Бледное августовское солнце висело над самым лесом. Его слабые лучи с трудом пробивались сквозь низкие облака и почти не проникали под густые кроны деревьев, которые непрестанно колыхались от резких порывов поосеннему холодного ветра. Посреди этого волнующегося зеленого моря ярким пятном белела приютившаяся в лощине деревушка. Из всех труб шел дым — лето выдалось холодным, даже по здешним меркам, во всех дворах были слышны оживленные голоса. Лишь один дом оставался погружен в мертвую тишину. Это был старый, заброшенный, полуразрушенный коттедж у подножия поросшего лесом холма. Стоял он на отшибе, местные жители старались обходить его стороной — говорили, что внутри все настолько обветшало, что рушится даже от громких звуков, и никому не хотелось закончить свои дни под грудой старых кирпичей и трухлявых досок. Вот почему этим утром никто не видел одинокую фигуру, появившуюся из леса и быстро скрывшуюся в доме…
С трудом продираясь сквозь кусты, то и дело хватаясь за стволы деревьев, чтобы удержаться на ногах, Римус добрался до края леса и, тревожно оглядевшись по сторонам, как мог быстро проскользнул в дом. И тут же, охнув, обеими руками вцепился в полусгнивший дверной косяк — голова закружилась еще хуже прежнего, перед глазами замелькали черные круги, окружающий мир стал размытым. Он дождался, пока зрение вновь обретет четкость, и медленно двинулся между завалами к маленькой, наименее пострадавшей от времени комнате в дальнем конце дома. Обойдя ее по кругу, наложив все защитные заклинания и проверив их, Римус с ногами забрался в старое продавленное кресло, поплотнее закутался в мантию и закрыл глаза. Уснул он почти сразу, но спал чутко: резкий стук заставил его подскочить и выхватить палочку.
Старательно вслушиваясь в стоявшую вокруг тишину, он осторожно выглянул в окно. Никого. Правда, на какой-то миг ему показалось, будто за углом мелькнуло что-то, но, наверное, это ему просто мерещилось. В этот миг позади раздался громкий скрип. Вскинув палочку, он круто обернулся и увидел стоявшего в дверях… Дамблдора.
— Профессор? — Римус попытался сказать еще что-то, но ему не хватало воздуха, а язык будто онемел и отказывался подчиняться.
— Здравствуй, Римус, — профессор улыбнулся и, сделав шаг вперед, протянул руку.
— Здравствуйте… — мужчина собрался пожать Дамблдору руку и только сейчас понял, что по-прежнему целится палочкой ему в сердце. — Ох, простите, — он поспешно сунул палочку в карман, — привычка. Я… я не ожидал вас здесь увидеть, профессор. Что-то случилось? В Хогвартсе?
— В Хогвартсе всегда что-нибудь случается, — с лукавым прищуром отозвался Дамблдор, выходя на середину комнаты. — Полагаю, нам лучше присесть и поговорить спокойно, — он взмахнул палочкой, создавая из воздуха пару стульев. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — Римус опустился на стул, сцепив руки на коленях. — Ну, то есть… все могло быть гораздо хуже. Так что все нормально. А как… как там Гарри? — он нетерпеливо взглянул на Дамблдора. Тот слегка нахмурился:
— Я здесь отчасти и поэтому. Ты слышал о побеге Сириуса Блэка из Азкабана?
— Д-да… — мужчина почувствовал, как в душе разом всколыхнулась буря десятилетней давности, а сердце словно сжал ледяной обруч.
— Есть подозрение, что он намерен пробраться в Хогвартс, чтобы убить Гарри. Министерство решило поместить школу под защиту дементоров. И я боюсь, это может очень плохо сказаться на детях, в первую очередь — на Гарри. К тому же, — профессор вздохнул, — так называемое проклятие защиты от темных искусств никуда не делось: наш последний преподаватель потерял память.
— И вы хотите, чтобы я… — Римус неверяще уставился на него, — чтобы я занял эту должность?
— Именно так.
— Простите, профессор, но я не могу этого сделать. Там же дети! А я… я опасен. Это все равно что пустить в замок дикого зверя. Я хотел бы вам помочь, правда, но не имею права подвергать опасности жизни стольких людей.
Римус умолк и опустил голову, стараясь не встречаться взглядом с этими яркими голубыми глазами, которые словно бы видели его насквозь. Дамблдор несколько секунд внимательно смотрел на него, а затем произнес:
— Я понимаю, чего ты боишься. Но могу тебя заверить, меры безопасности уже приняты. Я договорился с профессором Снейпом, и он согласился готовить для тебя противоядие. Римус, — внезапно в голосе профессора послышалась еле заметная тревога, — ты нужен в Хогвартсе. Ты нужен Гарри.
Это имя было словно заколдовано: едва услышав его, Римус ощутимо вздрогнул и взглянул Дамблдору в глаза. В уголках губ старого волшебника притаилась улыбка, но смотрел он серьезно.
— Хорошо. Я согласен…
***
Большие дубовые двери замка еле слышно скрипнули, и в лицо Римусу ударил свежий ночной ветер. Он торопливо спустился к подножию лестницы и, засунув руки в карманы, медленно двинулся вдоль озера. В голове словно туман стоял: мысли путались и ускользали, стоило лишь ухватиться за какую-то одну. Перед глазами то и дело мелькали искаженное, насмерть перепуганное лицо Гарри и высокая фигура дементора. Да уж, приятная встреча, ничего не скажешь. Ноги сами вынесли его на широкую песчаную отмель, тянувшуюся вдоль берега на добрый десяток метров, и внезапно он будто увидел их…
… — Джеймс, не надо!
Белый как бумага Питер умоляюще заламывал руки, глядя на Джеймса круглыми от ужаса глазами. А тот уже стянул куртку и с энтузиазмом расстегивал рубашку, явно собираясь нырнуть. Римус косился на него, как на сумасшедшего, и даже Сириус смотрел с тревогой.
— Слушай, а может, и правда не стоит?
— Да брось ты! — Джеймс расстегнул последнюю пуговицу и задорно улыбнулся.
— Ведь все знают, что никакого кальмара в озере нет! Ничего не случится. Подумаешь, проплыть сто метров. Ну все, я пошел!
Он бросил рубашку на песок и зашагал было к воде, но Сириус внезапно воскликнул:
— Там МакГонагалл идет!
— Где? — Джеймс обернулся и недоуменно оглядел лужайку.
— Ребята, хватайте его!
Сириус и Римус как по команде бросились на него и поволокли прочь от воды. Питер схватил брошенную на берегу одежду и помчался следом. Джеймс отчаянно отбивался, требовал отпустить, призывал на головы друзей самые страшные кары, но они не слушали и остановились, только оказавшись возле замка. Недовольно пыхтя, Джеймс принялся одеваться.
— Предатели, сорвали такое пари! Ну сколько раз вам повторять: нету в озере никакого…
Он осекся, не закончив фразы, и ошалело уставился на поверхность воды, над которой в этот миг появились толстые щупальца гигантского кальмара. Кто-то из мальчишек многозначительно хмыкнул, мол, да что ты говоришь. Остальные рассмеялись. Джеймс хотел надуться, но смех был слишком уж заразительным…
Губы мужчины тронула слабая улыбка. Да, то пари Джеймс проиграл, но долго сердиться ему было просто некогда — на следующий же день он втянул Сириуса в другой переплет. У него был самый настоящий талант попадать в истории.
От озера он повернул к лесу и взобрался на пригорок, где рос высокий бук. Кажется, это под ним они клялись в вечной дружбе. Да, вот на коре вырезаны первые буквы их имен…
… — Бродяга, ну что ты возишься! Где твой нож? Посеял?
— Чтобы я — и посеял такую вещь? — Сириус аж задохнулся в притворном возмущении. — Сохатый, как тебе вообще такое в голову прийти могло? Твое счастье, что я отходчивый, вот попадись ты моей кузине Белле… — он чиркнул по горлу ребром ладони и щелкнул языком.
— Ладно-ладно, я понял, мне еще повезло. В следующий раз буду следить за языком. Так, ну что, — Джеймс оглядел друзей, — начнем?
Он вытянул вперед правую руку. Остальные сделали то же самое, образовав крест. Тихо и торжественно они произносили слова клятвы:
— Всегда быть смелым перед лицом опасности и стоять до самого конца…
— …Быть преданным своим друзьям и умереть за них, если понадобится…
— …Всегда сражаться за правое дело и помогать тем, кто в этом нуждается…
— …Быть благородным, великодушным и честным…
— Клянусь!
Четыре голоса слились в один. На секунду мальчишки зажмурились, затем Сириус поднялся и стал вырезать на коре первые буквы их имен. Покончив с этим, он уколол до крови палец, приложил его к букве «С» и передал нож Джеймсу. Один за другим друзья вставали и скрепляли клятву кровью. Джеймс отступил на шаг, прищурился и, удовлетворенно кивнув, сказал:
— Теперь наша дружба будет нерушима. Если кто-то решится предать клятву на крови, его ждет ужасное наказание. Мне так дедушка рассказывал…
Римус положил руку на шершавую, потрескавшуюся кору, чувствуя, что пальцы у него дрожат. Верно сказал дедушка Джеймса: тех, кто предает клятву на крови, ждет страшное. Эх, Сириус-Сириус, что же ты наделал… А главное — почему?
Он обернулся, взгляд зацепился за росшие неподалеку кусты. Ежевика. А тогда тут рос можжевельник. В нем было удобно прятаться от Джеймса с Сириусом, забывших о домашнем задании и спохватившихся в самый последний момент…
… — Лунатик! Ну Луна-а-атик, пожалуйста!
Джеймс состроил самую жалобную гримасу и попытался заглянуть в лицо Римусу, который прятался за книгой и делал вид, что не замечает поднявшейся вокруг него суматохи.
— Слушай, ну будь ты человеком, помоги, а? — Сириус попытался закрыть книгу и тут же получил по рукам. — Ай! Тебе что, жалко, что ли?
— Я уже сказал, что не дам, — Римус взглянул на них с видом «я ведь вас предупреждал». — У вас было, — он принялся загибать пальцы, — раз… два… три… четыре дня! И чем вы занимались? Всем, чем угодно, но только не историей магии. На этот раз моих конспектов вы не получите. Может быть, это хоть немного научит вас ответственности.
Обрушив на головы несознательных друзей эту гневную тираду, он замолчал и демонстративно поднял книгу к самым глазам, давая понять, что разговор окончен. Но Джеймс не собирался сдаваться так просто:
— В последний раз, Лунатик! Мы для тебя что угодно сделаем! Правда, Бродяга? — Сириус энергично кивнул. — Пожалуйста… В самый последний раз!
— Вот стоит вас прижать к стенке, и вы сразу становитесь такими покладистыми, что просто диву даешься, — из-за обложки показались хитро прищуренные глаза. Затем Римус вытащил из лежащей рядом сумки свернутый пергамент и протянул Джеймсу. — Ладно, шут с вами, берите.
Ребята переглянулись, не в силах поверить своему спасению. Наконец Джеймс немного пришел в себя и, забрав свиток, расплылся в широченной улыбке:
— Лунатик, ты святой…
— Да ну тебя, — парнишка только отмахнулся и снова уткнулся в книгу. — Вы только списывайте не слово в слово. Бинс, конечно, не очень внимательный, но три абсолютно одинаковые работы его насторожат.
— Да за кого ты нас принимаешь?
— За двух оболтусов, которые на радостях и не такое могут учудить. Да идите вы уже, а то опять просидите до двух часов ночи и никому не дадите выспаться! В ответ раздался громкий хохот, и мальчишки побежали к замку…
Кусты шелестели на ветру, который поутих к тому времени. Он разогнал тучи, и над замком теперь был виден узкий желтоватый месяц, заливавший все вокруг бледным светом. Римус вздохнул и передернул плечами, чувствуя, как холод пробирается под мантию. Надо возвращаться. Он зашагал к замку, окна которого мерцали в синеве ночи яркими точками. И у самой лестницы в голове отчетливо всплыла картина, от которой сердце сжалось…
…Они сидели на пригорке перед замком и глядели на пылавший вполнеба закат. Неожиданно Питер протянул:
— Я буду скучать по Хогвартсу. А вы?
— Я тоже буду скучать, — Римус улыбнулся, но в его улыбке чувствовалась горечь. — Это лучшее, что случалось в моей жизни: Хогвартс и вы, ребята. Не могу поверить, что все это кончается…
— Обычно в такие моменты начинают ахать и нести весь этот сентиментальный книжный бред, — фыркнул Сириус, закладывая выбившуюся прядь за ухо. — Я его не переношу, но, черт возьми, мне и правда кажется, будто мы встретились только вчера! Эти семь лет пролетели слишком быстро!
— И завтра все кончится, вот так, — Джеймс щелкнул пальцами у себя перед носом. — Поезд вернется в Лондон, мы разойдемся и…
Повисло молчание. Никому не хотелось заканчивать фразу и озвучивать очевидное. Но Питер вдруг повернул к друзьям круглые грустные глаза:
— Как думаете, мы больше никогда не вернемся сюда?
— Ты что, конечно вернемся! — Джеймс снисходительно потрепал его по плечу.
— И когда же, Сохатый? — иронично усмехнулся Сириус.
— Не знаю… Может быть, однажды двадцать лет спустя! Но я знаю, что это произойдет! Чувствую это. Вот здесь, — парень положил руку на сердце. — Так что не вешайте нос, ребята, жизнь продолжается!..
Замок встретил его тишиной и теплом. Похоже, все уже давно спят. Стараясь ступать потише, чтобы, не дай бог, не нарваться в коридоре на Пивза, Римус осторожно двинулся наверх. Да, Джеймс как в воду глядел. Правда, прошло не двадцать лет, а всего лишь десять с небольшим… Но он и правда вернулся сюда. Только без них. Двоих нет, а третий… третий где-то рядом. И ему нужен Гарри.
Но этого Римус не допустит ни за что на свете. Сириус мог позабыть ту клятву, которую они скрепили много лет назад своей кровью, но Римус ее помнит. И он сохранит верность этой клятве, он будет сражаться за правое дело. До самого конца.