Впервые с Ван Ибо он встречается в лифте.
Вот так вот просто и без всяких знаков свыше: они чуть ли не сталкиваются носами на первом этаже, когда Ван Ибо пытается покинуть лифт, а Сяо Чжань в него зайти. У Сяо Чжаня выдался не очень удачный день — он устает на своей работе, словно не дизайнами квартир занимается, а сам вручную закладывает фундаменты домов. А тут еще в руках пакеты, сумка с ноутбуком перевешена через плечо и неприятно натирает шею, а наглый сосед — Сяо Чжань уверен, что это именно сосед, а не очередной гость из чьей-то квартиры — задевает его плечом, чуть не сбивает с ног и насмешливо хмыкает, провожая Сяо Чжаня взглядом.
От шока Сяо Чжань запоминает только яркую улыбку и голубые волосы.
Сяо Чжань ненавидит голубой цвет.
Уже наверху, в квартире, он обдумывает произошедшее и решает не заморачиваться. Да, день не задался, соседский мальчишка повел себя неприятно, а еще он, кажется, забыл детали нового проекта на работе и ему все-таки придется ехать в офис в выходной день. Но к неудачам Сяо Чжань старается относиться по-философски — меньше думать и стараться не допускать повторений.
Он кормит кошку — Орешек недовольно поглядывает на него, когда он перерывает все пакеты из магазина в поисках пакетика с ее кормом, — и думает, что нужно начать ставить себе напоминания о важных рабочих моментах, а еще — стараться не пересекаться с голубоволосым парнем, которого видел часами ранее.
Он въехал в этот дом совсем недавно — не прошло еще и месяца, а его новая квартира все еще наполовину пуста и загружена разнообразными коробками. Не хотелось бы менять жилье так скоро и из-за такой глупой причины. Но парень из лифта навевает на Сяо Чжаня какое-то нехорошее предчувствие, и он засыпает, так и не заведя будильник на утро.
Сяо Чжань просыпается почти в обед, что не позволительно даже в выходной день, не выспавшийся, хмурый и ужасно раздосадованный, потому что четко уверен: сегодня ночью во снах он видел обладателя голубых волос.
*
Они с соседом не видятся целую неделю. Сяо Чжань не считает дни, честно. У него куча других забот: разобраться с последним проектом, который ему подсунули на работе, свозить чихающую кошку к ветеринару, а еще убедить маму, что да, он нормально питается, нет, мам, я не мерзну, да, мам, я приеду к новому году.
Абсолютно занятой человек.
Поэтому, когда двери лифта разъезжаются в стороны с характерным «цзынь», а Сяо Чжань встречается своим взглядом с чужим пристальным и таким же насмешливым, пытливым, как и неделю ранее, он даже удивляется.
Хотя сердце заходится в неясном ритме, и Сяо Чжань вспоминает свое нехорошее предчувствие по поводу парня рядом. Тот стоит совсем близко — теперь, когда Сяо Чжань зашел в лифт и приветственно кивнул, они соприкасаются плечами и, хотя места внутри кабины предостаточно, отодвигаться совершенно не хочется.
От парня приятно пахнет, а его волосы с последней встречи вымылись и перестали оттенять голубым. Теперь они скорее серебристые, красиво обрамляют лицо, падают на глаза, и пару секунд до первого этажа Сяо Чжань позволяет себе любоваться профилем. Отрицать красоту невозможно, да и не стоит оно того.
— Меня зовут Ван Ибо, — говорит парень — Ван Ибо, — когда лифт останавливается и сообщает о прибытии.
— Сяо Чжань, — отвечает он, ловя взглядом очередную насмешливую ухмылку. Дерзко, красиво. Сяо Чжань таких улыбок раньше не видел — обычно ему улыбались мягко и уважительно, иногда — фальшиво. Но вот, чтобы вот так вот — ярко, смело и безобразно — никогда.
— Я знаю, Чжань-гэ, — говорит Ибо, разворачиваясь к нему лицом на выходе из лифта. Бодро и улыбчиво салютует, а затем — исчезает из поля зрения.
Сяо Чжань стоит в ступоре аж до тех пор, пока двери лифта не начинают съезжаться обратно. Ему приходится выдернуть себя из непонятной череды мыслей: почему, как, откуда, зачем, но по дороге на работу никак не может успокоиться. Имя Ибо приятно растекается по языку сладостью и его хочется говорить вслух как можно чаще.
Ибо. Ибо. Ибо.
В тот вечер с работы Сяо Чжань уходит раньше, чувствуя себя не очень. Может быть температура? А может быть непонятный дерзкий парень с серебристыми волосами и до мурашек по коже странной манерой общаться? Сяо Чжань не знает и узнавать не намерен.
По крайней мере, пока.
С тех пор они видятся чуточку чаще.
Встречаются на лестничной клетке первого этажа, в самом лифте, у подъезда, на парковке у дома. Ибо из раза в раз посылает ему улыбки. Все еще дерзкие, но какие-то длительные. После них остается сладкое ощущение на языке, как от поцелуев, а в груди из раза в раз словно перекрывают воздух.
Несколько недель проходят практически незаметно. Сяо Чжань заканчивает со своим рабочим проектом — дизайн танцевальной студии окончательно завершен и одобрен миловидной владелицей, которая мягко и понимающе ему улыбается, когда он не укладывается в сроки, отмахивается от извинений и просит называть ее Лу-Лу. Пока он днями и ночами смотрит в ноутбук, чертит планы и выбирает материалы для танцевальных залов, у него практически не хватает времени на мысли об Ибо.
Они все еще видятся, но разговоры никак не клеятся, хотя Сяо Чжань явно чувствует интерес Ибо к себе. Парень, волосы которого давно выцвели и теперь выглядят намного натуральней, чем были при знакомстве, кидает пытливые взгляды и не теряет возможности как-то Сяо Чжаню досадить.
— Я твой сосед, кстати, — говорит Ван Ибо в тишине лифта. Он редко нарушает тишину и Сяо Чжань с легкостью принимает правила этой игры — при встречах ограничивается лишь легким кивком и лишь изредка — «добрым утром». Если Ибо это и задевает, то виду он не подает. Всегда вежливо кивает в ответ, обаятельно улыбается и замирает на все время, пока лифт несется вниз.
У Сяо Чжаня снова не очень удачное утро — он практически опаздывает на работу, а ему еще необходимо все несколько раз проверить и перепечатать чертежи. И пусть Сюань Лу — Лу-Лу, мысленно одергивает он себя, — разрешила ему не спешить, Сяо Чжань точно не может позволить себе опоздание с завершением проекта больше, чем на три дня.
Поэтому на внезапный вопрос Ибо он отвечает немного неосознанно и быстро.
— Сверху или снизу? — а потом вспыхивает, резко осознавая, что он выдал.
Ибо делает очаровательно-оскорбленное выражение лица, хотя точно понял, о чем его спросили.
— Торопишь события, Чжань-гэ? А вообще — как пожелаешь. — И смотрит прямо в глаза, чуть повернув голову в сторону Сяо Чжаня.
«Какой хороший мальчик», думает Сяо Чжань, а потом давится воздухом из-за неприличных мыслей в голове. Ну и что это со мной происходит, черт возьми, думает он.
До первого этажа они доезжают молча, а уже на улице Сяо Чжань чувствует — бешеный стук сердца, мокрые ладони, жар в щеках. Тут определённо нужна помощь врачей.
Но на врачей у него времени нет от слова совсем.
Лу-Лу выглядит до жути довольной получившимся проектом и интересуется, когда можно начинать работы. Сяо Чжань честно обещает, что начнет к концу недели, когда разберется с еще одним важным заданием. (Или перепоручит его Цзи Ли. В конце концов, парень не должен зря просиживать штаны в офисе.)
На выходных он помогает Лу-Лу упаковать все вещи и технику в коробки и спрятать их в служебном помещении, чтобы освободить пространство для работы. У Сяо Чжаня в распоряжении четыре танцевальных зала и трое ребят, которых он нанял в качестве стажеров в конце прошлого месяца. Покраску стен он берет на себя — обещание нарисовать четыре различных мурала на танцевальную тему он дает Лу-Лу без зазрений совести. Девушка в ответ отдает ему ключи от зала, желает успешной работы и просит не пугаться, если иногда в залах будет гореть свет.
— У нас есть ребята, которым дома не сидится, — говорит она. — Их все тянет двигаться.
Сяо Чжань смеется, кивает головой, а потом забывает.
И в один из вечеров, когда сидит в студии и докрашивает первый из четырех настенных рисунков, видит этих самых непоседливых ребят. Их всего пятеро и они потрясающе слажено двигаются.
А еще среди них его сосед сверху.
И двигается Ван Ибо так, словно по его жилам течет чистая энергия.
Сяо Чжань убегает из зала, как ошпаренный, а потом еще долго не может выровнять дыхание. Стажеры смотрят на него с подозрением, вежливо предлагают принести воды и аккуратно интересуются, что же такого произошло, что щеки Сяо Чжаня по цвету особо не отличаются от карминового, которым они красят стены зала номер один.
Он отмахивается от всех вопросов, умывает лицо ледяной водой, а потом пытается успокоить ритмы сердца рисованием. Выходит не очень, так что он закрывает банки с краской, расставляет инструменты по местам, отправляет стажеров по домам пораньше, ссылаясь на то, что они и так работают в отличном ритме. Если стажеры ему и не верят, то виду не подают, а потом прощаются и покидают студию.
Сяо Чжань уходит из здания максимально незаметно — по крайней мере, ему так кажется. Двигается в сторону автобусной остановки и не теряет возможности выматериться, когда табло показывает, что следующий автобус будет через двадцать пять минут.
Обидно. И холодно.
Не лучшая комбинация для конца сентября, но выхода у Сяо Чжаня особого нет: именно сегодня он зачем-то решил поехать на работу не на машине, а на автобусе. С утра подумал, что это будет отличной идеей, а еще несомненно дешевле. Сейчас он так больше не считает — руки начинают постепенно замерзать даже в карманах, а нос уже наверняка красный и несимпатичный. И что его дернуло воспользоваться общественным транспортом в день, когда синоптики явно намекали на похолодание?
— Это, очевидно, судьба, Чжань-гэ, — слышит Сяо Чжань сразу после того, как возле остановки замирает мотоцикл.
Сердце Сяо Чжаня замирает тоже. Всего на секунду, чтобы сразу же вернуться в обычный спокойный ритм, но этого хватает, чтобы Сяо Чжань снова задумался, а все ли у него хорошо со здоровьем. Мотоциклист снимает шлем и очаровательно улыбается: мягче и теплее, чем в любую другую их встречу в лифте. Сердце и желудок одновременно делают кульбиты, а остальные внутренние органы опасно сжимаются.
Ван Ибо захватывающе красивый. Сидящий верхом на своем мотоцикле, в черной кожаной куртке и очаровательным хвостиком на затылке. Глаза отвести сложно, да и особо не хочется.
Сяо Чжань понимает, что пауза затянулась, когда Ибо слегка сводит брови к переносице — хмурится он тоже очаровательно, — слезает с мотоцикла и, неся в руках ярко зеленый шлем, обклеенный сотней различных спонсорских наклеек, подходит ближе к Сяо Чжаню.
Тот автоматически делает шаг назад. Можете назвать это рефлексом, но после того как Ибо начинает хмуриться еще сильнее, Сяо Чжаню ужасно хочется все исправить, а еще указательным пальцем разгладить маленькую морщинку на лбу.
— Хочешь подвезу тебя домой? — спрашивает Ибо, почему-то отчаянно избегая смотреть Сяо Чжаню в глаза. Ранее, во время их встреч в лифте, Сяо Чжань не замечал за ним такой скромности, но такой Ибо ему нравится чуточку больше — парень сразу начинает выглядеть на свой юный возраст, хотя Сяо Чжань понятия не имеет, сколько Ибо лет.
— На этой адской машине? — Нервно интересуется Сяо Чжань, пока цепляется у себя в голове за мысль, что, вообще-то, хочет. Хочет проехаться с Ибо на мотоцикле по ночному городу, вцепивщись в его кожаную куртку, хочет еще раз посмотреть, как тот танцует, но уже не так позорно сбегать, хочет узнать о интересах Ибо чуточку больше. Но вслух ничего не говорит. Пальцы мелко подрагивают — от холода, наверное, — а щеки вновь вспыхивают алыми красками, когда Ибо хватает его за запятье и тянет к своему мотоциклу.
— Стой смирно, Чжань-гэ, — со всей серьезностью произносит Ибо, пока надевает на Сяо Чжаня свой шлем и осторожно застегивает под подбородком, лишь на секунду прикоснувшись к нежной коже на шее.
— А ты? — спрашивает Сяо Чжань, подразумевая шлем.
— Переживаешь за меня? — отвечает вопросом на вопрос Ибо. Слегка улыбается и перемещает руки от подбородка, укладывает их на плечи Сяо Чжаня и с любопытством заглядывает в глаза, не скрытые еще за лицевым щитком.
— Конечно, — отвечает Сяо Чжань правду, потому что за Ибо действительно переживает. Он не знал, что тот катается на мотоцикле — ранее приходилось его видеть только со скейтом у подъезда. От увлечений Ибо мурашки по коже бегают, поэтому хочется за ним приглядеть, а еще игнорировать причину, по которой желание заботиться такое яркое.
От ответа Ибо мелко вздрагивает, словно не ожидает такой честности, а потом улыбается — чуточку шире и чуточку счастливее. Захлопывает лицевой щиток на шлеме, подводит Сяо Чжаня ближе к мотоциклу и первым садится сам.
Все еще без шлема, Ибо выглядит немного беззащитным, и Сяо Чжань хочет поднять этот вопрос снова, когда Ибо ловит его взгляд и слегка качает головой.
— Нам ехать 10 минут от силы, а я хорошо вожу, Чжань-гэ. Пожалуйста, не делай такое лицо, садись, а в следующий раз я обязательно возьму второй шлем, ладно?
Сяо Чжань перекидывает свои ноги через мотоцикл, думая про какой-то обещанный следующий раз, и плотно прижимается к спине Ибо, даже не думая выпендриваться и держаться лишь за тонкую кожу куртки. Он обхватывает талию Ибо полностью, и на секунду ему кажется, что ладонями он может насчитать несколько кубиков пресса.
— Держишься крепко, Чжань-гэ? — спрашивает Ибо и окончание фразы тонет в звуке заведенного мотора. Сяо Чжань устраивается поудобней, прижимается вплотную и утыкается лбом в плечо.
Где-то на четвертой минуте поездки Сяо Чжань думает, что ему, в общем-то, нравится. Улицы вокруг достаточно пустые, а там, где встречаются столпотворения машин, Ибо ловко маневрирует между. Они едут медленней, чем Ибо привык, почему-то думает Сяо Чжань. Но такой темп позволяет расслабиться, отпустить смятую ткань футболки Ибо и раскрыть глаза, чтобы хоть краем взгляда зацепить, как город двигается параллельно мотоциклу, оставаясь позади яркими вспышками желтого света.
Поездка до ужаса ассоциируется со свободой и чувством независимости. Если бы Сяо Чжань был чуточку посмелей, то возможно он бы позволил себе отцепиться от хлопковой футболки Ибо, раскрыть широко руки навстречу ветру и закричать во весь голос.
Но Сяо Чжань совсем не смелый, по крайней мере, в эту конкретную минуту и даже в следующую. До дома они доезжают за обещанные Ибо десять минут, после чего Сяо Чжань впихивает в руки Ибо шлем, а потом быстрым шагом идет в сторону подъезда, совершенно не дожидаясь своего спутника.
Скорость, с которой он добегает до этажа, на котором живет, Сяо Чжань списывает на огромный выброс адреналина. Возбуждение и красные щеки — на незначительные неполадки в организме, а бешенно стучащее сердце — на тахикардию, на которую он ранее никогда не жаловался.
На кухне Сяо Чжань съезжает по стенке вниз только после того, как наливает себе стакан холодной воды и умывается. Зарывается в мягкую шерстку Орешек, которая недовольно принюхивается к новым запахам на одежде хозяина и мяукает, выражая неодобрение.
Сяо Чжань знает точно, чем пахнет: немного парфюмом Ибо, чуть-чуть свободой, а еще капелькой смелости.
— Что же ты творишь, Ван Ибо, — ворчит Сяо Чжань в шерсть кошки.
Засыпает он так и не успокоив бешеный стук где-то в груди.
*
Кисточка в руках отчего-то мелко дрожит, поэтому мазки выходят немного рваными по краям. Наверное заметно будет только для наметанного глаза, но Сяо Чжань злится на себя, на дрожащие руки и на улыбку Ибо, который с утра стоял у подъезда, оперевшись на мотоцикл и держа по шлему в каждой руке.
Вот же!
Сначала Сяо Чжань оторопело уставился на довольного, словно кот, Ибо, потом мысленно посмеялся, что настойчивости парня можно позавидовать — и заодно задуматься, чего тот на самом деле добивается, а затем — помахал Ибо в качестве приветствия. Тот замер, как олень в свете фар, видимо, не ожидавший такой отдачи.
— Привет, Бо-ди, — произносит Сяо Чжань, как подходит ближе к мотоциклу. Ибо коротко вздрагивает от обращения и чуть не роняет шлем из рук. Сяо Чжань замечает эту заминку и тихонько смеется в голове — неужели смелый и дерзкий Ван Ибо на самом деле теряется от дружелюбных приветствий и мягких обращений? — С чего ты решил, что я согласен снова сесть на твой мотоцикл? И может быть, я не хочу, чтобы ты меня подвозил и знал, где я работаю.
Ибо от этих слов на секунду зажимается еще сильнее, а потом распрямляет плечи и находит своими глазами взгляд Сяо Чжаня. Заглядывает куда-то очень глубоко, из-за чего Сяо Чжань чувствует мурашки вдоль позвоночника.
— Я знаю, что ты работаешь в нашей студии, Чжань-гэ, я видел, как вчера ты убегал оттуда, — говорит Ибо, улыбаясь только глазами. Потом отводит взгляд в сторону и тише добавляет: — Мне показалось, что тебе понравилось.
Ибо поджимает губы, снова смотрит в глаза, и Сяо Чжань видит, как на дне зрачков Ибо плещется надежда.
— Понравилось, — просто отвечает Сяо Чжань и подходит ближе, позволяя неверящему Ибо надеть на себя шлем.
Во время поездки Сяо Чжань отмечает все явные преимущества мотоцикла — Ибо мастерски объезжает любые подобия утренних пробок, где позволяют правила — выжимает максимум, заставляя Сяо Чжаня всем телом прижиматься в Ибо. До студии они доезжают за рекордные для утра двадцать минут, и Сяо Чжань думает, а зачем ему машина, в общем-то. Потом мысленно ругает себя за такие мысли — Ибо вообще-то не его личный водитель, не друг и не знакомый, а просто… сосед. Очень настойчивый сосед. Но почему-то предложение заплатить за бензин кажется неприличным, желание позвать на ужин — слишком ранним, а отказываться от поездок не хочется от слова совсем.
Сяо Чжань кидает тихое «спасибо за поездку, Бо-ди» и закрывается в зале аж до вечера, поставив себе задание меньше думать и больше работать, чтобы поскорее закончить разрисовку стен. Он старается не анализировать ни забавные взгляды, которые кидают на него Лу-лу и стажеры, заметившие, кто подвозил до работы, ни ощущение крепкого пресса под пальцами, ни тем более про танцы, которые танцует Ибо в соседнем зале.
Он рисует, исправляет неровности до тех пор, пока не остается довольным своей работой на сто процентов и не приходит время закругляться. Стажеры давно ушли, Лу-Лу заходила попрощаться еще час назад, сообщив, что в соседнем зале остается еще пара ребят из тех, что самые активные.
Сяо Чжань искренне надеется, чтобы среди них не было Ибо.
Но совершенно не чувствует себя расстроенным, когда оказывается наоборот.
Ибо находит его, уставшего и выжатого, дорисовывающего тени от танцующих людей. Сяо Чжань вздрагивает, когда слышит, как открывается и захлопывается дверь, и совершенно не удивляется, когда слышит голос соседа. У него практически нет сил, но сердце заходится в неровном ритме, когда звучат шаги, свидетельствующие о перемещении по залу, и Ибо выдает непонятное «ох».
Сяо Чжаню почему-то очень хочется, чтобы ему понравилось.
— Это так красиво, Чжань-гэ, — говорит Ибо где-то совсем рядом, и у Сяо Чжаня на загривке волосы становятся дыбом. Быть с Ибо в одном здании сложно, но нахождение в одном помещении почему-то до жути напоминает какую-то изощренную пытку. — Хочу танцевать в этом зале, чтобы постоянно видеть рисунки Чжань-гэ, — игриво произносит Ибо и когда он попадает в поле зрения Сяо Чжаня, тот замечает его широкую искреннюю улыбку.
Сердце Сяо Чжаня делает какой-то особо болезненный кульбит и мысли о записи к врачу больше не кажутся такими смехотворными как ранее.
— Я буду разрисовывать каждый зал, Бо-ди.
Сяо Чжань еще раз смотрит на то, что получилось, и откладывает кисточки в сторону.
— Тогда я буду танцевать в каждом по очереди. — Просто говорит Ибо, пожимая плечами. — С самой младшей группой в одном, с детьми постарше — в другом, а со своими ребятами в третьем. И всем буду говорить, что это нарисовал Чжань-гэ.
— Чего ты добиваешься, Ибо? — Слетает с губ Сяо Чжаня, прежде чем он успевает подумать. Это звучит резко и так, словно бы ему не нравится все, что делает Ибо, что в общем-то совершенно не так. Но Сяо Чжань не понимает, что от него хотят — не понимает с самой первой встречи в лифте, — и это, откровенно говоря, бесит. Хочется понимания. Хочется либо чтобы от него отцепились, позволив сердцу выровнять ритм, либо наконец-то четко выразили мысль, очертив границы. Сяо Чжаню не нравится играть в кошки-мышки без четких ролей, а с Ибо он точно не может быть уверен, кто из них кто.
— Я хотел попросить тебя оценить наш танец, — отвечает Ибо, но уже не так нагло, как минутами ранее. — Но если ты занят, или… Или не хочешь, то я пойму.
Под конец фразы Ибо выглядит совершенно несчастно, и у Сяо Чжаня нет сил — ни моральных, ни физических, — на это смотреть.
— Пошли. Я уже тут закончил, — говорит Сяо Чжань и краем глаза замечает, как светлеет лицо Ибо. Почему-то от этого вида на душе теплеет.
По коридору, ведущему в соседний зал, они плетутся молча. Но некомфортным это молчание не кажется. Наоборот — так становится намного проще переживать настолько близкое и привычное присутствие Ибо рядом.
В зале, куда его пропускает Ибо, галантно приоткрыв дверь, еще не начинали ремонт, поэтому там царит танцевальный бардак. У стен и под зеркалами валяются рюкзаки и различные танцевальные костюмы, несколько пар «найковских» кроссовок и проигрыватель, опутанный десятком различных проводов и стоящий чуть ли не в центре зала. А еще в помещении внезапно пусто, хотя Лу-Лу точно упоминала несколько задержавшихся человек.
— Где твои друзья?
— Я думал, тебя интересуют только мои способности.
— Ты позвал меня смотреть <i>ваш</i> танец, Бо-ди.
— Но я хочу, чтобы ты смотрел только на <i>меня</i>.
Ого, думает Сяо Чжань. Это довольно четко описывает то, что от него хотят, наверное. Как хорошо, что эта просьба проблемой стать не сможет — Сяо Чжань и так смотрит только на Ибо. Думает об Ибо, ждет встреч с ним. Смотреть на него — самое простое, что от него могли потребовать.
Не смотреть — было бы гораздо сложнее.
Сяо Чжань не отрывает взгляд ни когда Ибо включает музыку, ни когда начинает плавно двигаться в ритм. Движения у него выглядят очень професиональными, и если в прошлый раз Сяо Чжань отчаянно стремился сбежать, то в этот — тело так и жаждет остаться, приблизиться, прикоснуться.
Ибо в музыке словно парит, не задумываясь о том, какой шаг будет последним, танцуя - отдается полностью ощущениям и это очень сильно вдохновляет.
Сяо Чжаню внезапно очень хочется запечатлить Ибо таким — свободным, плавным, сосредоточенным. Сохранить его в памяти и перенести на стены этого же зала, потому что все в нем словно бы пропитано духом этого мальчишки.
Ему снова интересно, сколько Ибо на самом деле лет и откуда в нем так много всего. В его соседе — друге, может, — скрывается слишком много секретов. В один момент он дерзкий и яркий мотоциклист с голубыми волосами, в другой — ребенок, который боится быть чересчур настойчивым, но не умеет тормозить на поворотах. Пока Сяо Чжань смотрит, то ловит себя на мысли, что хочет раскопать Ибо больше, узнать его лучше, довериться, расправить плечи и отпуститься, как на мотоцикле вчерашним вечером.
Сердце бьется в учащенном ритме и Сяо Чжань все еще не знает, что с ним. Но когда Ибо останавливается с окончанием песни и ищет взглядом своего единственного зрителя, словно бы проверяя, что тот все еще не сбежал, понимает, что может быть с ним все в порядке.
Может быть, ему просто необходимо меньше думать.
Домой Ибо снова везет его на мотоцикле, выигрывая спор с непобедимым аргументом.
— Я тебя привез, я тебя и увезу. Никаких автобусов, Чжань-гэ.
Они выключают весь свет в студии, после того как Ибо помогает упаковать все материалы и помыть инструменты. Закрывают студию, выходя на прохладный сентябрьский воздух. Ибо снова застегивает на нем шлем, а затем Сяо Чжань умащивается за спиной Ибо, крепко его обнимая.
Это всего лишь третий раз и с первой поездки прошли сутки, но чувствуется все куда комфортней и приятней, и Сяо Чжаню кажется, что он даже мог бы к такому привыкнуть.
Когда по приезде Сяо Чжань протягивает Ибо свой шлем, тот смотрит на него косо и недовольно.
— Оставь себе, Чжань-гэ.
— Я не еду завтра в студию утром.
Ибо выглядит расстроеным всего на секунду, но Сяо Чжань замечает, и ему до ужаса хочется прижать Ибо к себе, провести пятерней сквозь лохматую копну волос и уткнуться носом в шею. Так он, конечно, не делает, всего лишь улыбается мягко, в надежде, что улыбки будет достаточно, чтобы искупить вину.
— Все равно оставь, — просит Ибо, глядя в глаза. Улыбку он не возвращает, но что-то яркое пляшет на дне его зрачков в желтом свете фонаря.
— Раз ты так просишь.
Они стоят молча еще несколько минут и молчание не кажется гнетущим или напряженным. Наоборот — стоять так уютно и ново, и хочется делать так почаще: слегка касаться друг друга ладонями, смотреть, как горячий пар вылетает изо рта и в окнах дома зажигается свет.
И все хорошо.
*
Садиться утром в машину внезапно кажется очень непривычным, но делать совершенно нечего. Сяо Чжань писал Мэн Цзыи еще несколько дней назад с жалобами на пристающую в лифтах молодёжь и тахикардию, на что раньше в принципе не обращал никакого внимания. Не то чтобы это были задания Мэн Цзыи как врача — она, вообще-то, занималась педиатрией уже почти семь лет. Скорее это был ее дружеский долг — следить за ним, Чжочэном и Юй Бинем, которых Цзыи называла худшими из своих пациентов.
Она сказала ему заехать утром со стаканом кофе самого огромного размера и без сахара. Сяо Чжань выполняет задачу максимально быстро и в назначенное время подходит к кабинету и сразу оказывается окруженным несколькими детьми, ждущими очередь со своими родителями.
Он пропускает их всех вперед, потому что не хочет мешать рабочему процессу подруги, а сам отписывает короткое сообщение Лу-Лу. Та присылает ему палец вверх и разрешает не спешить, раз он у врача.
Ага. Знала бы Лу-Лу, у какого именно.
Дверь кабинета распахивается, выпуская последних пациентов в коридор и вслед за ними выходит Цзыи, стуча каблуками по плитке. Девушка смотрит в список, который держит в руках, и переводит взгляд на Сяо Чжаня.
— Ох, а что это тут у нас за малыш, — она смеется, и у него даже нет сил на нее злиться. Она делает это каждый раз с любым из ее друзей, поэтому со временем все перестали обращать на эту шутку внимание. — Заходи, Чжань-Чжань.
Он вручает ей кофе, как плату за приём, и садится в кресло напротив окна.
— Чжочэн приходил вчера, кстати, — говорит Цзыи и мягко улыбается. Это почти не новость — Чжочэн ходит к Цзыи постоянно, чтобы проводить как можно больше времени рядом, постоянно выдумывая самые глупые проблемы.
— Это не новость, — смеется Сяо Чжань. — Что у него случилось на этот раз?
— Позвал меня на свидание, — отвечает Цзыи, вдыхая. — Наконец-то. Ты можешь поверить, что прошло лет семь с вуза, а он только сейчас додумался!
— Он тебя боялся, — уточняет Сяо Чжань и тянется за кофе в руках Цзыи. Та шипит недовольно, но отдает стакан.
— Ладно, не будем о грустном, — говорит доктор и открывает записную книжку. — На что жалуемся, пациент?
Мэн Цзыи слушает его проблемы со сложным выражением лица, не перебивая. Он рассказывает ей и про знакомство с Ибо в лифте, и про настойчивые подкаты, и про поездки на мотоцикле, про танец, про свое непонятно работающее сердце. Мэн Цзыи хмурится и говорит:
— У меня для тебя плохие новости, — сводит брови к переносице.
— Что-то серьёзное?
— Медицина тут бессильна. — Говорит она, потом улыбается. Вздыхает и смотрит в глаза. Сяо Чжаню не нужно слышать, что она скажет, потому что знает все слово в слово. Он уже и сам понял, что потерян, потому что все его мысли беспрестанно возвращались к танцующему парню. — Ну же, Чжань-Чжань, когда у тебя последний раз кто-то был? Очевидно, что этот твой мальчик тебе нравится.
— Он не мой мальчик, — ворчит Сяо Чжань, краснея кончиками ушей.
— Но ты же хочешь, чтобы он был? — Цзыи отбирает свой кофе обратно и делает глоток. — Послушай, Чжань-Чжань, ты парню явно нравишься, раз он вкладывает так много усилий, чтобы тебя впечатлить. Вон, как совпало, что вы не только живете рядом, но и работаете. Так в чем проблема? Перестань себя накручивать, Сяо Чжань, иначе я эту дурь из тебя выбью.
Это звучит угрожающе, но Сяо Чжань не на словах знает, что Мэн Цзыи и не такое способна. Он все еще хорошо помнит день, когда подруга прилетела в его офис, чтобы вправить мозги Цзи Ли. Крик стоял страшный, хотелось по-тихому забрать все чертежи и сбежать, но после горящего пламенем взгляда Цзыи и умоляющего от Цзи Ли пришлось оставаться и спасать ситуацию.
Так что Сяо Чжань на всю жизнь запомнил: с врачами не спорят. Особенно с теми, с которыми прошел и огонь, и воду.
— Так что давай, Чжань-Чжань, — продолжает Цзыи, вертя в руках ручку. — Отпусти себя и своди мальчишку на свидание. Я жду отчет. И раз уж такое событие — у меня и у тебя что-то наклевывается, мы идем на двойное!
— А может лучше не надо? — Спрашивает Сяо Чжань, ведь прекрасно осознает, чем это все может окончиться.
— Конечно надо, — улыбается Цзыи, допивая кофе. — То, что доктор прописал.
И больше Сяо Чжань спорить не решается.
*
Сяо Чжань приезжает на работу к обеду, захватив с собой несколько стаканов кофе и пару коробок с лапшой для перекуса. Он чувствует себя собранным заново, словно советы и угрозы Мэн Цзыи как-то особенно повлияли на его внутреннее состояние. Сяо Чжань ощущает странную силу, горячее желание наконец-то отпустить себя и позволить себе хоть немножко расслабиться. Позволить себе желать человека, хотеть забрать его домой и спрятать. Смотреть на него, обнять, зарыться ладонью в выцвевшие, но — Сяо Чжань уверен, — все еще мягкие волосы.
Он так зависает в собственных мыслях, что не замечает солнечно ему улыбающуюся Лу-Лу в конце коридора.
— Привет, — говорит он ей, когда подходит ближе. Девушка кивает и прищуривается, когда замечает в его руках пакеты.
— Твои ребята уже поели, — говорит она вкрадчивым голосом.
— О, — многозначительно выдает Сяо Чжань. Если честно, то он и не задумался, чтобы купить помогающим ему стажерам покушать. — Я... Это... Я купил это для Ибо и его ребят. Они же тут?
Лу-Лу мягко кивает и заглядывает в его пакет.
— Ты их балуешь, — смеется она. — Но, вообще, нормальное питание будет для них не вредным. Особенно для Ибо, — добавляет она, поигрывая бровями. Потом вмиг серьезнеет и говорит: — Позаботься о нем, ладно? И не обижай. Он, — Лу-Лу секунду хмурится, пытаясь подобрать необходимое слово. — Он очень ранимый.
У Сяо Чжаня не оказывается нужных слов для ответа, поэтому просто понимающе кивает. Он не хочет обижать Ибо. И как раз сегодня в нем достаточно сил, чтобы сделать все правильно.
Он доходит до зала, в котором находятся ребята, в считанные секунды. Заходит тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, пока те шумно о чем-то спорят у проигрывателя. Они перекрикивают друг друга, показывают различные движения, а затем — громко смеются, закидывая головы назад.
Но все равно глаза Сяо Чжаня ищут только Ибо. И находят, как раз когда Ибо, стоящий спиной к Сяо Чжаню, спускается вниз, опирается руками и ногами в пол и делает нескольно волновых движений бедрами. Или волнующих. Сяо Чжаня лично они сильно волнуют — он смотрит на Ибо широко раскрыв глаза, чувствуя как краснеют щеки, а потом ловит на себе чужой насмешливый взгляд. Это, кажется, Исюань — Сяо Чжань ни с кем, кроме Ибо лично не знаком, но видел фотографию этого парня в холле, поэтому практически уверен, что угадал верно. Танцор смотрит на него с легкой улыбкой на губах, а следом добавляются остальные ребята, чьих имен он не знает.
Ибо как раз встает с пола, вопросительно смотрит на друзей, а потом переводит взгляд туда же, куда и все. На Сяо Чжаня.
Он знает, что по цвету ничем не отличается от карминовых стен соседнего зала, но ничем помочь себе не может. Только яро желает, чтобы пол под ним провалился и он не чувствовал себя, словно преступник, пойманный на месте деяния. В конце концов, это Ибо делал всю грязную работу, а Сяо Чжаню довелось всего лишь стать свидетелем.
На лице Ибо вспыхивает беспокойство, когда он подходит ближе, и сразу так и не скажешь, что именно этот парень способен вызвать у Сяо Чжаня такой спектр эмоций и чувств. Он вдыхает глубоко и громко, стараясь выровнять дыхание и сердечный ритм, что, конечно же, не ускользает от внимания Ибо.
— Чжань-гэ, у тебя все в порядке? — Спрашивает Ибо, протягивая руку, чтобы прикоснуться к его щеке.
Нет, хочет сказать Сяо Чжань, чувствуя кончики пальцев на своей коже, у меня все не в порядке с тех пор, как я переехал в тот чертов дом и наткнулся в лифте на тебя, чудище.
А сам борется с навязчивым желанием притереться к руке ближе, поцеловать кончик большого пальца, обхватить его губами и втянуть в рот.
— Можешь быть уверен, Бо-ди! У твоего Чжань-гэ все очень хорошо, — сквозь смех выкрикивает кто-то из ребят, и момент пропадает — Сяо Чжань возвращается в реальность, в которой они не одни, а Ибо резко отдергивает руку, словно обжегся.
— Чжань-гэ? — Обеспокоено шепчет Ибо, чтобы никто не услышал.
— Все в порядке, Бо-ди, — бодро отвечает Сяо Чжань, хотя сам все еще немного горит. — Я принес вам поесть.
После этой фразы лицо Ибо забавно озаряется, словно он не ел последние сутки ни разу, и Сяо Чжань вспоминает слова Лу-Лу, когда протягивает парню пакет.
— Лу-Лу сказала, что ты мало ешь. — Делает он замечание, стараясь звучать грозно.
Ибо хмыкает и улыбается очень коварно, сразу переставая выглядеть таким потерянным и грустным, как минутами ранее.
— Тогда Чжань-гэ может лично проследить за моим питанием.
И если это очередной дерзкий флирт, то Сяо Чжань больше не собирается упускать возможности на него ответить.
— Хорошо, Бо-ди. Я тебя даже покормлю, — говорит Сяо Чжань, и не сдерживает ухмылки, когда замечает, как в изумлении приоткрывается рот Ибо.
*
И Сяо Чжань его действительно кормит под дружный хохот друзей Ибо, с которыми он наконец-то официально знакомится. Ребята очень яркие и веселые, и большую часть времени с особым рвением стараются смутить своего младшего друга. Но Ибо выглядит скорее довольно, чем смущенно, и послушно открывает рот, чтобы получить новую порцию лапши.
Это так сумасшедше хорошо и по-домашнему, и у Сяо Чжаня в груди теплятся горы неозвученных чувств, на которые пока что не хватает смелости. Но он уверен, что все его попытки приблизиться, пообщаться и ответить на неловкий флирт оценены: Ибо мягко гладит кончиками пальцев его запястье, забавно заглядывает в глаза и жмется к боку. Сяо Чжань ощущает нервозность, расползающуюся вдоль позвонков бударажащими волнами, и он томится в ожидании окончания дня, когда наконец-то сможет поехать домой.
И очень хочется поехать с Ибо.
Он занимает себя разукрашиванием стен аж до вечера, помогает своим стажерам с ламинатом в соседнем зале и терпеливо отвлекается, когда Ибо прибегает к нему в очередной раз с просьбой оценить новое движение. Сяо Чжань и не знал, что движений может быть такое количество, но каждый раз пристально смотрит на плавно двигающегося Ибо и думает, как же он раньше не замечал это растущее чувство в груди, которое обволакивает сердце и остальные органы. Заставляет желать большего — всего, — здесь и сейчас. Он вдруг понимает, что ему в первую очередь стоило бежать к Мэн Цзыи, которая за столько лет мастерски научилась разделять по полкам бардак в его голове. Возможно бы тогда они не потеряли столько времени на забавный флирт Ибо и гнетущую тишину в лифте дома.
Но Сяо Чжань не привык о чем-то жалеть. Ему нужно было время разглядеть в Ибо то самое, что так сильно будоражило сердце, заставляло сбиваться с настроенных ритмов. А еще он почему-то уверен, что Ибо готов ради него подождать. Хотя бы до конца этого вечера.
Они сталкиваются носами в коридоре, когда Ибо выходит из репетиционного зала под смех своих ребят.
— Хорошо проведите время! — Кричит им вслед Сынен. Или это был Сонджу? Сяо Чжаню становится все равно, когда он замечает, как щеки Ибо медленно меняют оттенок с аристократично-бледного на нежно-розовый. Это и смешно, и мило, и Сяо Чжань рад знать, что что-то таки поменялось и не один он это чувствует. Не одного его кидает в дрожь, когда они вместе выходят на улицу и одновременно смотрят на припаркованные рядом машину Сяо Чжаня и мотоцикл Ибо.
Ибо хмыкает, застегивает молнию на куртке и поворачивается всем телом к Сяо Чжаню.
— На чем предпочитаешь добираться домой?
Сяо Чжаню, если честно, отчаянно хочется сесть на мотоцикл, обхватить руками Ибо за талию, доехать домой и пригласить Ибо на чай. На кофе. На ужин. Навсегда.
Но машину оставлять тут совершенно не хочется, поэтому он громко вздыхает, и Ибо все сразу понимает.
— Прости, Бо-ди.
— Ничего страшного, — отвечает Ибо, загадочно улыбаясь. — Сегодня Чжань-гэ поедет домой на машине, а утром я повезу его на мотоцикле. Так ведь? — спрашивает, а глаза его удивительно блестят от желтого света уличных фонарей. Ибо делает шаг и Сяо Чжань инстинктивно подступает ближе. Протягивает руку, гладит Ибо по щеке, как тот часами ранее, замирает, когда парень начинает ластиться, словно пушистый домашний кот. Наверное, Орешек будет недовольна таким пополнением в семье.
— Отличный план, Бо-ди, — хрипит Сяо Чжань, шумно втягивая носом воздух. Он только сейчас замечает, как близко они стоят: между носами миллиметры расстояния, а в широких глазах Ибо можно увидеть собственное отражение.
— Кто последний приедет домой, тот проиграл, — говорит напоследок Ибо, целуя Сяо Чжаня в нос. Он чуть ли не бежит до мотоцикла, наспех надевает шлем и заводит мотор. Сяо Чжань ошалело смотрит ему вслед, чешет покалывающий от поцелуя и холода нос и думает, что проиграл Ибо еще когда впервые столкнулся с ним у лифта.
Сейчас просто время принять поражение.
Он доезжает до дома явно быстрее, чем в любой другой день, но очевидно медленней, чем Ибо. Его мотоцикл уже стоит на своем месте, а Ибо уже и след простыл. Как Сяо Чжань заходит в подъезд он не запоминает. Только видит перед собой закрывающиеся двери лифта и успевает нажать на кнопку, прежде чем это окончательно происходит. Двери разъезжаются в стороны до жути медленно, но, когда Сяо Чжань встречается глазами с поплывшим взглядом Ибо, это все перестает иметь значение.
— Почему ты меня не ждешь? — Спрашивает Сяо Чжань, заходя в лифт. Он нажимает номер этажа и подходит к Ибо максимально близко, притягивая парня за затылок вплотную.
— Я всегда жду Чжань-гэ, — шепчет Ибо ему прямо в губы и звучит совсем ненатурально: хрипло, возбужденно. Он коротко лижет родинку Сяо Чжаня под нижней губой, и это тот самый момент, когда все натянутые внутри тросы обрываются и все летит к чертям.
Целовать Ибо — удивительно приятно. Его пухлые розовые губы созданы для жарких поцелуев, горячих касаний и сплетений языками. От него не хочется отрываться, разрывать этот процесс, и если бы Сяо Чжань еще был бы способен думать, он обязательно спросил себя, зачем так долго ждал. Но в голове пусто и руководят им совсем другие желания и инстинкты: «целовать, целовать, целовать» набатом стучит в голове, и Сяо Чжань послушно выполняет, чувствуя ярую отдачу, пока они не прибывают на нужный этаж.
Он слишком долго пытается найти ключи, а потом дрожащими руками попасть в замок, в то время как Ибо со всей страстью выцеловывает его шею и ключицы.
Они попадают в темноту квартиры Сяо Чжаня, несколько раз спотыкаются о обувь, стоящую в прихожей, оставляют там куртку и шлем Ибо, а потом-таки добираются до комнаты, ловя друг друга по очереди то руками, то губами.
Он целует Ибо снова: губы, скулы, щеки, спускается на подбородок и шею, оставляет небольшие укусы, которые сразу же зализывает. Сяо Чжань чувствует, как мелко дрожит Ибо от очередного поцелуя-укуса, как хватка в его коротких волосах усиливается и его тянут обратно в поцелуй, чтобы языком проскользнуть в приоткрытый рот.
У Сяо Чжаня горит тело, плавится мозг от всех действий, ему хочется какого-нибудь освобождения. Но еще слишком рано, а их вечер только начинается, и он не хочет торопить события сверх меры, поэтому он окончательно разрывает поцелуй, медленно облизывает горящие губы, проводит пальцами по чужим. Встречается взглядом с глазами напротив, а потом, не разрывая зрительный контакт, опускается на колени.
Смотреть на Ибо снизу-вверх прикольно. Даже с такого расстояния видно его слегка растерянный помутненный взгляд, которым он одаривает Сяо Чжаня, будто не уверен в том, что последует дальше.
— Можно мне тебе отсосать? — Интересуется Сяо Чжань, игриво посматривая на Ибо, краем взгляда замечая, как открывается его рот. Он прижимается щекой к бедрам, сквозь джинсы ощущая твердость члена, гладит руками ноги, задницу и все, куда может достать руками. Сяо Чжань ощущает, как пальцы вплетаются в его волосы, несильно сжимают и поворачивают голову, чтобы снова пересечься взглядами.
— Да, да, Чжань-гэ, все, что хочешь, — говорит Ибо, звуча при этом до боли отчаянно.
Ибо гладит его по волосам, а другой рукой проводит по нижней губе. Когда большой палец задерживается дольше необходимого, Сяо Чжань пользуется моментом и кончиком языка касается подушечки. Видя, как Ибо передергивает от подобного действия, он аккуратно продолжает: активней лижет подушечку, а потом обхватывает палец губами и втягивает, ощущая движение. Ибо принимает правила его игры, просовывает палец глубже, нажимает несильно на язык, а потом тянет обратно и Сяо Чжань слегка разочаровано выпускает палец изо рта с громким причмокиванием.
Сяо Чжань улыбается Ибо мягко и, не разрывая зрительного контакта, тянется руками к ширинке. Вытаскивает пуговицу из петли и тянет молнию вниз. Медленно стягивает штаны до колен, любуется чужими крепкими бедрами, силуэтом вставшего члена, скрытого тонкой тканью серых «Calvin Klein». На боксерах виднеется мокрое пятно от выступившей смазки и Сяо Чжань, недолго думая, прижимается губами к этому месту. Член от этого касания заинтересовано дергается — или даже весь Ибо, и Сяо Чжань целует его вдоль всей длины через тонкую ткань, руками гладит голые бедра, мнет и разводит в стороны ягодицы, прижимается губами к родинке над тазовой костью, а потом оставляет засос прямо там. Метка темнеет прямо на глазах, и Сяо Чжань послушно ее зализывает, словно извиняясь.
Ибо замирает и смотрит на Сяо Чжаня широко раскрыв глаза, боясь моргнуть и пропустить хоть что-то из происходящего. Сяо Чжань поднимается с колен, тянет Ибо за собой, мягко толкает на стоящий в гостиной диван и удобно усаживается меж широко расставленных ног. Стягивает с Ибо сначала штаны, пальцами игриво проводя по темным волоскам на ногах, потом заставляет Ибо приподнять бедра, окончательно обнажая чужое возбуждение. Придвигается после этого ближе, следом невесомо целует головку, а потом проводит языком от основания и обратно. Повторяет это движение несколько раз с разных углов, скользит губами по всей длине, оставляя за собой влажную дорожку. Встречается с Ибо взглядом последний раз, прежде чем приоткрыть рот и насадиться головой на член, пропуская его как можно глубже.
Ибо громко и бесстыдно стонет.
Он приятный на вкус, терпкий и солоноватый, и ему нравится это ощущение на языке, что он громко стонет и чувствует, как его волосы сжимают до белых вспышек перед глазами. Член в его штанах дергается, поэтому Сяо Чжань тянется к собственному возбуждению и сжимает его через джинсы, при этом продолжая облизывать головку. Расслабляет горло насколько может и, шумно втянув воздух носом и широко приоткрыв рот, опускается ниже до тех пор, пока член не упирается ему в глотку. Кто-то стонет, но у Сяо Чжаня слишком мало мыслей в голове, чтобы определять, кому принадлежит этот голос. Он продолжает двигаться, позволяя члену заходить максимально глубоко, втягивает щеки, облизывает головку, гладит бедра, стараясь изо всех сил принести как можно больше удовольствия.
Сяо Чжань останавливается, чтобы перевести дыхание, целует нежно головку, когда Ибо снова хрипло стонет.
— Давай, Бо-ди, можешь делать, что хочешь, — говорит Сяо Чжань, полностью передавая контроль в руки Ибо.
Ибо, видимо, не нужно повторять дважды. Он вплетает пальцы в волосы и приближает лицо Сяо Чжаня к возбужденному члену, жаждущему разрядки. Он лишь пошире открывает рот, чувствуя, как член проникает внутрь все глубже с каждым движением. Ибо действует аккуратно: старается не делать особо грубых и резких движений, проталкивается до конца, но сразу же возвращается обратно. В этом процессе куча заботы и нежности, что снова хочется Ибо прижать к себе, обнять, укутать и мягко гладить по волосам.
Движения становятся все более размашистыми и хаотичными, сигнализируя о скорой разрядке. Сяо Чжань лишь смахивает капельки слез, скатившихся по щекам, из-за напряженного процесса, и шире открывает рот, четко ощущая тянущую боль в челюсти.
— Чжань-гэ, я сейчас… Чжань-гэ, — рвано тянет Ибо, предупреждая, и пытается отстранить Сяо Чжаня, мягко оттягивая назад за волосы. Он отрицательно качает головой и хочет улыбнуться этой мягкой заботе, но лишь удерживает головку губами во рту и ощущает вязкую солоноватую жидкость на языке. Ибо громко и хрипло хнычет, когда доходит до пика и кончает — в комнате только слышно его нежное «Чжань-гэ», его тело подрагивает от наконец-то достигнутой разрядки, а сам он смотрит только на Сяо Чжаня, гладит его по щекам и голове. Он сглатывает сперму, скопившуюся во рту и окончательно выпускает член изо рта, сразу же немного скучая по ощущению наполненности.
— Ты в порядке? — спрашивают они у друг друга одновременно, а потом смеются, и Ибо тянет его наверх, к себе на колени, за бедра прижимая ближе. От трения Сяо Чжань вздыхает — он так был увлечен процессом, что забыл о собственном уже болезненном возбуждении. Он все еще полностью одет, и джинсовая ткань неприятно давит на член. Ибо словно что-то понимает и воодушевленно тянется к его ширинке, а потом каменеет, когда Сяо Чжань на полпути перехватывает его руку, словно прося остановиться.
Сяо Чжань вздыхает и слазит с колен Ибо, пересаживаясь на диван. Ибо следит за его действиями расстроено и непонимающе, а взгляд у него словно у нашкодившего щенка.
— А ты, Чжань-гэ? — Спрашивает Ибо, хлопая ресницами, и Сяо Чжань начинает немного жалеть, что решил прервать все именно сейчас. — Ты не хочешь что ли? Прости, я подумал, что я тебе нравлюсь, но если я что-то лишнее себе надумал, то ты так и скажи, Чжань-гэ, ладно? Потому что я ничего не понимаю, а ты мне очень-очень нравишься, ты же знаешь?
— Бо-ди…
— Нет, послушай. — Ибо переводит дыхание, но в глаза не смотрит, изучает силуэты мебели в темноте. — Я тебя впервые у нас возле студии увидел, когда ты приезжал, а ты такой красивый был и у меня аж сердце остановилось. Мне три дня пришлось выпрашивать у Лу-цзе твое имя и номер, а потом я все не решался позвонить. Ну знаешь, зачем кому-то вроде тебя я? Что я могу тебе дать? Мне двадцать и я преподаю танцы подросткам, а еще катаюсь на мотоцикле и скейте и днями собираю Лего. Мама говорит, что я еще ребенок, — Ибо хмыкает, находит глаза Сяо Чжаня своими и касается его руки. — А потом я увидел тебя в нашем доме и мне аж крышу снесло. Ты в тот день переезжал, а я с ребятами на скейтах катался. И мне все думалось — ты так близко, а прикоснуться нельзя. Но так хотелось, чтобы ты меня заметил, что я и начал это все. Волосы в голубой покрасил, жаль, что вымылись быстро, дерзить пытался, флиртовать. Но если я слишком настойчивым был, то мне… жаль. Я могу уйти, если хочешь.
Сяо Чжань слушает этот монолог, затаив дыхание и ему снова хочется прижаться губами к губам Ибо, поцеловать щеки, скулы, этот идеальный нос и прижать к груди. Надо же, двадцать лет. Не ребенок уже, но и не взрослый, но такой потрясающий, что сердце у Сяо Чжаня снова сжимается, и он переплетает свои пальцы с Ибо.
— Ибо. Посмотри на меня, Бо-ди. — Сяо Чжань дожидается, а потом продолжает. — Ты мне нравишься. Очень.
— О. — Произносит Ибо, выглядя удивленным. — Хорошо.
— И я хочу тебя.
— Мг. Ладно, — Ибо подползает ближе, забирается к Сяо Чжаню на колени и обхватывает руками шею. Сяо Чжань кладет свои руки Ибо на талию, просовывает их под футболку, и краем глаза замечает, как у Ибо дергается кадык.
— Но сначала я свожу тебя куда-нибудь, и мы не будем спешить. — Говорит Сяо Чжань в ту секунду, когда Ибо двигает все еще обнаженными бедрами, задевая сквозь джинсы член. Сяо Чжань рвано вздыхает.
— Типа… типа как на свидание, да?
— Да. Как на свидание, — говорит Сяо Чжань Ибо в губы, и окончание фразы затихает в поцелуе. Они целуются до тех пор, пока дыхание не заканчивается и губы начинают болезненно саднить. Ибо прижимается лбом ко лбу Сяо Чжаня и сильнее зарывается пальцами в волосы.
— Ты правда меня сразу заметил?
— У тебя были самые яркие волосы и самая бесстыжая улыбка, Бо-ди. Как я мог тебя не заметить?
— Тогда почему?
— Мне было страшно.
— Это потому что я парень?
— Это потому что я трус.
Ибо хмурится две секунды, а потом больно кусает Сяо Чжаня за нижнюю губу.
— Ай! Ван Ибо!
— Чжань-гэ самый лучший. — Поцелуй. — Самый смелый. — Еще один. — Самый красивый.
— Еще что-нибудь скажешь, и мы не пойдём ни на какое свидание.
— Чудесно. Сможем остаться дома, чтобы ты наконец-то меня тра-
— Трактор! — Восклицает Сяо Чжань, делая максимально оскорбленное лицо. Ибо сначала не понимает, а потом начинает громко смеяться, закидывая голову назад. Это такой доверительный жест — открытая, оголенная шея, - что у Сяо Чжаня щемит сердце. Он проводит пальцем по ней, задевая кадык, и Ибо мелко вздрагивает.
— Чжань-гэ стесняется таких вещей? — Шепчет Ибо ему на ухо, всем телом притираясь ближе, и Сяо Чжань чувствует его возбуждение. — А когда стоял на коленях с моим членом во рту, то не стеснялся.
От этой фразы внутри все сворачивается, а член снова заинтересованно дергается. Ибо прикусывает мочку уха, в то время как рукой спускается к ширинке. Сяо Чжань громко стонет от касания и почему-то думает, что ему хватит и минуты, чтобы кончить. Ибо расстегивает его джинсы и кусает тонкую кожу у ключицы, как раз когда из прихожей раздается громкий удар.
Ибо начинает мелко дрожать, и Сяо Чжань не сразу понимает, что он смеется. Им приходится разделиться и Сяо Чжань идет к входной двери, совершенно недовольный, что их прервали. Находит на полу валяющийся шлем Ибо и вспоминает.
Орешек. Он совершенно забыл про свою кошку и не представил их с Ибо друг другу.
Сяо Чжань слышит шипение из гостиной, где оставил Ибо, а затем негромкое «ой!».
И внезапно понимает, что даже если его мама будет совершенно не против его отношений с Ибо, то вот другую главную женщину в его жизни придется очень долго уговаривать. И когда Ибо появляется в его коридоре в боксерах и футболке с царапиной на запястье, то осознает, насколько это будет длительный процесс.
— Может пойдем ко мне?
*
Сяо Чжань выбегает из квартиры впопыхах и несколько раз нажимает на кнопку лифта. Черт возьми, он опять опаздывает, а ведь они с Ибо вчера даже не виделись! Проходит десять секунд, прежде чем двери разъезжаются в стороны и, когда Сяо Чжань видит любимые глаза напротив, то все проблемы отступают на второй план.
— Привет, Бо-ди. Ты вниз или вверх?
Ибо хмыкает, тянется своей рукой, чтобы за футболку затянуть Сяо Чжаня в кабину лифта.
— Туда же, куда и ты, Чжань-гэ, — шепчет Ибо и целует.