Очередной отборный бред, подкидываемый мне моим подсознанием, что ласково носил название "сон", приятно меня удивил. Не своим содержанием, или общим настроем остающимся после него. Я была рада, что мне снится именно такая вот белиберда, а не вещие, реалистичные, годящиеся только к толкованию вместе с отцом сны. Потому что такие сны не давали отдохнуть, а лишь сильнее напрягали. А вот такие вот бредовые сны - самое оно! Притом, я более чем уверена, что ни в одном, даже самом богатом соннике я бы не нашла к нему толкования.

Вначале все начиналось невинно - какие-то неприятные дела в аэропорту, причем, неизвестном мне и очень потрепанном и грязном, нервотрепка, никого из наших возле меня нет, бегать с документами приходится чуть ли не из одного конца здания в другое. В итоге, получив в руки тонкую папку, вместе с заданием перепоручить документы дальше, я лишь плечами пожала - в тот момент у меня даже не появилось бы мысли, что это может быть сон - до того все было обычно и нормально. Подумаешь, командировка небольшая. Расположиться в самолете мне удалось с комфортом - соседей у меня не было ни сбоку, ни спереди, ни сзади. Расслабленно прикрыла глаза, желая почувствовать знакомый разгон... Но нет. Самолет просто передвигался на шасси, причем, довольно медленно.

В том же виде он продолжил путешествие по городу - огромной махиной передвигался по улицам и автострадам, чтобы привести меня в другой аэропорт другого города - моего родного. И особа, которой я должна была передать документы встретила меня радостным восклицанием "привет, сестра"! Тут-то я и удивилась пожалуй даже больше, чем от покатушек по городу - сестры у меня не было никогда, Франкенштейн в свое время тоже не мог похвастаться подобным членом семьи. Правда, задуматься над этим как следует, и уловить извращенную логику сна я так и не смогла - меня будили. Причем, не мягко и спокойно, а настойчиво, с паникой. Вот же... Распахнула лениво глаза, заметив, как Франки склоняется над моим лицом, с каким-то ошарашенным, растрепанным внешним видом. Вижу, не по пустякам меня решили выдернуть из сна.

- Ольга, дети пропали, - лучший, мать его, будильник! Три слова, и я уже с глазами по пять копеек вылетела пулей из кровати, недоуменно оглядываясь и ожидая объяснений. И мне их незамедлительно предоставили, спешно одеваясь в халат. - Я не заметил их в манеже и встал, начал их искать по комнате, а потом вот, - он указал на двери, из которых торчал ключ и которые были приоткрыты. Да елки-палки, вот умудрилась же я их на столе оставить!

- Еще не проверял в гостинице, да? - в ответ мне угукнули, и я накинула на себя куртку, одновременно с этим сканируя все здание в поиске знакомых аур. И не нашла. - Черт, Франки, надевай куртку - их нет в отеле, хотя не представляю, что за недоумок выпустил маленьких детей одних на мороз! - муж послушно подошел к вешалке, подхватывая куртку и уже надевая на ходу. Правда, на пороге уже мы услышали звонкий вопль, со стороны кемперов. Переглянулись, и смахнули ступор, двигаясь еще быстрее.

- Хотя бы знаем, что они с нашими, - обнадежено сказал муж.

- Ага, правда, если они убили жучару - а это точно он орал - во второй раз придется воскрешать, иначе мне отец мозг ложечкой выест, - пробурчала недовольно, но от мужа не отставала ни на шаг.

Выйдя из гостиницы, и зайдя на паркинг, мы уже было решительно направились в сторону кемпера, что между собой делили Бенго, Родерик, Мэй и Лудис с Розарией, но остановились на пол-пути. А все потому что всхлипы и невнятные причитания знакомым голосом доносились вовсе не из того автобуса, к которому направлялись, а из того, где жили братья-Кадисы, Рагар, Джин-Хо и Музака. Удивленно переглянувшись с мужем, мы синхронно пожали плечами, и подошли, постучав, чтобы нам открыли. Открыл нам растерянный, а даже немного испуганный Музака, и Франкенштейн, не долго думая, оттолкнул его со своего пути, проходя внутрь. А я, само собой, юркнула вслед за ним, пользуясь тем, что оборотень был слишком ошарашен и удивлен, причем, явно не нашим появлением.

Картина, которую мы застали, заставила замереть. Бывший правитель страны наших аристократических не-кровососов абсолютно неэлегантно лежал но полу, что-то к себе прижимая. Кадисы, со сложными чувствами нарисованными на их лице, наблюдали не только за мужчиной, но и за тем, как медленно дымиться его одежда. Рагар, с тряпкой в руках, в темпе истинного Кертье бегал вокруг, туша последние очаги огня, которые, к счастью, исходили только от Родерика. Платить штраф за порчу имущества кемпера не хотелось. Но взглянув на его голову, мы с мужем синхронно растерялись, проглотив все возможные издевки, что уже просились на язык - прическа мужчины перетерпела значительные изменения. Один половина волос была очень неровно обрезана - местами волосы длиной превышали десять сантиметров, местами - короткий ежик, не дольше трех сантиметров. Вторая половина же была с сожженными концовками. А дети с очень-очень виноватым видом сидели на диване.

- И что здесь произошло на этот раз? - тяжело вздохнула, смотря на эту картину, и от моего голоса встрепенулся Родерик. Он поднялся на колени, глядя на меня со злостью, хотя нет, яростью.

- Что произошло? Что произошло?! - с воплем ответил он. - А что, не видно?! Твои гребанные... - прежде чем из уст благородного вырвалось то, о чем он мог бы в итоге пожалеть, его заткнул Раймонд. Видать, уловил в моей ауре опасные нотки и вспомнил, как я умею больно выписывать люлей за один лишь вяк в сторону детей. Заметив удивление малышни подобным поворотом, я повернулась к Родерику.

- Твои претензии я выслушаю потом, когда остынешь и когда моих детей не будет рядом, - сказала это, с обещанием расплаты глядя в алые глаза, в которых ярость медленно уступала под давлением чувства самосохранения. И только потом, уверившись, что буянить бывший правитель не станет - повернулась к Кадисам и деткам. - А теперь, я бы с огромным удовольствием послушала объяснения. Что тут вообще произошло?

- Почему вы убежали? - задал свой вопрос Франкенштейн, осуждающе глядя на наших отпрысков, что сжались невольно.

- Нам... Нам было скучно. А будить вас было жалко, вы и так устаете, - голос Генриха, что это сказал, был так подавлен, что мне оставалось только вздохнуть. По сути, я тоже хороша - ключи оставила в самом видном месте.

- Ладно, это опустим, хотя мы уже с папой вам говорили, что в таких случаях следует нас будить, - сказала это снисходительным тоном, но взгляд, обращен на детей, был строгим.

- Мы хотели разбудить! - тут же вступилась Фрэнсис. - Но мы хотели мягко и аккуратно, поэтому пошли по дядей-Кадисов, чтобы они вам на мысли зашептали.

- Мы даже курточки надели, сами, хотя хотели только туда и обратно! - поддакнула Виктория, на что Франки, все так же недоумевая, поджал губы. Конечно, курточки и сапоги они надели, но только это - сидели все трое по прежнему в легких пижамках.

- Но когда мы пришли, то захотели остаться, - будто каясь в совершенном преступлении, угрюмо поделился с нами правдой Генрих, глядя как его сестрички поникли, проникнувшись атмосферой. - Тут было тепло и приятно, и нам уходить не хотелось.

- Понимаю вас, и ваше нежелание возвращаться, дети, - строго отозвался Франкенштейн, тут же продолжив, чтобы никто не успел проникнуться надеждой, что обойдется без выговора. - Но поступили вы плохо. Мы с мамой, не застав вас в комнате, очень-очень сильно испугались. Так делать нельзя. Когда просыпаетесь - всегда будите кого-то из нас, а не пытайтесь сбежать. В конце-концов, если бы вы так поступили, мы бы вас отпустили к дядям, или провели, куда бы вы ни захотели. А вот так, сбежав, вы поступили нехорошо, заставив только зря волноваться меня с мамой. Кто знает, что с вами могло произойти? Так дела не делаются, запомните. Будите нас. Уже не впервые мы вам это говорим, - дети окончательно поникли, осознавая свою вину. И я бы, по сути, могла уже ничего не добавлять, так сказать, не огорчать их еще больше, но свирепый взгляд все еще заткнутого Родерика словно вынудил меня поинтересоваться о насущном. Да и, честно говоря, сама заинтересовалась тем, почему именно он пал жертвой энтузиазма нашей малышни, когда рядом был Музака, с не менее впечатляющей прической и более располагающим, по крайней мере, сейчас, настроением.

- А что случилось с дядей Родериком? - спросила уверенно, хотя сама чувствовала себя так, будто шагаю по минному полю. - Дядя вас обидел, что вы решили так с ним обойтись?

- Нет-нет! - поспешно замахала руками Виктория, очевидно понимая, что за сломанный запрет на использование огня ей может достаться больше остальных - ведь кончики у Родерика с одной стороны явно сожженные были. - Дядя не плохой, мы просто... - дочь посмотрела на своих брата и сестру, в ожидании поддержки.

- Раз мы пришли, мы хотели помочь дядям Рею и Раю, - Генрих помог сестре донести, глядя на меня невинно, как тот кот из Шрека. - Им наверное трудно найти себе дам сердца, - сын повторил формулировку, явно сказанную кем-то раньше, что я отметила машинально, но знала, что ноги растут из нашей благородной компашки. Видать, кто-то пытался осадить детей в их попытках сватовства, да вот только из-за энтузиазма этой шебутной тройки - результат вышел противоположным. - И мы решили, что омела поможет.

- Да, под омелой целуются, - поддержала его Вика. - А раз целуются, значит должны с кем-то. Значит дяди бы себе кого-то нашли. Но омелы у нас не было, - продолжила она рассказывать общий план, а я, мучительно нахмурившись, пыталась в нем найти логику. - И мы решили, что если найдем что-то волшебное, то этим можно будет заменить и никто даже разницы не заметит...

- Но было холодно, и искать нам не хотелось, - отозвалась Фрэнсис, явно чуть расслабившись, когда заметила, что мы только и всего - внимательно слушаем, не переспрашивая. И стала это рассказывать так, будто просто пересказывает интересное приключение. - А нам тетя Мэй сказала, что у дяди Родерика волшебные волосы. И он здесь отдыхал. Ну и мы тихонько, хотели сначала огнем, но не вышло, а дядя не заметил. Я нашла ножницы, я бы сделала... - голос Фрэн становился все тише, а она - более расстроенной, когда поняла, что рассказ не особо смягчает обстановку. - Мы думали, никто не заметит, и как мы повесим, то волшебство подействует, но все заметили...

- Дядя Родерик кричал, - добавил Генрих, заметив что сестра вообще притихла, только указывая пальчиком вверх. Там, к потолку, были криво привязанные блондинистые пряди на ниточке. Посмотрев на эту неожиданную деталь интерьера, мой взгляд метнулся к благородному. Действительно, что ли, дрых, раз не заметил такого радикального изменения его имиджа? - Не на нас кричал, просто кричал. Мы не знали, что дядя расстроится, - добавил сын, заметив куда я смотрю, и на его взгляд я ответила только мельком. Потом все равно мысленно вернулась к интересующему меня вопросу.

Генрих отвлекал, а девочки - срезали и вешали, на выручку мне пришел Раймонд, как непосредственный свидетель. Что же, если такой хитрых подход имел место, то я не так уж сильно и удивлена.

А вы почему не отреагировали? перевела взгляд на Ноблесс, заметив, как те покраснели, причем оба. И ответить мне решился Рейзел, наверняка брата хотел пощадить. Ведь с Раймондом у нас отношения ближе, с ним я робеть не буду перед выписыванием особого рецепта с применением кулаков.

Нам было интересно, признался контрактор моего мужа, и я только вздохнула. Малышня, что явно сказала уже все, что хотела, с поджатыми губами и бровками домиком, оживилась при этом звуке, явно ожидая сейчас моего вердикта. Но вместо меня слово собрался взять Франки. И правильно, ему тоже нужно было доказать перед детьми свой авторитет. Мы вдвоем, а не только кто-то один из нас, должны быть для детей истиной в последней инстанции. По крайней мере, пока те не повзрослеют.

- А вы бы не расстроились, если бы вам так же обрезали волосы? Без слова, тайком, хитростью? - хотя в высказывании Франкенштейна было упомянуто множественное число, все поняли, что главным образом он обращается к последнему говорившему, то есть Генри. Недовольно взглянула на мужа но так, чтобы этого не увидели дети - сын итак остро реагировал на тему стрижки, непонятно откуда воспылав к этому делу самой негативной гаммой чувств. Хотя, судя по их сегодняшней выходке - такое отношение не распространялось на других, если его кудряшкам ничего не угрожало. Вернувшись взглядом к детям, я отметила, что сыну все так же неприятна одна лишь мысль об этом. Пятки закинул на диван, облокотился на колени поднятые на уровень груди и ладонями, как мог, скрыл свои волосы от посягательств других. Такая поза была крайне красноречивой.

- Мы так больше не будем, - немного плаксивым тоном ответила Фрэнсис, и я чувствовала по ее ауре, что не притворяется. Дети действительно с утра пораньше получили не мало острых впечатлений - нашалили крупно, хотя явно хотели просто помочь, чуть ли не сразу и мы нарисовались, устроив порядочную головомойку... Да и еще эта неадекватная реакция Родерика наверняка запомнится им надолго. Но так как бы шанс, что и запомнятся наши слова, то больше давить я не собиралась, решив их немного успокоить. Только их слез нам еще не хватало для полной картины.

- А не суть в том, будете вы или нет, - я присела на диван, будто вступая в лагерь провинившихся, становясь на их сторону, и меня тут же облепила вся троица. - Главное, что вы должны запомнить, это то, что нельзя никому ничего делать против его или ее воли. Ведь плохой не сам факт, что вы ушли из номера, или состригли дядю. Плохо в тех поступках то, что вы ослушались нас с папой, не поставив в известность, что ушли, и плохо, что дядю Родерика вы обстригли, не получив его согласия, даже и не спросив, как он к этому относиться. Вот именно такого, ребятки, вам на будущее надо избегать.

- Да и с этими побегами вам действительно стоит уже заканчивать, - весомо добавил мой муж, глядя на детей. Но хоть и держался непоколебимо, то уже явно не выговаривал, а предупреждал, и возможно поэтому воспринимался благосклоннее. - Сейчас, пока мы на каникулах, и все, кого вы знаете - рядом, это вам дозволено. Но потом, когда вернемся домой, уходить вот так, никому не сказав, вам будет не разрешено.

- Да, когда мы рядом и можем защитить - это одно. А вот так... Мир опасный, дети, даже с поправкой на то, что и вы необычные, - коротко взглянула на каждого поочередно, и заметив немое, грустное согласие, меня окатило волной облегчения. Конечно, тот факт, что дети уже в таком юном возрасте понимают, что мир - опасное место, не радовал, но это всяко лучше было, чем пресекать каждую опасность, порожденную наивной надеждой на позитивный исход.

***

После этого выговора, в наш номер никто не спешил. Я сидела с детьми, после того, как те все смирно извинились перед благородным за совершенное. Правда, напряжения это не сняло и Франкенштейну, Раймонду и Рейзелу пришлось успокаивать Родерика. Тому казалось, что пустить детей безнаказанными в такой ситуации - недопустимо. Но ни муж, ни я не были согласны на то, чтобы воспитывать своих детей как благородные - кнутом и пряником. Причем, как оказалось, вовсе не в переносном смысле! Раймонд, наученный горьким опытом, банально пытался заткнуть Родерика, но не преуспевал, так как того уже понесло на волне поруганной чести. Что же... Раз Родерик не хочет по доброму - будет по-моему. Показательно вздохнув, я привлекла к себе внимание всех присутствующих, в том числе и Музаки, что как раз зашел с подносом полным кружок.

- Значит так. Вы себе пейте чаек, ни о чем не волнуйтесь, а нам с Родериком нужно поговорить. Пра-а-авда? - с улыбкой заправского маньяка протянула это, и у бывшего правителя Лукедонии, похоже, проснулся инстинкт самосохранения. Он тут же вцепился в руку Раймонда, что смотрел на него, как... Ну, в общем, примерно с той же скорбью смотрят на гроб, опускаемый в землю.

От этой ассоциации я взорвалась сумасшедшим смехом, и подошла к экс-Лорду, за шкиряк выдернув его из рук Ноблесс. Приятно, очень приятно, что несмотря на мою жизнерадостность и открытость многие понимают, насколько я опасна. А то, что убивать, или даже сильно бить я это блондинистое недоразумение не собиралась... Ну, не всем же нужно быть в курсе? Вон, лучше пускай с Франкенштейна пример берут - тот-то спокоен был, знал мои намерения. А они, согласно прогрешениям Родерика, были довольно безобидными. Держа бывшего правителя благородных все так же за шкирку, как неразумного котенка, я вышла из кемпера и прошла в сторону леса. На просьбы не убивать его я только ухмылялась - даже и в мыслях не было! Меня же отец за такое съел бы без соли! Но вот то, что Родерик боялся - было хорошо. Пускай знает свое место, пока я его не послушалась, и не вытащила свой особый кнут. Зайдя достаточно глубоко в лес, я тут же его швырнула, и немного не рассчитала сил - дерево рухнуло.

- Черт, теперь придется с другой стороны леса выходить, чтобы не заподозрили, - недовольно цыкнула, проследив взглядом за падением дерева, что только взметнуло клубни снега - корона другого дерева его остановила от встречи с землей.

- Мою смерть заметят! - Родерик, видимо подумал, что шанс отговорить меня нет, и силушки, чтобы выиграть бой - тоже. И очевидно решил что лучшим выходом будет перейти к угрозам. - Тебе никто этого не простит, как бы ты со злыднем не пыталась это замять! - его не благой крик отдавался в голове набатом, от чего я недовольно нахмурилась.

- Да захлопни ты уже свою варежку, никто и не думал тебя убивать! - рявкнула намного громче него, и экс-Лорд затих, глядя на меня сквозь прищуренные веки - ни капельки доверия не было ни во взгляде, ни в ауре. - Просто захотела с тобой поговорить. Тет-а-тет, без дурачеств, серьезно. Знаю, тебе будет сложно, ты таким умением не владел, даже когда был властителем....

- Я бы попросил! - тут же отреагировал он на мою шпильку, явно собираясь втянуть в спор и отвести от темы разговора, но кто бы ему дал такую возможность! Его манипуляции были для меня кристально чисты. Ей-богу, словно с ребенком разговариваю.

- Что ты там устроил? - требовательно спросила, даже не обратив внимания на то, как вся спесь с него сошла. - Ты совсем уже поехал крышей, что такое на глазах детей устраиваешь? Причем, даже не перевел это в шутку, чтобы их не травмировать. Я понимаю, что они виноваты в том, что произошло но вот так их пугать своим отбитым поведением - явно было лишним.

- Именно, что виноватые! - пытаясь скрыть свое воодушевление, вскрикнул Родерик. Нашел, зараза, зацепку в моих словах. - Я не понимаю, как вы можете им подобное спустить с рук! Ты посмотри, - указал он себе на голову, постепенно снова наполняясь яростью. - Посмотри на меня! На то, как я сейчас выгляжу! Разве это, блин, нормально?! - громко негодовал он. - Да за такое плеток мало, я бы их, этих паршивцев... - Продолжить это я ему не дала. Во-первых, потому что скажи он, что бы сделал моим детям, я бы это сделала с ним, и в разы сильнее, а тогда многие бы расстроились. И возможно, проще было бы его потом убить, чем собрать заново по частям. А во-вторых - оскорбления в сторону своих детей я терпеть не стану, ни от кого. Так что хлесткая, не слабая пощечина, оставившая на щеке благородного отпечаток моей ладони, нашла сегодня своего героя.

- Больше. Никогда. Не смей. Оскорблять. Моих. Детей, - отчеканила это сквозь зубы, сдерживаясь от рокота или рыка. И не потому что хоть как либо заботилась о чувствах экс-Лорда, а потому что тогда труднее было бы сдержаться от того, чтобы полноценно избить. - Не тебе об этом судить.

- Я пострадавшая сторона, - в такой же манере ответил мне он, видимо, думая что меня это проймет. Ага, нихуяшеньки.

- И что с того? Они тебя избили? Нанесли непоправимый вред? Искалечили? Или ты считаешь что срезанные волосы, что и так потом отрастут - веское основание для того, чтобы их избить? - рывком прижала его к стволу дерева, глядя в алые глаза с яростью, искренней и трудно удерживаемой. - Ты ли вправе судить их о их ошибках? Или тем более - воспитывать? Ты, что будучи в их возрасте, хотя нет, даже младше, сбежал не то что из комнаты, а из вашего сраного острова, а, Родерик? Или тебе напомнить, как ты шалости ради, будучи незначительно старше их, сжег конюшню Ландегре? - да, каюсь, последнее я нагло стащила из воспоминаний Раймонда, что моими глазами следил за происходящим. По сути, все следили, пока дети отвлеклись на штурм Музаки касательно крови. - Или может тебе напомнить, что наказания ты избежал и за одно и за другое? - сильнее сжала шею Родерика, от чего он поморщился. Пофиг, главное что дышит.

- Я... Я... - о, не только дышать может, но и говорить. Правда, чем себя отмазать - еще не придумал, а соглашаться явно не желает.

- Или может ты просто позавидовал детям? - я чуть склонила голову вбок. - Позавидовал, что их воспитывают без насилия, а ты сам, будучи таким же беззащитным, мог его избежать только сбежав под крылышко Ноблесс? Так, знаешь ли, не моим детям тебе мстить, за то, что им лучше, чем было когда-то тебе. Тем более, что они перед тобой уже извинялись. И уж точно не тебе указывать, как нам воспитывать детей, учитывая, что свою дочь согласно вашим правилам ты тоже не воспитывал, - откинула Родерика с брезгливостью на лице, и в последний момент сдержалась, чтобы не плюнуть на него. - Лицемер, - бросив это, я отвернулась к нему спиной. И не потому что доверяла, а потому что сил на эту рожу глядеть не было, а успокоиться - нужно было. Вывел меня из себя, все-таки, зараза.

- Как бы мне не хотелось этого признавать, но ты права, - раздалось у меня за спиной, вместе с шорохом сминаемого снега. - Я действительно несколько... Погорячился.

- Да неужели?! - всплеснула ладонями, а потом посмотрела в небо. - Господи, ты наконец-то дал ему мозги! Жаль, что не раньше, - желчно съязвила я, а потом резко к нему повернулась, заставив вздрогнуть. - Или это я тебя так, от того что треснула по морде? Может я еще раз тресну, и умнее станешь?

- Ольга! - малость обижено воскликнул он, а я только вскинула бровь. Но когда заметила его плаксивое выражение лица, то поняла, что буря миновала. - Ну прости, я... Я был в отчаянии! - он упал на колени и я, понимая что благородный снова что-то из себя корчит, в жесте полном усталости прижала руку ко лбу. - Как мне теперь быть! Я же... Я выгляжу ужасно!

- Ты хотел сказать, молодежно? - усталым тоном переспросила его, и заметив, как тот склонил голову в бок - только выдохнула. - И за что мне это... Вот, смотри, - быстро озвучила Питу свою просьбу, почти сразу получив желаемое и показала экс-Лорду фотографии мужчин с прической, о которой я думала. А именно - с одного бока выбритые, а вторая половина - длинные волосы. Конечно, попадались версии, где выбриты были оба бока, а верх оставлен длинным, где длинные волосы были всяко-разно сплетены в косичку, были даже версии с такой прической для дам, но похоже, смысл, что я пыталась донести - поняли. И даже приняли - вон как в алых глазах зажглись огоньки. - Тебе же вот, тут проехаться машинкой, чтобы лишнее срезать, а с другой стороны подровнять сожженные кончики, и вуаля, - буркнула, опуская руку, на которой были часы.

- Ольга! - воскликнул он, с какого-то макара подняв меня за талию в объятии, и я тут же стала бить его по дурной башке, чтобы отпустил. Меня выпустили из рук, прикрыв голову, и я ловко отскочила на несколько метров, с прищуром глядя на мужчину. Чувствовала, что то его внезапное воодушевление мне ой как не понравиться. - Прости-прости, что так нагло... Но спасибо! - этот... Этот... У меня даже слов подходящих нет! Родерик расплылся в такой искренней улыбке, что даже у меня в сердце что-то дрогнуло, уговаривая его не ругать. - Спасибо тебе, что помогла, спасибо! И извини меня за мое поведение... Я запаниковал!

- Ну допустим, я прощаю, - вскинула бровь, так как улыбка бывшего правителя не исчезла. Наоборот, в нее добавилось немного умоляющих ноток. - Но что тебе-то до этого?

- Ну... Ты же сотворишь мне на голове такое же? - теперь были только умоляющие нотки. - Пожа-а-алуйста.

- Чего? - возмутилась я от подобной просьбы вполне так натурально и не наигранно. Хотя, правильнее будет сказать, что была изумленная. - С какого макара это я должна заниматься твоей прической?

- Ну а кто, если не ты? - невинно и искреннее удивился Родерик, а я задумалась.

Из нашей скромной компашки только я и Франки могли похвастаться различными умениями. Он-то и чтец, и жнец, и на дуде игрец, а у меня второй такой же в голове сидит, что подстрахует, если я каким-то навыком не обладаю. Правда вот я не уверена, выдержит ли он подобное испытание - как-никак, а к дружбе с Родериком ему было еще далеко. С него станется "случайно" устроить ему на голове кабздец. А если исключить нас, как исполнителей, то... Я даже не знаю, кто бы мог похвастаться парикмахерским умением. Могла бы заподозрить в этом Суйи или Юну, но без особой, железобетонной уверенности. Да и наша айдол вне зоне доступа. Был еще вариант, что Розария могла бы ловко справиться с ножницами и машинкой для бритья. Но опять-таки, пришлось бы хоть глазком наблюдать за ее прогрессом. Мэй тоже отпадала, хоть я и была уверена в ней больше всех - с волосами она справлялась на ура, делая интересные и сложные прически. Правда, тогда была бы опаска, что Лорд уйдет от нее лысым. И таким образом получалось, что жучара прав. Подвигала в стороны челюстью, не довольная подобным умозаключением.

- Черт, и за что мне такое счастье? - недовольно буркнула, держа руки в карманах. Ногой пнула небольшой комок снега, заставляя его увеличиться по пути в размерах, но былого наслаждения это не принесло, только губы поджала, да подняла взгляд на Родерика. Тот стоял, замерев, ожидая моего вердикта - согласна ли я им заняться, или не особо. Но если так призадуматься... Ну не буду же я тварью такой. Как ни крути, это мои дети наворотили дел, создав мне своей шалостью очередную головную боль. Да и мы с Франкенштейном не уследили, и это, пожалуй, стоит выделить в первую очередь.

- Ну так... Ты возьмешься? - осторожно переспросил бывший правитель благородных, на что я только устало выдохнула, и кивнула головой. Все-таки я ответственный человек. А вот Родерик, демонстрируя свою радость, явно казался ребенком в теле взрослого.

- А ну-ка ша, успокоился! - махнула на него рукой, а потом мягко указала направление, в котором его посылала. И жаль, что не в эротические дали. - Будешь себя так вести - рука не дернется тебя обрить под ноль. Будешь сверкать не только своими фарами, мистер бывший монарх.

- Ну вот ты злыдня такая, нет бы порадоваться чужому счастью! - воскликнул Родерик, поднимая руки таким образом, будто хочет мольбы возносить в небо. Ну а я не преминула его, когда тот проходил мимо, подтолкнуть в плечо, придавая ускорения. - Ай!

- Чужое счастье, которое базируется на моих страданиях, меня не интересует и не радует, - весомо заявила благородному. А когда тот повернулся ко мне, с жалобным выражением лица потирая "пострадавшее" плечо (драма такая, будто я неизвестно как сильно его толкнула!) мне оставалось только вскинуть бровь. - Радуйся что под зад не зарядила. Клоун.

- Зато - счастливый! - ехидно хохотнул Родерик, чуть ли не перебежками удаляясь от меня, на что я только головой покачала.

Из леса мы выдвинулись, особо не привлекая ничьего внимания. Все-таки, время было ранее, и даже если учесть, что большинство народа из нашей тусовки не спали, то явно создавали такое впечатление - не выходили из кемперов, не шумели внутри них, даже не особо к окнам подходили. Только в кемпере Кадисов, где временно образовалась наша тусовка, было относительно шумно. Скользнув ловко в мысли своего любимого, отметила, что тот полностью поглощен происходящим - пока оба Ноблесс были в порядке и ни в чем не нуждались, можно было и детьми заняться. А наши две принцессы и самый младшенький принц показывали просто чудеса приспособления к реалиям современного мира - такой прессинг Музаке устроили, ловко скользя то с темы крови, то на их отношения с Гардой, что Франки невероятно гордился, даже не думая их пресекать.

- Дорогой, - мягко отозвалась, чтобы не испугать внезапным ощущением присутствия, но мужу было не впервые, так что отреагировал он более, чем спокойно. - В какой шкале оцениваешь послушность нашей мелкотни?

- На приличном уровне. А что? - Франкенштейн заинтересовано "высунул мордочку", пытаясь проникнуть в мои мысли, и просмотреть, что я задумала, но я ловко выставила блок на ту часть разума, где появлялись мысли о намерениях. Там пока что мрак и безнадега, а волновать любимого я не желала.

- Бросай их тогда на попечительство Кадисов, а сам сбегай в гостиницу, проверь что там с завтраком, - тяжело вздохнула, отметив что супруг больше волнуется неизвестностью и тем, что скрываю от него что-то. - Родерика буду подстригать. А то с такой прической всех поголовно распугает.

- Удачи, - в мысленном позыве, сформулированным в одно слово было и сочувствие, и понимание, и даже толика веселости. Ну-ну, припомню я тебе это, если случиться нечто подобное и выкручиваться будешь ты. - Я с удовольствием займусь организационными вопросами путешествия, как мы и договаривались в самом его начале.

Вот ведь зараза... Зараза и хитрюга, стебется надо мной еще, будто мне мало "радостей". Но стимул побыстрее со всем закончить у меня появился, это факт, поэтому я послала ему ощущение ехидной улыбки по нашей связи, в ответ получив веселость, соответствующую смеху. А потом и Родерика оперативно под локоть прихватила, направляясь в наш с любимым кемпер. С поставленной перед собой задачей я справлюсь на ура, сомнений нет. Но вот то, что моя будущая жертва улыбается от уха до уха, по крайней мере удивляло.

- Ты чего такой радостный? - уже заходя в кемпер спросила у Родерика, и ловко подхватив табуретку с кухни - передала благородному одним жестом зовя его наверх. - Не боишься, что налажаю с прической, или тут больше уверенность, что подлецу все к лицу?

- Нет-не-ет, - с какой-то хитринкой отозвался экс-правитель, и поставил табуретку туда, куда я указала, перед зеркалом. А сама мотнулась за ножницами, бритвой и полотенцем, то могло бы прикрыть плечи благородного. А то еще потом разнесет остатки своей волосни везде, где можно и нельзя. - Ты такая же как Злыдень, а его я уже изучить успел. Вы в лепешку разобьетесь, но сделаете все идеально.

- Ну знаешь ли... - я хмыкнула, зайдя в комнату во всеоружии и рывком усадила Родерика на табуретку, закидывая полотенце на его плечи одним слитым движением. - Мы похожи, да все же отличаемся. Да и... Вдруг рука дернется, и оттяпаю что-то не то, - намерено задумчиво посмотрела на голову Родерика, и заметив, как тот смешался от неожиданности - мысленно ухмыльнулась. Вот в такой обстановке работать милее будет в разы! Никто не отменял ма-а-аленькой эмоциональной мести.