- Еда пришла! - с полным радости воплем, я направилась прямехонько к нашим бравым Кертье, что вернулись с "охоты" по барам быстрого обслуживания, да и еще принося с собой довольно увесистый "улов". И вся эта вкуснотища, как бы это эгоистично не прозвучало, только для меня! Кинулась к Рагару и Раджеку, бросая свое прошлое занятие, а именно - селфи-фотосесию. Бросая буквально, если уж быть точной - телефон, словно ничего не стоящий, досадный балласт, полетел прямехонько в траву. Ну, благо не на дорожку, а то странно было бы со смехом оплакивать разбитый экран.

- Ай, ты оборзела?! - мой мобильник, будучи одушевлен в равной степени, что и Пит, от подобного поворота естественно возмутился, пропищав это довольно громко, на весь наш временно-импровизированный лагерь. Я не стала реагировать на этот наезд никак - во-первых, потому что все-таки заслужила, а во вторых, потому что заметила, как за мобильным уже склонился Павел. Следовательно, нечего мне переживать, об моей технике позаботятся, пока я в блаженном не состоянии сделать это.

- Терпи, брат, - краем глаза, забирая у наших благородных пакеты с вкусняшками, заметила, как Паша осторожно смахнул пыль и травинки с корпуса. А потом и без сомнений и колебаний передал мой девайс Франкенштейну, от чего я в глубине души облегченно вздохнула - можно теперь расслабиться и спокойно покушать. Ну и заодно послушать, о чем там шепчутся окружающие. Уселась за стол, возле лавочки, и развернула первый же пакет, вытащив курицу. В принципе, мне даже не пришлось притворяться, что меня увлекла еда - я действительно с огромным наслаждением принялась за аппетитное филле с хрустящей корочкой. Только вот благодаря всем модификациям и подарочке от папули - я могла без проблем все слышать, и тем более, все понимать и анализировать. В конце-концов, кто не ел перед телевизором, или экраном компьютера? А происходящее здесь - еще интереснее, чем какой-то сериал или глупое ток-шоу.

- И долго её еще не отпустит? - первым тишину нарушил Бенго. Хотя, его шепот вряд ли многие услышали. Но Франкенштейн уловил, так что сразу же поспешил с ответом.

- В скором времени должно отпустить, это длиться от часа до трех, - мой любимый-ученый вздохнул, видимо, у него совершенно не было настроения, чтобы толкать лекции. Хорошо хоть что он сейчас не слышит моих мыслей, а соответственно - не спалит на подслушивании. А даже если бы и спалил, то особой разницы нет - мне уже все равно писец, я же такое отчебучила... На долю минуты прервала процесс даже не поглощения, а уничтожения пищи, задумавшись над содеянным, но совесть сдалась быстро - буду думать об этом потом, хотя бы тогда, когда муж мой решит мне все-таки сделать головомойку. В том, что без нее не обойдется, я была уверена. Франки отметил мою заминку, но когда я снова приступила к еде - продолжил.- Обычно после еды смех успокаивается и начинаются философские размышления.

- Философские? Ой, как интересно, - Мэй только буркнула в ответ на эти простые факты, и чуть ли не сразу присела за столик, напротив меня, заинтересовано на меня глядя. На еду она явно не претендовала, хоть я ей и пододвинула один из пакетов. Видимо, ожидала того самого моего прозрения.

- Долго мы здесь пробудем? - поинтересовался Джин-Хо у Франки, почему-то неуверенно оглядываясь по сторонам. - С нами много... Людей, которые по не знанию могут что-нибудь съесть или выпить.

- Мы здесь и так уже задержались, - буркнул М-24, поглядывая в сторону кемпера Тао. В тот же момент на экране Пита появился смайлик-чертенок, а следом за ним - фотография из ноутбука Тао, вероятнее всего. Так как обозрение было именно с ракурса его койки. И на фотографии был хакер, собственной персоной, шею которого увлеченно облизывал Рикки. Вот ведь, я чуть корочкой не подавилась! Они взяли его с собой?! Тот же вопрос я повторила Питу, шипя на грани слышимости, да и еще делая вид, что поправляю волосы. Мэй этим заинтересовалась, и это было для меня хорошим знаком - раз не расслышала Санву, что сидит прямо напротив меня, то Франкенштейн, тем более не услышал.

"Да, он сделал это! С того, что мне удалось подслушать, Даяна убедила Тао в том, что Рикки окончательно зачахнет, если его хозяин опять уйдет от него. У собак такие депрессии это действительно серьезно." - прочитала несколько восторженное сообщение от Пита, что высветилось на экране. И в общем была согласна - не знаю, какой ад бы переживал пес, если бы его повторно оставил его человек. Но вместе с тем и чертыхнулась - мало моих косяков на голову Франкенштейна, так надо еще и от других? Мда-а, я точно зря затеяла свои эксперименты... В животе опять заурчало, и я вспомнила о еде, в несколько укусов покончив с курицей и заинтересованно осматривая кость. Похоже, теперь не стоит выбрасывать косточки, лучше их оставить Рикки. Ну, или Адели заинтересуется, не важно, что она еще маленькая. Не съест, так поиграет, или понадкусывает. Есть еще как вариант пару блохастиков... Зоопарк у нас внушителен - кровососы и собачки.

- Ольга съест, и мы двигаем дальше, - продолжил Франкенштейн после небольшой паузы, кивнув М-24 и Джин-Хо. - К тому же, я ее сейчас уложу спать, - чтобы не выдать себя, и своего бессовестного подслушивания, я взялась за картошку и подобранный к ней салатик. Впрочем, еды еще много, да и потом кто-то сказал, что меня уложит... Искреннее говоря, сомневаюсь, что то самое "укладывание" обойдется без чтения морали. Возможно, лучше будет уснуть вот прямо здесь, за столом? Или хотя бы притвориться, возможно так пронесет. - Отходняки после марихуанны не слишком приятные, - добавил Франки, на что я закивала головой, якобы от вкуса пищи, а М-24, словно его осенило, заволновался почему-то.

- А долго мы этот... Ехать будем? - пробелял модифицированный, несмело глядя в сторону кемпера. Я прикрыла глаза, не понимая такого поведения, но быстро меня осенило - они ведь сейчас наверняка всей толпой пытаются прикрыть Тао! Вот молодцы, вот это я понимаю! Это уже даже не командная работа, это - семья. - И куда путь держим?

- Теперь едем прямиком в Данию, - сказал веско Франкенштейн, и не желая слушать сопротивления - двинул в мою сторону. Вот жеж... Сейчас, как еще сегодня не случалось, мне захотелось восстановления нашей мысле-связи, чтобы убедить Франки, что он еще спокойно может поболтать с М-24. И мне дать поесть спокойно, без страха быть убиенной прежде времени. А то и в процессе - от разозленного Франкенштейна можно умереть и воздухом подавившись, а я тут ем вообще-то. По мере приближения моего мужа я и жевать стала медленнее.

Вместо ожидаемых тычков, выговоров или пассивной агрессии я почувствовала, как меня мягко погладили сначала по голове, а потом плавно съехали на спину. Было немного боязно, но еще больше - стыдно. Как за свое поведение и эту всю авантюру, так и за то, что я вообще допустила до себя мысль, что Франкенштейн мог бы меня хоть как-то обидеть. Посмотрела на него, надеясь, что в моих глазах заметно все то смущение, и в ответ услышала вопрос касательно самочувствия - не тошнит ли, нет ли каких-то других, нежелательных ощущений, что могли бы говорить о плохом "переваривании" марихуанны. Но ничего такого не было, так что я отрицательно помотала головой, и сосредоточенно принималась есть что-то среднее между тако и шаурмой. Очевидно, нашли новый способ привлечь людей к тортилле и блинам. Франки же, словно ничего не случилось, присел возле меня, о чем-то разговорившись с Мэй. Я не слышала ни их, ни переговоров М-24 и Джин-Хо, я этого не хотела слышать. Слишком сосредоточенная была на своих мыслях. А особенно над вопросом поведения Франкенштейна. Не верилось, что мне подобное поведение спустят с рук. Скорее, все это было затишьем перед бурей. Правда, кто будет метать молнии, еще не понятно - у нас характеры похожи, и я, даже будучи виноватой, плевать себе в кашу не дам. Мои решительные планы касательно линии поведения прервал громкий возглас Франки. Очнувшись от него, я заметила, что зачистила уже все пакеты. Ух... Надеюсь, у меня были помощники, и я не умяла этого всего в один рот.

- Все расходимся по кемперам. Если мы хотим успеть еще сегодня попасть в Данию, нам нужно отправляться сейчас же, - модифицированные, даже не дослушав до конца стали возвращаться в машины. Я наскоро собрала мусор, и тяжело вздохнув, поплелась за своим шофером. Больше обидных слов или наказания, я боялась только разочарования моего мужа ко мне. И судя по тому, как он удивленно оглянулся на меня - эти мысли он услышал. Черт, даже не заметила, как отблокировала нашу связь. Но снова блокировать было бы глупо - это выглядело бы максимально по-детски, да и еще ко всему - зазря спровоцировало бы возможный гнев Франкенштейна.

Ольга, просто расслабься, - в голове раздался голос моей шизы, с едва уловимым смешком. Ты сейчас только зазря испугаешь Франки.

А что делать, если он собака страшная? - отозвалась я борзо и уверенно только потому что чувствовала, что любимый меня не подслушивает.

Не он страшен, это ты свыше меры насторожена. Ну не съест же тебя, ну, - слова поддержки Франкенштейна звучали с едва заметной жалостью и сочувствуем, от чего я невольно поморщилась, сделав морду лица кирпичом. Надо мной издеваются, или это пока что безобидное подтрунивание? Но дальше я над этим не задумывалась - все в большинстве уже расселись по кемперам, остались лишь Музака и Гарда, разговаривающие с Рейзелом, так что наши водители уже завели моторы в кемперах. И когда оборотни вместе с Ноблесс уже зашли каждый в свое средство передвижения, я поняла, что больше медлить не выйдет и запрыгнула в наш кемпер, чуть ли не на ходу. Детей не было, Франкенштейн сразу закрыл за мной двери, и это было ясным сигналом для меня - время идти и каяться. Опустив голову, причем, абсолютно не притворно, я направилась к пассажирскому сидению.

- Ольга, ты чего здесь? - мой муж спросил вслух, хотя уже имел привилегию спросить мысленно. - Иди ложись.

- Ну уж нет, предпочитаю видеть твои глаза, пока буду получать выговор.

Коротко взглянув на Франкенштейна я сжалась. Сейчас он конечно был за рулем, так что вряд ли бы мне что-то сделал, но с его умением безаварийно водить любое средство передвижения, он бы мог это сделать, если бы захотел. Да и руль в его руках от резких слов меня точно не спасет. Я почувствовала, как невольно вжимаю голову в плечи, и от этого движения пошли мурашки по коже. Было страшно, тишина между нами только все больше нагнетала. Не успела я даже взглянуть, черпает ли мой муж от моих чувств испуга садистичное удовлетворение, как услышала тяжелый вздох. И поняла, что только что мои мысли незаметно для меня прослушивали.

- Оленька, не будет никакой бури и выговора, - от мягкого тона в груди разлилось тепло, но я не спешила радоваться, чтобы не обнадеживать себя зазря. Хотя, находя подобное тепло и в эмоциях любимого, невольно чувствовала, как груз с сердца и тревога исчезают. - Мы поговорим, это точно, но только после того, как ты проспишься. И уж точно не будет никаких криков, скандалов и побоев, как ты себе навоображала, - милый на секунду отвлекся от дороги, взглянув в мое лицо, и мягко улыбаясь. - От меня ничего бы не осталось, пожелай ты мне отдать сдачу. Да и я ни за что бы тебя не ударил, я рук вне поле боя не распускаю, ты же это знаешь.

- Да, прости за такие подозрения, - почувствовала, как краснею, и было от чего - я ведь действительно представляла, что Франкенштейн способен на подобную низость. Его ладонь проехалась по моей щеке, и все тело вздрогнуло, но потом расслабилось. - Извини, оно как-то само... Глупость пришла в голову.

- Не извиняйся, а просто иди поспать. Как проснешься, не будет уже этого ощущения.

- Да, я знаю, но спать не хочу, - чуть капризно произнесла, отпрянув, и уставилась в лобовое стекло. - Я все понимаю, упадок эндорфина, но разве само твое присутствие не должно во мне восполнять эти браки? Разве то, что я знаю причину, по которой подобное лезет в голову, не должно меня спасать от веры в эти глупости?

- Эффект плацебо не всегда действует, - Франки вздохнул, и отнял свою ладонь от моей щеки, снова уставившись на дорогу. - Но если тебе будет так спокойнее, то можешь остаться тут, - он кивком головы указал на пассажирское сидение. Я же глянула на него, и вздохнув, поднялась.

- Нет, я пойду. Не буду мешать.

- Ты не мешаешь, - поспешно заверил любимый, на что я только улыбнулась, и по нашей связи послала ему свои ощущения. Понимание, что я действительно не мешаю, но так же и невозможность лишиться дурного мнения, что я обуза, вызванного моим состоянием. Франкенштейн мельком глянул на меня, повернувшись себе за спину, и кивнув, вернул свой взгляд к дороге. И почти сразу же мне прилетело мысленное предложение, подкрепляемое робкой нежностью.

- Могу с тобой разговаривать, пока не уснешь. Или спеть колыбельную.

- Прошу, не надо. А то сейчас почувствую себя сволочью, которая банально тебя не заслуживает, - ответила предельно честно, уже чувствуя предпосылочки к этому состоянию, и почти тут же почувствовала, как нахожусь сама в своей голове. Несколько облегченно вздохнув, я пошла на кухню, налив немного молока в кружку, и поставила в микроволновку. А пока то подогревалось, сноровисто наложила мокрый и сухой корм Адели и заменила ей воду. Но саму кошечку я нигде поблизости не наблюдала. Ну ничего, захочет - придет к миске. Кивнув самой себе, вытащила молоко, и в меру быстро выпив его, пошла наверх. В самом-то деле, чуть-чуть вздремнуть после плотного обеда - то что надо.

Адели обнаружилась наверху. Стоило мне только чуть ближе подойти к кровати, как маленькая шалунья, с ловкостью юного охотника, набросилась на мою ногу. Хохотнула, глядя на ее потуги меня "поймать", а сама взяла ее за холку, почти тут же укладывая ее у себя на руках. Так же держа этот пушистый комочек тьмы, я села на кровать, поглаживая, и только когда Адели уже достаточно расслабилась, чтобы не чувствовать себя плохо ни у меня на руках, ни на кровати, я откинула одеяло. Потом, когда нырнула под него, я положила кошечку рядом со своей грудью продолжая гладить, почесывать и всячески ласкать. И вот не знаю, то ли это плотная еда, то ли молоко, то ли мурчание и сопение уснувшей Адели, но я все-таки смогла уснуть, и отпустить свои тревоги. Была детская уверенность, что как проснусь - будет лучше, и воспоминания останутся только хорошие.

***

Сон начался бредово. Снова свадьба, а точнее - подготовки к ней. По этому сновидению я передвигалась лениво и без особого энтузиазма - даже там было осознание, что наяву свадьба уже произошла, и дублей к ней не предвидится. Но несмотря на это, как бы я ни пыталась - контроля над сном перехватить не удалось, даже учитывая то, что он был осознанным. Так что еще раз тяжело вздохнув, я отдалась на ласку своему подсознанию. А судя по количеству непоняток, которые успела словить в течении одного только мгновения сна, мое подсознание ну очень, очень устало. Хм-м-м... Возможно это поэтому, что там отсижавается моя шиза? Возможно, стоило не проявлять сердобольности, и что-то с этим фантом сделать? Додумать мысль не дала Гарда, что деловито надо мной стояла, разве что ножкой не топая в нетерпении.

- Ольга, хватит уже раздумывать, не подходят они нам, - внимательно посмотрела на Гарду, а потом фыркнула. Еще одна абсурдность - то есть, давая мне их на примерку, она не заметила, что это не то, что мы ищем? Или надеялась, что прямо на моей ноге они перевоплотятся? Еще раз хмыкнув, я оглядела... Это. Высокие, выше колена сапоги. Вместо нормального голенища - тонкие с мизинчик веревочки, хаотично переплетающееся и соединяющиеся с задним швом, на котором была молния. И вот все бы ничего, они были бы даже занятными, если не были бы замшевыми. Да и еще вырвиглазного яркого цианидно-бирюзового цвета. Вздохнула, и не спеша скидывать такую странную обувь с ног, посмотрела на Гарду, удовлетворяясь ее раздражением. Хоть какая-то компенсация за потраченные нервы, пока наблюдала ее абсолютную нелогичность и отсутствие какой-угодно последовательности.

- Напомни мне, а какую обувь ищем?

- Тебе под платье! - разочаровано простонала оборотниха. - Темно-голубые, лакированные каблуки!

- Гарда, золотце, так почему ты мне на примерку сунула эту хрень? - указала на свою ногу, приобутую в сапог, и на лице рыжей появился активный мысленный процесс. Оу, похоже, есть контакт, возможно сейчас захвачу это сновидение в свои лапки.

- Так, у нас нет времени искать в этой дыре что-то другое, остался всего час, - нервно пробормотала оборотниха, не отвечая на мой вопрос. - Идем к мадам Шелье. Возможно она нам поможет, прежде чем твой дедушка начнет рвать и метать.

Глубоко вздохнула, переобуваясь в кроссовки, в которых я с Гардой зашла в этот магазин. Это было еще одно отличие моего сна - главным организатором на свадьбе был мой дедушка, а не Алекси. И правду говоря, я уже скучала за приготовлениями, которые делала моя подруга - ее хоть можно было от каких-то идей отвести и отговорить, не нарываясь на морали и вечное "должно быть как у всех, а не по непонятному". И еще хлопок ладонью в стол, да-а-а... У дедушки конечно нрав был суров, но проходя через этот сон мне все больше хотелось сбежать от Гарды и вернуться к дедушке. Пускай родители у меня так себе, но дедушка с бабушкой были отличными, и их я уважала и любила. А за то, что дед не раз и не два критиковал мать и отца за их поведение - любила вдвойне.

- Ладно, идем к мадам Шелье, - я шагала за уверенной себе Гардой. Заблудиться не опасалась - еще минуту назад мы были в Сеуле, сейчас резво шли по улице моего родного города, а сейчас будем в Париже. Это был сон, удивляться тут абсолютно нечему. Как и тому, что уже за поворотом появился нужен нам оббитый порог салона свадебной моды. Вовремя вспомнив, что у мадам не будет обуви, я уже хотела окликнуть Гарду, но потом только махнула рукой - да будь что будет! Все равно ведь ничего не измениться, и Гарда туда зайдет - в этом я была уверенная. Только вот я не учла, что сон может стремительно измениться. Переступив через порог, я невольно замерла, заметив возле мадам Шелье угрюмую Карину.

- О, девушки, вы вернулись? А тут как раз доченька моя приехала навестить меня, - мадам Шелье говорила это в основном Гарде. Я была слишком занята тем, что с абсолютно круглыми глазами смотрела на Карину, а та, немного разозлено - на меня. Когда голос Гарды и мадам Шелье, так же как их силуэты, стали для меня не больше, чем миражем, Карина стала ко мне приближаться. И с каждым ее шагом салон свадебной моды становился комнатой в борделе. Карина рывком сняла со своего платья ленту, повязанную на талии, и само платье упало к ее ногам. Нижнего белья у нее не было, лишь обувь - те самые синие, лакированные каблуки. Я грустно ухмыльнулась, от чего Карина склонила голову вбок.

- Что такое, Оленька? Неужели ты воспринимаешь меня как своего врага теперь? - взглянув на Карину я растерялась. Это не было так, я оставила Карине способ связаться со мной, если та пожелает отбиться от дна и покончить с бесславной жизнью. Но что если Франкенштейн будет против, узнав об этом? Смогу я сломать данное женщине слово, или разочарую мужа? Мой виноватый взгляд упал на обувь. - Эй, ну если так хочешь, то я тебе их отдам, ну честное слово, - я с непониманием взглянула на эскортницу - даже учитывая что это сон, ее поведение было странным. Пытаясь увидеть еще какие-то несоответствия я взглянула на нее опять, но более внимательно, прищурив глаза. И не увидела ничего необычного - просто стоит, сжимая в руках эту широкую, черную ленту. - А ты хороша, они не врали. Быстро меня раскусила, - Карина подошла ко мне ближе, и я поняла - это не она. Не только из-за слов, что она сказала раньше, но и из-за глаз - они были такого же цвета, как сапоги в начале сна, да и еще с вертикальным зрачком.

- Кто ты? - спросила твердо, но вместо ответа мне перевязали лентой глаза. И вместе с этим я не только потеряла обозрение - в этот миг пропало все вокруг. Оказавшись одна во тьме я не спешила паниковать - угрозы не чувствовалось, мрак был мягким, а не угнетающим. Оглянулась, делая поворот на триста шестьдесят градусов, но не увидела ничего.

- Воспринимай меня как голос в твоей голове. Пока что можешь считать меня только голосом, познакомимся, когда придет время, - создавалось впечатление, что хозяин этого голоса - серьезен, но это было только первое впечатление. В самом же деле, если вслушаться, можно было уловить в этом голосе нотки веселья. Я покрутила головой, не чувствуя повязки, но так же ничего не замечая. С каждой минутой мое недоумение росло, пока не заметила, как передо мной вырисовываются два силуэта. Кого - еще непонятно, но я уже понимала, что это будут только образы - никто посторонний здесь не чувствовался. Вскоре силуэты стали узнаваемые, и я пораженно замерла, глядя на них поочередно. С привычной, дерзкой ухмылочкой, но и грустью в глазах, Фурия, и странно-отчаявшийся Мэрролейв. Голос, как он предпочел себя называть, только сдержанно хихикнул. - Я уж грешным делом думал, реакция бурнее будет.

- А толку бросаться, если это только их подобие? - парировала в ответ, еще толком не зная, как на этот голос реагировать, можно ли ему верить и стоит ли вообще с ним разговаривать.

- А ты осторожная, я посмотрю, - голос как-то неясно восхитился, но потом выдохнул. - Но да, это так. Они здесь не ради того, чтобы на них нападать. Вот скажи мне, подруга, - я напряглась. Если это божество, а предполагаю - это оно, то способ его обращения ко мне был довольно... Необычным. - Сможешь ли ты сказать, кто из них тебе друг, а кто враг? Кто в трудную минуту поможет, а кто наоборот, приложит руку к твоим страданиям? - я ошарашенно посмотрела на обе фигуры, не зная точно, какой ответ будет правильным, но все-таки указывая на Мэрролейва. - Он - друг или враг? - от уточнения я растерялась, вспоминая как его подкаты, так и пребывание в нашем мире с остальными богами, когда Юрий похитил школьников. Уверенности, опять-таки, не было.

- Как много будет зависеть от моего ответа? - переспросила у голоса, услышав мелодичный смех.

- Все, и притом - ничего. Помни, fallaces sunt rerum species.

- "Все не то, чем кажется"? - переспросила у голоса, но запоздало поняла, что слишком поздно - я уже проснулась.

***

- Все не то, чем кажется? - переспросил меня Франкенштейн, сидя на кровати. Я малость растерянно оглянулась, после сна ведь, и заметив что за окнами сгущаются сумерки, мотнула головой.

- Не важно, это просто сон, - поспешила уверить мужа и заинтересовано на него взглянула. - А мы уже приехали?

- Нет, - Франки чуть мотнул головой, приблизившись. - Тао попросил пол часа перерыва, видимо, снова не спал, сидя за компьютером, - чуть ворчливо отозвался он, а я только ухмыльнулась. Возможно Тао и не спал, делая себе теперь перерыв на кофе, как подумал мой муж, а возможно новичку в нашей команде приспичило погулять и справить нужду. Любимый, посмотрев на мою ухмылку, обрадовано улыбнулся. - Тебе уже лучше?

- Да, спасибо, - я чуть склонилась, поцеловав его ладошку, и отпрянула, распрямившись, глядя ему в глаза. - Давай поговорим?

- Давай, - легко кивнул Франкенштейн, выглядя небрежно-расслабленным, но я видела, как он в самом-то деле напрягся.

- Извини меня, - начала я, не ожидая приглашения к началу разговора и чуть поникла. Но головы не опустила, как бы сильно не хотелось. Мне нужно было знать, что Франкенштейн видит мои эмоции. - Буду честной, шла я туда совсем не за этим, близость с тобой абсолютно достаточна для меня...

- Я знаю, - перебил Франки, как только заметил, что я вместо разговора - оправдываюсь. - Пока ты спала, я переговорил с твоей "шизой". И как это примерно выглядело, я знаю.

- Примерно? - немного растеряно переспросила. Но потом мысленно поблагодарила своего симбионта, понимая, что тот помог мне, как и обещал, поговорив обо всем с Франкенштейном. - И как много ты узнал?

- Ну, подробной трансляции с ваших развлечений и разговоров я не получил. Да и не хотел бы этого узнать. Но узнал другое, - Франки взглянул мне прямо в глаза. - Оказывается, ты не до конца удовлетворенная некоторыми аспектами нашей близости, и стеснялась об этом сказать, - не вопрос, а утверждение. Я кивнула, чувствуя как медленно краснею и милый быстро прижал меня к себе. - Лялечка... Почему ты мне не сказала раньше, или не намекнула? Мы могли просто поговорить об этом, как сейчас, без этой всей ситуации.

- Каюсь я, забыла что это нужно обсуждать. Да и знаешь, я могу быть раскрепощенная хоть тысячу раз, но говорить об этом вот так, с пониманием, что это не очередной элемент игры, а серьезно, - немного пристыженно опустила голову, но Франкенштейн приподнял меня за подбородок, решительно, но мягко, без никакого намека на близость.

- Это по-взрослому, - назидательно, без упрека ответил Франки, а потом вздохнул. - Но я тоже хорош. С тобой и нашей ситуацией я забываю иногда, что ты юная, что у нас разный опыт. Прости меня.

- Нет, ну ты вообще? - я чуть недоуменно оттолкнула своего партнера, глядя в его глаза с чистым изумлением. - Тебе-то за что извиняться? Не ты же мне изменил, причем сразу после брака, - только сказав это вслух, я осознала всю свою вину, но Франки ободряюще сжал мою ладошку, глядя на меня серьезно, но с нежностью.

- А ты не думала, сколько у меня было отношений до тебя? - я чуть склонила голову вбок, не понимая, к чему это он. Скучает за кем-то из прошлого и винит себя за это? Или что? Прошлое это ведь прошлое, да и не может это считаться изменой, если меня еще и в помине не было. - Оля, я считаю, что это несправедливо лишать тебя опыта, - замерла, теперь понимая, к чему Франкенштейн клонит. - Я знаю и чувствую, как сильно ты меня любишь, я не сомневаюсь ни в тебе, ни в себе, и знаю, что ты ни на кого меня не променяешь. При таком раскладе мне кажется несправедливым ограничивать тебя в том, что тебя заинтересовало. Я был точно такой же. Тоже экспериментировал, с женщинами, с мужчинами... Франкенштейн может в любой момент показать тебе эти воспоминания. Поэтому меня не удивляет, что ты пожелала попробовать с Кариной. Меня не гложет слепая ревность или зависть, я ведь не настолько собственник, - Франки явно закончил свой короткий спич, заставив меня с минуту удивленно хлопать устами. Пока наконец-то не нашлись слова, которые как по мне, подходили в качестве ответа.

- Я не шла к Карине за близостью. Оно вышло само, не знаю, то ли трава, то ли взаимное притяжение. Но я шла туда насчет совета, как к более опытной женщине.

- Да, твой симбионт упомянул мне об этом, - Франкенштейн закивал головой, а я уставилась на него, ожидая реакции или ответа. Правда, очень быстро оказалось, что от меня он ожидал того же самого. - Но не сказал в чем именно была речь. Можешь мне сказать?

- Да-да, конечно, - я выпрямилась, показывая свою решительность, хотя в самом деле нервничала. Нарушить табу, которое мне вбивали в голову все детство не было легко, но я была обязана это сказать, иначе совесть бы сожрала и косточки не оставив. Франки ведь ко мне с таким пониманием отнесся, а я что, дальше смущенную школьницу строить из себя буду? Глубоко вздохнув, я закрыла глаза, понимая что проще будет сказать, не глядя в лицо любимому. - В общем, меня не устраивает, что ты не принимаешь моих благодарностей, - я открыла глаза, и отметила только непонимание на лице мужа. Стремительно краснея, я потянула за нить связи, и показала все моменты в воспоминаниях, где подобные ситуации имели место. - Я тоже иногда хочу сделать для тебя что-то приятное, чтобы показать свою признательность. Для меня это важно, я хочу чтобы ты знал, что у нас все обоюдно... - пробормотала невнятно, а после почувствовала, как меня крепко прижимают к себе.

- Ох, милая, и по такому поводу ты обращалась за советом? - аура Франкенштейна сочилась радостью, а я испытывала некоторое недоумение от все этой ситуации. С одной стороны, я должна была порядком так огрести, но нет, вместо чтобы ругать, мой муж решил все иначе, разговором, да и еще помогая мне справиться с моей проблемой. Неверяще помотала головой, но потом просто обняла Франки, вжимаясь в его грудь носом и чувствуя, как глаза увлажняются, а к горлу подступает ком. Наш брак так разнился от брака моих родителей... И это меня несказанно радовало. Рука милого проехалась по моим волосам, а я сжала губы, изо всех сил сдерживая абсолютно лишние сейчас, по моему мнению, слезы. - Я подозревал, что дело совсем в другом, а тут, оказывается, такой пустяк, - Франкенштейн меня отстранил, глядя на меня, а я чуть непонимающе нахмурилась.

- Считаешь мои проблемы пустяком? - я предостерегающе напряглась, уже мысленно придумывая аргументы в будущем споре, но Франки только головой покачал.

- Ни в коем случае. Скорее, пустяковым является решение этой проблемы. Я просто не стану одергивать твое рвение. Понимаешь ли, - Франки не стал меня опять придвигать к себе, но начал поглаживать ладошку, глядя в лицо. - Когда я что-то делаю для другого человека, будь это подарок, или просто красивый жест, я не ожидаю взаимной благодарности. По этой части я безвозмезден. Не по отношению к каждому, конечно, и не когда у нас сделка, но для близких - всегда. Мне не нужно ответных даров, для меня важно видеть, что человек моим подарком или жестом в той или иной мере доволен. То понимание, что я смог угодить, важно для меня, а не ответный "подарок", - вначале я только приняла слова любимого за должное, но спустя минуту, когда я вспомнила все те "красивые жесты", которые застала... Ведь Франкенштейн действительно не требовал ни с кого ничего за оказанную им помощь. Не требовал с наших ГМО за проживание, так как зарплату за работу они получали чуть ли не самую высокую, которую можно было получить за подобную должность, и ни копейки не попросил на оплату счетов. А мытье посуды - обычная домашняя обязанность. Не требовал и с других квартирантов - с лукедонцев, с Музаки, с Эшлин. А и те, и другие, не только живут у нас, но и в Е-Ран обучаются, что отнюдь не бесплатно, если нет выдающихся знаний. Я чуть потрясенно глянула на Франки, прозрев наконец-то.

- Батюшки, как я сглупила... - я прижала ладонь ко рту, мысленно костеря себя на чем свет стоит, но замолчала, чувствуя как меня аккуратно приобнимают.

- Тут спорить не буду, но знаешь что... - заинтриговано посмотрела на мужа, и увидела на губах легкую улыбку, а в глазах - издевку. - Предпочитаю называть подобное не глупостью, а новым опытом.

- Спасибо, - я прижалась, чувствуя, что слез все-таки сдержать не вышло.