— Ничего, ты можешь отдохнуть сегодня, брат. Я верю, что у тебя и так всё получится.

— Хочешь, брат, я сыграю тебе на гуцине? Раньше я играл дагэ, но он умер… Я не играю так же хорошо, как мой эргэ, но я знаю много занимательных мелодий…

— Тёмный путь лёгок и даёт великие возможности, но требует немыслимой осторожности. Я не осуждаю идущих им, брат. Просто это путь тех, кто жаждет смерти.

— Брат, мне сегодня немного нечего делать. Может быть, ты позволишь мне сыграть тебе?

— Вэй У Сянь был ужасным человеком, брат. Наверняка он мог и хотел утопить в крови абсолютно любое место, к которому прикасался.

— Брат, тебе нравится, как я играю?

— Смотри, брат. Эту рукопись я захватил на горе Луань Цзан. Можешь забрать почитать, а потом вернуть. Только никому не говори, пожалуйста, что я дал её тебе. Крайне интересный ритуал, знаешь, брат… так и веет последней стадией отчаянья.

— Знаешь, брат, у меня сейчас такое странное настроение… и почему-то очень хочется сыграть тебе на гуцине. Ты ведь не откажешь?

— Может, тебе всё же стоит позаботиться о своей репутации, брат? Нет, я тебя не осуждаю, ты ведь не делаешь ничего плохого. Но меня беспокоит отношение окружающих к тебе.

— Ты правда так любишь слушать, как я играю?

— Ты мерзок, брат.

— Ты сумасшедший, брат.

— А я ведь до последнего надеялся, что ты одумаешься, брат.

— Прости, брат.

— Надеюсь, ты всё же понравишься ему, брат. Внешне ты всё же достаточно похож на него.

— Я люблю тебя, брат.

— И очень жду.