Словечко «джольт» в качестве кальки не имеет прямого перевода на русский и означает героиновый укол в вену. Процесс и результат. Однако героин этого романа не в шприцах, ложечках или пакетиках. И не в ширяющихся по углам наркоманах. Он в каждом слове, за каждой строчкой, в каждом ясном улыбающемся лице и в каждой тени. Всё, что может быть придумано, сказано и сделано – воплощается в другом, искаженном и перевернутом мире, будто ад наоборот, небеса вверх тормашками, а между ними – вы и ваше ополоумевшее сознание. Это тяжелый дурман, порождающий мысли о шизофрении, множество странных вопросов и угнетенное состояние духа, при котором отрываешься и летишь в пустоту. И чем больше читаешь – тем меньше понимаешь и дальше отлетаешь. Но накроет он безумием не всех.

Если бы дело было в летнем саду у королевского дворца, гид-экскурсовод сказал бы, что Jolt высится изваянием с острова Пасхи – уродливым и странным. Он нелеп на фоне античных статуй, изящных и беломраморных.

Однако экскурсия отправилась не в сад. Туристы очутились в горах, перед глубоким ущельем. А Jolt – хлипкий веревочный мост через это ущелье. Пройти можно. Без проблем. Если чего не делать? Правильно – если не смотреть себе под ноги, не смотреть вниз, на просветы между перекладинами. На километры вниз в пропасти запрятана чертовщина и вдоволь странностей, которые притягивают психов. И которые не познает тот, кто не сорвется с моста нечаянно. Или намеренно не прыгнет.

Jolt можно прочесть спокойно, без эксцессов, так и не пережив ощущения опасности и неведомого проклятия под ногами – если не опускать голову. А можно всё же опустить... идти и всматриваться. Пытаться понять. Не мочь понять. Ежиться, кутаясь в свитер и пальто привычного смысла и смысловых предпочтений... и постепенно узнавать, что мост проклят. А если выбран прыжок в пропасть – как, скажем, выбрал автор... то турист, он же пешеход, он же читатель, будет повенчан с этим проклятьем. Он не станет наркоманом, он даже (хм, даже...) не свихнется, но Jolt перестанет казаться ему чем-то «нормальным» и адекватным. Признает, что роман влияет на мозг по-особенному. Подтвердит, что он самый нечеловеческий. Подтвердит безумие. Подтвердит полет по ущелью, дна которого достичь не удалось.

У Jolt, как у каждого уважающего себя маньяка, были свои жертвы: убитые при исполнении редакторы, аура проклятья, не дающая закончить правки вовремя, бесчисленность этих правок, повредившийся умом корректор, дюжина их, разрастание тумана на месте четких языковых конструкций, засасывающее болото на месте здравого смысла. Фразовый коллапс, пульсары и черные дыры, разверзшиеся по центру смятого листа.

Как это бывает? И разве так бывает? Да и что всё это значит? Похожее на искусственное создание интриги или угрозы...

А значит то, что чтение будет очень тяжелым. В плане понимания и проникновения в центры восприятия. Как если бы наркоман сел за обычную книгу. Но нет, всё наоборот – здоровый человек берется за наркоманскую книгу. Читает и роняет голову на стол. Страницы пропитаны этиловым эфиром. Хочешь не хочешь, а вдыхаешь, незаметно... и впадаешь ненадолго в иллюзию повреждения ума. А не дышать не можешь. Только очнешься, сделаешь вдох – и снова... Полёт продолжится, земли не видно, дурман нескончаем, и так, пока книга открыта. До последней строчки и финальной точки.

Как вернуться обратно в тело или хотя бы выйти на стабильную орбиту вокруг него? Принять за аксиому, что доза невелика (каких-то девяносто страниц машинописного текста), эффект продлится от нескольких часов до пары дней, а ломки – не будет. И все вопросы разрешатся в конце, выйдут вместе с пузырями воздуха из вены. А пока – чувствуйте, что вы вгашены, упороты, напрочь отбиты и не присутствуете на своем законном кресле, диване или кровати. Как не присутствовал я, пока писал. Верьте, что прилетит ангел и спасет вас. Верьте в персонального ангела-хранителя от героина. И в счастливый исход. Бывших наркоманов не бывает, от этого иногда умирают.

Иногда дверь в сознание приходится открывать ломом или куском арматуры. Молча. Невежливо. Со злым и сосредоточенным выражением лица.

Так пусть наркотик хоть раз принесет пользу, открыв дверь мягко, без скрипа.

Автор & последний выживший корректор