Я нашёл кабинет, в котором проходил дополнительную медкомиссию после общей, но он был заперт. Понятия не имею, что делать дальше, я как-то не рассчитывал на облом. В разговоре командиров мелькнуло имя. Это все, что у меня есть для зацепки. Я наудачу толкнул соседнюю дверь, она поддалась. Обрадованный, я не мешкая ввалился туда и выдал скороговоркой, боясь, что меня перебьют и выпроводят вон: 

- Здравствуйте, я не знаю, куда я попал, но мне нужен врач по имени Аморес, вы поможете мне его найти?

После чего раздался взрыв. Самый настоящий, с нехилой ударной волной. Я инстинктивно пригнулся, защищая от возможных обломков голову. Когда разогнулся, в кабинете было не продохнуть и не разглядеть ничего. Дым стоял столбом вперемешку с пылью, пищал какой-то запоздало сработавший предохранитель, мигая едва видимым красным диодом, а я... ощутил недоброе покалывание в груди. Я стал свидетелем чьей-то смерти от опасного эксперимента? Слишком тихо. Слишком зловеще.

Я шагнул в дым, стараясь увидеть хоть что-нибудь, споткнулся об упавшую со стола трубу, вроде бы стеклянную, она покатилась куда-то с характерным полым звоном, но далеко не отлетела. Кто-то остановил её, небрежно наступив сверху перепачканной кроссовкой. Маленькие такие кроссовки, детский размер. Ярко-оранжевые.

Неизвестный выживший громко чихнул, разогнав дым, и заговорил. К своему стыду, я не понял почти ни слова. Бормотание, предположительно на латыни, перемежалось с очень сочными ругательствами, потом он пнул трубу, чихнул ещё два раза, подошел вприпрыжку и схватил меня за грудки маленькими, но неожиданно сильными ручками.

- Святые глюоны! Айши облажался с расчетами прочности марочной стали для тиглей, но ошибиться дважды с затравочным стержнем?! Макаки справились бы с этим заданием лучше! О, демоны пещер и рудников, дайте же мне нормальных помощников, а не этих верблюжат!

Я использовал максимум знаний по оперативной мимике, чтобы не улыбнуться. Комичность ситуации усиливалась измазанным в саже личиком раздосадованного ученого. Я осторожно обнял его, одетого в простой лабораторный халат в пятнах и дырах, прожженных крепкими кислотами, и прощупал ещё детский серый комбинезон на лямках. Какой он удивительный... и крошечный. Я сел на корточки, чтобы он свободно встал на пол, не спрыгивая с меня.

- Сэр, в кабинете есть раненые?

- Пусть сдохнут, если не от испуга, то от стыда, - воинственно ответил ученый, расстегнул дырявый халат, сбросил и потоптал. - Когда воскреснут, все подметут и починят. Пойдем отсюда, мальчик мой, займемся твоим насущным хлебом. Забудь о моих подчиненных, им платят за адреналин, выделившийся из одного места. Пусть наводят порядок. И если не успеют за полчаса... - он блеснул глазами, по-кошачьи оранжевыми, - ultimo ratio regis.

- Что, простите?

- Последний довод королей. Выгоню на кухню, чистить и драить порченную химическую посуду, а хуже этой работы только устроиться утилизатором в машинном цехе. Но уволиться – ни-ни. Увольняться никто не хочет, хотя некоторых я просил, даже умолял, стоял над душой и разве что не писал в администрацию, требуя избавить меня от вредоносных потоков их умственной отсталости и кретинизма, - он выстреливал слова пулеметными очередями, мне было не потягаться. Да и никому, пожалуй. Идя по тускло освещенному коридору, я осторожно окинул взглядом его миниатюрную фигуру. Он жестикулировал, доставал из многочисленных карманов сложенные бумаги с рецептами и формулами, читал и перечитывал, ругался, прятал обратно и кидал на меня ответные взгляды, одобрительные и даже восхищенные. Почему?

- Я не представился, - смущенно выдавил я, вклинившись в паузу, когда он замолчал.

- Незачем, незачем, ты Винсент Стюарт или Стюарт Винсент, племяш той противной лисицы Нэнси Ван Дер Грот, которую я по редчайшей неосмотрительности взял на работу лет восемь назад и, странно, ни разу не пожалел. Идем, идем, мы уже почти в моем технобудуаре, пришли, я позабочусь о тебе не хуже моего приятеля Бакстера, а он, прошу заметить, патологоанатом, это, знаешь ли, дорогого стоит в вопросе спасения славных ребят от дурно пахнущих неприятностей.

- Простите, но мне нужен Аморес, возможно, я неправильно запомнил имя... - я попятился, когда он пригласительным жестом втащил меня в странную комнату, напоминавшую застенок.

- Ну и зачем тебе Мори, скажи на милость? - проворчал коротышка добродушно. - Он хирург общего направления, бесспорно талантливый, аккуратный и рукастый, сволочь такая, но я – гений, инженер, состряпавший половину вещей, с которыми ты вырос, включая атмосферу Марса. Я и сам прекрасно вытащу твой ржавый чип. Кстати, я же – его автор и конструктор, дизайн заказал у малыша Ксавьера. Ты что, удивлён?

- Вы – Мастер. Тот самый... - я рассмотрел его ещё раз, не веря глазам. Мастер Метаморфоз, Солнечный Мальчик, Хэллиорнакс, чей запоминающийся витиеватый почерк был на бутылочке с моим успокоительным. Мастер, распоряжающийся тысячным штатом, заводом, алмазной шахтой, двумя небоскребами и целой красной планетой, с ласковым детским лицом, поклонник Боба Марли с дредами, хоть и без трехцветной шапочки. Он широко улыбался, следя за зигзагами мыслей в моих зрачках.

- Приятно быть тем самым. Мы на лабораторном этаже, детка, в моих суверенных владениях, добро пожаловать. Давай-ка сядь, я вколю тебе местное обезболивающее, - Хэлл ногой толкнул ко мне легкую каталку, помесь операционного стола с кушеткой и электрическим стулом.

Я сел с опаской, втайне надеясь, что он не привяжет меня за ступни и кисти фиксирующими ремнями, но он привязал. Поцокал языком и впрыснул мне в шею прохладную жидкость. 

- Не бойся. Это обычная мера безопасности, она убережет тебя от случайного мышечного сокращения, падения и возможного увечья. Я влезу сейчас в твой мозговой центр, с величайшей осторожностью, но гарантий, что я ничего не задену инструментами – нет. Не шевелись. Можешь разговаривать, это меня не отвлекает.

Он нажал на педаль под каталкой, отрегулировав высоту по своему росту, а я перебрал про себя все возможные вопросы. 

- Скажите, Мастер, а что там... на этажах выше?

- Физических этажей на самом деле сто пятьдесят, - он помыл руки в асептическом растворе, там же прополоскал скальпель и маленькие щипчики. Приблизился и вдруг поцеловал меня в лоб. - Мы начинаем. Думай о Бальтазаре и слушай меня. Итак, высота Хайер-билдинг ограничена почти в два с половиной раза. Это обусловлено высоким давлением на грунт и невозможностью сделать фундамент под нами глубже из-за вулканического происхождения острова и опасности затопления. Кроме того, на большой высоте существует угроза ветра, появления трещин в стенах, и особенно – в оконных стеклах. Поэтому двести верхних этажей вместе со шпилем были построены за одну ночь бригадой адских рабочих без использования земных материалов, из прочного инфернального камня, бетона и метаморфического стекла. Свойства адской материи таковы, что она плавно сминается с течением времени, имея достаточный коэффициент упругости, чтобы затем возвращаться в исходную форму без повреждений в структуре. При этом она дает возможность расширять пространство без учета реальных физических параметров помещений. Попросту говоря, метраж инфернальных этажей намного больше, чем кажется при взгляде на Хайер-билдинг снаружи. Теперь о том, как попасть туда. В лифтах общего пользования ты не найдешь кнопки выше сто двадцатого этажа, если хочется выше – нужно вводить специальные комбинации цифр. Их знают твои шефы, ты скоро выучишь коды некоторых, необходимых для работы. Администрация вместе с президентом заседает на сто семнадцатом, это политический ход для регулярно проводимых в Хайер-билдинг экскурсий. На сто двадцать втором, то есть на этаже, состоящем в режиме полусекретности, находится главная серверная и сходятся все компьютерные узлы здания. Со сто сорок четвертого по сто сорок седьмой расположены второй и третий отделы моей лаборатории, куда имеет доступ несколько помощников, одно доверенное лицо, уполномоченное проводить каждый месяц санитарную проверку, и тридцать инженеров. Всю работу там выполняют механизмы, люди смешивают вручную только особо опасные или особо ценные вещества. Сто сорок девятый этаж – это так называемый срединный уровень безопасности, где «дикие кошки» собираются для прохождения полигонов, возможных только в стенах небоскреба. Оттуда идет единственный в своем роде лифт на крышу, минуя все остальные этажи, то есть из него нет других выходов, путь в один конец. Крыша – это верхний уровень безопасности, пункт наблюдения за угрозами с воздуха, на шпилях для этого закреплено соответствующее оборудование, включая камеры, метеозонды, сейсмографы, осциллографы и всякие прочие счетчики Гейгера. Начиная со сто пятидесятого этажа использование лифтов запрещено, их там и нет, для перемещения встроены специальные скользящие платформы, шутливо названные «жуками». Они работают по принципу поезда-монорельса, двигаясь как по вертикали, так и по горизонтали. Естественно, требуется пристегнуться и иметь здоровый вестибулярный аппарат. Проезд платный! Шучу. Сетка станций, охваченных жуками, обширна и обычными этажами называется с натяжкой, так как, я уже сказал, внутри Хайер-билдинг столько места, что хватило построить целый город с пригородами. Например, учебный центр для Изменчивых, готовящихся для поступления в земные университеты, с тем, чтобы продолжить работу не у нас. Я это приветствую, шпионы нам нужны везде. Оборудована студия-трансформер для репетиций, съемок клипов и записи песен группы Ice Devil[1] и ещё телецентр для вещания на наш боковой экран[2]. Транслируем собственные аполитичные новости, шокирующие музыкальные клипы (я делаю их на заказ вместе с ледяными дьяволятами) и изредка критикуем различные экологические и благотворительные организации в сатирических скетчах. За что потом расплачиваемся участием во всяких унылых социальных программах. На трехсотом уровне находится отдел выхода в свет готовой продукции, где мы формируем положительное мнение о себе в масс-медиа. Выше находятся подведомственные мне лаборатории, где тестируется всё подряд на предмет соответствия качеству, но я туда не заглядываю, получаю отчеты и нормально. На десяти последних этажах устроен центр спа-терапии и релаксации с многочисленными процедурами, включая интимные. Туда отправляют Изменчивых после тяжелых травм и долговременного лечения в больнице. Тебя тоже туда пошлют скоро, будешь расслабляться целый месяц и забудешь о своих злоключениях. А на крыше Хайер-билдинг помимо технического хлама нашли место и построили шикарный подогреваемый бассейн с пиано-баром, достойно увенчивая в облаках мою гордость, высочайшее здание в мире. Ты побываешь и там, вдоволь накупаешься, - Хэлл притих на секунду и вышел из-за моей спины, показав миллиметровый золотой квадратик с алой точкой-капелькой – кнопкой. - Свободен, боец. Позволь поздравить от всей души с окончанием стажировки.

Ремни отскочили сами, я ошалело поднялся с «пыточного» кресла и потрогал затылок. Ранка не прощупывается, заклеена какой-то эластичной полоской. Хэлл замахал руками и заставил меня пригладить волосы.

- Потом налапаешься, пусть заживет. Скажи доброму дяде инженеру «спасибо» и гуляй.

- Но куда мне идти, - я неподдельно растерян. Несмотря на увлекательный рассказ, одно небрежное упоминание о Бальтазаре сделало меня невыразимо несчастным.

- Как куда? Домой! Бэл ждет тебя, дурачок.

- А как же изоляция... его наказание? И увольнение...

- Фу, какой ты доверчивый, ребенок, - мастер энергично подпрыгнул и запихнул мне в рот странный синий плод, на вкус почти как яблоко. - Тебе сказали нехорошие вещи строго по инструкции, в последний раз разыграв. А ты поверил. Топай домой, украденный автобус помыли и прямо сейчас отгоняют обратно в аэропорт, старшему пилоту Хоакину Риверсу оказали посильную помощь вместе с ненавязчивым сервисом по стиранию памяти. Что касается прекрасного негодяя Бальтазара Локхорста – он действительно пережил несколько болезненных минут, объясняясь со своим командиром, получил от него сладкий ранящий поцелуй прямо в сердце, после которого провалялся в реанимации два часа, но я его откачал. Ты был ещё в пути, над Атлантикой, когда это случилось. В аккурат этажом выше и в присутствии адвоката, так что все законно. Герр Мортеаль оплатил его лечение, твое лечение и сопутствующие расходы. Моральный ущерб вам обоим возместят на спа-процедурах. Подпишись здесь и здесь, что не имеешь претензий к своему работодателю, то есть к корпорации, и я побегу работать. Айши, по идее, успел убраться в кристаллическом цеху.

- Мастер!

- А? - он спрятал мою расписку во внутренний карман комбинезона. - О, герром Мортеалем интересуешься? Это их папочка, мальчик мой. Verus daemon ex inferis. Передашь Бэлу привет.

- От кого?

- От меня. Он был в полубессознательном состоянии, когда я оперировал его и вынимал кровавые ошметки скверны из груди. Бэл метался в бреду, освобождаясь от тьмы, пока ты видел свой ужасный сон и участвовал. Помогал мне. Ты спас его, Стюарт. Спас его душу, чтобы ввалиться в хоромы дьявола в какой-нибудь другой день. И обязательно вдвоем! Разве ты не рад? Ну улыбнись же, хренов кислый лис!

Хэлл все-таки растормошил меня. Я неуверенно улыбнулся и спросил:

- Мастер, а что вы знаете о транспортном парке «диких кошек»?

- Новехонькие мотоциклы с доверху заправленными бензобаками дежурят на минус первом этаже. Бери любой, никто не обидится. И вот ещё что! Наклонись-ка, бравый солдат огня и латекса.

Он надел мне на шею длинную цепочку.

- Это платиновая основа под жетон ELSSAD. Сам жетон получишь на посвящении. У твоего Бэла – такая же. Шагай.

- Мастер... - я схватился за цепочку, как утопающий за соломинку. Он знал, что я приду, я шел по заранее заготовленному сценарию? Даже сейчас?!

- Ну что ты заладил, «мастер» да «мастер». Я крестный отец вашего отряда. Делю с вами все радости и невзгоды и сам делаюсь чуточку счастливее. Так получилось, нечаянно. Вы – красивые и высоченные самоуверенные юнцы, но люблю я вас не за это. Тебя проводить к лифту пинками или сам доберешься?

________________________

[1] Метал-группа, основанная двумя кузенами Санктери – Мануэлем (гитара) и Сент-Мэвори (вокал). Позже к ним присоединился старший брат Ману – Ксавьер (программинг и клавиши), а также серафим Дезерэтт (ударные) и командиры ELSSAD – Демон (бас-гитара) и Андж (мультиинструменталист, бэк-вокал и вокал на некоторых песнях).

[2] Хэлл говорит о гигантской (60х90 метров, моноблок) телевизионной панели, закрепленной на стене Хайер-билдинг.