Среда

Я больше не хочу ему писать.

Тэхён очень красивый. Очень. Красивый.

У него красивые глаза, красивые руки, красивые пальцы, красивая шея. Когда он расстёгивает первые две пуговицы на своей рубашке, обычно выстиранной и наглаженной, я могу видеть, насколько красивы его ключицы. Я пытался нарисовать его красоту, но всё портил. Одну из тетрадей мне пришлось сжечь. Впрочем, там не было ничего важного.

Всё важное только там.

И Тэхён будто что-то об этом знает.

Может, в тетради, которую он порвал в прошлый раз, что-то было? Нет. Не может быть.

Но я проверю, хоть и боюсь трогать ту тетрадь, которую трогал он. Иначе снова придётся менять простыни...

Кажется, мама что-то подозревает. Но она не говорит об этом, поэтому, думаю, всё в порядке. Она больше говорит о папе. Я обычно не слушаю это.

Мне больше нравится слушать музыку. Я люблю музыку. Интересно, Тэхён слушает музыку? Я бы слушал его любимых исполнителей вместе с ним... Думаю, у него хороший вкус.

На обеде он снова сидел рядом со мной. В этот раз он не успел взять мою тетрадь, я смог убрать её в портфель раньше, чем он заметил это.

— Снова прячешься, крольчонок?

Тэхён красиво улыбается. Его улыбка выглядит искренней, но мне кажется, что она – ложь.

— Может, поболтаешь со мной, а? А то только я один разговариваю как идиот.

— Я не знаю, о чём поговорить.

Вообще-то, знаю, но не думаю, что об этом говорят спустя всего день после «знакомства».

— Я смотрю, ты любишь писать всякое в своих тетрадках.

Он что, знает, что есть ещё?.. Скорее всего, он понял это, потому что прошлую он порвал, а сегодня я снова пишу в новой. Но, кажется, подвох вовсе не в этом...

— Да...

— Это круто. Я вот люблю читать всякое.

«Всякое». Хочу знать, что он любит читать.

— Например?

— Дай-ка подумать... Что ты знаешь о Стивене Хокинге?

— Э-э-э... Почти ничего.

— Очень жаль! Он пишет очень много интересного.

Тэхён снова улыбается. Кто бы ни был этот Хокинг, я обязан прочесть всё.

— Ясно...

— Ты же Чонгук, правильно?

— Правильно.

— Ты очень скучный, Чонгук.

Теперь я считаю, что улыбка Тэхёна самая что ни на есть искренняя.

— Мне кажется, ты и сам это понимаешь.

Тэхён сидел напротив меня, и пластиковый белый стол был для меня весьма удачно подвернувшимся спасением, но когда его лицо оказалось всего в миллиметре от моего, я подумал, что зря не ухожу обедать куда-нибудь на крышу, а сижу в шумной столовой, где музыку в наушниках почти не слышно.

Теперь мне слышно только его размеренное дыхание, а откуда-то доносится чьё-то сердцебиение. Наверное, это сердце Тэхёна. Но почему оно стучит так часто? Возможно, это не его сердце.

— Может, ты позволишь мне попробовать сделать тебя немного интереснее?

Это моё сердце так громко стучит. Не тэхёново. Мне снова страшно и я не знаю, что делать. Я не знаю, чего хочу в этот момент. Слишком много желаний, а сдерживать их становится больно.

— Как?

— Ты любишь вечеринки, Чонгук-и?

Я ненавижу вечеринки.

— Да.

— А ты был хоть на одной?

Был.

— Нет...

И больше не хочу.

Тэхён отодвинулся от меня и мне вдруг захотелось попросить его сесть рядом, но я решил, что лучше об этом ему не говорить. Он потянулся к своему портфелю, который выглядел так, будто кроме ручки и одной тетрадки там ничего больше нет, и достал оттуда ручку и обрывок листа. На обратной стороне были написаны какие-то формулы и числа, но Тэхён не обратил на это внимания, написав на другой стороне какой-то адрес.

— На этих выходных здесь будет вечеринка. Ты приглашён, Чонгук.

Чонгук.

Чонгук.

Мне так нравится, как он произносит моё имя. Раньше мне было всё равно, как оно звучит, когда его кто-то произносит. Мне не нравилось моё имя. Но Тэхён так красиво произносит его... Очень интересно.

— Откуда ты знаешь меня?

Честно, мне было всё равно. Это не имеет значения, если Тэхён общается со мной, пишет мне, смотрит на меня... Это совершенно не важно. Я просто решил, что несмотря на то, что обед уже закончился, Тэхёну ещё рано уходить.

— У меня очень много друзей. Надеюсь, я буду твоим первым другом.

Улыбка. Интересно, Тэхён согласится на то, чтобы я сфотографировал его? Всего один разок…