Нежная утончённая рука Руби гладит мою. Эта нахалка лежит рядом со мной на мягкой траве, щекочущей открытые участки кожи, смотрит в небо и глупо улыбается. Я не могу оторвать от неё взгляда, насколько она совершенна. По крайней мере, для меня — совершенна. В глазах других людей она грубая, чёрствая нахалка, и если бы имела возможность прожечь своими карими глазами дыру в том, что ей не нравится, то сделала бы это. Насколько пристально и с яростью она смотрела на своего соперника, врага. Как же так вышло, что мы с ней стали одним целым? Руби глубоко вдыхает воздух, после чего шумно выдыхает, кажется, будто каждая клеточка её тела расслабляется. Девушка всё продолжает гладить мою руку, потому что ей это нравится, она никогда её не отпускает.
Мы лежим на траве недалеко от пансиона для девочек. Там мы познакомились, там мы влюбились и именно там поклялись, что никогда друг друга не бросим и не предадим. Мне всегда нравилось лежать здесь, смотреть на небо, срывать голубые колокольчики, которые росли на этом лугу, чтобы потом собирать из них букеты или плести венки. Их сладкий запах всегда успокаивал меня. Странно, но даже Руби пахнет этими цветами.
Руби лёгким движением руки откидывает длинную прядь своих волос дубового цвета, которая легла ей на лоб, тем самым заставив меня засмотреться на неё. Черты лица у Руби немного грубые, скулы острые, а губы тонкие, словно мужицкие. У неё тонкая шея, длинные утончённые руки, по сравнению с ней я кажусь немного нелепой. Она худая, красивая, я же… Хотя Руби и говорит, что у меня красивые глаза, но я с этим не согласна. Просто не могу найти в себе что-то красивое или же то, что хотя бы привлечёт ко мне внимание. У меня русые волосы, глаза синие, слишком глубокие, чтобы долго в них смотреть, немного крупный нос, высокий лоб, я даже не такая худая, как Руби! Как и она, я никогда не пользуюсь косметикой. У нас схожее мнение насчёт этого: «Глупо».
Но всё же с чего началось наше знакомство? Взглянув на Руби, предалась воспоминаниям.
Тогда я только перевелась в это место и сразу же натолкнулась на грозу школы — Руби. Я случайно толкнула её в коридоре, когда шла в кабинет директора, из-за чего она грубо крикнула:
— Смотри куда идёшь!
Её пронзительный взгляд вызвал волну мурашек по моей коже, так сильно меня поверг в ужас её вид. Пусть она напугала меня, но и одновременно заинтересовала. Мне было интересно узнать, кто она такая, какова она внутри. Да, её взгляд пугал, но сама девушка была невероятна! Она была очаровательна и уже тогда привлекла меня. Её походка, её голос, её лицо, вся она целиком.
— Прости, — прошептала я, но девушка меня не услышала, так как была уже далеко.
Это была первая встреча, какая вторая? Когда я не смогла влиться в коллектив. Девочки… Как бы это сказать. Я им сразу не понравилась. Я была и есть слабая, неспособная связать ни слова. Для них я казалась странной особой, да и просто не нравилась. За целый месяц я не смогла ни с кем подружиться. Девочки прятали мои вещи или сметали их с парты, просто смеялись надо мной. Я не хотела жаловаться учителям, не хотела казаться ещё более слабой и жалкой. Я усердно терпела, выпавшую себе долю до тех пор, пока в коридоре одна из моих одноклассниц со всей силы не толкнула меня в спину. Упав на паркетный пол, я больно поцарапала кожу на ладошках. Тогда-то вновь услышала этот грубый голос Руби.
— Шэлли, крашеная ты курица. Тебе делать, что ли нечего, как слабых овечек обижать?
Я слышала звук шагов, как она подходила к нам, а потом возле моего лица показались её чёрные туфли. Подняв голову, увидела Руби, скрестившую на груди руки и пристально смотревшую на Шэлли. Я привстала и села на полу на коленки, начав собирать свои вещи, которые уронила при падении.
— А тебе-то с этого что? — ответила она также грубо.
— А то, что ты меня жутко бесишь.
Даже не видя лица Руби, я испугалась. Эти слова, этот голос настолько повергли меня в ужас, что внутри все похолодело, а по всему телу пробежались миллионы толп мурашек. Шэлли, ничего ей не ответив, наспех ушла. Руби села на корточки возле меня и начала помогать собирать упавшие вещи.
— Не обращай на них внимания. Когда этим безмозглым курицам стукнет за тридцать, они будут жирными алкоголичками и неудачницами, а ты бизнес-леди с тремя детьми и мужем актёром, плюс к этому накаченным красавчиком, — улыбнувшись, ответила мне Руби, хитро подмигнув.
Её улыбка была невероятно красивой, нежной и тёплой, тогда я увидела её впервые, обычно Руби ходила хмурая и серьёзная. Но эта улыбка! От неё в моей душе взошло солнце, и я забыла обо всем плохом, что произошло в этой школе. Улыбнувшись в ответ, поблагодарила её, встав на ноги. Коленки потягивало от боли, а ладони саднили, но это было терпимо.
— Как тебя зовут, овечка? — вернув на место свой грубый тон, спросила она меня.
— Клэр, — тихо ответила ей, потупив взгляд.
— Прости, я не слышу. Можешь повторить? — наигранно сказала Руби. Знаю, она услышала всё, что я сказала, но специально попросила повторить.
— Клэр, — чуть громче ответила ей.
— Ещё раз, — потребовала она. — Но ещё громче!
— Клэр, — достаточно громко и уверенно ответила я на этот раз.
— Так-то лучше, Клэр! Будь увереннее! И перестань давать себя в обиду этим тупоголовым жирдяйкам.
Руби отдала мне мои вещи и, обняв на прощание, легко поцеловала в щеку.
Этот момент я помню из-за её улыбки и того, как она заступилась за меня. Интересно, а что она помнит?
— Руби, — позвала я её.
Она повернула голову в мою сторону, её глаза смотрели на меня с теплотой, а на губах девушки играла нежная улыбка.
— Да, овечка? — спросила она.
— А что самое запоминающееся между нами ты помнишь?
Мой вопрос заставил её слегка нахмуриться. Она свела брови к переносице и, не поднимая головы, устремила взгляд в небо. Я, определённо, озадачила её.
— Общее? То есть, воспоминания? — переспросила Руби в недоумении.
— Да! — воскликнула я, перевернувшись на живот и сложив руки под головой, приготовившись слушать.
— Помню, — задумалась девушка. — О! — подняв руку к небу, ответила она. — Я помню, как впервые завязался наш полноценный разговор. Это было, когда ты сидела тут и делала домашнее задание. Я увидела тебя и, не сдержавшись, подошла ближе. Не знаю, что меня заставилось, просто захотелось. Мы говорили о всякой ерунде, но… Странно, я не люблю говорить о ерунде, но с тобой меня это вовсе не раздражало. Мне нравилось с тобой общаться и нравится до сих пор. Ты казалась мне необычной, слабой овечкой, такой, что хотелось всё время быть рядом, чтобы защищать тебя от злых волков. Уже тогда я поняла, что хочу с тобой дружить, смеяться, говорить о пустяках. Мы всё время общались именно здесь, каждый день по нескольку раз.
— Да, я помню, мне самой это нравилось. Хотя и сейчас нравится, но ведь кое-что изменилось, — засмущавшись, отвернулась.
— Да, изменилось.
Руби взяла мою руку и поднесла к своим губам, легко поцеловав. Заметив, как заалели мои щёки, она, улыбнувшись, продолжила, целуя каждый пальчик.
— Руби, нас увидят! — испуганно ответила ей, слегка отдёргивая руку.
— Пускай.
— А ты помнишь, когда мы осознали, что любим друг друга? Помнишь наше признание?
— Да, — выдохнув, ответила она. — Это было, когда ты заболела и лежала в больничном крыле. У тебя диагностировали грипп, не снижалась высокая температура. Я так беспокоилась за тебя, всё время была рядом, боялась, что если отойду от тебя, брошу, то с тобой что-то случится. Я поняла, что внутри меня теплится нечто большее, чем обычная дружеская привязанность.
— В тот день я осознала то же самое.
— А потом, когда ты выздоровела, и мы сидели здесь, я призналась тебе в своих чувствах.
— Я ответила тебе на них взаимностью.
— Удивительно, как это всё произошло буквально за полгода.
— Нам хватило столь короткого срока, чтобы полюбить друг друга.
— Моя овечка, у нас будет очень много времени, чтобы быть вместе.
Руби придвинулась ко мне поближе. Её тёплые нежные губы коснулись моих. Лёгкий поцелуй, который не хочется разрывать, сладостный и желанный. Тепло от этого поцелуя разлилось по всему телу, каждая клеточка кожи горела от стыда и, одновременно, желания. Хотелось не разрывать эту сладость никогда, продлить мгновения. Да, у нас будет много времени.
Разорвав поцелуй, Руби лизнула кончиком языка мои губы, вновь вовлекая в него. Она всегда меня дразнит, знает, что я не хочу разрывать поцелуй, хочу чувствовать её нежные тёплые губы, терзать их, слегка прикусывать, касаться и ласкать её язык своим. Но она опять отстраняется через пару минут.
— Твои глаза, как эти колокольчики. Я хочу всё время ими любоваться.
— На это будет много времени и вскоре тебе это надоест.
— Никогда.