Танцы на крови

— Ты подаришь мне один танец? Предположим, вальс.

Запах металла, продирающий до самых легких, создаёт яркое ощущение того, что их будто плотно покрывает изнутри чужая запекшаяся кровь, вызывая, откровенно говоря, только желание блевать. Ну или по крайней мере, будучи уже не в первые сталкивающимся с подобным тошнотворным пейзажем, выгнуть бровь, что Накахара и делает, глядя то в карие глаза напарника, то на протянутую в его сторону руку, всем своим видом давая понять, что он думает об этом предложении, вслух же выдавая только:

— Тебе отлично известно, что я не умею танцевать вальс.

— Какое совпадение, но я тоже, — Осаму очаровательно улыбается, все еще протягивая руку, где под ногтями уже как минимум на неделю въедается запах обгорелой плоти, а изорванный край грязного бинта бесполезной тряпичной лентой свисает с запястья. Наверняка пиздеж. — Вот мы и попробуем.

Негромко цыкнув, да закатив глаза, Накахара таки подступает ближе, опуская свою ладонь поверх чужой и несильно сжимая, на что реагируют сразу же, притягивая к себе плотнее, обвивая талию рукой свободной, а сцепленные же крепким замком поднимают выше, словно в безмолвном жесте демонстрируя десятку трупов, окружающих их небольшую сцену, кому принадлежит сегодняшний танец. Голубые глаза смотрят в ожидании, все же, у Накахары и правда в голове понимание вальса только в монотонном «раз-два-три» и еще какие-то совершенно непонятные изображения кучи следов с тем же порядковым «раз-два-три».

Не мучая более своего партнера на этот вечер, Дазай делает легкий шаг в сторону, при этом поддавшись чуть вперед, мягко подталкивая Чую уже начать шевелить ногами и следовать шагами за ним.

— Если я на тебя наступлю, заранее извини.. — звучит усталый, с нитью негодования голос, а после рыжая челка чуть спадает на глаза, стоит тому опустить голову, наблюдая за ногами, отступая при этом в сторону.

— Ничего, — он догоняет второй ногой первую, после ведет в сторону, пока не соединяет ноги вместе, кажется, остановившись у искореженного в выражении агонии и страха трупа. В прочем, совершенно обделив его вниманием. Накахара же старается не отставать, аккуратно переставляя ноги, плавно перенося опору с одной на другую, все еще стараясь разобраться в этой постепенно разъясняющейся схеме танца.

— Я чувствую себя как сосиска.. — внезапно выдаете он, чуть прикрывая веки, тут же вызывая со стороны Дазая негромкий смешок.

— Суровый мафиози не умеет танцевать вальс, потеря потерь.

— Я тебя сейчас пну..

— Мы танцуем, ты не можешь меня пнуть, не прервав танец, — еще не успев договорить фразу, он отступает, утягивая Накахару за собой, и ведет чуть в сторону, завершая квадрат и тут же приступая к следующему, чуть ускоряя темп, повторяя за первым второй, и хотел было понадеяться, дабы Чуя не запутался в собственных же ногах, наступает вперед, вновь ускоряя темп и не давая более размышлять о каждом шаге, тут же направляет в сторону. И с приятным удивлением отмечает, что уже успев собраться и, кажется, запомнив примерную схему, Накахара спокойно и уверенно следует за ним.

Дазай не сдерживает улыбки, все таки, знал ведь, что напарник быстро уловит суть, пускай и позволил себе на долю мгновения усомниться, но ведь так даже интереснее. Потому, более не зацикливаясь и сосредотачиваясь на плавном перемещении тел в мертвой тишине под пристальным взором застекленевших зрачков, он делает очередной шаг в сторону, затем назад, медленно вздыхает и снова в сторону, поведя чуть вперед, кажется, даже немного резче, чем должен был, оттого прижимает партнера за талию к себе теснее, томно прошептав на тут же чуть заалевшее чувствительное ушко — пользоваться чужими слабыми зонами — блаженство:

— Готов поднять уровень сложности?

Накахара, за все то время уже освоившийся в шагах, и теперь едва наступая, плавно перемещающий ноги, двигающийся легко, кажется, даже доволен собой, что выдают едва приподнятые в полуулыбке уголки губ, а подняв уверенный взгляд, негромко произносит, одновременно с тем слишком уж покорно прижимаясь к худому телу.

— Ну еще бы.

— В таком случае.. — негромко хмыкает Дазай, шагая вперед и выдерживая небольшую паузу, — теперь вместо квадрата опробуем прямоугольник, — и одновременно со словами наступает еще раз, властно сжимая в объятиях чужое тело, слишком отчетливо ощущая некоторую власть, будучи в танце ведущим, почти проигнорировав недоумевающий взгляд в ответ.

— Прямоугольник? — отступает он шаг и тут же отступая еще раз, едва не запутавшись в ногах.

— Два вперед.. — вновь склоняется Дазай к прикрытому рыжими прядями ушку, — влево, один назад, вправо, два вперед..

— Два шага, в сторону, один шаг, снова в сторону, — повторяют для себя негромко, тут же кивая понятливо и хмыкая, взгляд чуть щуря. — Не сдави мне ребра.

— Постараюсь, Рыжик, — тянет он почти мурча. — Но если я их тебе сломаю, ты не сможешь двигаться, а значит будешь в моей власти, — Дазай смеется, слишком отчетливо представив как ребра с хрустом обламываются, но даже немного ослабляет объятия, тут же тему переводя, ведь отчего-то мысль взять и сломать звучит слишком заманчиво.. — Несложно, верно? — однако, осекается, ибо Накахара успевает сделать шаг в сторону на какую-то долю секунды раньше Дазая и даже не смотря, что успевает он ответить, легкие сдавливает неприятное ощущение того, что на какое-то мгновение ведущим стал Чуя, а последовавшим шагом назад ощущение еще и немного подкрепляется, отчего улыбка на губах чуть кривится.

— Кто-то слишком разметался, — разумеется, цепкий взгляд голубых глаз не мог этого не подметить, но на губах уже расцветает ухмылка, с последующим шагом становящаяся только чуть шире, однако, подобное выражение с лица Накахары спадает секундой позже и он плавно прикрывает веки, все не прерывая танца. — Да и к тому же, я ведь уже говорил.. — пауза в словах заставляет слушающего судорожно вдохнуть, будто в попытке словить последующие слова, - что и без того весь твой.

— А может.. я хочу больше.. — шепот вкрадчивый в ответ. — Шаг назад, один плавный вперед, второй резкий, а вместе последующего шага влево, надавливает ладонью Накахаре на талию, почти впиваясь в кожу сквозь порванную ткань одежд пальцами до синяков, тянет за руку, резко переворачивая оба тела влево, заставляя потрепанные плащи взметнуться, поднимая пыль и застоявшийся запах смерти, в котором скрывается очередной шаг вперед.

— Ну и куда же больше, м? — на легкую вспышку боли, казалось, он и внимание не обратил, однако едва не наебнувшись от резких поворотом, успевает не только не оступиться, но и вполне эффектно крутануться, не сдержав пафосной рожи. Осаму отвечает на подобное действие только чуть отведенным взглядом.

— Больше. Намного. Чтобы ты только мне принадлежал, чтобы только я мог тебя коснуться, услышать. Спрятать тебя от всего мира, утопить в себе, чтобы ты думал лишь обо мне.. — ему даже кажется, что сейчас он слишком честен, раскрывает что-то слишком уж личное, возможно, даже немного глупое. Подумав об этом, он продолжает вести, теперь слишком резко, немного грубо, в какой-то момент неожиданно поддаваясь корпусов вперед, заставляя Накахару, все таки запутавшегося в шагах, прогнуться в спине и пояснице, сжимая ладонь на плече Дазая, что теперь нависает над ним, немигающим взглядом глядя прямо в глаза. — Только мой.. Даже у всего мира тебя заберу..

В ответ ничего не звучит. Лишь безмолвное и вряд ли когда-либо произнесенное «А если мой мир — это ты?» во взгляде и последующий краткое прикосновения губ к губам, заставляющее Осаму на миг опешить, захлопать глазами, будто ребенок, не понимающий, верить или же нет, но четко понявший жест. Однако в глазах тут же словно огни вспыхивают, взметается пыль, шорох ткани и два тела падают на грязную землю, пачкая одежды в пролитой чужой крови, уже давно остывшей.

— Недостаточно. Я хочу.. Хочу, чтобы ты стал частью меня, Чуя. Только мой, полностью мой, — он впивается в губы поцелуем, прикусывает немного, не в силах прикрыть не скрытый повязкой глаз, наблюдая за взглядом напротив.

В ответ же только прижимаются теснее.