Галлюцинация

         Она любила гулять в лесу: много и долго, но так безудержно, что готова была проводить там все свободное время. Она собирала гербарии из разноцветных осенних листьев. Она засушивала цветы и травы. А когда я находила маленький цветочек в очередной книге, она хихикала и извинялась. Она пахла хвоей от долгих прогулок. Волосы, словно солома, отдавали мятой от дешёвого шампуня, я так любила в них зарываться. У нее была анемия, но она всегда согревала меня, потому была безгранично теплой. Она была слишком любвеобильной, и дарила все без остатка мне. Она была молчаливой, но со мной ужасной болтушкой, ее было не заткнуть… И я ненавидела это в ней, но так дико любила.

        Каждый раз она возвращалась домой и просила меня заварить «крепкого кофе, желательно, с тремя ложками и без сахара», но я разогревала покушать, а она никогда не отказывалась и всегда хвалила, хотя моя готовка была на уровне «между плохо и очень плохо». Каждый раз, когда подворачивалась лишняя пара минуток, она звала гулять в лес, потому что любила его атмосферу и, как она говорила, меня в ее окружении. А я любила фотографировать ее абсолютно везде, потому что везде она была потрясающей. Казалось, ее фото было в миллион раз больше, чем фото моих заказчиков за пару лет работы фотографиней всех вместе взятых. Каждый раз, когда мне хотелось ее сфотографировать, она стеснялась и закрывала лицо волосами или руками. Мне пришлось научиться фотографировать очень незаметно. Правда меня улучали в таких деяниях, но она никогда не ругалась, а лишь сильнее смущалась, чем прежде. Каждый раз, когда мы ложились спать, она целовала меня, так нежно, что я утопала в ласке ее потрескавшихся губ. Каждый раз мы засыпали в обнимку.

        Я всегда столько раз говорила ей, как сильно ее люблю, не счесть, но она каждый раз обгоняла меня в этой гонке на словах. Я всегда так крепко ее обнимала, а она не только крепко, но и со всей ей присущей мягкостью. Я всегда слушала ее рассказы, истории и идеи для книг, которые она никогда бы не написала. И тут моя маленькая болтушка мне уступала.

        Я так сильно хотела жить с ней до конца своих дней в уюте нашей двушки. Я так сильно хотела готовить для нее, учиться и пробовать что-то новое. Я так сильно хотела завесить спальню нашими фото. Я так сильно хотела и дальше зарываться в ее волосы и нюхать их мятный аромат.

Я так ее любила.

Но я снова стала одинокой в окружении белых халатов и горы не вкусных таблеток.

Как жаль, что она была всего лишь моей фантазией.