборы разного размера, напоминающие что-то наподобие грубой копии станков, а также нечто поменьше, со множеством идущих параллельно друг другу штырей, и ещё много иных устрашающих штуковин, назначение которых было сложно объяснить. Между всеми этими «инструментами» валялись в беспорядке плоды трудов Лича Беркли, а именно: некая круглая конструкция со множеством колёс и рычагов, что-то похожее на самолёт, у которого вместо пропеллера было сопло, а вместо крыльев – штыри с шестерёнками. Но самая невероятная и грандиозная вещь, которая привлекла наибольшее внимание лорда и слуги, стояла в самом центре огромного зала и представляла собой стальной каркас, имитирующий скелет дракона. Его крылья, каждое размахом в двадцать пять метров, покрывали собой половину ширины зала и составляли единственную завершённую часть, ибо были покрашены в зелёный цвет, а между шипованных штырей была натянута полупрозрачная плёнка, из-за чего крылья выглядели, как настоящие. Во всём же остальном «дракон» был не то что недоработан – он был практически гол: лапы гиганта, выполненные в точности по анатомии, венчали внушительных размеров когти, но без «кожи» казались слабыми и смехотворными. Гораздо лучше выглядело «тело»: за грозными изгибами рёбер билось «сердце»: многочисленные шестерёнки и молоточки составляли единый механизм. И хотя сейчас они молчали, казалось, стоит лишь тронуть механическое чудище, и всё это придёт в движение, продемонстрировав несокрушимую мощь самого величайшего изобретения Лича Беркли.

     Шея и хвост дракона представляли собой, как заметил лорд, единую систему – так же, как и у всех позвоночных. Увенчанный двумя парами внушительных рогов, череп, широко раскрыв пасть, полную металлических клыков, смотрел пока отсутствующими глазами прямо на стоявших внизу людей. В немом восхищении Джойс и Гарей разглядывали это чудо техники, не двигаясь с места, пока их не вернул в действительность сердитый оклик Лича Беркли:

     - Ну что вы там встали с раскрытыми ртами? Я включил свет, проходите!

     Как оказалось, свет в подземный зал подавался при помощи специальной конструкции наподобие солнечной батареи, расположенной на поверхности земли. Она собирала солнечные лучи и, направляя их определённым образом, собирала в единый пучок, который затем расходился по трубам вниз, к конечной точке своего путешествия – специальным стеклянным резервуарам в виде колб, которые висели по краям «потолка». Таким образом, в дневное время можно было работать здесь при максимальном комфорте, а вечером за недостатком света, когда батарея отдавала последние запасы и свет тускнел – при помощи нескольких десятков факелов. Но Лич Беркли практически никогда не засиживался здесь допоздна, поэтому огонь для освещения использовал редко. И, как оказалось, система подачи солнечного света была самым удачным его изобретением за всю жизнь, а вовсе не гигантский скелет драконоподобного монстра, как поначалу подумал лорд Джойс.

     - Теперь я понимаю, почему монарх Гулсена посоветовал обратиться именно к вам, - с плохо скрываемым восхищением обернулся он к Личу.

     - Не обольщайтесь, - буркнул тот, подойдя к своим гостям. – Всё, что вы здесь видите, никоим образом не поможет королевству. А привёл я вас сюда затем только, чтобы вам это доказать, и чтоб вы отстали от меня.

     - Но почему же, когда вы увидели знак Гулла… - начал было лорд.

     - И что? – вскинул косматые брови старик, исподлобья глянув на Джойса. – Увидев его, я просто лишний раз убедился, что вы не врёте и что действительно призваны из Англии. Впрочем… - Он на секунду задумался. – Нет, вам ещё слишком рано об этом знать. Идите за мной.

     Джойс хотел было спросить старика, о чём им с Гареем рановато знать, но предпочёл промолчать, частично из уважения, и частично, памятуя о суровом нраве старого изобретателя. И, когда они направились к стоявшему в самом центре огромного зала механическому дракону, задал другой вопрос:

     - Мистер Беркли, почему вы считаете, что не можете нам помочь? Взгляните, сколько вы сделали замечательных, я уверен в этом, вещей! Их стоит только немного усовершенствовать, некоторые – чуток подправить, и они смогут заменить нам недостающих воинов для решающей битвы за Гулсенскасл!

     Зря он это сказал. Остановившись под хищно оскаленной пастью своего гигантского детища, старый изобретатель разразился очередной гневной тирадой.

     - Кто? – И спустя секунду новый взрыв эмоций. – КТО их усовершенствует? Ты, англичанин? Ты что, учёный-изобретатель? Ты аристократ, ни разу в жизни своей даже рубанка не державший! Или твой прислужник, весь смысл существования которого – это роли повара, уборщика и прачки?! Я не могу судить высшие силы, но мне кажется, что на этот раз они прислали нам самых никчёмных и несамостоятельных помощников!

     Он едва не плюнул им под ноги, презрительно отвернувшись. И тут рассердился уже Джойс. Не обращая внимания на несмелые попытки Гарея его остановить, он зашёл вперёд и, набрав воздуха, решительно ответил:

     - Мистер Беркли, мы не оскорбляли вас и не хотим делать это в дальнейшем, но если вы даёте нам столь низкую оценку, не увидев нас в деле, то знайте: во-первых, аристократы не все белоручки! Во-вторых, сейчас же принесите извинения моему дворецкому, он не заслужил таких слов! И в-третьих, мы никуда отсюда не уйдём, пока не выполним повеление монарха, даже если вы его монархом больше не считаете! Наши с вами ссоры в данной ситуации ни к чему хорошему не приведут и лишь усугубят положение дел. Но мы готовы примириться с вашим характером, если и вы в свою очередь выполните мои вышеозначенные просьбы!

     - А почему я должен делать вам одолжение? – зло выговорил старик. – Вы для меня никто, и не требуйте от меня невозможного! Ну-ка, - сощурился он, - выкладывайте, какие у вас соображения насчёт того, что вы увидели в моей лаборатории?

     - Только после того, как вы извинитесь перед Гареем, - твёрдо ответил лорд.

     - Я же сказал – никаких одолжений я делать не буду! – гнул своё упрямый старик.

     - Но послушайте, - вставил Джойс. – Это же так просто – извиниться и выслушать нас!

     - Знаю я, что вы мне скажете! – пробурчал старик. – «Создай нам целую армию таких вот существ, - указал он пальцем на морду гиганта, - и будет тебе слава, а королевству – мир». Ага, как же!

     - Ну да, а что нам помешает осуществить этот план? – удивлённо спросил лорд.

     В ответ на его слова старик горько усмехнулся.

     - Я делал эту жестянку пятнадцать лет, - ошарашил он Джойса. – И как вы думаете, за сколько лет я создам ещё сотню таких же монстров, и за сколько научу их летать?

     - Так он даже не летает? – подал голос Гарей. И, как оказалось, напрасно. Старику Беркли явно не нравился дворецкий лорда.

     - А ты разуй глаза и взгляни повнимательнее! – вскричал он. – Это всего лишь каркас, он не готов и на десять процентов! Думаешь, почему я заострил внимание на его крыльях и завершил их прежде всего остального? Я пытался опередить время и заранее предупредить возможные будущие ошибки, ведь если он всё равно не полетит, зачем вообще его завершать? Потому я и испытывал крылья, меняя материал за материалом, потому и отшлифовывал именно эту часть конструкции, - чтобы узнать, выйдет что из моей грандиозной затеи, или же нет.

     - Ну и как, выяснили? – осторожно спросил лорд.

     - Почти, - уже менее грозно ответил Лич. – Я создавал его по тем расчётам, которые дали моему предку англичане, бывшие здесь в последний раз. В своей книге они про это не написали, поэтому никто из земных людей не знает, что моему деду была оказана величайшая честь – внедрение в королевство новых способов развития уже имеющейся техники – на вашем языке это называется научно-техническим прогрессом. Однако большинство чертежей моего деда оказалось утеряно, а из того, что осталось, очень сложно воссоздать что-то действительно стоящее. Поэтому пришлось экспериментировать, строить догадки, каким именно образом сделана та или иная вещь. Почти все мои изобретения из-за этого ломались, а большинство и вовсе оказалось непригодным в гулсенских условиях. Я давно живу в Небесных Холмах, ведь мне пришлось уйти из Гулсенскасла – Лайонелл О`Крайтон, с которым мы из-за этого крупно поссорились (я продавал свои изобретения жителям, но они ломались, и возмущённый народ начал жаловаться монарху на меня), выслал меня сюда, где я мог бы, никому не мешая, совершенствовать свои изобретения, как он сказал. Нет, я и сам хотел удалиться от трона, стыдясь самого себя за свои ошибки, но поскольку ссора вышла крупной, я по-прежнему на него в обиде, хоть и мог бы примириться. Меня и тут невзлюбили, однако позволили обустроить в недрах холма лабораторию, ведь этот холм был раньше вулканом, поэтому его полость я и использовал в своих нуждах. Теперь вы понимаете, что требуете от меня невозможного?

     - Но мы бы могли… - начал было лорд.

     - Что могли? Предложить помощь? – рассмеялся Лич. – Не хватало мне ещё вас учить всем этим премудростям! Тогда на всё про всё уйдёт ещё лет двести!

     - Ну хотя бы совет… - попытался из последних сил вразумить старика Джойс.

     - Я сказал – нет! – вспыхнул тот и, развернувшись, побрёл к подъёмно-спусковой площадке. – Идёмте. И можете передать мои слова Дереку, что я ничем не могу вам помочь.

     - Очень жаль, мистер Беркли, - разочарованно вымолвил лорд, встав на площадку рядом с Гареем. – Значит, шансов на мир в королевстве Гулсен больше нет.

     Лич искоса глянул на него, но затем хмыкнул и дёрнул за рычаг. Опасно покачиваясь, площадка поехала в обратный путь.

     По лестнице рассерженный Джойс поднялся прежде хозяина дома и, вынув дощечку и меч Гулла из-за пояса, сказал своему дворецкому:

     - Что ж, Гарей, всё это нам больше не нужно.

     Вернувшись в помещение, удивлённый Лич Беркли обнаружил у себя на столе оставленные лордом Джойсом меч и знак Гулла Первого.

     На улице Дерек Ван Бастен как раз заканчивал своё повествование о том, что ему рассказали призванные в их мир англичане. И, заметив, что они идут к нему, приказал всем разойтись. Однако толпа тут же окружила всех троих, с любопытством прислушиваясь к их разговору.

     - Ну, как успехи? – поинтересовался вождь посёлка.

     - Он не согласен помогать, - развёл руками лорд. – Говорит, мы слишком много от него хотим, и что он бессилен в своём ремесле.

     - Вот чёртов придурок! – рассердился Дерек, всплеснув руками. – Что он о себе возомнил? Осмелился принимать решения за тех, кому все мы отныне обязаны подчиняться?! Погодите, я с ним поговорю по душам…

     И он решительно направился сквозь расступившуюся толпу.

     - Нет, не надо! – догнал его Джойс. Дерек остановился.

     - Почему не надо? – удивлённо спросил он. – Этот старый маразматик не подчинился призванным, да его за это мало…

     - Да-да, я понимаю, - быстро заговорил лорд. – Но он в чём-то прав. Мы с Гареем были в его лаборатории и собственными глазами видели то, над чем он трудился последние годы. Всё в действительности очень и очень плохо. А от помощи он отказался. Мне тяжело это признавать, но, по-видимому, придётся искать другие способы усиления нашей обороноспособности.

     Дерек серьёзно глянул на лорда.

     - У нас лишь одна боевая единица в посёлке, - начал он. – И это мой дракон Гиацинт. Неужели вы всерьёз полагаете, что этого достаточно для нашей победы?

     - Разумеется, нет, - подтвердил Джойс. – И, конечно, я не буду вам предлагать ловить диких драконов и приручать их – эта идея была у меня, но, как оказалось, она даже более абсурдна, чем недоделанные изобретения Беркли. Будем искать иной выход, тем паче, что монарх Гулсена сказал нам о том, чтобы сначала попытаться выяснить причину всех этих бунтов, что, по его мнению, у всего этого должен быть зачинщик. И это не Джеральд. И не кто-то из самых первых бунтовщиков. Так что покуда мы не выясним это, нечего и пытаться что-то предпринять, не зная врага в лицо.

     - Хорошо, Джойс, - согласился Дерек. – Я передам посёлку твои слова. Хоть нас и не затронула эта чума, я уверен, хоть кто-то из них должен что-то знать или хотя бы догадываться о возможных причинах случившегося с ветвью Ансерв. Пускай наши господа расспросят своих слуг об особенностях их служения и истории самой ветви – возможно, мы сумеем найти зацепку из их рассказов. Должна же быть хоть одна нить, за которую можно было бы зацепиться, как за одну из причин разгоревшегося конфликта.

     - Отлично придумано, господин Ван Бастен, - согласно кивнул лорд. – Монарх Гулсена сказал, что будет держать с нами связь через свою драконицу, которая улетела, как только мы вошли в ваше село. Когда она прилетит вновь, мы должны будем сообщить ей о нашем решении. Но только где мы у вас будем жить? – спросил он у Дерека.

     Вождь поселения улыбнулся.

     - Думаю, вам подойдёт один из опустевших недавно домов, - загадочно поведал он.

     - Почему опустевших? – вставил Гарей, который шёл вслед за хозяином.

     Дерек скорбно опустил голову.

     - Месяц назад, - начал он, - жившие там господин и его дворецкий крупно поссорились. Мы было подумали, что сия страшная болезнь, поразившая королевство, добралась и до нас, однако мы ошиблись – это была не более чем обычная ссора. Однако спустя несколько дней, когда ни один из них не выходил больше из дому, мы зашли внутрь и обнаружили, что они оба мертвы. Причём ни капли крови на полу, ни чьего-либо постороннего присутствия мы не заметили. Возможно, их обоих убил сердечный приступ, когда они были на пике своей ярости, а, возможно, и что-то иное. Мы похоронили их, но в опустевший дом никто не желал вселяться, несмотря на то, что семьи в посёлке растут, а новых домов для них мы строим очень мало в силу острой нехватки необходимых для этого материалов. Надеюсь, после этой истории вы не испугаетесь и не побрезгуете моим предложением?

     - Что вы, господин Ван Бастен, - произнёс, улыбнувшись, лорд. – Нас с Гареем не страшат подобные пустяки.

     - Тогда позвольте я вас провожу, - сделал пригласительный жест Дерек.

     Они подошли к одному из зданий. Это был небольшой двухэтажный дом, практически ничем не отличающийся от всех остальных, кроме одного: он был покрашен в жуткий чёрный цвет. Немудрено, почему никто не хотел сюда переселяться.

     - Боже, - вырвалось у лорда.

     - Какой ужасный цвет! – вторил хозяину Гарей.

     Дерек удивлённо глянул на обоих.

     - Ну и что? – пожал он плечами. – Сейчас вошло в моду у некоторых анкраунцев красить свои особняки в чёрный цвет. Считается, что чёрный цвет отгоняет всю нечисть.

     Лорд со слугой переглянулись. Заметив их реакцию, Дерек спросил:

     - Что?

     - Да так, ничего, - отозвался Джойс. – У нас то же самое, только в одежде. Всё чернее и чернее с каждым годом.

     Дерек удивлённо приподнял одну бровь, но ничего на это не ответил.

     Они вошли в дом.

     - Мы ничего тут не трогали, - предупредил вождь посёлка. – Так что решайте сами, что убрать, а что оставить.

     - Хорошо, господин Ван Бастен, мы так и поступим, - уверил его лорд. – Спасибо за кров.

     - Располагайтесь. Если что-то будет нужно, только скажите, - кивнул Дерек и скрылся за дверью.

     - Что-то жутковато мне здесь, ваша светлость, - передёрнулся Гарей.

     - Да брось, - отмахнулся лорд. – Не забивай голову всякими предрассудками, Гарей, ведь здесь есть всё, что нам нужно, гляди: просторная кухня, гостиная с камином и креслами, спальня, ещё одна спальня наверху… Выбирай, в какой будешь почивать.

     - А в какой почивал дворецкий того господина? – спросил Гарей.

     - Я не знаю, - пожал плечами Джойс. – Давай осмотрим здесь всё, тогда и узнаем.

     В процессе обхода своих новых владений лорд и слуга нашли их вполне комфортными, разве что чёрные гардины сильно портили облик окон. Но Джойс тут же их сорвал, а заместо них повесил другие, найденные в кладовке. Чёрные статуи львов и собак в человеческий рост также пришлось убрать подальше, а заодно с ними – и несколько ковров угольного цвета. После этой уборки Джойс и Гарей неожиданно почувствовали, что в помещении словно бы стало намного легче дышать, хотя лорд подумал, что это из-за проветривания, которое он также организовал, открыв в доме все окна. Спальни они также поделили без труда: Джойс поселился в господской спальне наверху, а Гарей – внизу, рядом с гостиной. В гардеробе для каждого оказался большой набор одежды и обуви на все случаи жизни, и лорд с дворецким отобрали те наряды, которые им подошли, остальное же убрали в чулан вслед за коврами и статуями.

     На кухне был идеальный порядок. Гарей тут же принялся за готовку, а к его хозяину тем временем пожаловали гости: несколько сельчан, попросивших рассказать о них с Гареем поподробнее, ибо сбивчивый рассказ Дерека не смог удовлетворить их любопытство в полной мере. Был уже вечер, и гости, извинившись, быстро ушли, чтобы не смущать новых жителей Небесных Холмов, и лорд со слугой принялись ужинать.

     Укладываться спать в первый раз в чужом доме было неприятно, однако сон взял своё, и они уснули. Во сне Джойсу привиделось, будто он летит в бой на механическом драконе Лича Беркли, а навстречу ему мчится Слэй, чёрный дракон Джеральда Лэнса. И что-то кричит. Джойс чётко расслышал лишь одно слово: то ли «проклятье», то ли «проклят». Видимо, Слэй за что-то его проклинал. И тут огромная чёрная туша на лету врезалась в него, и мир померк.

     С громким криком Джойс проснулся. Сколько времени он проспал, узнать было невозможно: его карманные часы остановились тогда, когда они с Гареем оказались в Гулсене, и с тех пор отказывались заводиться. На его крик тут же прибежал Гарей. Застыв на пороге и переводя дух, старый дворецкий выдохнул:

     - Ваша светлость… С вами всё в порядке?..

     - Да, Гарей, всё хорошо, просто приснился страшный сон, - успокоил его лорд. – Ступай спать.

     Гарей подошёл к постели хозяина.

     - Ох, ваша светлость, - пожаловался он. – Мне никак не удаётся уснуть в этом чёрном доме, даже несмотря на то, что вы убрали эти ужасные шторы, ковры и статуи… Позвольте мне лечь где-нибудь в другом месте, а то спальня того слуги давит на меня сильнее всех остальных мест в этом доме…

     - Конечно, Гарей, - ласково отозвался лорд. – Ложись в гостиной, там горит камин, и он, я уверен, быстро прогонит прочь все твои страхи.

     - Господи, спасибо вам, ваша светлость, - отозвался старик и побрёл в гостиную. А господин, стряхнув с себя последние жуткие воспоминания после кошмарного сна, завернулся в одеяло и вскоре заснул. Больше за эту ночь кошмары ему не снились.

     Наутро их разбудил какой-то шум снаружи. Одевшись, Джойс с Гареем вышли на улицу. Оказалось, что их особняк окружила толпа возмущённых гулсенцев. Однако возмущение это, как оказалось, было направлено вовсе не на них, а на Дерека, «посмевшего» поселить призванных в «прОклятом доме». Джойс попытался успокоить недовольных, но всё было напрасно. И только когда, сонно зевая, к ним подошёл Дерек, гул возмущения превысил все допустимые пределы. Казалось, взбешённая толпа готова была разорвать своего вождя, но, как только тот заговорил, все они разом умолкли.

     - Вы посмотрите, - раздражённо начал Ван Бастен. – Посмотрите на себя, в кого вы превратились?! Да вы сейчас хуже воюющих с господами слуг! Чем вы недовольны? Вот этим? – Он указал на дом. – По-вашему, лучше было бы оставить их ночевать на улице? Да вы в своём ли уме? Сейчас же прекратите недовольство и расходитесь по домам!

     Однако речь Дерека действия не возымела, и возмущённые возгласы вновь посыпались на голову негласного вождя посёлка. Джойс с Гареем чувствовали себя виноватыми в разгоревшемся конфликте и попробовали было вмешаться, чтобы остановить столкновение, но тут Дерек вдруг замахал руками, и в воцарившейся тишине произнёс:

     - Хорошо-хорошо, будь по-вашему. Мы перекрасим этот чёртов дом!

     Такая перспектива вмиг свела на нет недовольство сельчан, и толпа разошлась. А Дерек, устало вздохнув, пожаловался призванным:

     - Вот видите, как нелегко порой бывает руководить ими всеми? – с долей иронии произнёс он.

     - Да, вы правы, - согласился Джойс. – Думаю, чем раньше мы его перекрасим, тем лучше, а то нам с Гареем сегодня ночью действительно плохо спалось.

     - Отлично, - кивнул Дерек. – Я сейчас пришлю вам помощников.

     Пока Джойс и ещё двое мальчишек занимались покраской стен в приятный оранжевый оттенок, Гарей решил прогуляться по посёлку. Но в самом начале своей прогулки наткнулся на Лича Беркли, который явно куда-то спешил.

     - Ну, - безо всяких предисловий процедил изобретатель. – И куда это ты направляешься один, без своего любимого господина?

     - Не твоё дело, - так же резко ответил ему Гарей и собрался было идти дальше, но Лич не дал ему сделать и шага.

     - Почему твой господин оставил у меня свои вещи? – с нажимом на последнее слово недовольно произнёс он, прожигая Гарея пристальным взглядом, словно речь шла о забытой шляпе.

     - Он счёл эти вещи больше не нужными ему, раз вы отказались нам помогать, и я его прекрасно понимаю, - бросил дворецкий. – А теперь – позвольте мне продолжить свой путь.

     Однако Лич не двинулся с места.

     - Скажи ему, пусть вернётся и заберёт их, - сердито буркнул старик. – Я не могу к ним прикоснуться.

     - Как раз-таки можете, - ошарашил его Гарей. – Потому что меч Гулла утратил свою силу, а знак тем паче безвреден.

     - Как? – испугался вдруг Лич. – Как это может быть?

     - Я не знаю, - развёл руками Гарей. – Именно поэтому мы и обратились к вам за помощью, но вы отказали. Так что можете оставить их себе и больше не досаждать нам – мы и без вас справимся.

     - Неужели это правда и всё действительно обстоит настолько скверно? – не унимался Лич. – Но тогда это меняет дело! Я думал, вы просто хотите переложить свою работу на плечи бессильного старика, а оказывается, что вам действительно нужна помощь! Что ж, несмотря на то, что я не могу обеспечить вас техникой для ведения войны, кое-что всё же попробую усовершенствовать, раз обстоятельства изменились. Пусть твой хозяин придёт ко мне, и мы с ним поговорим.

     - Он занят покраской дома, - сказал Гарей. – Не вовремя ты со своими указаниями.

     Он обошёл обескураженного старика и продолжил свой путь, не желая больше вести разговор с этим малоприятным типом.

     После покраски дом Джойса и Гарея стал выглядеть намного лучше: весёлый оранжевый цвет понравился всем. И поскольку в основном домА жителей Небесных Холмов были окрашены в коричневый и голубой, дом призванных теперь ярко выделялся среди всех остальных строений и радовал глаз своей яркой раскраской.

     Встреча Джойса и Лича всё же состоялась. Старый изобретатель, к удивлению лорда, принёс ему извинения за всё, что было им сказано за время первой встречи, и предложил два варианта помощи: либо за пару-тройку месяцев создать из того, что уже есть, несколько десятков относительно надёжных летающих машин для каждого жителя посёлка, либо за тот же срок всерьёз взяться за главное своё детище – механического дракона. Выбор оставался за лордом. И он этот выбор сделал.

     Исходя из того, что одна сделанная с толком вещь всё же лучше, чем несколько недоработанных, Джойс выбрал второй вариант. И сам же вызвался помочь в воплощении задуманного, пояснив, что владеет некоторыми знаниями в области механики, полученными ещё от своего деда, который забавы ради учил мальчика мастерить всякие интересные штуковины, пока отец, не поощрявший всю эту «ерунду», не разлучил его с дедом, но после трагической гибели родителей дело деда продолжил его дядя, в мельчайших подробностях рассказав и показав Джойсу азы конструкторского дела. И теперь молодой лорд горел нетерпением продемонстрировать полученные знания старику.

     Личу Беркли вскоре понравился его помощник, у которого, несмотря на аристократическое происхождение, оказался крайне пытливый ум и задатки настоящего мастера, а также умение внимательно слушать и быстро запоминать. С этого момента Джойс и Лич, можно сказать, стали друзьями. И каждый день допоздна просиживали в лаборатории, изучая чертежи и пытаясь разобраться в принципах работы механического дракона, как на самом деле он должен функционировать. Гарей в отсутствие хозяина занимался сбором информации о событиях в Гулсене от местных жителей. Организованный Дереком массовый опрос представителей ветви Ансерв ничего не дал. И ничего, что могло бы навести их на причину конфликта между господами и слугами, никто из них в устоях ветви Ансерв не заметил. А так как никто из них никогда не жил в тех местах, где сейчас бушевали бунты, они могли лишь предполагать, с чего всё началось. Но эта информация для Гарея и Джойса, разумеется, никакой ценности не имела. Но зато все как один отмечали обилие чёрного цвета по всему королевству, но и это ни для кого уже не было новостью и ни о чём не говорило, тем паче что вдруг возникшая мода на этот цвет, несмотря на его в общем-то негативное значение, просто не могла на ровном месте вызвать беспричинную агрессию, причём только лишь представителей ветви Ансерв. Но с этим ещё предстояло разобраться, а пока ввиду недостаточности информации тема была закрыта и ответ на главный вопрос повис в воздухе.

     Через несколько дней Небесные Холмы посетила Альбина. Не совсем понимая, как владеющей чтением мыслей драконице передать информацию от человека, этим даром не владеющего, Джойс задумался, но Альбина всё сделала за него: вторгшись в его сознание, она передала привет от монарха, сообщив, что с ним всё в порядке и он очень ждёт от них новостей. А затем, как бы просканировав мозг Джойса, драконица забрала у него нужную информацию, причём лорд понял это только тогда, когда Альбина сама ему об этом «сказала». Никаких особо неприятных ощущений при этой процедуре Джойс не испытал, однако ему стало немного не по себе, когда он осознал, с какой лёгкостью драконица может контролировать чужой разум, беря его в плен и выуживая нужную информацию, да так, что «пленник» даже не поймёт, что его тайны стали кому-то известны. Место такому дракону – в британской разведке, с усмешкой думал после молодой лорд.

     Альбина улетела, и в следующий раз вернулась только через месяц. К этому времени механический дракон уже мог двигать лапами и головой. Лич Беркли и Джойс совместными усилиями смогли добиться потрясающих результатов: благодаря тому, что в корпус дракона были добавлены дополнительные крепежи, проведена смазка всех соприкасающихся друг с другом деталей и равномерно распределена нагрузка составных частей на каждую лапу, появилась надежда, что очень скоро этот дракон если не полетит, то уж точно сможет передвигаться по земле с приличной скоростью.

     Как оказалось, Лайонелл О`Крайтон был очень доволен их успехами. Однако просить прощения у Лича не собирался, ибо виноватым себя не считал. Старый изобретатель попросил Альбину передать, что он и сам не считает монарха виноватым, ведь это его изобретения ломались и портили людям жизнь, но добавил, что, в свою очередь, и ему не за что просить прощения. Так драконица и улетела, только на этот раз ненадолго.

     Через пару недель, рано утром, лорда и слугу разбудил знакомый рёв: приземлившись на вершину холма, что в самом центре посёлка, оглашала округу громким рёвом Альбина. Все до единого жители, успевшие познакомиться с монаршей любимицей, высыпали наружу. Драконица, не обращая на окруживших её людей никакого внимания, возбуждённо металась из стороны в сторону, словно кого-то искала. И когда из своего дома, на ходу одеваясь, выбежали Джойс и Гарей, Альбина бросилась к ним.

     - Эй, что случилось, Альбина? Почему ты так возбуждена? – на ходу прокричал лорд.

     Драконица быстро наклонила к нему голову и замерла, передавая свои мысли. Несколько секунд спустя Джойс развернулся и прокричал только что подошедшему Дереку:

     - Дерек, скорее, седлай Гиацинта, нам нужно срочно лететь!

     - Куда? – опешил тот.

     - Некогда объяснять! ДорогА каждая минута! – прокричал лорд. – Нам нужны доспехи и оружие. Мы не сможем управлять твоим драконом, поэтому тебе придётся лететь с нами.

     - Будет сделано, призванный! – кивнул Дерек и помчался в кузницу за необходимым снаряжением. Больше никому ничего не объяснив, даже своему дворецкому, лорд Джойс помчался домой, за мечом Гулла.

     Выбежавший из своего дома Лич Беркли не понимал, из-за чего такая суматоха. Но, увидев Альбину, понял: случилось что-то серьёзное.

     - Что бы то ни было, удачи вам! – крикнул он вслед пробегавшим мимо уже в доспехах Джойсу и Гарею. Дерек вывел Гиацинта. Пурпурный дракон, увидев бронзовую красавицу, требовательно взревел и рванулся было к ней, но Альбина предостерегающе зашипела и взмыла в небеса.

     - Скорее, садитесь, она улетает! – поторопил призванных Дерек, подсаживая лорда и слугу на дракона. Теперь Джойс и Гарей выглядели как настоящие гулсенские рыцари, и возгласы восхищения жителей Небесных Холмов отдали им должное. В руке у лорда сиял начищенный до блеска меч Гулла и большой щит, а у Гарея – копьё. Не Сенджамина, конечно, но от этого не менее грозное, и такой же щит. Но вовсе не внешний вид заботил их сейчас. Им предстоял долгий путь, и никто из них не знал, вернутся ли они назад, ведь то, что Джойсу поведала Альбина, было настоящей неожиданностью для них с Гареем.

     Под крики восхищения жителей Небесных Холмов пурпурный дракон взмахнул мощными крыльями и поднялся в небеса.

     - Обязательно дождитесь нас! – крикнул на прощанье своим подопечным Дерек, и направил Гиацинта вслед за стремительно улетавшей Альбиной.

     Несколькими часами ранее, когда на восточном склоне гор едва показалась крохотная полоска зари, Лайонелл О`Крайтон крепко спал в своём убежище. Его драконица Альбина уже улетела на охоту, и, зная это, монарх не торопился просыпаться.

     Ничто не нарушало тишины в этом безлюдном краю, и сон монарха был крепок и безмятежен. Но в какой-то момент он всё же прервался внезапным, вероломным вторжением.

     Словно бы какой-то грохот, сперва отдалённый, а затем всё более слышный, заставил Лайонелла резко вскочить. Ещё не совсем понимая в первые мгновенья после сна, что может вызвать такой шум в горах, он встал и сонно побрёл к выходу. И тут в его мысли кто-то вторгся, да так резко и бесцеремонно, что монарх схватился за голову и закричал от боли. Кроме того – похоже, кто-то разрушал его укрытие: сверху летели камни. Не помня себя от боли, Лайонелл выбежал из пещеры и, поглядев наверх, увидел то, что было для него самым нежеланным кошмаром наяву.

     На вершине скалы сидел Слэй и, перебирая лапами, крошил породу. Увидев, что жертву удалось выманить из своего убежища, дракон довольно оскалился и, спикировав вниз, с грохотом приземлился перед монархом, по-прежнему не прерывая мысленного контакта, так что от разрывающей его боли Лайонелл не мог двинуться с места. Своим хвостом Слэй заткнул отверстие в скале, чтобы монарх не смог забежать обратно.

     «Наконец-то я нашёл тебя, беглец!» - раскатом грома прогремел в голове монарха голос чёрного дракона. Он упал на колени, не в силах больше выносить боль, усилившуюся после слов исполина.

     «У-хо-ди…» - из последних сил ответил он Слэю. Но чёрный дракон лишь расхохотался.

     «Где меч???» - прогрохотал Слэй. Лайонелл, скорчившись от боли, не ответил.

     «Я знаю, что он у тебя, сейчас же отдай его мне, и мой хозяин не тронет тебя!» - потребовал дракон.

     «У меня… его… больше нет…» - с трудом передал мысль монарх.

     «Ты лжёшшшь!!! – взревел Слэй. – Я разрушу твоё убежище и всё равно найду его, так что отдай сейчас же!!!»

     «Я же сказал… - сжимая дрожащими руками голову, ответил Лайонелл. – У меня его нет…»

     «А у кого он??? - взъярился Слэй, громыхнув по камням правой лапой. – Кто здесь ещё может быть, кроме тебя? Альбина???»

     «Нет… - немного справившись с болью, ответил монарх, стараясь теперь не потерять сознание. – Не Альбина…»

     «А кто???» - взревел Слэй.

     «Я… тебе… не скажу!..» - был ответ.

     Чёрный дракон выпустил пар из ноздрей и в следующий момент с бешеным рёвом обрушился на скалу. Мощный рывок в сторону всем корпусом – и многовековая порода буквально рассыпалась под колоссальным натиском дракона, не причинив вреда монарху.

     «Ну? – завис над Лайонеллом монстр. – А теперь скажешь???»

     «Нет, и теперь не скажу!» - уже почти избавившись от жуткой боли, когда Слэй отвлекался на разрушение скалы, и теперь изо всех сил сопротивляясь вторжению его мыслей, ответил монарх.

     В ответ на дерзкие слова Слэй быстрым движением поймал его в лапу и, приблизив к своей морде, прорычал:

     «Я знаю человека, который заставит тебя говорить! И ты его знаешь тоже!»

     И, прервав контакт, он взмыл со своим пленником в небеса. В этот момент монарх Гулсена понял, что обречён.

     …Час спустя с противоположной рассвету стороны в небе мелькнул бронзовый силуэт: Альбина возвратилась с охоты. В лапах она несла пару жирных баранов. Внезапно, не узнав местность и присмотревшись, она выронила свою добычу. Спикировав вниз и бегло осмотрев развалины некогда несокрушимой скалы, она в мгновение ока поняла, какой зверь мог такое сотворить. И с негодующим рёвом помчалась прочь, держа курс на посёлок Небесные Холмы.