Весь следующий день я валялся в кровати, совершенно обессиленный. Я пытался читать взятые из библиотеки книги или доделать домашнее задание, но мысли всё равно упорно возвращались к проклятому зеркалу. После того, как я убежал от него, я постепенно вновь забыл лица родителей и «прошлого» себя. Хотелось ли мне вернуться и опять увидеть их? Конечно. Но я старался убедить себя в том, что директор давным-давно перенёс зеркало в другое место, а если нет — я всё равно почти не запомнил дорогу, так что едва ли смогу найти ту комнату сам.

Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы я окончательно отпустил своё прошлое? 

Я потерял свою семью и взамен забрал её у другого. Куда на самом деле исчез Рон Уизли? И почему именно я занял его место?

Сколько должно пройти времени, чтобы это я стал «настоящим» Роном? 

Теперь я понимал, почему Гарри за завтраком казался таким потерянным.

В клетке завозилась голодная Короста. Я прижал к лицу подушку, заглушая звуки. У меня не было сил — ни моральных, ни физических — на то, чтобы хоть как-то взаимодействовать с окружающим миром и кормить крысу (так Питеру и надо). Я даже не смог взять себя в руки для того, чтобы объясниться с Гарри.

Что он подумал, когда я оттолкнул его руку и убежал? Родители Гарри умерли, когда ему был всего лишь год. Он их совсем не помнил, так что можно сказать, что в зеркале он их увидел впервые, — и на следующую же ночь захотел показать это зеркало мне, своему другу. Он доверился мне, я в ответ — бросил его одного в коридорах Хогвартса. 

Спасибо, что меня хотя бы не поймали на обратной дороге до гостиной во время отбоя.

Да, меня захлестнули эмоции и я не мог себя контролировать. Но понял ли это Гарри? Более того, я так и не появился в Большом зале, и он никак не смог бы отыскать меня в подземельях. Сомневаюсь даже, что он пытался. Мне страшно представить, насколько сильно Гарри обиделся и что мне нужно сделать, чтобы это исправить.

Вдруг в дверь комнаты постучали.

— Мистер Уизли? — послышался с той стороны голос профессора Снейпа.

Я отложил подушку. Конечно, моё отсутствие не осталось незамеченным.

Игнорировать декана — не очень хорошая идея. Я мог бы сделать вид, что сплю, но Снейп наверняка заглянет внутрь (на всякий случай) и рассекретит меня в считанные мгновения. Думаю, Дамблдор рассказал ему о том, что я ходил вместе с Гарри к зеркалу Еиналеж, так что он пришёл проверить, в каком я состоянии и не нужна ли мне помощь после воздействия артефакта.

Я шмыгнул носом и протёр глаза, осторожно слезая с кровати. Вчерашний свитер, который я так и не переодел, сильно помялся, — надеюсь, Снейп простит мне неряшливый вид на каникулах.

В дверь ещё раз постучали.

Когда я наконец открыл её, Снейп молча оглядел меня с ног до головы и сунул в руку кружку с каким-то напитком, приятно пахнущим травами. Я поднёс кружку ближе, и в отражении мелькнуло моё заплаканное лицо.

— Вы что-нибудь ели? — спросил Снейп.

Не тот вопрос, который я ожидал услышать первым.

— Нет… я не ел.

— Полагаю, весь день? И даже не заходили на кухню?

Я отрицательно качнул головой, сжав в руках кружку. Сверху донёсся усталый вздох.

— Пойдёмте, — велел Снейп, и я послушно пошёл следом. 

В одной из комнат декана Слизерина обнаружился камин (почти такой же, как в гостиной), возле которого стояли кресла со столиком между ними. Я сел в кресло и, удобно откинувшись на спинку, сделал глоток из кружки. Пряный вкус трав осел на языке, и я довольно вздохнул.

— Вы пропустили завтрак, обед и ужин. Скоро отбой, — сказал Снейп, усаживаясь в кресло напротив.

Прошло больше времени, чем я думал. 

Но я совсем не чувствовал голода.

Тем не менее профессор Снейп вызвал домовика, и тот быстро расставил на столике тарелки с печеньем и бутербродами. Я сделал новый глоток из кружки, чувствуя, как в груди разливается тепло. В камине мягко горел огонь, и я залип, наблюдая за извивающимися языками пламени.

— Зеркало Еиналеж — очень опасный артефакт. — Я вздрогнул от неожиданности, когда Снейп заговорил вновь. — Я рад, что вам удалось сопротивляться его влиянию. Можете не беспокоиться, его уже перенесли в другое место.

Словно гора с плеч свалилась. 

— Спасибо, — ответил я. — Значит, со мной всё в порядке? 

Если бы Снейп заметил что-то странное, он бы уже отвёл меня к мадам Помфри, да ведь? 

— Будет ещё лучше, если вы съедите печенье.

Я хмыкнул. 

Практика показала, что имбирное печенье неплохо сочетается с травяной настойкой.

— Также я не стану писать вашим родителям о том, что портреты видели вас гуляющим ночью, — продолжил Снейп. 

Чёрт, портреты. 

— Простите. — Я не стал говорить, что больше так не буду. 

Снейп неторопливо отпил из своей кружки — домовик принёс ему чай — и тоже перевёл взгляд на огонь. 

— Мало кто из людей может назвать себя по-настоящему счастливым. Но те, у кого есть кто-то, кто волнуется о них, куда счастливее прочих. 

У меня был Перси. У меня были друзья.

Но со мной не было моих любимых родителей.

— Декан, — решился я, — если бы вы увидели в зеркале Еиналеж что-то очень болезненное, о чём не можете рассказать, что бы вы сделали?

Снейп внимательно посмотрел на меня. 

— Уточните ваш вопрос.

— Если есть люди, которые волнуются за вас. Но вы не можете сказать им правду, по многим причинам. Что бы вы сделали?

— Думаю, я бы сказал им что-то близкое к правде, — ответил Снейп после продолжительного молчания.

В начале года Распределяющая шляпа сказала мне: «Есть тайны, которым лучше остаться тайнами». Моё попадание в этот мир — одна из них. 

Я боюсь того, что Министерство (и не только) может сделать с человеком, который знает будущее. Я боюсь того, насколько эгоистично то, что я хочу, чтобы Перси относился ко мне по-прежнему. Я боюсь, что, если мои друзья вдруг узнают правду, они тоже могут пострадать. 

Я кивнул. 

Да, я не могу просто промолчать о том, что случилось. 

— У вас поразительное чутьё на проблемы, мистер Уизли, — вдруг сказал Снейп. — Тролль, зеркало Еиналеж, — что дальше? Вам повезло, что в прошлый раз у Малфоя оказался с собой артефакт, способный справиться с защитой наследника. 

Сглотнув, я поставил опустевшую кружку на столик. 

Так вот как преподаватели объяснили происшествие на Хэллоуин? Что ж, надеяться на то, что все резко позабудут о странном возгорании, не было смысла. К счастью, «семейный артефакт старинной чистокровной семьи» звучит куда логичнее, чем «таинственные сверхспособности у первокурсника». 

И у лорда Малфоя не станут выпытывать, что именно это был за артефакт, верно? У каждой семьи свои тайны. 

Но всё же стоит аккуратно уточнить у Драко, не задавал ли ему отец странных вопросов об артефактах. 

После этого Снейп спросил, как у меня дела с домашним заданием по зельям. Я ответил, что хочу поискать для эссе дополнительную информацию о свойствах бадьяна. Домовик принёс мне новую кружку — на этот раз с чаем, — и мы под треск огня продолжали неспешное обсуждение грядущих занятий до самого отбоя. (Или чуть дольше.)

Возвращаясь в гостиную, я чувствовал себя гораздо лучше. 

***

На следующий день я появился в Большом зале и неуверенно улыбнулся тут же оживившемуся Гарри. На завтрак выползла едва ли половина тех, кто остался в школе на каникулы, но мы всё равно отсели от них как можно дальше, чтобы спокойно поговорить. Гарри выглядел неважно: его одежда была измята (больше обычного), под глазами залегли тени, иногда он рассеянно моргал и явно силился не заснуть прямо за столом.

Похоже, ему начали сниться кошмары.

— Прости, — сразу сказал я, как только мы расставили на столе тарелки с едой, — я облажался.

— Всё не так! — тут же прервал меня Гарри. — Это я привёл нас в ту комнату. И… знаешь, — он понизил голос до шёпота, — после того, как ты ушёл, я встретил Дамблдора. Он подтвердил всё, что ты сказал. Зеркало опасно.

Говоря это, Гарри выглядел очень несчастным. У меня в горле встал ком.

— Я… очень расстроился от того, что увидел. И вчера весь день думал об этом вместо того, чтобы встретиться с тобой и всё объяснить.

— Что там было? — спросил Гарри.

— Ты же заметил, что я стараюсь не общаться с близнецами? — дождавшись ответного кивка, я продолжил: — Они обожают придумывать всевозможные розыгрыши и часто испытывали свои изобретения на мне. Я… люблю Уизли, но часто чувствую себя среди них лишним. В семье Уизли много детей, так что, конечно, мама часто путает, что мне нравится, а что — нет. Я всё понимаю. В зеркале я увидел… свою семью. Но не такими, как сейчас, а более внимательными.

А ведь я сказал правду, просто другими словами. 

— Ты — отличный друг, Рон, и отличный Уизли, — Гарри улыбнулся мне. — Я рад, что ты подсел ко мне в поезде.

— Я тоже, — я облегчённо улыбнулся в ответ. 

Совет Снейпа очень помог.

Конечно же, Гарри рассказал обо всём Гермионе, когда она вернулась с каникул. Та разрывалась между шоком от того, что мы бродили ночью по школе (на меня она бросила особенно осуждающий взгляд), и беспокойством за наше состояние. Гермиона взволнованно перечисляла всевозможные способы избавиться от кошмаров и предлагала Гарри обратиться к мадам Помфри. Тот отказался.

К сожалению, она на самом деле мало что могла сделать. Зелье сна без сновидений — не панацея, и принимать его на постоянной основе, не вызывая привыкания, нельзя. 

— Ладно, — вздохнула Гермиона и, смирившись с тем, что Гарри не прислушивается к её советам, сменила тему: — Вы написали эссе по Зельеварению? 

— Я даже успел обсудить его с профессором Снейпом, — сказал я. 

Гермиона — главный любитель дополнительных вопросов преподавателям — посмотрела на меня с завистью. 

***

С Драко ни о каком артефакте, победившем тролля, не заговаривали. Хотелось верить, что никаких проблем с этой стороны действительно не предвидится. Зато у самого Драко проблемы были: за время каникул он расслабился, и с началом нового семестра ему опять было непросто вставать по утрам. Впрочем, Блейз мог разбудить и мёртвого, если очень хотел.

Драко страдал. Драко хотел отказаться от завтрака. 

Я почти обрадовался, но нет — Блейз напомнил ему об их катастрофическом намерении закормить меня до упора. 

Драко продолжил свои мучительные сборы, но как только увидел меня в новой мантии — тут же оживился и расплылся в довольной улыбке.

— Отлично же смотрится, правда? — спросил он у Блейза.

— Это точно такая же мантия, просто новее.

— Спасибо за подарок, — бросил я, сдержав смешок, — но не опоздать на занятия важнее, чем обсуждать мою мантию.

В этот же день, возвращаясь с занятий в гостиную, возле одной из лестниц мы наткнулись на Невилла. К слову, это было достаточно далеко от башни Гриффиндора. Видимо, за каникулы он подрастерял с трудом развитое умение ориентироваться в дебрях Хогвартса.

Глядя на то, как Невилл растерянно оглядывается по сторонам, Драко насмешливо фыркнул в кулак.

— Эй, как насчёт разыграть его? — спросил он, вытаскивая палочку.

— И что ты собираешься сделать? — напрягся я.

— На каникулах я выучил склеивающее заклинание. Почему бы не опробовать его на нём? Посмотрим, как он тогда доберётся до своей башни.

Невилл стоял достаточно далеко, чтобы не слышать наш разговор. 

— Так грубо и открыто? — спросил я. — Ты же слизеринец, у нас должен быть более тонкий подход. К тому же декан велел нам не попадаться. Да и что смешного в том, чтобы издеваться над тем, кто слабее тебя? 

Я знал, что Драко не плохой человек, и я видел, как постепенно его характер меняется в лучшую сторону. Но, возможно, последняя фраза прозвучала немного холодно, потому что Блейз протянул тихое «оу-у». Улыбка на лице Драко пропала. Внимательно посмотрев мне в глаза, он чуть погодя убрал палочку.

— Эй, Лонгботтом! — крикнул Блейз. — Тебе туда! — с этими словами он указал в нужную сторону.

Невилл подозрительно уставился на нас, ожидая подвоха, но спустя некоторое время всё же пошёл, куда было указано.

Я расслабился.

— Что важнее, Рон, когда у тебя день рождения? — поинтересовался Драко, сменив тему.

— Первого марта, — машинально ответил я.

— Я же говорил, что он старше, — усмехнулся Блейз, двинувшись дальше по коридору. — У тебя только в июне¹.

— А у тебя в июле², — хмыкнул Драко, — так что ты — самый младший.

И тут я внезапно осознал: в Англии учёба заканчивается в конце июня, а значит, Драко будет праздновать свой день рождения в Хогвартсе. Я почувствовал, как к щекам приливает жар. Мне стало мучительно стыдно, ведь я совершенно не думал о том, что, кроме Рождества, Хэллоуина и Пасхи, во время учебного года будут и другие праздники.

— Что с тобой? — удивлённо спросил Драко, взглянув на моё заалевшее лицо. — Ты так покраснел, что даже веснушек не видно.

К подаркам на Рождество я отнёсся спокойно: расслабленно планировал, что подзаработаю летом и смогу отблагодарить друзей в их дни рождения. Я совсем забыл о том, что вообще-то мне — то есть Рону Уизли — двенадцать лет исполнится уже в марте, и, скорее всего, к этой дате тоже готовят подарки.

— Ребят, на самом деле я… не очень хочу праздновать, — признался я, слегка запинаясь. — Может быть, просто соберёмся небольшой компанией на пикник? Без подарков и особого шума?

Драко и Блейз переглянулись.

— Ну, если ты так хочешь, — протянул Драко, нахмурившись.

Нужно было сказать об этом Перси, Гарри и Гермионе. Чувство вины сожрёт меня изнутри, если я вновь получу множество классных вещей без капли отдачи. 

Уже в гостиной я попытался вспомнить, когда же родился в прошлой жизни, но всё, что пришло на ум, — это первое марта.

Мне стало горько.

Но это напомнило мне о том, что Драко и Блейзу тоже нужно было рассказать о зеркале Еиналеж. Так что я дождался того момента, когда мы останемся в нашей спальне одни (не считая спящей Коросты), и кратко описал наши с Гарри ночные похождения. Кратко — это прежде всего без подробностей о том, что в зеркале увидел Гарри. И без описания моего разговора со Снейпом, я лишь упомянул о нём.

— Понятно, почему ты не очень хочешь праздновать, — пробормотал Блейз.

— Ты не лишний, — уверенно заявил Драко, — ты отлично ладишь с Перси Уизли. Он заботится о тебе, верно? Так что ты не можешь быть лишним. 

— Верно, — подтвердил Блейз. — Хочешь, я найду идеальный рецепт для мести этим рыжим stronzi³?

— Не нужно, — с неловкой улыбкой ответил я.

Во всяком случае, на этом курсе.

— А Поттер не должен был заставлять тебя смотреть в Зеркало, — продолжил Драко, и в его голосе промелькнули нотки злости. — Что, если бы всё закончилось гораздо хуже? Тёмномагические артефакты могут натворить что угодно.

— Он был не в себе, — нахмурился я. — И мы извинились друг перед другом, так что всё в порядке.

А ещё я сам пошёл туда, зная правду о Зеркале, если уж быть честным.

— Как скажешь, — хмыкнул Драко, — но что вообще подобный артефакт делает в школе? Я напишу отцу.

— Хогвартсу много лет, а класс заброшен. Скорее всего, раньше не видели ничего такого в том, чтобы показывать Зеркало на занятии, — я пожал плечами. — Но хорошо, что в итоге его убрали туда, куда не смогут случайно забрести ученики.

В спальню зашёл Нотт, и мы сменили тему разговора на трансфигурацию, по которой Макгонагалл надавала огромное количество заданий.

(На этот раз письмо лорду Малфою не дало никаких особых результатов.)

***

Квиддичный матч между сборными Гриффиндора и Хаффлпаффа прошёл совсем по-другому, нежели в каноне: во-первых, на поле вместо Снейпа вышла мадам Хуч, во-вторых, несмотря на победу, Гриффиндор не смог обойти Слизерин по очкам. А ещё из-за того, что Гарри не состоял в сборной, — и, соответственно, не имел своей метлы — он не смог подслушать тот самый разговор между Снейпом и Квирреллом (который окончательно убедил Гарри в виновности первого).

Оставшиеся дни до моего дня рождения пролетели совсем незаметно. Я окончательно убедился в том, что пикник — неплохая идея, так что попросил Гермиону наколдовать как можно больше банок с синим огнём (марты в Шотландии были холодными), выпросил пледы у Молли (к моему облегчению их принёс Гермес) и лёгкие закуски у домовиков.

Перси на пикник не пошёл, хотя я ему предлагал. Сказал, что мне будет лучше праздновать наедине с друзьями. 

Когда мы с Драко и Блейзом собирались на улицу, в спальню зашёл Нотт. Он оглядел Драко, который держал корзину с едой, Блейза, придерживающего подбородком стопку пледов, а потом вопросительно посмотрел на меня.

— Вы куда?

Почему-то мне стало неловко. В конце концов, Нотт жил с нами в одной комнате, и периодически мы неплохо общались, хотя нас нельзя было назвать друзьями, — скорее приятелями. Так почему бы не пригласить и его?

— У меня сегодня день рождения, и мы решили устроить пикник. Хочешь с нами?

— Поздравляю, — медленно произнёс Нотт, — но у меня нет подарка.

Он не отказался.

— Я попросил ничего не дарить мне на этот раз, — улыбнулся я. — Так ты идёшь?

Нотт кивнул.

В гостиной сидела Лили Мун. Покосившись на Нотта, я мысленно прикинул, хватит ли нам пледов, и решил пригласить и её. 

Мне нравился её спокойный характер и проскальзывающий в речи лёгкий сарказм. А ещё она была неплохим ведущим в играх.

— А вы не замёрзнете? — спросила Мун в ответ на приглашение.

— Вместе с нами на пикник идут Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. Мы с Гермионой планируем наколдовать волшебный огонь. На пару часов хватит.

Да, в итоге я тоже выучил это заклинание, как только у меня появилось свободное время. Мантия с согревающими рунами, конечно, отлично защищала от холода, но я предпочитал иметь запасной вариант. 

— О, я тоже умею его наколдовывать. Пойду сбегаю в комнату за банками.

В итоге из слизеринской гостиной мы выходили впятером.

Пикник проходил хорошо: пледов всем хватило, угощения, собранные домовиками, тоже были вкусными. Правда, иногда я замечал, что Гарри и Гермиона чувствуют себя немного неловко, — особенно, если речь заходила о чём-то, понятном только слизеринцам.

— Поверь мне, это не сложнее, чем разбудить Драко утром, — фыркнул Блейз.

— Я тоже не люблю просыпаться от пения в душе, благодарю покорно, — мрачно заявил Нотт, наградив его пристальным взглядом.

— Я рада, что не живу с вами в одной спальне, ребята, — рассмеялась при этих словах Лили Мун.

— Хорошо, давайте порешим на том, что это всё равно лучше, чем жить с Крэббом.

Если очень сильно прищуриться, можно было различить летающие вокруг Гарри и Гермионы знаки вопросов.

— Может, сыграем в викторину? — предложил я.

Гермиона оживилась.

— Давай, — поддержала меня Лили Мун. — Но будет ещё интересней, если каждый напишет по нескольку вопросов, а потом мы их перемешаем.

Получив свои кусочки пергамента, я задумался. Что можно загадать такого, на что теоретически мог бы ответить каждый присутствующий? 

Я записал три вопроса об известных магических животных и сложил их в общую кучу.

— Хорошо, — сказала Лили Мун, когда все закончили, — теперь мы по очереди берём по листочку. Если отвечающий не знает ответа, вопрос переходит к тому, кто первым поднял руку. Побеждает тот, кто назвал больше всего правильных ответов.

— А почему правила объясняешь ты, а не Рон? — внезапно возмутилась Гермиона. — Ведь это у него сегодня праздник.

— Потому что он бы возразил, если бы был против, — сказала Мун, даже не взглянув в её сторону.

Гермиона не нашлась с ответом.

Когда очередь дошла до Гарри, он прочёл свой вопрос с недоумевающим выражением лица:

— Назовите три магических предмета, подаренных Смертью. Это вообще о чём? Кому и когда Смерть дарила предметы?

— Ты что, Поттер, не читал сказки Барда Бидля? — опешил Нотт. — Это же знает каждый ребёнок!

— Что такого в том, что он не знает эту сказку? — уточнила Гермиона. 

— Что такого? — надменно переспросил Драко. — Но ведь на этих сказках стоит всё общество волшебников! В особенности это касается сказки о трёх братьях, которая на самом деле совсем не сказка, а легенда. И каждый чистокровный волшебник знает, что братья Певерелл существовали на самом деле.

— Я не чистокровный, — отрезал Гарри.

— Но твой отец чистокровный. Все уже поняли, что ты рос с магглами, Поттер, но… 

— Драко, — прервал его я, — давайте не будем ссориться. Смерть подарила братьям непобедимую палочку, воскрешающий камень и мантию-невидимку. Вопрос закрыт?

— Вопрос закрыт, — невозмутимо подтвердила Лили Мун. — Продолжаем.

После пары новых вопросов Гарри и Драко успокоились, а я не мог понять, откуда между ними возникло такое сильное напряжение. Разве они не согласились попытаться подружиться в поезде? Я давно заметил, что после начала учёбы Драко охладел к Гарри, но что стало причиной?

Между ними не было ни стычек, ни прямых оскорблений, но Драко всё равно явно не нравился Гарри. И это было взаимно.

Когда пришла моя очередь, я со вздохом вытянул вопрос про единорогов.

Мне не нравилось смотреть на то, как ссорятся между собой два моих друга.